я всё знаю
Название: Принц-олень, женщина-кошка и настоящие друзья
Коллажист: .Vozduh
Автор: Audispen
Бета: Domino69
Количество слов: 13 000
Фандом: ЕХО
Пейринг/Персонажи: Лухань/fem!Минсок, Исин, fem!Крис, Чонде
Категория: гет
Жанр: романтическая комедия
Рейтинг: PG-13
Саммари: Факультет магии, Минсок, ошеломительный Лухань, и друзья, без которых ничего не происходит.
От автора: Огромное спасибо волшебной .Vozduh, без которой бы ничего не было! Написано для нее, ей же и посвящаю.
Крис длинные светлые волосы, брови вразлет, спокойные темные глаза и канадский паспорт. Она высокая и стройная, с роскошной грудью и такими ногами, увидев которые можно и умереть. Поблизости, впрочем, желающих не наблюдается, Крис сопровождает арктический холод и репутация не вполне нормальной. Минсок, правда, избегает ее не поэтому, ей на слухи плевать — Лухань и к Крис подкатывает. Такого счастья, как Лухань, Минсок не надо, она держится от Крис подальше.
Держалась. Крис сидит за столиком в парке над раскрытой книгой, но давно уже не читает, заложив карандашом, а слушает Исина. Невозможно не слушать Исина, с этими его сияющими глазами и улыбкой. Минсок подходит сзади и обнимает, Исин напрягается было, но быстро узнает.
— Привет, а я тут с девушкой познакомился, — улыбается Исин. — Ким Минсок, моя лучшая подруга. У Крис, моя новая знакомая.
Бедная Крис, у нее не было шансов, думает Минсок, поймав ее растерянный взгляд.
— Мы знакомы, у нас общие пары.
— Правда? — удивляется Исин. — А она говорит, что никого тут не знает и ей одиноко.
— Я не говорю, — Крис пытается ее спасти, как мило.
— Ты же поможешь ей? — Исин даже не поворачивается в ее сторону, так и смотрит Минсок в глаза.
— Ты не обязана, — и Крис тоже на Минсок смотрит. — Я старше, сама справлюсь.
— Вообще-то я старше, — хмыкает Минсок и садится. — Конечно, помогу.
— Она хорошая! — и без того лучистая улыбка Исина становится ослепительной. — Она помогла найти мой пропуск.
— Говорила же, пристегивай его на цепочку к джинсам, — рука Минсок так и лежит у него на плече.
— Я пристегиваю. Но я же стираю их иногда, — Минсок прыскает, уткнувшись в исинову толстовку. — Что? Ну да, я отстегиваю, а потом он куда-то девается, но это же не значит ничего!
— Конечно-конечно, — Минсок хихикает. Рассеянность Исина — это что-то потрясающее. Они болтают минут пять, пока взгляд Крис не становится отсутствующим, а Минсок не вспоминает о вежливости. — Исин, прости, нам с Крис на пары пора… Крис?
Она вертит в пальцах карандаш, Исин осторожно касается ее руки.
— Будь осторожен сегодня, — не глядя, говорит Крис. — Это случайность, но может плохо кончиться.
Уже вставшая Минсок садится обратно.
— А ну-ка поясни.
— Что именно? — голос Крис холодеет, но на Минсок такие штучки не действуют.
— Ты провидец, да?
— Это не твое дело.
— Как раз наоборот. Он врач, я целитель, мы можем тебе помочь.
— Людям не нравится мне помогать.
Исин перегибается через стол и гладит ее по щеке. От неожиданности Крис прикусывает губу и выглядит совсем беззащитной.
— Все будет хорошо.
Все портит радостный вопль Луханя.
— Баоцзы-ы-ы-ы-ы! — Лухань налетает сзади, сгребает в охапку и тискает, кажется, даже чмокнув пару раз. Минсок переносит стоически, почти не дрогнув лицом. Рядом недовольно вздыхает Исин. — Баоцзы, где ты пропадаешь, я так по тебе скучал!
— Я живу своей жизнью и никуда пропадать не намерена, — Минсок отцепляет руки от своих щек. — А сейчас у меня начинаются пары.
— Теория магии? У меня тоже. Как удачно, правда? — рука Луханя сползает на пояс и по-хозяйски прижимает Минсок к себе.
