Название: хрупкая вечность // fragile eternity
Автор: 19-blue-roses
Переводчик: KrispyLays
Артер №1: neks
Артер №2: Vikara
+ спасибо огромное jollymuse
+ тонны благодарностей за неожиданный, но такой невероятно прекрасный подарок AyaTaibono
Фандом: EXO
Основной пейринг: Сехун/Лу Хань
Категория: слэш
Жанр: fairy!AU, романтика, драма
Предупреждение: (!) грустная сказка
Рейтинг: pg-13
Размер: ~13,800
Саундтрек: тык!
Саммари: Когда-то давным-давно в мире не существовало ни весны, ни осени. Лишь ледяная зима, сменяющаяся искрящимся летом в вечном цикле противостояния.
Примечание 1: Рассыпаюсь мириадами благодарностей моим невероятным neks и Vikara. Спасибо, что были со мной всё это время, несмотря ни на что. Спасибо, что слушали моё нытье и гладили по голове. Без вас бы я не справилась, это уж точно. Очень вас люблю, вы чудесные.
Примечание 2: Все иллюстрации кликабельны
Кёнсу продрог до нитки.
Буря всё не утихала, и он натянул свой отороченный мехом капюшон ещё ниже, в надежде спрятаться от мокрого снега, нещадно колющего лицо. Кёнсу вновь посетовал на свою забывчивость и с нежностью вспомнил резиновые сапоги, оставшиеся с утра сиротливо стоять в коридоре. Ступни сводило от холода, а пальцы на ногах, казалось, совсем онемели, и отказывались двигаться. С каждым шагом ноги всё глубже и глубже проваливались в быстро растущие вокруг сугробы.
Посреди гула ветра Кёнсу вдруг послышался тихий детский плач, но он отмахнулся и двинулся дальше, попутно списав всё на ветер и разгулявшуюся фантазию, – или всё же на нечто иное?.. Доброта душевная таки заставила его обернуться, и взгляд невольно зацепился за что-то красное неподалёку. То, сквозь порывы крупного снега с дождём, виднелась курточка маленькой девочки.
Кёнсу окликнул ребёнка и неуклюже двинулся вперёд, пробираясь сквозь сугробы.
Капюшон тут же слетел с головы от порыва ветра, а лицо сразу облепило мокрым снегом. Юноша опустился перед плачущей малышкой на колени, разглядывая её алые от мороза щёки и красный кончик носа.
- Ну что ты, тише-тише, – сказал Кёнсу, поднимая её на руки. – Ничего не бойся. Давай-ка для начала укроемся где-нибудь от ветра, хорошо?
Видно было, что девчушка не сильно хотела идти куда-то с незнакомцем, но шибко вырываться тоже не пыталась – она совсем замёрзла и ослабла. Кёнсу не раз замечал, что было в нём нечто такое, от чего дети легко шли с ним на контакт. Он уже столько раз обращал внимание на то, что дети, в отличие от взрослых, всегда более восприимчивы к мелочам, которые зрелые люди обычно пропускают мимо себя. Кёнсу вздохнул, покрепче перехватывая свою драгоценную ношу, и направился обратно в сторону кофейни, из которой только что вышел. Колокольчик на двери радостно заключил их в тёплые объятия запахов ванили и крепкого кофе, пропитавших воздух небольшого помещения.
- Поглядите-ка, что зимний ветер нам занёс, – раздался мягкий голос, и Кёнсу закатил глаза, даже не взглянув на Чонина, который стоял у стойки, опустив подбородок на сложенные руки. Он подошёл к ним, когда Кёнсу осторожно опустил девочку на пол, убирая с её лба спутанную чёлку. – Что случилось, малышка?
- Ты её пугаешь, – буркнул Кёнсу, помогая девочке снять насквозь промокшую курточку и влажные варежки.
- Разве? А, по-моему, наоборот, она даже плакать перестала, – отозвался Чонин с тихим смешком.
- Где твоя мама? – ласково спросил Кёнсу у девочки. – Ты потерялась?
Та коротко кивнула.
- Значит, подождём здесь, пока буря не утихнет, а потом пойдём и поищем твою мамочку, идёт?
Ответом послужил ещё один кивок.
- Хочешь кейкпопс? Оппа их очень хорошо готовит, просто пальчики оближешь! – предложил Чонин.
Девочка кивнула, чуть улыбаясь ему обветренными губами, и Чонин, ухмыляясь, двинулся на кухню за нужными ингредиентами – холодильные камеры всё равно были забиты продуктами под завязку. Кёнсу усадил её у стойки, взобрался на стул рядом и стянул с себя промокшее пальто, разглядывая разгулявшийся за окном снегопад.
- Слушай, а ведь в метели нет ничего страшного, её совсем не стоит бояться, – улыбнулся он, переводя взгляд на девочку. – А знаешь почему?
- Почему? – чуть испуганно спросила она, всё же не в силах скрыть сверкнувшей в больших глазах заинтересованности.
- Я расскажу тебе одну историю, – начал Кёнсу и почувствовал на себе пристальный взгляд. Но когда он повернулся к Чонину, тот увлечённо смешивал ингредиенты в небольшом сотейнике, и Кёнсу решил, что ему показалось.
Когда-то давным-давно в мире не существовало ни весны, ни осени.
Лишь ледяная зима, сменяющаяся искрящимся летом в вечном цикле противостояния. Ровно шесть лун землю тяжёлым одеялом укутывал снежный покров, а от морозных вьюг синели пальцы и трескались губы. Ровно шесть лун на земле торжествовало знойное солнце, орошающее почву зеленью и яркими цветами, словно ласковым дождём, и райские птицы, снующие меж густой листвы.
Но зима всегда возвращалась с мокрым снегом и морозами, вступала в свои права вместе с инеем и ледяными ветрами, губящими всё на своём пути. Трава и деревья увядали на глазах, а звери спасались бегством, бросая насиженные места. Жизнь покидала округу, рассыпаясь вальсирующими хлопьями снега по белоснежным лесам.
Так и началась наша легенда.
Я просто волнуюсь, что Кёнсу поведает её неверно.
В замке царил полнейший беспорядок. Шум и гам, что были прямой противоположностью обычно сонных утренних часов, так резко вырвали Лу Ханя из мягких объятий Морфея, что он от неожиданности навернулся с кровати.
Он поморщился, поднимаясь с пола, – это определённо был не самый лучший способ начать день. Лу Хань поправил сползший шёлковый кушак и слегка приоткрыл двери своих покоев, осторожно выглядывая в переднюю. Казалось, все уже покинули свои спальни и казармы и разом вышли в коридор – народу вокруг было слишком много; поймай они огромного жирного кабана в лесу, он бы проснулся в первых рядах, учуяв сладкий запах жареного мяса. Сейчас же выходить в душный вестибюль не хотелось совершенно, но любопытство взяло своё, и Лу Хань покинул комнату, прикрывая за собой двери.
Главная дворцовая зала была переполнена: люди спешно носились вокруг, едва не задевая друг друга по пути. Их крылья сияли настолько ярко, что Лу Хань невольно зажмурился, пряча ещё сонное лицо в ладонях. Он огляделся по сторонам в поисках Чанёля, но, завидев снующего неподалёку Бэкхёна, тут же двинулся к нему.
- В чём дело? Почему все встали ни свет ни заря?
- Точно не знаю, – раздосадовано откликнулся Бэкхён, прикусив нижнюю губу. Его крылья выдавали его волнение с потрохами и чуть подрагивали, сияя нервозным жёлтым цветом. – Но я недавно говорил с Чанёлем, и, вроде как, на наших границах выстроились военные отряды. Зимние Феи. Они были на огромных арктических волках.
- Твою ж мать, – выругался Лу Хань. – Я знал, что это была плохая идея, я знал это! Чэню лучше держаться от меня подальше, иначе я придушу его собственными руками.
Все вмиг затихли, и Лу Хань обернулся к Чанёлю, который быстро направлялся в их сторону. Тот на добрую голову возвышался над всеми вокруг и казался непривычно рассерженным. Обычно весёлый и беззаботный, он был настоящим олицетворением Лета, его душой. Чанёля так редко можно было увидеть серьёзным, что всем порой казалось, что в мире вряд ли сыщется хотя бы одна причина, способная вывести его из себя. Лу Хань, однако, решил, что «Зимние Феи на наших границах» можно было посчитать должным поводом разозлиться.
- Лу Хань, как хорошо, что ты здесь, – низко рыкнул Чанёль, хватая его за руку, и потянул за собой к деревянному столу, стоящему на возвышении в самом центре залы. Лу Хань поморщился, чувствуя как жар ладони Чанёля нещадно обжигал его собственную руку, и ему невольно подумалось, что он никогда прежде не видел друга таким рассерженным. Лу Ханя подтолкнули к столу, и он присел на один из пустых стульев прямо напротив Чэня, который упрямо разглядывал стол, не поднимая глаз. Чанёль тяжело опустился на обитое бархатом кресло во главе стола, распуская свои огромные крылья данаиды монарх. Лу Хань кожей чувствовал их жар, душными волнами расходящийся по огромному помещению.
- Чэнь, я говорил тебе! Сотни раз предупреждал, что это очень плохая идея!
Чэнь открыл было рот, чтобы что-то сказать, но с губ не слетело ни звука.
- Нам не следовало занимать седьмую луну, – прошипел Чанёль, разворачивая схему лунных циклов на огромном столе. – Как мы раньше не додумались до этого? Это же было понятно, как дважды два.
Лу Хань мотнул головой, не понимая, к чему он клонит.
- Что было понятно?
- Зимние Феи избирают нового короля, – отозвался Чанёль, поднимая на него взгляд. – Их войска сообщили мне об этом, когда я встретился с ними на наших границах.
- Ты летал туда в одиночку? Без сопровождения стражников? – возмутился Бэкхён. – Тебя же запросто могли убить!
Чанёлю было достаточно лишь мельком бросить на него горящий взгляд.
- Прошу прощения, Ваше Величество, – прошептал Бэкхён, потупив глаза.
- Как я уже сказал, – продолжил Чанёль, – они избирают нового Зимнего Короля. Сам процесс отбора длится годами, но даже после избрания следующего короля, церемонии посвящения и инаугурации могут продолжаться ещё чёрт знает сколько лун. Я знал, что они разозлятся, если мы продлим наш цикл на седьмую луну. Я знал это.
- Но ведь… – задумчиво пробормотал Лу Хань, – не существует единого протокола по длительности обеих частей Цикла. Мы никогда не получали от Королевства Зимы знака завершить наше правление именно на шестой луне.
- Да, но мы никогда прежде не преступали через ранее отведённую границу между Летней и Зимней половинами цикла, – ответил Чанёль, хмурясь. – И сейчас они очень рассержены. Они никогда прежде не отправляли отряды к нам без предупреждения.
- Но ведь они и не напали на тебя, не так ли? – подал голос Чэнь, и все взгляды тут же обратились к нему. С того сразу слетела вся спесь, и он словно сжался под внезапным пристальным вниманием. – Я это к тому, что… слушай, Чанёль… Ваше Величество… короче, как и сказал Лу Хань, нет никакого соглашения, где были бы прописаны наши действия, когда Зимнее Королевство не заявляет о своей готовности вступить в правление. Поэтому, грубо говоря, заканчивать своё мы не обязаны.
- К тому же, не думаю, что они были в состоянии править во время избрания нового Короля, - задумчиво добавил Лу Хань. – Если бы мы остановились вовремя, что бы тогда с нами стало?
Вопрос дамокловым мечом завис в воздухе над всем Советом. Чанёль так резко выдохнул, что клубы раскалённого белёсого пара сорвались с его губ.
- Лу Хань, мне будет нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
- И что же это?
Чанёль прикусил губу, устало прикрывая глаза.
- Я не имею права просить от тебя такого, – неуверенно проговорил он, – но ты должен будешь отправиться на переговоры в Королевство Зимы.
- Что? – недоверчиво воскликнул Лу Хань. – Да ты… ты посылаешь меня на верную смерть!
- Я знаю, – тяжело выдохнул Чанёль. – Но если мы будем сидеть, сложа руки, нас разобьют в пух и прах. Нам дали недельную отсрочку, но после Королевство Зимы объявит нам войну. Они решили, что сместив их Цикл седьмой луной, Лето нанесло им оскорбление, так сказать, бросило вызов. Словно мы забрали то, что по праву принадлежало им.
Лу Хань скрестил руки на груди, разглядывая усталое лицо Чанёля, который, словно извиняясь, чуть склонил перед ним голову. В его глазах горело неистовое пламя, и именно этого у Чанёля было не отнять – сколько бы ни были убедительны Лу Хань, Чэнь и Бэкхён, он всегда будет упрямо стоять на своём. А тот факт, что Чэню удалось уговорить Чанёля продолжить царствовать на седьмую луну, сам по себе был чудом.
- Я понял, – пробормотал он. – Когда я выдвигаюсь?
Лу Хань очень удивился, когда ему торжественно выдали ворох тёплой одежды, ведь ему всегда казалось, что в их королевстве в жизни не сыскать ткани, плотнее шёлка. Зимнее Королевство в целом никогда не было особо щедро и великодушно, а когда дело касалось Королевства Лета, их жадность начинала попросту зашкаливать, так что меха и кожу они каждый раз будто от сердца отрывали.
Закончив сборы, Лу Хань натянул на плечи лёгкий рюкзак и вышел в тяжёлые кованые ворота Летнего Дворца, завидев Чанёля, который ждал его на ступенях. Тот притянул его к себе, приобнимая за плечи, и пытливо заглянул в глаза. Чувствовалось, что Чанёль уже успел успокоиться, – его кожа остыла, а крылья боле не пылали ни жаром, ни тем более злобой.
- Я рассчитываю на тебя, Лу Хань, – тихо выдохнул Чанёль, виновато разглядывая его лицо. – Не знаю даже, сколько тебе потребуется времени. Но мне надо как можно скорее начать готовить войска к войне, потому что вряд ли ты сможешь закончить всё за отведённую нам неделю, – его голос сорвался, но он упрямо продолжил. – Если ты вернёшься и увидишь Бэкхёна на троне…
- Тсс, – Лу Хань мотнул головой и приложил палец к губам Чанёля. – Этого не случится. Я справлюсь. Мы справимся.
Чанёль притянул его в объятия, и Лу Хань позволил себе хотя бы на мгновение забыться и утонуть в тёплом аромате дома. Он отстранился, мягко улыбаясь королю, и отошёл на пару шагов. Лу Хань со вздохом обернулся, хлопнул крыльями один раз, два, три, – и вот уже Чанёль превратился в маленькую оранжево-красную вспышку на ступенях замка.