— Необычайно, — Исин неодобрительно смотрит на Луханя. — И еще в прошлом семестре у тебя ее не было.
— В прошлом семестре я еще не знал, что моя булочка на нее ходит, — урчит Лухань, как будто не знает, что для Минсок тема лишнего веса болезненная. Минсок не реагирует, только стискивает зубы и напрягается, но Лухань списывает на то, что она к его прикосновениям еще не привыкла. Но привыкнет, конечно же, падет к его ногам и отдастся, куда денется, все всегда к ногам Луханя падали, нужно только быть настойчивым.
— Лухань! Лухань! — какая-то девица зовет его и машет рукой. Лухань машет в ответ, выдыхает «Увидимся на паре!» Минсок в ухо и упархивает к стайке переминающихся студентов. Крис следит за действом с возрастающим удивлением.
— Да, да, теперь он решил, что хочет меня, — вздыхает Минсок. — Осталось потерпеть полгода, и он переключится на кого-то другого.
— Разве?
— Его рекорд тринадцать месяцев, дольше Луханя ничто не интересует.
инсок пишет конспект в поточке, но не слишком прилежно. Она наклоняется вперед, и чуть поворачивает голову, чтобы видеть тетрадь и одновременно разглядывать Луханя. Он красивый. Очень. Тонкий четкий профиль, чистая кожа, большие глаза, тщательно уложенные крашеные в медовый волосы, неплохая фигура. Что куда хуже, Лухань об этом прекрасно знает, знает и пользуется. Он обаятельный, активный, умеет развеселить, поддержать и добиться своего, за это его любят студенты. Преподаватели ценят за упорство — особым магическим даром Лухань не обладает, но прилежно учится и охотно выполняет поручения. А еще он легкомысленный, безответственный, непостоянный, беззастенчиво пользуется своей смазливой мордашкой, флиртует — и спит — со всеми подряд. То есть не спит. То есть спит, но не так. Хотя, может, и спит, но после. А может, и после не спит, а сразу уходит. Ну в смысле… Минсок очень хочет стукнуться разок головой о парту, вопросы «Сколько раз Лухань может за ночь» и «Он или у него» в теорию магии не входят. Лухань улыбается сидящей между ними Крис, и Минсок некстати вспоминает, что среди его фанатов и парни есть. Вопрос «Он или у него» обретает новый смысл, Минсок со стоном ложится на парту.
— Ты чего? — шепотом спрашивает Лухань. — Моя булочка в порядке?
— В полном, — сквозь зубы отвечает Минсок. — Размышляю, сколько раз за ночь ты сможешь с парнем.
Лухань как будто теряется.
— Сколько раз я за ночь?.. Что значит «сколько»! В смысле…
— Ты мог бы перестать меня касаться? — говорит Крис. — Пожалуйста.
— Да я всего-то коленом!
Крис фыркает.
— Ты считаешь.
Лухань чертыхается, Минсок поворачивает голову как раз вовремя — уши у него горят. Крис невозмутимо записывает за лектором теорию напряжения небесных сфер.
Лухань совершенно не нравится Минсок, если подумать — слишком много такого, что она считает неприемлемым или от чего ее просто трясет. Проблема в том, что Лухань нравится тем ее органам, что ниже шеи находятся. Сердце замирает, дыхание перехватывает, пальцы покалывает, когда Лухань начинает ее домогаться — или, скорее, Минсок хочет называть это домогательствами. В конце концов, если бы он чуть больше старался не просто затащить в постель и поставить в списке галочку, если бы Минсок не чувствовала, что его интерес чисто физиологический и с ней самой не связан, она бы относилась к Луханю по-другому. Если бы у них был шанс на отношения.
В конце концов, Крис Лухань тоже намеки делает, вполне себе однозначные.
До конца лекции Минсок не отвлекается на всякую ерунду. Лухань и Крис тоскливо смотрят на ее аккуратные иероглифы — Крис не успевает записывать все, а у Луханя обычные каракули. Нет, Минсок не гордится своим красивым почерком — ну, ладно, если честно, гордится — просто то, что Луханю интересно в ней что-то еще, кроме секса, очень греет. Минсок не красавица, не блещет талантами, не популярна, она совершенно обычная девушка, каких на их курсе пруд пруди. Не говоря уже об университете. Единственное, что хоть как-то выделяет ее из общей массы — корейские корни, может, Лухань поэтому на нее и обратил внимание. Крис, по крайней мере, он говорил, что канадки у него еще не было. Та, конечно, посмотрела так, что сразу ясно стало — не только не будет, но, может, и вообще секса в жизни больше не случится, но смысл Минсок уловила. Правда, она пока не готова разок Луханю отдаться в обмен на спокойную жизнь.
На следующее утро, перед практикой по алхимическим зельям, Лухань дарит ей букетик простеньких цветов. Минсок держит букетик на вытянутой руке и едва может выдавить «Спасибо».
— Я тебе еще не дарил, — Лухань улыбается немного застенчиво, склонив голову набок, и быстро уходит. Минсок чувствует, как лицо заливает краска. Нет-нет-нет-нет, нельзя таять от одного букетика и быть готовой на все. Минсок должна быть стойкой и сопротивляться даже таким знакам внимания! Даже если они такие трогательные. Минсок жмурится и прячет лицо в букетике.
В лабораторию она приходит перед самым началом практики, когда лицо приобретает нормальный цвет. Сегодня они должны сварить несколько самостоятельно придуманных рецептов, это покажет, насколько они понимают алхимию. Как любой целитель, зелий Минсок сварила предостаточно, процесс ее успокаивает. Особого магического дарования для этого не нужно, работа вполне рутинная, если знать, что делать, Минсок даже не сверяется с записями, бросает в котелок нужное, помешивает и засекает время. Зелья простые, преподаватель оценивает логику процесса. Минсок трогает лежащий рядом букетик указательным пальцем, пока зелье варится, и думает, что бы это значило. Что Лухань сделает дальше. Он в другом конце лаборатории и как будто не смотрит на Минсок, полностью сосредоточившись на зелье. Минсок вытягивает шею и пытается рассмотреть ингредиенты. Корень золотарника, когти феникса, патока и мумырник помятый. Какого эффекта он собирается достичь, добавляя мумырник? Это сильнодействующее средство, совсем не такое безобидное, как им рассказывали, мумырником нужно уметь пользоваться и уж точно не класть весь в маленький котелок. Зелье начинает бурлить, из котелка валит фиолетовый мерзкий дым, Лухань закрывает его крышкой и герметизирует защелками. Ого, да там пальцы гномиков! И еще много чего, судя по подпрыгивающему котелку, как он до этого вообще додумался? Хорошо, что место Луханя далеко, а преподавателя нет в лаборатории, у Луханя есть шанс, если котелок не взорвется. Если бы Минсок окатило этим варевом, как ни жаль, а пришлось бы его сдавать. У Минсок самой на мумырник были обширные планы.
К концу занятия Минсок отвлекается на свои зелья и не видит, что там делает Лухань, но тот факт, что у него два зелья и ни одно из них не фиолетовое, кажется ей подозрительным. Она выскальзывает из лаборатории прежде, чем Лухань успеет объяснить преподавателю про свои зелья, и идет в парк, на встречу с Исином. С Исином просто, они вместе выросли, он бывает странноватый и рассеянный, но Минсок тоже не образец китайской жены. Он всегда понимает и поддерживает, иногда защищает, иногда вправляет мозги, в нем прячутся бездны сарказма, но он единственный, за кого Минсок вышла бы замуж. Они даже встречались, у Минсок остался незабываемый опыт.
Исин все понимает с одного взгляда, встает ей навстречу и прижимает к себе, Минсок прячет лицо у него на плече и негромко стонет.
— Исин, он подарил цветы. Что мне делать?
Исин вздыхает.
— Что хочешь.
— Если бы я знала, что хотела, давно бы уже сделала, — обиженно бубнит Минсок. Толстовка пахнет Исином и лекарствами, Минсок сжимает ее в кулаках и мечтает, чтобы все решилось как-нибудь само. — Почему у нас не получилось… Ты хороший. Давай поженимся.
— Вот так сразу? — хмыкает Исин. Лухань в паре шагов, останавливается и старательно делает вид, что диалог его нисколько не интересует.