Лу Хань направился к самой южной границе Летнего Королевства, порешив, что с той стороны вражеские отряды точно удастся миновать. Но чем сильнее он отдалялся на юг, тем прохладнее становилось; казалось, с каждым взмахом крыла, температура воздуха вокруг падала всё ниже. Пролетев ещё немного, Лу Хань осторожно приземлился на небольшом поле, чтобы утеплиться. Одежда оказалась на удивление лёгкой, и Лу Хань юрко двинулся дальше, но на этот раз пешком. Совсем рядом с границей его начало нещадно колотить – однако для того, кто всю жизнь купался в лучистом тепле, что дарил своему королевству Чанёль, Лу Хань даже неплохо держался.
Пересекая очередную песчаную равнину, он скорее почувствовал, нежели увидел, что прямо за её холмом снежно-белым полотном расстилалось Королевство Зимы. Мгновением спустя Лу Ханя чуть не сбило с ног ледяным потоком воздуха, взметнувшим вокруг него плотную стену из песка. Ветер играюче взъерошил его чёлку, и Лу Хань наморщил нос и поднял руку, чтобы убрать волосы с глаз. Кончики пальцев коснулись чего-то влажного и холодного – то были маленькие снежинки, тут же хрустальной россыпью капелек растаявшие на тёплой ладони.
Подняв взгляд, он увидел, как мелкий золотистый песок вдали, словно на границе раскола, резко сменялся режущим глаз своей белизной снежным покровом. Небо, что прямо над Лу Ханем сверкало бирюзовыми всполохами, расплывалось бесцветным бледно-серым полотном прямо над землями Зимнего Королевства. Лу Хань никогда не мог взять в толк, как можно было желать жить в подобном месте, сейчас же он в иной раз убедился в правоте своих сомнений.
Морозь медленно пробиралась сквозь слои меха и ткани, а ноги в сандалиях начало сводить от холода. Долина вдруг стала сужаться, и резко пошла под откос, и, натянув сапоги из оленьей кожи, Лу Хань направился вниз. Растения с каждым его шагом будто бы сжимались в размерах, становились всё меньше и меньше, и вот уже под твёрдыми подошвами шуршал один лишь сухой гравий.
Звук его шагов стих совершенно, когда Лу Хань, оставив свой дом позади, остановился на камне, разделяющем два королевства. Он с некой тревогой заметил, что с каждым его выдохом воздух мягкой акварелью окрашивали клубы белёсого пара. Лу Хань неуверенно вытянул руку на сторону Королевства Зимы, и тут же резко одёрнул её обратно – кожу буквально обожгло холодом.
Всё внутри него вопило повернуть назад, вернуться домой. Тело желало тепла и солнечного света, а не морозного воздуха обвеваемой всеми ветрами равнины. Как же хотелось прижать свои хрупкие крылья к спине, но иначе Лу Ханю было не двинуться вперёд – он попросту боялся отморозить себе ноги. Юноша вздрогнул, когда его щеки хрупкой жемчужиной коснулась холодная снежинка – будто бы Королевство Зимы ненавязчиво звало его к себе.
Лу Хань судорожно выдохнул, и с разбегу рванул вперёд, несколько раз с силой хлопнув крыльями.
Пересекая границы Королевства Зимы, Лу Хань почувствовал, словно внутри него что-то оборвалось, и он невольно закричал: морозный воздух огромными ледяными клешнями сомкнулся вокруг него. Самым страшным, однако, было то, что в воздухе стоял совершенный штиль, но юноше всё равно казалось, что льдинки тончайшими иголками проникают под кожу. Каждый вздох ломаными осколками льда болезненно проходился по его лёгким, но Лу Хань упрямо летел вперёд. Вперёд, вперёд, вперёд.
Паника всё же медленно окутала Лу Ханя своими жадными усиками, когда он начал терять высоту. Оглянувшись назад, он увидел, как его хрупкие стрекозиные крылья, всегда ярко сияющие нежным персиковым светом, начали блекнуть, медленно покрываясь тонкими узорами морозного инея. Снег застал Летнюю Фею врасплох, с новой силой обжигая открытые участки кожи. Снежинки таяли и холодной водой просачивались сквозь слои ткани, намертво впитываясь в густые меха.
Лу Хань камнем полетел вниз, погребённый под тяжестью мокрых одежд. Холод замораживал кровь, превращал горячие слёзы, текущие по щекам, в хрустальные льдинки. Оглянувшись через плечо, Лу Хань даже не смог различить, где кончалось Королевство Лета, а где вступала в свои права Зима.
Он судорожно вдохнул морозный воздух и краем глаза завидел мелькнувшие неподалёку огромные тени арктических волков, перед тем как мир вокруг окрасился чёрным.
- Он действительно отправился в Зимнее Королевство? Что с ним случилось? Всё ведь хорошо? – испуганно приложив ладони к щекам, спросила девочка. Её звали Ынсук – так, по крайней мере, значилось на ярлычке её курточки.
- Да, и мы совсем скоро до этого доберёмся.
- Он полетел туда, даже несмотря на то, что был Летней Феечкой?!
- Лу Хань был очень храбрым, – ответил Кёнсу.
Чонин тихо фыркнул себе под нос, вбивая хлебные крошки в тесто.
Перед самым рассветом человеческой эпохи существовало три великих Королевства, два из которых, – Зимнее и Летнее – никогда особо не ладили меж собой.
Лу Хань был Верховным Рыцарем Летних Фей, а по совместительству лучшим другом Чанёля и его верной десницей. Сам же Чанёль был великим королём – добрейшим и сильнейшим. Все феи Лета (и даже многие феи Зимнего царства) уважали его и готовы были беспрекословно чтить каждый его приказ. По крайней мере, так было до того, как наступило Первое Индийское Лето, коим мы сейчас его называем. То было время, когда летний цикл задержался на одну луну.
Летнее Королевство по давнему обычаю правило первую часть Великого Цикла, на вторую же его половину в свои верховные права вступало Королевство Зимы. Так ещё до начала времён постановил Хранитель Времени – Цзытао. Он создал его, создал само время, и разделил каждый его цикл на двенадцать равных лун. Проблема, однако, состояла в ином: Цзытао позволил Королевствам самим решать, в какую из частей Цикла начинать своё правление, надеясь на их благоразумие.
Думаю, вы уже поняли, что свою ошибку Цзытао осознал только тогда, когда стало уже слишком поздно.
Придя в себя, Лу Хань не мог нормально двигаться, он чувствовал лишь своё лицо. На секунду ему даже показалось, что он умер, но глубоко вдохнув живительный кислород, ощутил, как боль молнией двинулась по трахеям. Стало ясным, как день – «к несчастью», мельком подумалось ему, – он был более чем жив.
Когда глаза привыкли к темноте вокруг, Лу Хань обнаружил себя прикованным к чему-то гладкому и невероятно холодному. Он попытался чуть двинуться, и тут же лязг цепей разорвал звенящую тишину. Чем сильнее его глаза свыкались с непроглядной теменью вокруг, тем больше очертаний он различал вокруг; он сидел на гладком полу из плотного снега, а колодки, что тугими кольцами обвивали его запястья и лодыжки, были отлиты изо льда.
Он, должно быть, в одной из темниц Королевства Зимы.
Лу Хань надорвано всхлипнул, осознав, что с него сняли всю тёплую одежду; впрочем, этому он был удивлён меньше всего. Сейчас его тело укрывали лишь тонкие шелка, что он носил дома. От ступней Лу Ханя ажурными узорами поднимался вверх белоснежный иней, словно лёд желал поглотить его полностью. Юноша крепко зажмурил глаза, мечтая, чтобы всё вокруг рассыпалось на мириады звёздной пыли, и он снова проснулся в Лете, в своей кровати. Холод снова осыпал его сонными чарами, и он застрял где-то на тонкой грани между сном и явью, словно балансируя на валуне между двумя королевствами.
И тогда – меж двух миров, меж двух секунд – Летняя Фея вспомнила свой дом.
Дома солнце своими лучами ласково грело каждый уголок земли. Лу Ханю вдруг вспомнилось, как Чэнь каждое утро разгонял облака с предрассветного неба, а Бэкхён заставлял солнечные лучи сиять чуточку ярче. Вспомнилось, как Чанёль, хитро улыбаясь, порой повышал температуру воздуха так, что было нестерпимо жарко даже Летним Феям, но и в такие дни всё вокруг было пропитано ощущением дома. Лу Ханю вспомнилась гладкость тёплого мрамора под босыми ногами, когда он на закате бежал по замку в сторону соснового бора (или же, по настроению, – густых джунглей), дабы повидаться с резвыми оленями и весёлыми фавнами.
- Так вот кого дозорные обнаружили рядом с северной границей.
Лу Хань резко распахнул глаза, и изморозь с ресниц хрустальными слезами упала на его щёки. У входа в карцер, небрежно облокотившись об косяк, стоял высокий юноша, одетый в нежно-голубые атласные одежды. Его волосы отливали мягкой лазурью под всполохами холодного пламени, а кожа казалась совершенно белоснежной – словно лист бумаги, не тронутый кистью художника. Его бесстрастное лицо совершенно ничего не выражало, но Лу Хань всё же отметил про себя яркие искорки любопытства, плескавшиеся в его бирюзовых глазах.
- Да, – хрипло прошептал он.
- Не каждый день можно встретить Летнюю Фею так далеко от дома. Живой, что ещё более странно, – чуть помедлив, продолжил юноша. – Не желаешь объясниться?
- Уж точно не тебе, – рявкнул Лу Хань.
- И почему же?
- У меня дело государственной важности к Зимнему Королю, – ответил он.
- Тогда я не вправе тебе мешать, – пожал плечами собеседник.
- Кто ты? – окликнул его Лу Хань и тут же закашлялся – окрик наждаком прошелся по больному горлу.
- Никто, совершенно никто, – отозвался юноша, небрежно махнув рукой, и распустил свои великолепные лазурные крылья улисса. – Всего лишь Наследный Принц Зимнего Королевства.
Закончив поносить себя за, возможно, последнюю упущенную возможность, Лу Хань заметил у стальной двери темницы еду, а если точнее – нечто странное на подносе. Довольно мило со стороны тюремщиков было оставить еду так далеко – даже при очень большом желании, Лу Хань бы не смог до неё добраться. Он кое-как принял сидячее положение и начал гипнотизировать поднос, на котором разместился небольшой кусок мяса с какими-то непонятного вида травами, а рядом – небольшая фляга с жидкостью.
Вряд ли хоть что-то из этого было безопасно и съедобно, так что Лу Хань прикрыл глаза, невольно поддаваясь чарам холода, и заснул там же, где и сидел.
Придя в себя в следующий раз, Лу Хань не мог чувствовать даже своё лицо. Банально оглянуться по сторонам он был не в силах – казалось, кости совершенно заледенели. Он скорее услышал, нежели увидел, как внутрь темницы ступила тонкая фигура.
- Ты, – еле слышно прохрипел Лу Хань, но его слова тут же потонули в шуме ветра, гуляющего по каменным коридорам. Тот самый вчерашний юноша – Наследный Принц – стоял у входа в карцер с горящей свечой в руках.
- Я, – просто ответил тот.
- Что ты здесь делаешь? – спросил его Лу Хань, и невольно добавил: – Почему тебе не холодно?
- Зимний Король занят, поэтому он отправил меня поговорить с тобой, – ответил юноша. – Холод – мой дом, он родной мне, именно поэтому и навредить не может.
Он опустился на колени, и Лу Хань резко отпрянул. Пусть он и не чувствовал боли сейчас, не чувствовал ничего, инстинкты его не подвели. Он заметил ледяные узоры на своих ладонях и руках, и ему совершенно не хотелось, чтобы ещё и Зимняя Фея проникла ему под кожу обжигающей изморозью.
- Меня зовут О Сехун, – ответил юноша тихо. Лу Хань смутно отметил, что так близко он казался невероятно юным, волосы его отливали скорее серебром, нежели лазурью, как ему показалось ранее. – Я не причиню тебе вреда.
- Это обнадёживает, – пробормотал Лу Хань. Сехун мягко фыркнул, но лицо его при этом совершенно не изменилось. – Как долго я здесь торчу?
Сехун чуть нахмурился, припоминая:
- Дня четыре? Первые два дня ты был без сознания от переохлаждения. Ты ведь не шпион, я надеюсь? – подозрительно добавил он.
- Меня послали сюда на переговоры с Зимним Королём. Мы хотим попытаться избежать ненужной войны, – проговорил Лу Хань. – Но сам факт, что он до сих пор не пришёл ко мне, лишь убеждает меня в мысли, что обсуждать он ничего не желает.
- Чунмёна непросто убедить, если он уже что-то решил, – услужливо произнёс Сехун.
- Чанёль точно такой же упрямец, если честно, – вздохнул Лу Хань.
- Зачем вы вообще втиснулись в седьмую луну?
- Не думаю, что я вправе сообщать тебе это, – ощетинилась Летняя Фея.
- А тебе всё равно больше некому об этом рассказывать, – холодно сказал Сехун, сверкнув глазами. Сейчас они казались тёмными, сияя густым индиго огромных сапфиров посреди белоснежного полотна лица. – Да никто и слушать не будет. Чунмён уже отправил несколько отрядов к границам. Спору нет, ты вправе смолчать, но в этом случае ты останешься здесь умирать. Впрочем, не думаю, что ты долго протянешь, – он склонил голову набок, разглядывая его лицо, и добавил: – Не ожидал, что Летние Феи бывают настолько упрямы.
И Лу Хань очень понадеялся, что он не ожидал так же, что Летние Феи бывают изворотливыми лгунами.
- Слишком долго рассказывать. Но ты ведь так уверен, что я долго не протяну, так что есть ли смысл начинать?
- И что же ты предлагаешь? – усмехнулся Сехун.
- Что ты меня отпустишь, – медленно проговорил Лу Хань, – в более нормальные условия.
- Ты ведь прекрасно знаешь, что живым из нашего королевства тебе не выбраться, – сухо заметил принц. – На каждом шагу тебя будут поджидать наши феи, а в лесах повсюду снуют волки и снежные совы. Они вмиг убьют тебя, если первым это не успеет сделать мороз.
Лу Хань недовольно засопел:
- Я не собираюсь убегать.
«Пока», – добавил он про себя. Сехун прищурился, недоверчиво разглядывая его. Он шумно выдохнул сквозь зубы, и Лу Хань почувствовал, как ему в лицо дыхнуло морозным облаком.
- Я сказал, что сейчас не причиню тебе вреда, – сказал Сехун. – Но стоит тебе хотя бы дёрнуться в сторону от меня, когда я сниму оковы, пощады не жди, – он лениво махнул рукой, и в ту же секунду в опасной близости от Лу Ханя взметнулись вверх огромные сталактиты и сталагмиты, смертельно сияя острыми, как бритва, краями. – Я надеюсь, мы договорились.
- Похоже на то, – пробормотал Лу Хань.
Сехун потянулся было к нему, но тот снова невольно отпрянул назад, прижимаясь к обледенелой стене.
- Не бойся меня, – мягко шепнул Сехун, осторожно касаясь щеки Лу Ханя кончиками пальцев. И того сразу же будто бы отпустило – стало легче, теплее, живее. Сехун скользнул пальцами вниз по его лицу, шее, еле касаясь, пробежался по плечам и рукам. Вниз по коже тонкими струйками стекала вода, а кровь под ласковыми прикосновениями принца таяла ото льда, вновь двинувшись горячим потоком по хрупким венам.
Звякнули цепи, железными змеями опускаясь на ледяной пол, и впервые за последние дни Лу Хань смог двинуть своим телом безо всякой боли. Сехун раскрыл свои восхитительные крылья и осторожно поднял Лу Ханя на руки, усаживая себе на спину. Крылья нежнейшим бархатом коснулись его кожи, и Лу Хань довольно выдохнул.
- Почему твои прикосновения не морозят меня? Касаться остальных было больно, – медленно проговорил он, разглядывая свои ноги, всё ещё окутанные снежным полотном. Лу Ханю подумалось, что Сехун специально оставил всё, как было, чтобы ему не удалось убежать. – Они меня буквально в глыбу льда превратили.
- Я могу повышать температуру своего тела гораздо выше обычной, – тихие слова вылетели изо рта облачками белёсого пара. – Все Зимние Феи так умеют.
- Зачем ты это делаешь?
- Потому что нужную информацию можно выведать лишь из живого пленника.
За окном тяжёлым набатом прогрохотал гром, и кофейня словно пошатнулась от низкого звука. Ынсук вцепилась маленькими ручками в барную стойку и хмуро глянула на Кёнсу.
- Кронпринц был злюкой!
- Почему ты так считаешь?
- Он сказал, что Лу Хань их пленник! И пообещал убить его!
- Но ведь принц спас его из Ледяной Тюрьмы, взяв с Лу Ханя слово, что тот не сбежит. Он просто защищал своё королевство, – объяснил Кёнсу, разглядывая её лицо. – Всё равно думаешь, что он злой?
- Да! – буркнула Ынсук, надувая губы.
Сехун отнюдь не желал быть Кронпринцем, равно как он был совершенно не готов стать Зимним Королём. Он был живым олицетворением вольных вьюг и буранов – такой же непостоянный и беспечный, не видящий преград на своём пути. Ему было не место на троне Зимнего Королевства, чего никак нельзя было сказать о Чунмёне, который был воплощением дивного самоконтроля и спокойствия. До тех пор, пока его не удавалось разозлить.
У Чунмёна был длинный тонкий посох, высеченный из витого льда и сверкающего мрамора. Когда приходило время выбирать нового Короля, каждый житель королевства должен был коснуться посоха, и если тронного наследника не находили в Капитолии, придворные двигались к деревням и мелким поселениям, разбросанным по границе. И всё это только с одной лишь целью – найти нужную фею. По легендам, следующий достойный властитель Королевства, едва коснувшись ледяного посоха, испытывал ослепляющую боль, по силе вряд ли сравнимую с чем-либо на этом свете. Именно этот человек и должен был присягнуть Королевству и стать его новым правителем.
Но даже по прошествии стольких Циклов – или же лет, как вы, люди, их зовёте, – я до сих пор никак не могу понять одну вещь. Почему посох избирал именно ту фею, что была слабее всех супротив Зимней мощи?
Ту, что скорее приняла бы в себя Летний зной, нежели холод?
Лу Ханю было так тепло и уютно, что он с радостью остался бы под водой навеки. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он мог нормально двигаться, и как же было здорово снова вволю расправить крылья. Они мягко отливали персиковым цветом над водой, и Лу Хань ещё раз сладко потянулся прежде чем вылезти из ванны.
Только переступив порог крошечной комнаты, что выделил ему Сехун, Лу Хань снова продрог до нитки. Принц, нахмурившись, что-то быстро проговорил невысокому эльфу по поводу нужной температуры в комнате, и тут же вышел. Пол под ногами всё ещё нещадно морозил босые ступни, но даже выйдя из теплой ванны, Лу Ханю было более чем комфортно.
Вся комната была отделана белоснежным мрамором, в противовес густой зелени брокателло Летнего царства. В углу стояла небольшая кровать, а сквозь покрытые инеем стёкла просачивался тусклый сероватый свет. Лу Хань накинул на себя свои шелка, досадливо вспомнив про отобранную тёплую одежду. Чуть постояв на месте, он двинулся к кровати, и, стянув с неё покрывало, набросил себе на плечи, тут же кутаясь в него, словно в кокон.
Он бездумно подошёл к окну, вглядываясь в бесцветный горизонт, и вздрогнул, краем глаза приметив яркую алую вспышку, взметнувшуюся высоко в небе. Лу Хань прижал ладони к стеклу, по которому мгновением спустя потели тонкие струйки растаявшего инея. Всполох больше не повторился.
- На что ты смотришь?
Лу Хань вздрогнул, резко оборачиваясь. Сехун стоял у двери, задумчиво разглядывая его своими ледяными глазами. В душном жаре комнаты, его кожа ещё сильнее казалась мертвенно-бледной.
- Я… там была… оранжевая вспышка в воздухе, – отозвался Лу Хань, указывая на небо.
- А, ты об этом, – пробормотал принц. – Сдаётся мне, ваш Летний Король только что получил весточку, что тебя держат в заложниках.
- Ты не мог…
- Конечно, не мог, – вздохнул Сехун. – Зато Чунмён мог, и сделал. Вернее, это сделал Сюминь. Вообще, он наш глашатай, пока не занимается сооружением и украшением снежинок.
- Да он же Капитолий с землёй сравняет, – с отчаянием произнёс Лу Хань.
Сехун ступил в комнату, и Лу Хань невольно отметил, как его кожа начала наливаться тёплым яблочным цветом.
- Летний Король, оказывается, такой ранимый, – произнёс принц. – Он несколько… отличается от того, каким его малюют. Но я уверен в его намерениях, он вряд ли бы сделал что-то, что могло бы повредить его народу. А сейчас, – поговорил Сехун, складывая руки на груди, – можешь начинать свой увлекательнейший рассказ.
- Я не знаю, с чего начать.
- Как насчет своего имени? Это всегда лучшее начало.
Сарказм его слов резко саданул по ушам, и Лу Хань поморщился.
- Меня зовут Лу Хань, – осторожно сказал он. – Я Верховный Рыцарь Летних Фей. Живу в Капитолии, во дворце. Я третий в линейке наследования престола Летнего Королевства, сразу после Бэкхёна, – пробормотал он и тут же замолк.
- Продолжай, – кивнул Сехун. Он потянулся в его сторону, и Лу Хань невольно отпрянул, тут же почувствовав себя дураком, – принц всего лишь зажёг один из старинных канделябров, тут же осветившимся голубым сиянием. Сехун опустился на кровать и расправил крылья, рассыпая вокруг лёгкие снежинки. – Не хочешь поведать мне, зачем вы, ребята, заняли седьмую луну?
- Это была идея Чэня, – пробормотал Лу Хань себе под нос.
- Я не слышу! – пропел Сехун, и Лу Хань хмуро подумал, что для Кронпринца тот слишком уж пренебрегал правилами хорошего тона.
- Чэнь. Он советник короля при дворе. Он вечно… идёт напролом, не задумываясь о последствиях. Недаром он управляет летними штормами и движением облаков. Чанёль всегда говорил ему сесть и подумать, прежде чем что-то говорить, а тот всё продолжал настаивать на своём – продолжал уговаривать занять седьмую луну. Я прекрасно помню, что Чанёлю этого не хотелось, – Лу Хань замолк, прикусив губу. – Но ваше королевство ни разу не подавало сигнала, чтобы мы закончили своё правление, именно поэтому мы решили продолжить.
- Это правда, не подавало, – кивнул Сехун.
- Мы ничего не могли поделать, – сказал Лу Хань. – Положим, мы бы остановили наше правление, но вы при этом так и не вступили бы в своё. Что бы тогда случилось с миром?
- Королевство Высшей Магии не давало нам никаких указаний в такой ситуации, – мягко ответил принц.
- Именно, в этом-то вся и беда, – удручённо согласился Лу Хань.
- Ты когда-либо задумывался, почему нас разделили на Лето и Зиму? – поинтересовался Сехун.
- Почему ты спрашиваешь?
- Просто… – пожал плечами Сехун, – мне вряд ли следует говорить что-то подобное, учитывая мой статус, но эта война… она такая наигранная и ненужная, разве не так? Это всего лишь одна луна – что плохого в том, чтобы занять её? Ведь ваше следующее правление запросто можно сократить, и тогда разницы не будет никакой.
От Цикла к Циклу плавный переход Лета в Зиму был очень тяжёлой задачей, требующей огромных затрат сил и энергии. Лу Хань точно так же совершенно не желал этой войны, но прекрасно видел, откуда проросли ростки обиды.
Лу Хань невольно поймал себя на том, что сидит и пристально разглядывает принца. Кожа Сехуна снова побледнела, сменила мягкий яблочный цвет на белоснежное полотно, и Лу Хань подумал, что принцу стоит огромных сил поддерживать комфортную именно для него температуру.
- Как ты это делаешь?
- Делаю что? – спросил Сехун, поднимая на него взгляд.
- Повышаешь температуру своего тела.
Сехун удивлённо сузил глаза, чуть склонив голову набок.
- Точно так же, как Летние Феи её понижают. Разница лишь в том, что я ускоряю своё сердцебиение, а вы его замедляете.
- Никогда такого не делал, – пробормотал Лу Хань, и Сехун приподнял бровь.
- Никогда?
- Никогда.
- Тогда стоит попробовать, это умение очень тебе здесь пригодится, – сказал Сехун, поднимаясь с места. Он шагнул в сторону Лу Ханя, и тут же остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. – Закрой глаза. Дыши спокойно и медленно. У Летних Фей сердце бьётся с такой же частотой, что и у птиц. Ясно как день, почему вы горите, словно открытый огонь.
Лу Хань прикрыл глаза и чуть задержал дыхание, делая один вдох, вместо трёх-четырёх, что ему требовались, когда он был в полёте. Он медленно выдохнул и повторил так несколько раз, и вдруг почувствовал, как что-то коснулось его лица. Это что-то не было ни холодным, ни горячим – оно было точно таким же, как он. Распахнув глаза, он увидел, как принц убирает руку от его лица.
- Извини, просто у тебя открыто только лицо, – произнёс Сехун, и Лу Хань опустил взгляд на одеяло, в которое всё ещё был завёрнут. – Но ты чувствуешь? Мы теперь одинаковой температуры.
Принц улыбнулся такой яркой, искрящейся неподдельной радостью, улыбкой, что из Лу Ханя буквально вышибло весь дух. Сехун казался таким неприступным и рассудительным, словно он ни в коем случае не позволял эмоциям взять верх над своими рассуждениями.
Именно поэтому Лу Хань вдруг почувствовал, как губы сами по себе невольно растягиваются в ответной тёплой улыбке.
Так Рыцарь Летних Фей нашёл себе заделье: часами попеременно повышал и понижал температуру своего тела, всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока его крылья начали подрагивать от перенапряжения. Лу Хань не знал, что случится, заиграйся он в своих экспериментах ещё дальше. Войдя к нему в покои на следующий день, Сехун остановился на пороге, заметив, что с крыльев Лу Ханя исчезло тёплое персиковое свечение.
- Ты как… в порядке? – спросил он.
- Я не знаю, – задумчиво произнёс Лу Хань, оглядывая себя. – По-моему, мне теперь удаётся поддерживать нужную температуру гораздо лучше.
- Безусловно, – сказал Сехун, ступая в комнату, и протянул ему руку. Лу Хань нерешительно опустил свою ладонь на его и почувствовал, как по телу тут же начало разливаться солнечное тепло. Лу Хань восторженно выдохнул, расширив глаза от удивления.
- Сейчас ты холоднее, чем я, Летняя Фея, – ухмыльнулся Сехун краешком губ, не скрывая своего восторга.
Лу Хань уже было собирался убрать ладонь, как почувствовал, что кожа под его пальцами холодеет, и удивлённо поднял глаза.
- Как далеко ты сможешь зайти? – спросил принц. Его кожа побледнела, а затем резко налилась голубым, охлаждаясь ещё сильнее. Лу Хань резко одёрнул руку от боли, когда с кончиков его пальцев посыпались хрупкие снежинки.
- Неплохо, – довольно улыбнулся Сехун. – Не хочешь выйти со мной на улицу?
- А это безопасно? – поинтересовался Лу Хань. – Сдаётся мне, Зимние Феи будут готовы вырубить меня в ту же секунду, как я ступлю за порог комнаты.
- Против правил нападать на того, кто находится под покровительством члена Совета Зимнего Двора, – просто ответил Сехун.
- Когда вы отпустите меня домой?
Сехун невольно дёрнулся и замер на полушаге.
- Война начнётся завтра, – сказал Лу Хань. – Ты ведь в курсе, верно?
Сехун вновь не ответил, и Лу Хань настойчиво продолжил:
- Какая у меня роль в этой войне? Хотите потребовать за меня выкуп, как за особо ценного заложника?
- Что такое выкуп?
- Ну… это когда человека похищают и требуют взамен него много-много денег, – объяснил Кёнсу. – Так поступают только очень плохие люди, Ынсук.
- Так принц хотел выкуп за феечку?
- Принц… нет, он не хотел. Но этого требовало его Королевство, так что ему пришлось соврать Лу Ханю.
- Так он не хотел?
- Не пора ли тебе заняться кейкпопсами, Чонин? – вздохнул Кёнсу, бросая недовольный взгляд на друга.
- Они в морозилке, я не могу покрыть их глазурью до того, как они охладятся, – ответил Чонин, увлечённо слушая историю. – И нет, Ынсук. Он этого не хотел.
- Чонин!
- Чего? Я просто говорю, как есть!