— Ну, можно не сразу. Сначала надо отделаться от Луханя. Когда там пять месяцев пройдет и он отстанет от меня уже!
— Думаешь, отстанет?
— Да чего бы нет, можно подумать, я ему нравлюсь. Чуть не половина курса хвастается, что он с ними переспал, может, мне тоже пора…
— Может, не стоит только ради этого?
— Да он меня сразу после забудет. Как он уже со своими приставаниями достал, сил нет.
Лухань сникает и почти уходит, но уж этого-то Исин допустить никак не может.
— Привет, Лухань! — нельзя лишать себя удовольствия.
— Угу, — в глазах Луханя бездна доброты и понимания, а в руках два стаканчика с кофе.
— Это для Минсок, да? — Минсок выныривает из уютного гнездышка толстовки и смотрит букой. Лухань протягивает стаканчик, но Минсок брать не собирается, вцепившись в Исина как коала. Лухань тычет в ее сторону рукой несколько раз. Минсок мотает головой. Лухань хмурится. Минсок хмурится тоже. Прежде, чем они успевают испортить веселье, Исин берет протянутый стаканчик и отпивает кофе.— Вкусно!
В глазах Луханя плещется ужас.
— Что там, эспрессо? — сварливо спрашивает Минсок.
— Американо, — бурчит Лухань. Минсок ловит трубочку и делает глоток.
— С лавандой?
— Да, — Лухань хмурится еще сильнее. — Я думал, тебе понравится.
— Не люблю сироп.
— Я учту, — Лухань тянется забрать стаканчик, но Минсок придвигает его вместе с рукой Исина к себе.
— У тебя свой есть.
— Ты что-то хотел? — спрашивает Исин. Наблюдать за ними забавно, но динамика начинает теряться.
— Да.
Лухань смотрит на ее стаканчик, Минсок потягивает кофе, облегчать задачу никто не собирается.
— И что именно? — Исин едва заметно подталкивает Минсок вперед, чтобы она за ним не пряталась.
— Ты придешь на нашу игру смотреть?
— Я с радостью, — Лухань смотрит на него с ужасом второй раз. — А, ты Минсок.
— На какую еще игру, — когда Минсок смущается, она похожа на обиженного котенка.
— Футбол. Между факультетами.
— Ладно. И я эспрессо люблю. И капучино, с густой пенкой, — Минсок испуганно закусывает губу, делиться информацией в ее планы не входило. Лухань кивает чуть замедленно, будто хотел еще что-то, разворачивается и уходит. — Хватит меня толкать! Исин!
— Да ты бы сама никогда не решилась.
— Ну и что? — он улыбается. — Ой, как с тобой сложно!
— Ну да, конечно, — он заправляет ей волосы за ухо. — Ты хоть знаешь, где у нас футбольное поле?
— Нет, но я знаю, как его на карте найти.
Минсок не намерена одна позориться, поэтому тащит Исина с собой. А Исин не намерен веселиться в одиночку, поэтому ловко цепляет под руку гуляющую Крис и говорит ей «Будет весело». Крис уточняет, кому. Исин фыркает в том смысле, что какая разница, и Крис соглашается, что действительно, какая. Ее по-прежнему удивляет, что Исин относится к ней хорошо.
Лухань в шортах разминается на краю поля, демонстрируя стайке поклонников широкие плечи и крепкие бедра. Девушки и два парня обсуждают стати Луханя, прикрыв глаза и томно хихикая.
— А еще у него родинка на пояснице, — бросает Минсок, проходя мимо. Стайка восторженно пищит, Лухань оборачивается и машет рукой.
— Он нам помахал, — замечает Исин.
— Он им помахал, нас за ними не видно.
— Это тебя не видно. Сколько раз говорил, ходи на каблуках, девушкам идут каблуки, особенно таким маленьким.
— Я не маленькая, я компактная. И я не хочу на каблуках!
— И зря! Так целоваться удобнее. И красиво. Посмотри на Крис, она же красивая.
— Она не носит каблуки.
— Правда? — Исин ужасно удивляется этому факту.
— Не ношу, — Крис слегка пожимает плечами.
— Почему?
— Наверное, потому, что так целоваться неудобно.
— Ты с неправильными людьми целовалась, — авторитетно заявляет Исин.