Королевство Высшей Магии было благосклонно и милосердно.
Во главе его стояли сильнейшие феи, что называли себя Архангелами, – хранителями всего сущего. Они правили обособленно от двух других мирских Королевств, но пристально следили за каждым их действием, отмеряли каждый их шаг. Архангелы властвовали над Миром Фей, и тогда им даже казалось, что они отлично выполняли свою работу.
Бэкхён должен был стать Архангелом. Рождённый из мягких солнечных лучей, окропляющих своим сиянием тонкую водную гладь, он был самой первой феей на земле. Но он был слаб, и вряд ли на свете сыскалась бы столь же беспомощная фея. Даже под мудрым правлением Чанёля, Бэкхёна запросто мог бы сразить кто угодно при Летнем Дворе. Тем страннее было решение Совета поставить его следующим в цепочке наследников трона, на случай если с царствующим Королём что-либо случится.
Жаль, что он не был Архангелом. Так он бы обрёл своё счастье. Я знаю, что говорю.
Ведь я один из них.
Лу Хань встрепенулся, почувствовав прохладу гладкого мрамора под своими ступнями. Зачем ему только понадобилось выйти из комнаты – он не знал и сам. Чуть снизив температуру тела, Лу Хань ощутил, как с каждой секундой стоять на полу становилось всё комфортнее. В замке стояла полнейшая тишина – вокруг не было ни души: ни стражников, ни прислуги.
Внутренне убранство Зимнего Дворца разительно отличалось от того места, где Лу Хань прожил всю свою жизнь. Лёд здесь, казалось, врос в белоснежный мрамор, и не понять было, где заканчивался один и начинался другой. Лу Хань на цыпочках скользнул по коридору, оставляя за собой небольшие клубы пара, поднимавшиеся с пола там, где коснулись его ступни. Юноша как можно сильнее прижал свои хрупкие крылья к спине, чтобы согреть их.
Из приоткрытой двери в конце коридора подул лёгкий ветер, оседая на лице россыпью маленьких снежинок. Лу Ханя заворожило полнейшее ощущение свободы, что окутало его при взгляде на заснеженные просторы. Шальная мысль пробежаться по белоснежному покрову босыми ступнями, расправив крылья, скользнула в его сознание, и была тут же отвергнута здравым смыслом. Пусть снегопад снаружи прошёл, сменившись ледяной моросью, Лу Хань бы запросто умудрился отморозить себе ноги и так, а полететь бы всё равно не вышло, крылья бы замерзли сразу же.
Однако Лу Хань и сам не понял, как это произошло, но вот он уже занёс ногу над пушистым снегом и, зажмурившись, вышел из дверей, ступая на белоснежную гладь.
Холод больше не пробирался морщинистыми пальцами под кожу, а снег призывно хрустел под босыми пальцами. Он был мягкий и поразительно… тёплый? Лу Хань сделал пару глубоких вдохов и храбро распустил свои стрекозиные крылья, сжав руки в кулаки. На удивление, их сразу же приятно окутало вуалью душного воздуха. Даже вновь начавшийся снегопад не разрушил волшебство момента.
Лу Хань никогда в жизни не видел снежинок; он поднял голову, подставляя нос под морось. Мягкие снежинки опускались ему на волосы, и юноша довольно зажмурился, аккуратно собирая их кончиками пальцев. На ладони остались невероятной красоты хлопья, сверкнувшие филигранными гранями, прежде чем скатиться мелкими капельками вниз по руке.
- Лу Хань!
Парой секунд спустя его вдруг накрыло огромным ледяным куполом, и всё вокруг поглотила темнота. Плотные стенки заглушили хруст когтей по поверхности и резкий щелчок, после которых всё заново погрузилось в тишину. Лу Хань в панике обхватил себя на плечи и почувствовал, как под кожу тут же начал проникать иней, охлаждая кровь. Купол вокруг него треснул, и Лу Хань поднял взгляд на взволнованного принца.
- Ты что творишь, чёрт возьми? – прошипел Сехун. Его тело плотно облегала блестящая серебряная броня, а из небольшой царапины на щеке текла самая настоящая голубая кровь. – Я ведь сказал тебе, что ты умрешь, если попытаешься сбежать отсюда.
- Я не пытался сбежать! – возразил Лу Хань, не сводя глаз с пореза на лице принца. – Я просто… решил прогуляться.
- Что-то прежде я в тебе такого желания не замечал, – приподнял брови принц. Он помог Лу Ханю выбраться из-под ледяного купола, и притянул к себе, недовольно сверкнув глазами. – Ты, видать, и не приметил огромную Снежную Сову, что готовилась отужинать тобой с секунды на секунду.
- Как она вообще меня учуяла, – проворчал Лу Хань, стараясь выровнять дыхание, прежде чем его лёгкие заново покроются инеем.
- Ты пахнешь не так, как мы, Зимние Феи, – сказал ему Сехун, отряхивая снег со своих лат. – Ты пахнешь Летом.
- Да ну? – спросил Лу Хань, чуть наклоняясь вперёд. – И что это за запах?
- Он как… Лето, – буркнул Сехун. – Не знаю, как объяснить. Очень сладкий и тяжёлый. Словно вино или нектар.
- А, то есть, словно аромат цветов?
- Что такое цветы?
- Ты не знаешь, что это? – чуть склонив голову набок, удивлённо спросил Лу Хань.
- Помимо зайцев, волков и сов, нас окружают лишь совершенно голые деревья, – поморщившись, ответил принц. – Конечно же, я не знаю, что такое цветы.
- Цветы – это тоже растения, – мягко проговорил Лу Хань и приподнял руку над второй ладонью. Он сделал пару пассов, и с кончиков пальцев посыпалась разноцветная пыльца, собираясь в полупрозрачный силуэт потрясающе красивой тигровой лилии. – У них тоже есть своего рода листья – лепестки. У каждого цветка они окрашены по-разному. А ещё цветы очень приятно пахнут, но их аромат тоже очень зависит от разновидности.
Лу Хань опустился на колени и прижал ладони с цветком к земле, прикрыв глаза. Когда он убрал руки, лепестки чуть дёрнулись, распускаясь, и растение проросло сквозь пушистый снежный покров.
- Вот уж не ожидал, что это сработает, – мягко отозвался Лу Хань.
- Ого… так вот он какой. Никогда прежде не видел ничего подобного.
- Ты, правда, раньше не видел цветов? – спросил Лу Хань. Он наклонился, чтобы сорвать лилию до того, как до неё доберётся холод, и протянул её Сехуну.
- Нет, – пробормотал он, забирая хрупкое растение из рук Летней Феи. Едва коснувшись цветка, Сехун вздрогнул – стебель тут же обвился тонким узором инея, а лепестки словно окутало туманом, размывая яркие цвета до снежно-белого.
- Прости, – охнул принц, чуть нахмурившись.
- Не переживай, цветы не чувствуют боли, – сказал Лу Хань.
- Но ведь он живой, верно? – прошептал Сехун, опуская печальные глаза. – Значит ему, должно быть, тоже очень больно.
Лу Хань совершенно не знал, чего ожидать от Наследного Принца Зимнего Королевства. Но, так или иначе, тот раскрылся в его глазах с совершенно новой стороны.
Следующим утром Лу Ханя разбудил глухой стук в дверь. Разлепив глаза, он с тревогой отметил, что вся она и стена рядом покрыты толстым слоем льда. Лу Хань спрыгнул с кровати и буквально подлетел к выходу из комнаты.
- Что происходит? – крикнул он, барабаня сжатыми кулаками по ледяной поверхности.
- Тише! – отозвался знакомый голос за дверью. – Да замолчи ты!
- Что ты делаешь?! Выпусти меня, сейчас же! – завопил Лу Хань, колотя дверь так сильно, что с ладоней посыпалась ярко-оранжевая пыльца.
- Лу Хань, заткнись! – зашипел Сехун. – Мне сказали отправить тебя в Ледяную Тюрьму на время битвы, чтобы ты уж точно не смог сбежать, пока дворец будет пуст. Я пытался донести до них, что если снова поместить тебя в нижние камеры, то ты замёрзнешь там до смерти, но они всё равно сказали мне сделать, как было велено… Но…
Лу Хань невольно замер.
- Но что, Сехун?
- Но ты… ты ведь всё равно вернёшься обратно, верно? – сказал Сехун. Было в его голосе что-то такое… что Лу Хань совершенно упустил за закрытой дверью. – Ты ведь хочешь снова оказаться у себя дома, когда всё это закончится? Ты ведь Летняя Фея, как ни крути.
- Да, – прошептал Лу Хань.
- Тогда тем более заткнись и сделай вид, что тебя не существует, – спокойно сказал Сехун. – Никто в Зимнем Царстве, кроме меня, короля и Исина с Сюминем не владеет тайнами Высшей Магии, поэтому никто не сможет причинить тебе вреда.
- Ты собираешься сражаться? – спросил Лу Хань.
- Думаешь, я просто так вчера тренировался?
Лу Хань прикусил щёку, встревожено опуская глаза.
- Будь осторожен.
Сехун мягко рассмеялся.
- Думаю, мне всё же стоит попытаться расспросить тебя о стратегии вашего войска, а? Как считаешь?
И Лу Хань вдруг осознал, что до этого момента Сехун и не думал спрашивать ни о чём подобном. Он даже не пытался разузнать ничего о Верховном Совете Летнего Королевства, о котором только Лу Хань и мог поведать. Сехун позаботился лишь о том, чтобы как можно лучше спрятать его ото всех в тёплом и комфортном для него месте.
- Держись подальше от посоха Чанёля, – крикнул Лу Хань в пустоту, потому что Сехун, скорее всего, уже скрылся в коридорах дворца.
- Он умер? – широко распахнула глаза Ынсук.
- Кто?
- Кронпринц!
- Нет, зато умерло много других фей, – тихо отозвался Кёнсу, отодвигая чашу горячего шоколада с края стола. – Выпей, иначе остынет и будет не вкусно.
Она задумчиво отхлебнула густой напиток и снова подняла взгляд на Кёнсу.
- А почему Лу Хань сказал ему держаться подальше от посоха Чанёля? Что такое посох?
- Посох – это такая длинная палка, – ответил Кёнсу, и Чонина буквально сложило пополам от смеха. Кёнсу неодобрительно глянул на него и покачал головой.
Первая битва была ужасна. Если задуматься, то жертв больше всего обычно именно после первой бойни.
Воздушную перину снега и мягкий травяной ковёр устилал толстый слой блестящей пыли, в которую рассеивались феи при смерти. Так всегда происходило, когда их души покидали мир, – и то было поистине захватывающее зрелище. Даже глубокой ночью то и дело тут и там раздавались тихие хлопки, когда хрупкое тело очередной феи рассыпалось переливающимися мириадами блестящих пылинок.
Отряды Зимнего Королевства потеряли гораздо больше фей, нежели Летнее Царство; Лу Хань всё же был прав – упадок сил в Королевстве и поиски нового короля не прошли для них даром. Но Чанёль всё равно был безжалостен – он неистово орудовал своим огромным посохом, охваченным красными всполохами пламени. Всё, что попадалось ему на пути, Король равнял с землёй, превращая в кучку чёрной золы посреди расцветающей травы. Ни одна Зимняя Фея не имела ни малейшего шанса выжить, столкнувшись с Летним посохом, и ни одна не выжила. Чанёля не волновало даже то, что Лу Ханя будто бы держат в заложниках.
Говоря начистоту – принц бы тоже был мёртв, если бы рыцарь заранее не предупредил его держаться подальше от посоха Летнего Короля.
Автор: 19-blue-roses
Переводчик: KrispyLays
Артер №1: neks
Артер №2: Vikara
+ спасибо огромное jollymuse
+ тонны благодарностей за неожиданный, но такой невероятно прекрасный подарок AyaTaibono
Фандом: EXO
Основной пейринг: Сехун/Лу Хань
Категория: слэш
Жанр: fairy!AU, романтика, драма
Предупреждение: (!) грустная сказка
Рейтинг: pg-13
Размер: ~13,800
Саундтрек: тык!
Саммари: Когда-то давным-давно в мире не существовало ни весны, ни осени. Лишь ледяная зима, сменяющаяся искрящимся летом в вечном цикле противостояния.
Примечание 1: Рассыпаюсь мириадами благодарностей моим невероятным neks и Vikara. Спасибо, что были со мной всё это время, несмотря ни на что. Спасибо, что слушали моё нытье и гладили по голове. Без вас бы я не справилась, это уж точно. Очень вас люблю, вы чудесные.
Примечание 2: Все иллюстрации кликабельны
В самом разгаре зимы
в моей душе
расцвело
незримое лето.
— Альберт Камю, Возвращение в Типаса
в моей душе
расцвело
незримое лето.
— Альберт Камю, Возвращение в Типаса
Кёнсу продрог до нитки.
Буря всё не утихала, и он натянул свой отороченный мехом капюшон ещё ниже, в надежде спрятаться от мокрого снега, нещадно колющего лицо. Кёнсу вновь посетовал на свою забывчивость и с нежностью вспомнил резиновые сапоги, оставшиеся с утра сиротливо стоять в коридоре. Ступни сводило от холода, а пальцы на ногах, казалось, совсем онемели, и отказывались двигаться. С каждым шагом ноги всё глубже и глубже проваливались в быстро растущие вокруг сугробы.
Посреди гула ветра Кёнсу вдруг послышался тихий детский плач, но он отмахнулся и двинулся дальше, попутно списав всё на ветер и разгулявшуюся фантазию, – или всё же на нечто иное?.. Доброта душевная таки заставила его обернуться, и взгляд невольно зацепился за что-то красное неподалёку. То, сквозь порывы крупного снега с дождём, виднелась курточка маленькой девочки.
Кёнсу окликнул ребёнка и неуклюже двинулся вперёд, пробираясь сквозь сугробы.
Капюшон тут же слетел с головы от порыва ветра, а лицо сразу облепило мокрым снегом. Юноша опустился перед плачущей малышкой на колени, разглядывая её алые от мороза щёки и красный кончик носа.
- Ну что ты, тише-тише, – сказал Кёнсу, поднимая её на руки. – Ничего не бойся. Давай-ка для начала укроемся где-нибудь от ветра, хорошо?
Видно было, что девчушка не сильно хотела идти куда-то с незнакомцем, но шибко вырываться тоже не пыталась – она совсем замёрзла и ослабла. Кёнсу не раз замечал, что было в нём нечто такое, от чего дети легко шли с ним на контакт. Он уже столько раз обращал внимание на то, что дети, в отличие от взрослых, всегда более восприимчивы к мелочам, которые зрелые люди обычно пропускают мимо себя. Кёнсу вздохнул, покрепче перехватывая свою драгоценную ношу, и направился обратно в сторону кофейни, из которой только что вышел. Колокольчик на двери радостно заключил их в тёплые объятия запахов ванили и крепкого кофе, пропитавших воздух небольшого помещения.
- Поглядите-ка, что зимний ветер нам занёс, – раздался мягкий голос, и Кёнсу закатил глаза, даже не взглянув на Чонина, который стоял у стойки, опустив подбородок на сложенные руки. Он подошёл к ним, когда Кёнсу осторожно опустил девочку на пол, убирая с её лба спутанную чёлку. – Что случилось, малышка?
- Ты её пугаешь, – буркнул Кёнсу, помогая девочке снять насквозь промокшую курточку и влажные варежки.
- Разве? А, по-моему, наоборот, она даже плакать перестала, – отозвался Чонин с тихим смешком.
- Где твоя мама? – ласково спросил Кёнсу у девочки. – Ты потерялась?
Та коротко кивнула.
- Значит, подождём здесь, пока буря не утихнет, а потом пойдём и поищем твою мамочку, идёт?
Ответом послужил ещё один кивок.
- Хочешь кейкпопс? Оппа их очень хорошо готовит, просто пальчики оближешь! – предложил Чонин.
Девочка кивнула, чуть улыбаясь ему обветренными губами, и Чонин, ухмыляясь, двинулся на кухню за нужными ингредиентами – холодильные камеры всё равно были забиты продуктами под завязку. Кёнсу усадил её у стойки, взобрался на стул рядом и стянул с себя промокшее пальто, разглядывая разгулявшийся за окном снегопад.
- Слушай, а ведь в метели нет ничего страшного, её совсем не стоит бояться, – улыбнулся он, переводя взгляд на девочку. – А знаешь почему?
- Почему? – чуть испуганно спросила она, всё же не в силах скрыть сверкнувшей в больших глазах заинтересованности.
- Я расскажу тебе одну историю, – начал Кёнсу и почувствовал на себе пристальный взгляд. Но когда он повернулся к Чонину, тот увлечённо смешивал ингредиенты в небольшом сотейнике, и Кёнсу решил, что ему показалось.
Когда-то давным-давно в мире не существовало ни весны, ни осени.
Лишь ледяная зима, сменяющаяся искрящимся летом в вечном цикле противостояния. Ровно шесть лун землю тяжёлым одеялом укутывал снежный покров, а от морозных вьюг синели пальцы и трескались губы. Ровно шесть лун на земле торжествовало знойное солнце, орошающее почву зеленью и яркими цветами, словно ласковым дождём, и райские птицы, снующие меж густой листвы.
Но зима всегда возвращалась с мокрым снегом и морозами, вступала в свои права вместе с инеем и ледяными ветрами, губящими всё на своём пути. Трава и деревья увядали на глазах, а звери спасались бегством, бросая насиженные места. Жизнь покидала округу, рассыпаясь вальсирующими хлопьями снега по белоснежным лесам.
Так и началась наша легенда.
Я просто волнуюсь, что Кёнсу поведает её неверно.
В замке царил полнейший беспорядок. Шум и гам, что были прямой противоположностью обычно сонных утренних часов, так резко вырвали Лу Ханя из мягких объятий Морфея, что он от неожиданности навернулся с кровати.
Он поморщился, поднимаясь с пола, – это определённо был не самый лучший способ начать день. Лу Хань поправил сползший шёлковый кушак и слегка приоткрыл двери своих покоев, осторожно выглядывая в переднюю. Казалось, все уже покинули свои спальни и казармы и разом вышли в коридор – народу вокруг было слишком много; поймай они огромного жирного кабана в лесу, он бы проснулся в первых рядах, учуяв сладкий запах жареного мяса. Сейчас же выходить в душный вестибюль не хотелось совершенно, но любопытство взяло своё, и Лу Хань покинул комнату, прикрывая за собой двери.
Главная дворцовая зала была переполнена: люди спешно носились вокруг, едва не задевая друг друга по пути. Их крылья сияли настолько ярко, что Лу Хань невольно зажмурился, пряча ещё сонное лицо в ладонях. Он огляделся по сторонам в поисках Чанёля, но, завидев снующего неподалёку Бэкхёна, тут же двинулся к нему.
- В чём дело? Почему все встали ни свет ни заря?
- Точно не знаю, – раздосадовано откликнулся Бэкхён, прикусив нижнюю губу. Его крылья выдавали его волнение с потрохами и чуть подрагивали, сияя нервозным жёлтым цветом. – Но я недавно говорил с Чанёлем, и, вроде как, на наших границах выстроились военные отряды. Зимние Феи. Они были на огромных арктических волках.
- Твою ж мать, – выругался Лу Хань. – Я знал, что это была плохая идея, я знал это! Чэню лучше держаться от меня подальше, иначе я придушу его собственными руками.
Все вмиг затихли, и Лу Хань обернулся к Чанёлю, который быстро направлялся в их сторону. Тот на добрую голову возвышался над всеми вокруг и казался непривычно рассерженным. Обычно весёлый и беззаботный, он был настоящим олицетворением Лета, его душой. Чанёля так редко можно было увидеть серьёзным, что всем порой казалось, что в мире вряд ли сыщется хотя бы одна причина, способная вывести его из себя. Лу Хань, однако, решил, что «Зимние Феи на наших границах» можно было посчитать должным поводом разозлиться.
- Лу Хань, как хорошо, что ты здесь, – низко рыкнул Чанёль, хватая его за руку, и потянул за собой к деревянному столу, стоящему на возвышении в самом центре залы. Лу Хань поморщился, чувствуя как жар ладони Чанёля нещадно обжигал его собственную руку, и ему невольно подумалось, что он никогда прежде не видел друга таким рассерженным. Лу Ханя подтолкнули к столу, и он присел на один из пустых стульев прямо напротив Чэня, который упрямо разглядывал стол, не поднимая глаз. Чанёль тяжело опустился на обитое бархатом кресло во главе стола, распуская свои огромные крылья данаиды монарх. Лу Хань кожей чувствовал их жар, душными волнами расходящийся по огромному помещению.
- Чэнь, я говорил тебе! Сотни раз предупреждал, что это очень плохая идея!
Чэнь открыл было рот, чтобы что-то сказать, но с губ не слетело ни звука.
- Нам не следовало занимать седьмую луну, – прошипел Чанёль, разворачивая схему лунных циклов на огромном столе. – Как мы раньше не додумались до этого? Это же было понятно, как дважды два.
Лу Хань мотнул головой, не понимая, к чему он клонит.
- Что было понятно?
- Зимние Феи избирают нового короля, – отозвался Чанёль, поднимая на него взгляд. – Их войска сообщили мне об этом, когда я встретился с ними на наших границах.
- Ты летал туда в одиночку? Без сопровождения стражников? – возмутился Бэкхён. – Тебя же запросто могли убить!
Чанёлю было достаточно лишь мельком бросить на него горящий взгляд.
- Прошу прощения, Ваше Величество, – прошептал Бэкхён, потупив глаза.
- Как я уже сказал, – продолжил Чанёль, – они избирают нового Зимнего Короля. Сам процесс отбора длится годами, но даже после избрания следующего короля, церемонии посвящения и инаугурации могут продолжаться ещё чёрт знает сколько лун. Я знал, что они разозлятся, если мы продлим наш цикл на седьмую луну. Я знал это.
- Но ведь… – задумчиво пробормотал Лу Хань, – не существует единого протокола по длительности обеих частей Цикла. Мы никогда не получали от Королевства Зимы знака завершить наше правление именно на шестой луне.
- Да, но мы никогда прежде не преступали через ранее отведённую границу между Летней и Зимней половинами цикла, – ответил Чанёль, хмурясь. – И сейчас они очень рассержены. Они никогда прежде не отправляли отряды к нам без предупреждения.
- Но ведь они и не напали на тебя, не так ли? – подал голос Чэнь, и все взгляды тут же обратились к нему. С того сразу слетела вся спесь, и он словно сжался под внезапным пристальным вниманием. – Я это к тому, что… слушай, Чанёль… Ваше Величество… короче, как и сказал Лу Хань, нет никакого соглашения, где были бы прописаны наши действия, когда Зимнее Королевство не заявляет о своей готовности вступить в правление. Поэтому, грубо говоря, заканчивать своё мы не обязаны.
- К тому же, не думаю, что они были в состоянии править во время избрания нового Короля, - задумчиво добавил Лу Хань. – Если бы мы остановились вовремя, что бы тогда с нами стало?
Вопрос дамокловым мечом завис в воздухе над всем Советом. Чанёль так резко выдохнул, что клубы раскалённого белёсого пара сорвались с его губ.
- Лу Хань, мне будет нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
- И что же это?
Чанёль прикусил губу, устало прикрывая глаза.
- Я не имею права просить от тебя такого, – неуверенно проговорил он, – но ты должен будешь отправиться на переговоры в Королевство Зимы.
- Что? – недоверчиво воскликнул Лу Хань. – Да ты… ты посылаешь меня на верную смерть!
- Я знаю, – тяжело выдохнул Чанёль. – Но если мы будем сидеть, сложа руки, нас разобьют в пух и прах. Нам дали недельную отсрочку, но после Королевство Зимы объявит нам войну. Они решили, что сместив их Цикл седьмой луной, Лето нанесло им оскорбление, так сказать, бросило вызов. Словно мы забрали то, что по праву принадлежало им.
Лу Хань скрестил руки на груди, разглядывая усталое лицо Чанёля, который, словно извиняясь, чуть склонил перед ним голову. В его глазах горело неистовое пламя, и именно этого у Чанёля было не отнять – сколько бы ни были убедительны Лу Хань, Чэнь и Бэкхён, он всегда будет упрямо стоять на своём. А тот факт, что Чэню удалось уговорить Чанёля продолжить царствовать на седьмую луну, сам по себе был чудом.
- Я понял, – пробормотал он. – Когда я выдвигаюсь?
Лу Хань очень удивился, когда ему торжественно выдали ворох тёплой одежды, ведь ему всегда казалось, что в их королевстве в жизни не сыскать ткани, плотнее шёлка. Зимнее Королевство в целом никогда не было особо щедро и великодушно, а когда дело касалось Королевства Лета, их жадность начинала попросту зашкаливать, так что меха и кожу они каждый раз будто от сердца отрывали.
Закончив сборы, Лу Хань натянул на плечи лёгкий рюкзак и вышел в тяжёлые кованые ворота Летнего Дворца, завидев Чанёля, который ждал его на ступенях. Тот притянул его к себе, приобнимая за плечи, и пытливо заглянул в глаза. Чувствовалось, что Чанёль уже успел успокоиться, – его кожа остыла, а крылья боле не пылали ни жаром, ни тем более злобой.
- Я рассчитываю на тебя, Лу Хань, – тихо выдохнул Чанёль, виновато разглядывая его лицо. – Не знаю даже, сколько тебе потребуется времени. Но мне надо как можно скорее начать готовить войска к войне, потому что вряд ли ты сможешь закончить всё за отведённую нам неделю, – его голос сорвался, но он упрямо продолжил. – Если ты вернёшься и увидишь Бэкхёна на троне…
- Тсс, – Лу Хань мотнул головой и приложил палец к губам Чанёля. – Этого не случится. Я справлюсь. Мы справимся.
Чанёль притянул его в объятия, и Лу Хань позволил себе хотя бы на мгновение забыться и утонуть в тёплом аромате дома. Он отстранился, мягко улыбаясь королю, и отошёл на пару шагов. Лу Хань со вздохом обернулся, хлопнул крыльями один раз, два, три, – и вот уже Чанёль превратился в маленькую оранжево-красную вспышку на ступенях замка.
Лу Хань направился к самой южной границе Летнего Королевства, порешив, что с той стороны вражеские отряды точно удастся миновать. Но чем сильнее он отдалялся на юг, тем прохладнее становилось; казалось, с каждым взмахом крыла, температура воздуха вокруг падала всё ниже. Пролетев ещё немного, Лу Хань осторожно приземлился на небольшом поле, чтобы утеплиться. Одежда оказалась на удивление лёгкой, и Лу Хань юрко двинулся дальше, но на этот раз пешком. Совсем рядом с границей его начало нещадно колотить – однако для того, кто всю жизнь купался в лучистом тепле, что дарил своему королевству Чанёль, Лу Хань даже неплохо держался.
Пересекая очередную песчаную равнину, он скорее почувствовал, нежели увидел, что прямо за её холмом снежно-белым полотном расстилалось Королевство Зимы. Мгновением спустя Лу Ханя чуть не сбило с ног ледяным потоком воздуха, взметнувшим вокруг него плотную стену из песка. Ветер играюче взъерошил его чёлку, и Лу Хань наморщил нос и поднял руку, чтобы убрать волосы с глаз. Кончики пальцев коснулись чего-то влажного и холодного – то были маленькие снежинки, тут же хрустальной россыпью капелек растаявшие на тёплой ладони.
Подняв взгляд, он увидел, как мелкий золотистый песок вдали, словно на границе раскола, резко сменялся режущим глаз своей белизной снежным покровом. Небо, что прямо над Лу Ханем сверкало бирюзовыми всполохами, расплывалось бесцветным бледно-серым полотном прямо над землями Зимнего Королевства. Лу Хань никогда не мог взять в толк, как можно было желать жить в подобном месте, сейчас же он в иной раз убедился в правоте своих сомнений.
Морозь медленно пробиралась сквозь слои меха и ткани, а ноги в сандалиях начало сводить от холода. Долина вдруг стала сужаться, и резко пошла под откос, и, натянув сапоги из оленьей кожи, Лу Хань направился вниз. Растения с каждым его шагом будто бы сжимались в размерах, становились всё меньше и меньше, и вот уже под твёрдыми подошвами шуршал один лишь сухой гравий.
Звук его шагов стих совершенно, когда Лу Хань, оставив свой дом позади, остановился на камне, разделяющем два королевства. Он с некой тревогой заметил, что с каждым его выдохом воздух мягкой акварелью окрашивали клубы белёсого пара. Лу Хань неуверенно вытянул руку на сторону Королевства Зимы, и тут же резко одёрнул её обратно – кожу буквально обожгло холодом.