— Да тебе-то откуда знать, — закатывает глаза Минсок и дергает их вниз, на сиденья. — Кто-нибудь знает, что такое футбол и зачем в него играть?
Полтора часа они занимаются полнейшей ерундой, даже интернет не помогает разобраться в правилах. Пару раз Крис порывается незаметно уйти, но Исин бдит и в конце концов меняется с ней местами, Минсок допивает кофе и находит кусочки коры на дне стаканчика, Лухань бегает по всему полю и даже иногда с мячом.
— Он начинает мне нравиться, это нормально? — Минсок внимательно смотрит на кусочки.
— Сильно нравиться?
— Не настолько, чтобы тебя отдать.
— А самому отдаться? — Исин смотрит на нее чрезвычайно подозрительно. — Смотреть в его ясные глаза, зацеловать сладкие губы, вознести к вершинам наслаждения? — Теперь и Крис косится недоверчиво. — Это кора живого дерева, ее в приворотных зельях используют.
— И что, раз я его выпил, то должен… Фу, гадость какая!
— То есть ты не хочешь целоваться с Луханем?
— Да я вообще ни с кем теперь не хочу!
— А ты? — спрашивает Крис.
— А я-то с чего вдруг? Так вот что он на практике варил! Значит, мумырник и пальцы гномиков? Мы должны его наказать.
— Подожди, это же приворотное зелье. Я не хочу его любить. Я вообще его хотеть не хочу!
— Успокойся, — отмахивается Минсок. — У Луханя с зельями все очень плохо, получиться могло только чудом. К тому же, если бы получилось, ты бы уже срывал с него одежду на поле. Ох ты ж! Я бы срывала, если бы получилось! Нет, мы точно должны отомстить.
— А сам он выпил, интересно, — говорит Крис в пространство. Рядом порхает одинокая синяя бабочка.
С Луханем они встречаются на следующий день, в парке за обеденным перерывом. Лухань садится на скамейку, притягивает Минсок и чмокает в щечку, но тут же отпускает, заметив Исина.
— Доброго дня моей булочке! Как я тебе вчера?
— Форма была очень красивая. И мне так понравилось, когда ты сшиб того игрока — девятого, кажется? Локтем прямо под ребра!
— Вообще-то мне за это дали желтую карточку, — мрачнеет Лухань. — И я не специально.
— Ты был такой быстрый! — Исин втирается в щель между ними, Минсок подыгрывает. — Такой быстрый, такой сильный, у меня даже сердце зашлось!
— Э-э, да? — Лухань потихоньку отсаживается к краю скамейки. — Спасибо.
— И я подумал, что мы с тобой могли бы — ну, знаешь, ничего серьезного, так, у меня пару раз, — Исин двигается следом и кладет ладонь ему на колено.
— Н-не стоит, — Лухань доползает до края скамейки, ладонь Исина медленно скользит по его бедру вверх. Лухань вскакивает. — Я… Крис! Я хочу кое-что…
— Ты мог бы не фантазировать об Исине, когда берешь меня за руку?
— Я не фантазировал! — Лухань все время забывает об этой ее способности.
— И о том, как он повалит тебя и ляжет сверху. И как в тебя упрется его…
— Крис! — Лухань смотрит на нее с ужасом, Минсок с восхищением, Исин подкрадывается и обнимает Луханя.
— Ты тоже думаешь обо мне!
— Нет, — отрезает Лухань, стряхивает с себя его руки и уходит. Исин и Минсок выжидают, пока он отойдет подальше, и хохочут, Крис неодобрительно качает головой, но тоже улыбается.
— Он правда думал, что я начну к нему приставать?
— Представил все в красках. Ты его напугал, он думает, что на тебя подействовало.
— А на меня? — спрашивает Минсок. Крис пожимает плечами. — Ну и ладно. Мы не должны останавливаться на достигнутом!
Исин терроризирует Луханя всю следующую неделю, к началу второй тот начинает прятаться и избегать Минсок. Она сначала вздыхает с облегчением, а потом понимает, что ей не хватает Луханя. Его прикосновений, комплиментов, идиотского сравнения с булочкой и нагловатых улыбок. Она бы подумала на зелье, если бы не была уверена, что у Луханя ничего не вышло. И, ладно, всего лишь на секундочку допустим, что это потому, что Минсок скучает, она проходит мимо футбольного поля. А вовсе не потому, что у Луханя там тренировка. В смысле, не потому, что ей на другой конец университета в медицинские корпуса идти.