Всё внутри него вопило повернуть назад, вернуться домой. Тело желало тепла и солнечного света, а не морозного воздуха обвеваемой всеми ветрами равнины. Как же хотелось прижать свои хрупкие крылья к спине, но иначе Лу Ханю было не двинуться вперёд – он попросту боялся отморозить себе ноги. Юноша вздрогнул, когда его щеки хрупкой жемчужиной коснулась холодная снежинка – будто бы Королевство Зимы ненавязчиво звало его к себе.
Лу Хань судорожно выдохнул, и с разбегу рванул вперёд, несколько раз с силой хлопнув крыльями.
Пересекая границы Королевства Зимы, Лу Хань почувствовал, словно внутри него что-то оборвалось, и он невольно закричал: морозный воздух огромными ледяными клешнями сомкнулся вокруг него. Самым страшным, однако, было то, что в воздухе стоял совершенный штиль, но юноше всё равно казалось, что льдинки тончайшими иголками проникают под кожу. Каждый вздох ломаными осколками льда болезненно проходился по его лёгким, но Лу Хань упрямо летел вперёд. Вперёд, вперёд, вперёд.
Паника всё же медленно окутала Лу Ханя своими жадными усиками, когда он начал терять высоту. Оглянувшись назад, он увидел, как его хрупкие стрекозиные крылья, всегда ярко сияющие нежным персиковым светом, начали блекнуть, медленно покрываясь тонкими узорами морозного инея. Снег застал Летнюю Фею врасплох, с новой силой обжигая открытые участки кожи. Снежинки таяли и холодной водой просачивались сквозь слои ткани, намертво впитываясь в густые меха.
Лу Хань камнем полетел вниз, погребённый под тяжестью мокрых одежд. Холод замораживал кровь, превращал горячие слёзы, текущие по щекам, в хрустальные льдинки. Оглянувшись через плечо, Лу Хань даже не смог различить, где кончалось Королевство Лета, а где вступала в свои права Зима.
Он судорожно вдохнул морозный воздух и краем глаза завидел мелькнувшие неподалёку огромные тени арктических волков, перед тем как мир вокруг окрасился чёрным.
- Он действительно отправился в Зимнее Королевство? Что с ним случилось? Всё ведь хорошо? – испуганно приложив ладони к щекам, спросила девочка. Её звали Ынсук – так, по крайней мере, значилось на ярлычке её курточки.
- Да, и мы совсем скоро до этого доберёмся.
- Он полетел туда, даже несмотря на то, что был Летней Феечкой?!
- Лу Хань был очень храбрым, – ответил Кёнсу.
Чонин тихо фыркнул себе под нос, вбивая хлебные крошки в тесто.
Перед самым рассветом человеческой эпохи существовало три великих Королевства, два из которых, – Зимнее и Летнее – никогда особо не ладили меж собой.
Лу Хань был Верховным Рыцарем Летних Фей, а по совместительству лучшим другом Чанёля и его верной десницей. Сам же Чанёль был великим королём – добрейшим и сильнейшим. Все феи Лета (и даже многие феи Зимнего царства) уважали его и готовы были беспрекословно чтить каждый его приказ. По крайней мере, так было до того, как наступило Первое Индийское Лето, коим мы сейчас его называем. То было время, когда летний цикл задержался на одну луну.
Летнее Королевство по давнему обычаю правило первую часть Великого Цикла, на вторую же его половину в свои верховные права вступало Королевство Зимы. Так ещё до начала времён постановил Хранитель Времени – Цзытао. Он создал его, создал само время, и разделил каждый его цикл на двенадцать равных лун. Проблема, однако, состояла в ином: Цзытао позволил Королевствам самим решать, в какую из частей Цикла начинать своё правление, надеясь на их благоразумие.
Думаю, вы уже поняли, что свою ошибку Цзытао осознал только тогда, когда стало уже слишком поздно.
Придя в себя, Лу Хань не мог нормально двигаться, он чувствовал лишь своё лицо. На секунду ему даже показалось, что он умер, но глубоко вдохнув живительный кислород, ощутил, как боль молнией двинулась по трахеям. Стало ясным, как день – «к несчастью», мельком подумалось ему, – он был более чем жив.
Когда глаза привыкли к темноте вокруг, Лу Хань обнаружил себя прикованным к чему-то гладкому и невероятно холодному. Он попытался чуть двинуться, и тут же лязг цепей разорвал звенящую тишину. Чем сильнее его глаза свыкались с непроглядной теменью вокруг, тем больше очертаний он различал вокруг; он сидел на гладком полу из плотного снега, а колодки, что тугими кольцами обвивали его запястья и лодыжки, были отлиты изо льда.
Он, должно быть, в одной из темниц Королевства Зимы.
Лу Хань надорвано всхлипнул, осознав, что с него сняли всю тёплую одежду; впрочем, этому он был удивлён меньше всего. Сейчас его тело укрывали лишь тонкие шелка, что он носил дома. От ступней Лу Ханя ажурными узорами поднимался вверх белоснежный иней, словно лёд желал поглотить его полностью. Юноша крепко зажмурил глаза, мечтая, чтобы всё вокруг рассыпалось на мириады звёздной пыли, и он снова проснулся в Лете, в своей кровати. Холод снова осыпал его сонными чарами, и он застрял где-то на тонкой грани между сном и явью, словно балансируя на валуне между двумя королевствами.
И тогда – меж двух миров, меж двух секунд – Летняя Фея вспомнила свой дом.
Дома солнце своими лучами ласково грело каждый уголок земли. Лу Ханю вдруг вспомнилось, как Чэнь каждое утро разгонял облака с предрассветного неба, а Бэкхён заставлял солнечные лучи сиять чуточку ярче. Вспомнилось, как Чанёль, хитро улыбаясь, порой повышал температуру воздуха так, что было нестерпимо жарко даже Летним Феям, но и в такие дни всё вокруг было пропитано ощущением дома. Лу Ханю вспомнилась гладкость тёплого мрамора под босыми ногами, когда он на закате бежал по замку в сторону соснового бора (или же, по настроению, – густых джунглей), дабы повидаться с резвыми оленями и весёлыми фавнами.
- Так вот кого дозорные обнаружили рядом с северной границей.
Лу Хань резко распахнул глаза, и изморозь с ресниц хрустальными слезами упала на его щёки. У входа в карцер, небрежно облокотившись об косяк, стоял высокий юноша, одетый в нежно-голубые атласные одежды. Его волосы отливали мягкой лазурью под всполохами холодного пламени, а кожа казалась совершенно белоснежной – словно лист бумаги, не тронутый кистью художника. Его бесстрастное лицо совершенно ничего не выражало, но Лу Хань всё же отметил про себя яркие искорки любопытства, плескавшиеся в его бирюзовых глазах.
- Да, – хрипло прошептал он.
- Не каждый день можно встретить Летнюю Фею так далеко от дома. Живой, что ещё более странно, – чуть помедлив, продолжил юноша. – Не желаешь объясниться?
- Уж точно не тебе, – рявкнул Лу Хань.
- И почему же?
- У меня дело государственной важности к Зимнему Королю, – ответил он.
- Тогда я не вправе тебе мешать, – пожал плечами собеседник.
- Кто ты? – окликнул его Лу Хань и тут же закашлялся – окрик наждаком прошелся по больному горлу.
- Никто, совершенно никто, – отозвался юноша, небрежно махнув рукой, и распустил свои великолепные лазурные крылья улисса. – Всего лишь Наследный Принц Зимнего Королевства.
Закончив поносить себя за, возможно, последнюю упущенную возможность, Лу Хань заметил у стальной двери темницы еду, а если точнее – нечто странное на подносе. Довольно мило со стороны тюремщиков было оставить еду так далеко – даже при очень большом желании, Лу Хань бы не смог до неё добраться. Он кое-как принял сидячее положение и начал гипнотизировать поднос, на котором разместился небольшой кусок мяса с какими-то непонятного вида травами, а рядом – небольшая фляга с жидкостью.
Вряд ли хоть что-то из этого было безопасно и съедобно, так что Лу Хань прикрыл глаза, невольно поддаваясь чарам холода, и заснул там же, где и сидел.
Придя в себя в следующий раз, Лу Хань не мог чувствовать даже своё лицо. Банально оглянуться по сторонам он был не в силах – казалось, кости совершенно заледенели. Он скорее услышал, нежели увидел, как внутрь темницы ступила тонкая фигура.
- Ты, – еле слышно прохрипел Лу Хань, но его слова тут же потонули в шуме ветра, гуляющего по каменным коридорам. Тот самый вчерашний юноша – Наследный Принц – стоял у входа в карцер с горящей свечой в руках.
- Я, – просто ответил тот.
- Что ты здесь делаешь? – спросил его Лу Хань, и невольно добавил: – Почему тебе не холодно?
- Зимний Король занят, поэтому он отправил меня поговорить с тобой, – ответил юноша. – Холод – мой дом, он родной мне, именно поэтому и навредить не может.
Он опустился на колени, и Лу Хань резко отпрянул. Пусть он и не чувствовал боли сейчас, не чувствовал ничего, инстинкты его не подвели. Он заметил ледяные узоры на своих ладонях и руках, и ему совершенно не хотелось, чтобы ещё и Зимняя Фея проникла ему под кожу обжигающей изморозью.
- Меня зовут О Сехун, – ответил юноша тихо. Лу Хань смутно отметил, что так близко он казался невероятно юным, волосы его отливали скорее серебром, нежели лазурью, как ему показалось ранее. – Я не причиню тебе вреда.
- Это обнадёживает, – пробормотал Лу Хань. Сехун мягко фыркнул, но лицо его при этом совершенно не изменилось. – Как долго я здесь торчу?
Сехун чуть нахмурился, припоминая:
- Дня четыре? Первые два дня ты был без сознания от переохлаждения. Ты ведь не шпион, я надеюсь? – подозрительно добавил он.
- Меня послали сюда на переговоры с Зимним Королём. Мы хотим попытаться избежать ненужной войны, – проговорил Лу Хань. – Но сам факт, что он до сих пор не пришёл ко мне, лишь убеждает меня в мысли, что обсуждать он ничего не желает.
- Чунмёна непросто убедить, если он уже что-то решил, – услужливо произнёс Сехун.
- Чанёль точно такой же упрямец, если честно, – вздохнул Лу Хань.
- Зачем вы вообще втиснулись в седьмую луну?
- Не думаю, что я вправе сообщать тебе это, – ощетинилась Летняя Фея.
- А тебе всё равно больше некому об этом рассказывать, – холодно сказал Сехун, сверкнув глазами. Сейчас они казались тёмными, сияя густым индиго огромных сапфиров посреди белоснежного полотна лица. – Да никто и слушать не будет. Чунмён уже отправил несколько отрядов к границам. Спору нет, ты вправе смолчать, но в этом случае ты останешься здесь умирать. Впрочем, не думаю, что ты долго протянешь, – он склонил голову набок, разглядывая его лицо, и добавил: – Не ожидал, что Летние Феи бывают настолько упрямы.
И Лу Хань очень понадеялся, что он не ожидал так же, что Летние Феи бывают изворотливыми лгунами.
- Слишком долго рассказывать. Но ты ведь так уверен, что я долго не протяну, так что есть ли смысл начинать?
- И что же ты предлагаешь? – усмехнулся Сехун.
- Что ты меня отпустишь, – медленно проговорил Лу Хань, – в более нормальные условия.
- Ты ведь прекрасно знаешь, что живым из нашего королевства тебе не выбраться, – сухо заметил принц. – На каждом шагу тебя будут поджидать наши феи, а в лесах повсюду снуют волки и снежные совы. Они вмиг убьют тебя, если первым это не успеет сделать мороз.
Лу Хань недовольно засопел:
- Я не собираюсь убегать.
«Пока», – добавил он про себя. Сехун прищурился, недоверчиво разглядывая его. Он шумно выдохнул сквозь зубы, и Лу Хань почувствовал, как ему в лицо дыхнуло морозным облаком.
- Я сказал, что сейчас не причиню тебе вреда, – сказал Сехун. – Но стоит тебе хотя бы дёрнуться в сторону от меня, когда я сниму оковы, пощады не жди, – он лениво махнул рукой, и в ту же секунду в опасной близости от Лу Ханя взметнулись вверх огромные сталактиты и сталагмиты, смертельно сияя острыми, как бритва, краями. – Я надеюсь, мы договорились.
- Похоже на то, – пробормотал Лу Хань.
Сехун потянулся было к нему, но тот снова невольно отпрянул назад, прижимаясь к обледенелой стене.
- Не бойся меня, – мягко шепнул Сехун, осторожно касаясь щеки Лу Ханя кончиками пальцев. И того сразу же будто бы отпустило – стало легче, теплее, живее. Сехун скользнул пальцами вниз по его лицу, шее, еле касаясь, пробежался по плечам и рукам. Вниз по коже тонкими струйками стекала вода, а кровь под ласковыми прикосновениями принца таяла ото льда, вновь двинувшись горячим потоком по хрупким венам.
Звякнули цепи, железными змеями опускаясь на ледяной пол, и впервые за последние дни Лу Хань смог двинуть своим телом безо всякой боли. Сехун раскрыл свои восхитительные крылья и осторожно поднял Лу Ханя на руки, усаживая себе на спину. Крылья нежнейшим бархатом коснулись его кожи, и Лу Хань довольно выдохнул.
- Почему твои прикосновения не морозят меня? Касаться остальных было больно, – медленно проговорил он, разглядывая свои ноги, всё ещё окутанные снежным полотном. Лу Ханю подумалось, что Сехун специально оставил всё, как было, чтобы ему не удалось убежать. – Они меня буквально в глыбу льда превратили.
- Я могу повышать температуру своего тела гораздо выше обычной, – тихие слова вылетели изо рта облачками белёсого пара. – Все Зимние Феи так умеют.
- Зачем ты это делаешь?
- Потому что нужную информацию можно выведать лишь из живого пленника.
За окном тяжёлым набатом прогрохотал гром, и кофейня словно пошатнулась от низкого звука. Ынсук вцепилась маленькими ручками в барную стойку и хмуро глянула на Кёнсу.
- Кронпринц был злюкой!
- Почему ты так считаешь?
- Он сказал, что Лу Хань их пленник! И пообещал убить его!
- Но ведь принц спас его из Ледяной Тюрьмы, взяв с Лу Ханя слово, что тот не сбежит. Он просто защищал своё королевство, – объяснил Кёнсу, разглядывая её лицо. – Всё равно думаешь, что он злой?
- Да! – буркнула Ынсук, надувая губы.
Сехун отнюдь не желал быть Кронпринцем, равно как он был совершенно не готов стать Зимним Королём. Он был живым олицетворением вольных вьюг и буранов – такой же непостоянный и беспечный, не видящий преград на своём пути. Ему было не место на троне Зимнего Королевства, чего никак нельзя было сказать о Чунмёне, который был воплощением дивного самоконтроля и спокойствия. До тех пор, пока его не удавалось разозлить.
У Чунмёна был длинный тонкий посох, высеченный из витого льда и сверкающего мрамора. Когда приходило время выбирать нового Короля, каждый житель королевства должен был коснуться посоха, и если тронного наследника не находили в Капитолии, придворные двигались к деревням и мелким поселениям, разбросанным по границе. И всё это только с одной лишь целью – найти нужную фею. По легендам, следующий достойный властитель Королевства, едва коснувшись ледяного посоха, испытывал ослепляющую боль, по силе вряд ли сравнимую с чем-либо на этом свете. Именно этот человек и должен был присягнуть Королевству и стать его новым правителем.
Но даже по прошествии стольких Циклов – или же лет, как вы, люди, их зовёте, – я до сих пор никак не могу понять одну вещь. Почему посох избирал именно ту фею, что была слабее всех супротив Зимней мощи?
Ту, что скорее приняла бы в себя Летний зной, нежели холод?
Лу Ханю было так тепло и уютно, что он с радостью остался бы под водой навеки. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он мог нормально двигаться, и как же было здорово снова вволю расправить крылья. Они мягко отливали персиковым цветом над водой, и Лу Хань ещё раз сладко потянулся прежде чем вылезти из ванны.
Только переступив порог крошечной комнаты, что выделил ему Сехун, Лу Хань снова продрог до нитки. Принц, нахмурившись, что-то быстро проговорил невысокому эльфу по поводу нужной температуры в комнате, и тут же вышел. Пол под ногами всё ещё нещадно морозил босые ступни, но даже выйдя из теплой ванны, Лу Ханю было более чем комфортно.
Вся комната была отделана белоснежным мрамором, в противовес густой зелени брокателло Летнего царства. В углу стояла небольшая кровать, а сквозь покрытые инеем стёкла просачивался тусклый сероватый свет. Лу Хань накинул на себя свои шелка, досадливо вспомнив про отобранную тёплую одежду. Чуть постояв на месте, он двинулся к кровати, и, стянув с неё покрывало, набросил себе на плечи, тут же кутаясь в него, словно в кокон.
Он бездумно подошёл к окну, вглядываясь в бесцветный горизонт, и вздрогнул, краем глаза приметив яркую алую вспышку, взметнувшуюся высоко в небе. Лу Хань прижал ладони к стеклу, по которому мгновением спустя потели тонкие струйки растаявшего инея. Всполох больше не повторился.
- На что ты смотришь?
Лу Хань вздрогнул, резко оборачиваясь. Сехун стоял у двери, задумчиво разглядывая его своими ледяными глазами. В душном жаре комнаты, его кожа ещё сильнее казалась мертвенно-бледной.
- Я… там была… оранжевая вспышка в воздухе, – отозвался Лу Хань, указывая на небо.
- А, ты об этом, – пробормотал принц. – Сдаётся мне, ваш Летний Король только что получил весточку, что тебя держат в заложниках.
- Ты не мог…
- Конечно, не мог, – вздохнул Сехун. – Зато Чунмён мог, и сделал. Вернее, это сделал Сюминь. Вообще, он наш глашатай, пока не занимается сооружением и украшением снежинок.
- Да он же Капитолий с землёй сравняет, – с отчаянием произнёс Лу Хань.
Сехун ступил в комнату, и Лу Хань невольно отметил, как его кожа начала наливаться тёплым яблочным цветом.
- Летний Король, оказывается, такой ранимый, – произнёс принц. – Он несколько… отличается от того, каким его малюют. Но я уверен в его намерениях, он вряд ли бы сделал что-то, что могло бы повредить его народу. А сейчас, – поговорил Сехун, складывая руки на груди, – можешь начинать свой увлекательнейший рассказ.
- Я не знаю, с чего начать.
- Как насчет своего имени? Это всегда лучшее начало.
Сарказм его слов резко саданул по ушам, и Лу Хань поморщился.
- Меня зовут Лу Хань, – осторожно сказал он. – Я Верховный Рыцарь Летних Фей. Живу в Капитолии, во дворце. Я третий в линейке наследования престола Летнего Королевства, сразу после Бэкхёна, – пробормотал он и тут же замолк.
- Продолжай, – кивнул Сехун. Он потянулся в его сторону, и Лу Хань невольно отпрянул, тут же почувствовав себя дураком, – принц всего лишь зажёг один из старинных канделябров, тут же осветившимся голубым сиянием. Сехун опустился на кровать и расправил крылья, рассыпая вокруг лёгкие снежинки. – Не хочешь поведать мне, зачем вы, ребята, заняли седьмую луну?
- Это была идея Чэня, – пробормотал Лу Хань себе под нос.
- Я не слышу! – пропел Сехун, и Лу Хань хмуро подумал, что для Кронпринца тот слишком уж пренебрегал правилами хорошего тона.
- Чэнь. Он советник короля при дворе. Он вечно… идёт напролом, не задумываясь о последствиях. Недаром он управляет летними штормами и движением облаков. Чанёль всегда говорил ему сесть и подумать, прежде чем что-то говорить, а тот всё продолжал настаивать на своём – продолжал уговаривать занять седьмую луну. Я прекрасно помню, что Чанёлю этого не хотелось, – Лу Хань замолк, прикусив губу. – Но ваше королевство ни разу не подавало сигнала, чтобы мы закончили своё правление, именно поэтому мы решили продолжить.
- Это правда, не подавало, – кивнул Сехун.
- Мы ничего не могли поделать, – сказал Лу Хань. – Положим, мы бы остановили наше правление, но вы при этом так и не вступили бы в своё. Что бы тогда случилось с миром?
- Королевство Высшей Магии не давало нам никаких указаний в такой ситуации, – мягко ответил принц.
- Именно, в этом-то вся и беда, – удручённо согласился Лу Хань.
- Ты когда-либо задумывался, почему нас разделили на Лето и Зиму? – поинтересовался Сехун.
- Почему ты спрашиваешь?
- Просто… – пожал плечами Сехун, – мне вряд ли следует говорить что-то подобное, учитывая мой статус, но эта война… она такая наигранная и ненужная, разве не так? Это всего лишь одна луна – что плохого в том, чтобы занять её? Ведь ваше следующее правление запросто можно сократить, и тогда разницы не будет никакой.
От Цикла к Циклу плавный переход Лета в Зиму был очень тяжёлой задачей, требующей огромных затрат сил и энергии. Лу Хань точно так же совершенно не желал этой войны, но прекрасно видел, откуда проросли ростки обиды.
Лу Хань невольно поймал себя на том, что сидит и пристально разглядывает принца. Кожа Сехуна снова побледнела, сменила мягкий яблочный цвет на белоснежное полотно, и Лу Хань подумал, что принцу стоит огромных сил поддерживать комфортную именно для него температуру.
- Как ты это делаешь?
- Делаю что? – спросил Сехун, поднимая на него взгляд.
- Повышаешь температуру своего тела.
Сехун удивлённо сузил глаза, чуть склонив голову набок.
- Точно так же, как Летние Феи её понижают. Разница лишь в том, что я ускоряю своё сердцебиение, а вы его замедляете.
- Никогда такого не делал, – пробормотал Лу Хань, и Сехун приподнял бровь.
- Никогда?
- Никогда.
- Тогда стоит попробовать, это умение очень тебе здесь пригодится, – сказал Сехун, поднимаясь с места. Он шагнул в сторону Лу Ханя, и тут же остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. – Закрой глаза. Дыши спокойно и медленно. У Летних Фей сердце бьётся с такой же частотой, что и у птиц. Ясно как день, почему вы горите, словно открытый огонь.
Лу Хань прикрыл глаза и чуть задержал дыхание, делая один вдох, вместо трёх-четырёх, что ему требовались, когда он был в полёте. Он медленно выдохнул и повторил так несколько раз, и вдруг почувствовал, как что-то коснулось его лица. Это что-то не было ни холодным, ни горячим – оно было точно таким же, как он. Распахнув глаза, он увидел, как принц убирает руку от его лица.
- Извини, просто у тебя открыто только лицо, – произнёс Сехун, и Лу Хань опустил взгляд на одеяло, в которое всё ещё был завёрнут. – Но ты чувствуешь? Мы теперь одинаковой температуры.
Принц улыбнулся такой яркой, искрящейся неподдельной радостью, улыбкой, что из Лу Ханя буквально вышибло весь дух. Сехун казался таким неприступным и рассудительным, словно он ни в коем случае не позволял эмоциям взять верх над своими рассуждениями.
Именно поэтому Лу Хань вдруг почувствовал, как губы сами по себе невольно растягиваются в ответной тёплой улыбке.
Так Рыцарь Летних Фей нашёл себе заделье: часами попеременно повышал и понижал температуру своего тела, всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока его крылья начали подрагивать от перенапряжения. Лу Хань не знал, что случится, заиграйся он в своих экспериментах ещё дальше. Войдя к нему в покои на следующий день, Сехун остановился на пороге, заметив, что с крыльев Лу Ханя исчезло тёплое персиковое свечение.
- Ты как… в порядке? – спросил он.
- Я не знаю, – задумчиво произнёс Лу Хань, оглядывая себя. – По-моему, мне теперь удаётся поддерживать нужную температуру гораздо лучше.
- Безусловно, – сказал Сехун, ступая в комнату, и протянул ему руку. Лу Хань нерешительно опустил свою ладонь на его и почувствовал, как по телу тут же начало разливаться солнечное тепло. Лу Хань восторженно выдохнул, расширив глаза от удивления.
- Сейчас ты холоднее, чем я, Летняя Фея, – ухмыльнулся Сехун краешком губ, не скрывая своего восторга.
Лу Хань уже было собирался убрать ладонь, как почувствовал, что кожа под его пальцами холодеет, и удивлённо поднял глаза.
- Как далеко ты сможешь зайти? – спросил принц. Его кожа побледнела, а затем резко налилась голубым, охлаждаясь ещё сильнее. Лу Хань резко одёрнул руку от боли, когда с кончиков его пальцев посыпались хрупкие снежинки.
- Неплохо, – довольно улыбнулся Сехун. – Не хочешь выйти со мной на улицу?
- А это безопасно? – поинтересовался Лу Хань. – Сдаётся мне, Зимние Феи будут готовы вырубить меня в ту же секунду, как я ступлю за порог комнаты.
- Против правил нападать на того, кто находится под покровительством члена Совета Зимнего Двора, – просто ответил Сехун.
- Когда вы отпустите меня домой?
Сехун невольно дёрнулся и замер на полушаге.
- Война начнётся завтра, – сказал Лу Хань. – Ты ведь в курсе, верно?
Сехун вновь не ответил, и Лу Хань настойчиво продолжил:
- Какая у меня роль в этой войне? Хотите потребовать за меня выкуп, как за особо ценного заложника?
- Что такое выкуп?
- Ну… это когда человека похищают и требуют взамен него много-много денег, – объяснил Кёнсу. – Так поступают только очень плохие люди, Ынсук.
- Так принц хотел выкуп за феечку?
- Принц… нет, он не хотел. Но этого требовало его Королевство, так что ему пришлось соврать Лу Ханю.
- Так он не хотел?
- Не пора ли тебе заняться кейкпопсами, Чонин? – вздохнул Кёнсу, бросая недовольный взгляд на друга.
- Они в морозилке, я не могу покрыть их глазурью до того, как они охладятся, – ответил Чонин, увлечённо слушая историю. – И нет, Ынсук. Он этого не хотел.
- Чонин!
- Чего? Я просто говорю, как есть!
Королевство Высшей Магии было благосклонно и милосердно.
Во главе его стояли сильнейшие феи, что называли себя Архангелами, – хранителями всего сущего. Они правили обособленно от двух других мирских Королевств, но пристально следили за каждым их действием, отмеряли каждый их шаг. Архангелы властвовали над Миром Фей, и тогда им даже казалось, что они отлично выполняли свою работу.
Бэкхён должен был стать Архангелом. Рождённый из мягких солнечных лучей, окропляющих своим сиянием тонкую водную гладь, он был самой первой феей на земле. Но он был слаб, и вряд ли на свете сыскалась бы столь же беспомощная фея. Даже под мудрым правлением Чанёля, Бэкхёна запросто мог бы сразить кто угодно при Летнем Дворе. Тем страннее было решение Совета поставить его следующим в цепочке наследников трона, на случай если с царствующим Королём что-либо случится.
Жаль, что он не был Архангелом. Так он бы обрёл своё счастье. Я знаю, что говорю.
Ведь я один из них.
Лу Хань встрепенулся, почувствовав прохладу гладкого мрамора под своими ступнями. Зачем ему только понадобилось выйти из комнаты – он не знал и сам. Чуть снизив температуру тела, Лу Хань ощутил, как с каждой секундой стоять на полу становилось всё комфортнее. В замке стояла полнейшая тишина – вокруг не было ни души: ни стражников, ни прислуги.
Внутренне убранство Зимнего Дворца разительно отличалось от того места, где Лу Хань прожил всю свою жизнь. Лёд здесь, казалось, врос в белоснежный мрамор, и не понять было, где заканчивался один и начинался другой. Лу Хань на цыпочках скользнул по коридору, оставляя за собой небольшие клубы пара, поднимавшиеся с пола там, где коснулись его ступни. Юноша как можно сильнее прижал свои хрупкие крылья к спине, чтобы согреть их.
Из приоткрытой двери в конце коридора подул лёгкий ветер, оседая на лице россыпью маленьких снежинок. Лу Ханя заворожило полнейшее ощущение свободы, что окутало его при взгляде на заснеженные просторы. Шальная мысль пробежаться по белоснежному покрову босыми ступнями, расправив крылья, скользнула в его сознание, и была тут же отвергнута здравым смыслом. Пусть снегопад снаружи прошёл, сменившись ледяной моросью, Лу Хань бы запросто умудрился отморозить себе ноги и так, а полететь бы всё равно не вышло, крылья бы замерзли сразу же.
Однако Лу Хань и сам не понял, как это произошло, но вот он уже занёс ногу над пушистым снегом и, зажмурившись, вышел из дверей, ступая на белоснежную гладь.
Холод больше не пробирался морщинистыми пальцами под кожу, а снег призывно хрустел под босыми пальцами. Он был мягкий и поразительно… тёплый? Лу Хань сделал пару глубоких вдохов и храбро распустил свои стрекозиные крылья, сжав руки в кулаки. На удивление, их сразу же приятно окутало вуалью душного воздуха. Даже вновь начавшийся снегопад не разрушил волшебство момента.
Лу Хань никогда в жизни не видел снежинок; он поднял голову, подставляя нос под морось. Мягкие снежинки опускались ему на волосы, и юноша довольно зажмурился, аккуратно собирая их кончиками пальцев. На ладони остались невероятной красоты хлопья, сверкнувшие филигранными гранями, прежде чем скатиться мелкими капельками вниз по руке.
- Лу Хань!
Парой секунд спустя его вдруг накрыло огромным ледяным куполом, и всё вокруг поглотила темнота. Плотные стенки заглушили хруст когтей по поверхности и резкий щелчок, после которых всё заново погрузилось в тишину. Лу Хань в панике обхватил себя на плечи и почувствовал, как под кожу тут же начал проникать иней, охлаждая кровь. Купол вокруг него треснул, и Лу Хань поднял взгляд на взволнованного принца.
- Ты что творишь, чёрт возьми? – прошипел Сехун. Его тело плотно облегала блестящая серебряная броня, а из небольшой царапины на щеке текла самая настоящая голубая кровь. – Я ведь сказал тебе, что ты умрешь, если попытаешься сбежать отсюда.
- Я не пытался сбежать! – возразил Лу Хань, не сводя глаз с пореза на лице принца. – Я просто… решил прогуляться.
- Что-то прежде я в тебе такого желания не замечал, – приподнял брови принц. Он помог Лу Ханю выбраться из-под ледяного купола, и притянул к себе, недовольно сверкнув глазами. – Ты, видать, и не приметил огромную Снежную Сову, что готовилась отужинать тобой с секунды на секунду.
- Как она вообще меня учуяла, – проворчал Лу Хань, стараясь выровнять дыхание, прежде чем его лёгкие заново покроются инеем.
- Ты пахнешь не так, как мы, Зимние Феи, – сказал ему Сехун, отряхивая снег со своих лат. – Ты пахнешь Летом.
- Да ну? – спросил Лу Хань, чуть наклоняясь вперёд. – И что это за запах?
- Он как… Лето, – буркнул Сехун. – Не знаю, как объяснить. Очень сладкий и тяжёлый. Словно вино или нектар.
- А, то есть, словно аромат цветов?
- Что такое цветы?
- Ты не знаешь, что это? – чуть склонив голову набок, удивлённо спросил Лу Хань.
- Помимо зайцев, волков и сов, нас окружают лишь совершенно голые деревья, – поморщившись, ответил принц. – Конечно же, я не знаю, что такое цветы.
- Цветы – это тоже растения, – мягко проговорил Лу Хань и приподнял руку над второй ладонью. Он сделал пару пассов, и с кончиков пальцев посыпалась разноцветная пыльца, собираясь в полупрозрачный силуэт потрясающе красивой тигровой лилии. – У них тоже есть своего рода листья – лепестки. У каждого цветка они окрашены по-разному. А ещё цветы очень приятно пахнут, но их аромат тоже очень зависит от разновидности.
Лу Хань опустился на колени и прижал ладони с цветком к земле, прикрыв глаза. Когда он убрал руки, лепестки чуть дёрнулись, распускаясь, и растение проросло сквозь пушистый снежный покров.
- Вот уж не ожидал, что это сработает, – мягко отозвался Лу Хань.
- Ого… так вот он какой. Никогда прежде не видел ничего подобного.
- Ты, правда, раньше не видел цветов? – спросил Лу Хань. Он наклонился, чтобы сорвать лилию до того, как до неё доберётся холод, и протянул её Сехуну.
- Нет, – пробормотал он, забирая хрупкое растение из рук Летней Феи. Едва коснувшись цветка, Сехун вздрогнул – стебель тут же обвился тонким узором инея, а лепестки словно окутало туманом, размывая яркие цвета до снежно-белого.
- Прости, – охнул принц, чуть нахмурившись.
- Не переживай, цветы не чувствуют боли, – сказал Лу Хань.
- Но ведь он живой, верно? – прошептал Сехун, опуская печальные глаза. – Значит ему, должно быть, тоже очень больно.
Лу Хань совершенно не знал, чего ожидать от Наследного Принца Зимнего Королевства. Но, так или иначе, тот раскрылся в его глазах с совершенно новой стороны.
Следующим утром Лу Ханя разбудил глухой стук в дверь. Разлепив глаза, он с тревогой отметил, что вся она и стена рядом покрыты толстым слоем льда. Лу Хань спрыгнул с кровати и буквально подлетел к выходу из комнаты.
- Что происходит? – крикнул он, барабаня сжатыми кулаками по ледяной поверхности.
- Тише! – отозвался знакомый голос за дверью. – Да замолчи ты!
- Что ты делаешь?! Выпусти меня, сейчас же! – завопил Лу Хань, колотя дверь так сильно, что с ладоней посыпалась ярко-оранжевая пыльца.
- Лу Хань, заткнись! – зашипел Сехун. – Мне сказали отправить тебя в Ледяную Тюрьму на время битвы, чтобы ты уж точно не смог сбежать, пока дворец будет пуст. Я пытался донести до них, что если снова поместить тебя в нижние камеры, то ты замёрзнешь там до смерти, но они всё равно сказали мне сделать, как было велено… Но…
Лу Хань невольно замер.
- Но что, Сехун?
- Но ты… ты ведь всё равно вернёшься обратно, верно? – сказал Сехун. Было в его голосе что-то такое… что Лу Хань совершенно упустил за закрытой дверью. – Ты ведь хочешь снова оказаться у себя дома, когда всё это закончится? Ты ведь Летняя Фея, как ни крути.
- Да, – прошептал Лу Хань.
- Тогда тем более заткнись и сделай вид, что тебя не существует, – спокойно сказал Сехун. – Никто в Зимнем Царстве, кроме меня, короля и Исина с Сюминем не владеет тайнами Высшей Магии, поэтому никто не сможет причинить тебе вреда.
- Ты собираешься сражаться? – спросил Лу Хань.
- Думаешь, я просто так вчера тренировался?
Лу Хань прикусил щёку, встревожено опуская глаза.
- Будь осторожен.
Сехун мягко рассмеялся.
- Думаю, мне всё же стоит попытаться расспросить тебя о стратегии вашего войска, а? Как считаешь?
И Лу Хань вдруг осознал, что до этого момента Сехун и не думал спрашивать ни о чём подобном. Он даже не пытался разузнать ничего о Верховном Совете Летнего Королевства, о котором только Лу Хань и мог поведать. Сехун позаботился лишь о том, чтобы как можно лучше спрятать его ото всех в тёплом и комфортном для него месте.
- Держись подальше от посоха Чанёля, – крикнул Лу Хань в пустоту, потому что Сехун, скорее всего, уже скрылся в коридорах дворца.
- Он умер? – широко распахнула глаза Ынсук.
- Кто?
- Кронпринц!
- Нет, зато умерло много других фей, – тихо отозвался Кёнсу, отодвигая чашу горячего шоколада с края стола. – Выпей, иначе остынет и будет не вкусно.
Она задумчиво отхлебнула густой напиток и снова подняла взгляд на Кёнсу.
- А почему Лу Хань сказал ему держаться подальше от посоха Чанёля? Что такое посох?
- Посох – это такая длинная палка, – ответил Кёнсу, и Чонина буквально сложило пополам от смеха. Кёнсу неодобрительно глянул на него и покачал головой.
Первая битва была ужасна. Если задуматься, то жертв больше всего обычно именно после первой бойни.
Воздушную перину снега и мягкий травяной ковёр устилал толстый слой блестящей пыли, в которую рассеивались феи при смерти. Так всегда происходило, когда их души покидали мир, – и то было поистине захватывающее зрелище. Даже глубокой ночью то и дело тут и там раздавались тихие хлопки, когда хрупкое тело очередной феи рассыпалось переливающимися мириадами блестящих пылинок.
Отряды Зимнего Королевства потеряли гораздо больше фей, нежели Летнее Царство; Лу Хань всё же был прав – упадок сил в Королевстве и поиски нового короля не прошли для них даром. Но Чанёль всё равно был безжалостен – он неистово орудовал своим огромным посохом, охваченным красными всполохами пламени. Всё, что попадалось ему на пути, Король равнял с землёй, превращая в кучку чёрной золы посреди расцветающей травы. Ни одна Зимняя Фея не имела ни малейшего шанса выжить, столкнувшись с Летним посохом, и ни одна не выжила. Чанёля не волновало даже то, что Лу Ханя будто бы держат в заложниках.
Говоря начистоту – принц бы тоже был мёртв, если бы рыцарь заранее не предупредил его держаться подальше от посоха Летнего Короля.
@темы: band: exo, Strong Heart - 2014
-
-
21.06.2014 в 22:11-
-
21.06.2014 в 22:12-
-
21.06.2014 в 22:12-
-
21.06.2014 в 22:13-
-
21.06.2014 в 22:13-
-
21.06.2014 в 22:14-
-
22.06.2014 в 01:34Переводчику могу лишь пожелать побольше фидбека — не сомневаюсь, что ваш труд тоже бесценен.
-
-
22.06.2014 в 03:53Очень красивое оформление с множеством деталей и красивыми образами для иллюстрирования, практически каждый серьезный момент нашел свое отражение в красивом коллаже или рисунке и история с каем и кенсу, и линия луханя и Сехуна и другие герои и финальный арт с разделением.) все очень красиво и органично смотрится.)
-
-
22.06.2014 в 16:46Они все потрудились на славу и сотворили для меня маленькое чудо.
Так что спасибо вам огромное, что не прошли мимо и оставили отзыв OuO
Рене, история действительно потрясающая, она меня покорила. Особенно концовка, которая, наверное, была лучшей из всех возможных, за что автору огромная благодарность ♡
И спасибо, что отметили работу иллюстраторов, они и правда создали невероятную красоту :3
-
-
23.06.2014 в 09:58Исин все еще самый любимый персонаж тут
А вот оформление тут требует отдельных слов, потому что несколько талантливых людей, собравшись вместе сделали чудо. Все-эти листочки цветочки, и коллажи, выраженные, как в теплых, так и в холодных тонах. Насчет фаворита я разрываюсь между Сехуном с крыльями и Сехуном в сияющих доспехах
Большое спасибо всей команде, вы огромные молодцы!
-
-
23.06.2014 в 12:22Наблюдая за процессом работы над ней, я кажется сама уже сроднилась с этим текстом.
О да, я умею тебя доставать своими переводами
Про оформление - более чем согласна, мои иллюстраторы создали свою историю, без которой я перевод уже не вижу. Они невероятные, и достойны в сотню раз больше сердец и благодарностей, чем им можно дать.
Спасибо тебе, что всё это время держала за ручку
-
-
23.06.2014 в 22:37-
-
24.06.2014 в 21:04Это безмерно радует, что понравился как перевод, так и его оформление!
-
-
27.06.2014 в 19:30но от этого чувство прекрасного никуда не делось, так прекрасно проработана вселенная (хотя, неожиданно, мне больше всего в ней понравились Чонин с Кёнсу, совсем чуть-чуть больше Ханя и Сехуна)
Спасибо большое переводчику за замечательный выбор и труд, что помог полностью погрузиться в волшебство ♥
а команде за замечательные иллюстрации
и момент для арта выбран просто потрясающий
-
-
30.06.2014 в 11:46Могу лишь только покивать и согласиться, что кайсу здесь очень-очень. Именно то, что они разбавляют атмосферу своими глупостями/шуточками, - так ценно, до невозможности!
У автора, помимо самого фанфика, есть невероятно интересный хэдканон, где вселенная раскрывается ещё больше ♥
-
-
30.06.2014 в 17:38-
-
30.06.2014 в 20:27-
-
30.06.2014 в 20:53-
-
01.07.2014 в 15:41Сам фик очень интересный, и действительно сказочный. Потому что слишком "топорный", что ли, в плане того, как бездумно была развязана война - естественно, это очень в духе сказок. И привязка ко временам года и особенно объяснение, почему и как каждое время года страдает и жалеет об утраченном - это очень красиво.
Чудесные иллюстрации, артеры постарались на славу
И от AyaTaibono шикарная работа, хоть сейчас ставь на обложку потрепанного фолианта.
Перевод чудесный
Спасибо вам большое, чудесная команда!
Только один вопрос по нашей технической переводческой стороне
читать дальше
-
-
01.07.2014 в 16:41Совсем не видно, что это английский текст... вообще даже следов не заметила
Вот тут и понимаешь, что всё это было не зря
/осыпает блиней чистой любовью и пакчанами, потому что нельзя быть такими/
Спасибо вам большое за отзыв, вы мне сделали хорошо-хорошо
Люка такая балда!!1
-
-
02.07.2014 в 16:29Оформление тоже на высоте
-
-
04.07.2014 в 20:46Прочитала/посмотрела с удовольствием!
-
-
05.07.2014 в 03:12оформление чудесно!!! эти цветочки и бабочки прекрасны! коллажи такие красивые~ спасибо большое оформителям^^
-
-
08.07.2014 в 09:35Вы замечательные
-
-
11.07.2014 в 16:04Заинька
На самом деле, я как читатель не очень люблю такие финалы, потому что хоть где-то должны быть понирадуги и хэппиэнды, а не вечность разлуки. Миллионы секунд, наполненные бесконечными воспоминаниями и сожалениями - это слишком утонченная пытка. Но именно в этой истории другой финал был бы неуместен, потому что это сказка, а далеко не все сказки заканчиваются хорошо, они заканчиваются правильно, иначе бы чему они могли нас научить?
Лу Хань и Сехун получились оба яркими, невероятно трогательными и хрупкими и сильными, настоящие феи, но моя любовь отдана Чанёлю. Он здесь как солнечная вспышка - режет глаза, заставляет щуриться и одновременно притягивает.
В общем, снимите меня с этой карусели, а то я буду писать, пока количество знаков не закончится.
огромное спасибо за выбор текста и работу над ним. Заинька - чудо
Дорогие артеры, вы как рассвет над Килиманджаро. Воздушное, изящное и одновременно красочное оформление, потрясающие коллажи, которые хочется рассматривать и рассматривать - Ох, Сехун с крыльями, ох.
Про арт тоже можно говорить бесконечно, потому что он идеален, он запоминается финальной точкой в этой истории с грозными лицами архангелов и хунхаными, которые отныне всегда где-то рядом, но никогда вместе.
Вам тоже огромное спасибо, вы несомненно сделали этот текст, если не лучше, то прекраснее.