— Баоцзы! — Лухань, впрочем, сам находится. Обнимает за плечи, нахально улыбается и заправляет выбившуюся прядь ей за ухо. — Соскучилась?
— Да похоже на то, — мрачно говорит Минсок, продолжая идти дальше. Лухань довольно усмехается ей в макушку. Пожалуй, стоит попробовать носить каблуки. И обнимать не так удобно, и на ногу, если что, можно наступить. — Все, уже не скучаю.
— Так вкусно пахнешь, — Минсок стискивает зубы, чтобы не передернуться. Это вот этого ей не хватало? Мозгов ей не хватало, положительно, осенним ветром чуток повыдуло. — Ты красивая.
От неожиданности Минсок останавливается.
— Я?!
— Ты, — он снова поправляет ей волосы.
— Лухань, ты меня ни с кем не путаешь? Я обычная. Не нужно мне льстить, я не этот твой фан-клуб, по ночам не мечтаю.
— А я мечтаю.
Минсок раздраженно отмахивается от синих бабочек.
— Какое поэтичное название! Ты слишком сладкий, уже и бабочки слетаются.
— Хочешь погорячее? — Лухань притягивает ее за талию. — Приходи, помечтаем вместе пару раз.
— Я сейчас ударю.
— Мм, я готов!
— Если я с тобой пересплю, то потому, что я так захочу, а не ты меня уговоришь.
— Как с тобой сложно, — Лухань отступает и целует ее руку.
— Со мной сложно?!
— Я скучал. — Минсок пинает его со злости. — Эй!
— Ой, да заткнись ты, я промахнулась!
— Все равно больно! — тянет за шею и целует.
Лухань так удивлен, что даже отвечает не сразу.
— Кому-то расскажешь — убью.
Она разворачивается и уходит, пока Лухань удивлен, заворачивает за живую изгородь и от злости визжит и топает ногами. Ее еще никто так не бесил. Она не собиралась целовать Луханя, вообще никогда, это был внезапный порыв, от того, что понравилось, Лухань бесит еще больше. Минсок запрещает себе думать о Лухане.
Она садится на лавочку у входа в нужный корпус.
— Не думать о Лухане, — бормочет Минсок себе под нос. — Не думать о Лухане, не думать о Лухане, не думать о Лухане, не думать о Лухане…
Не думать, как его ладони лежали на ее талии, обжигая сквозь ткань, как она почти прижималась всем телом, как ее язык ласкал его губы — или наоборот? — и было горячо и сладко, и кружилась голова. Минсок прижимает руки к щекам, стонет и утыкается в колени.
— Ты в порядке? — участливо спрашивает Исин.
— Поцелуй меня! — Минсок рывком распрямляется.
— Зачем?
— Нужно!
— Ну, раз нужно…
Поцелуй Исина ровно такой, как она помнит, он ей нравится, но никаких эмоций не вызывает. Постыдный порыв с Луханем помнится еще отчетливей. И теперь у Минсок такое чувство, будто она изменила — только не очень понятно, кому и с кем.
— Что случилось?
— Я поцеловала Луханя.
— А он?
— Не сопротивлялся.
Исин усмехается:
— Я чего-то такого и ждал.
— Эй! Я не хотела его целовать!
— Это меня сейчас ты целовать не хотела, — он обнимает ее за плечи. Минсок ужасно не хочется признавать, но он прав.
— Он приворотным зельем нас напоил, — обиженно бубнит Минсок.
— Знаешь, мне так почему-то не кажется. Он не похож на труса или подлеца. Ты уверена, что это было именно приворотное зелье?
— Я уже ни в чем не уверена. Тебе совсем меня не жалко, да? — Исин качает головой и улыбается. — Стаканчик остался, могу посмотреть.
Ясное дело, Минсок не идет в лабораторию ни на следующий день, ни еще через один, она слишком смущается. Тем более что Лухань, зараза такая, начинает искать с ней встречи, приходится избегать его всячески, чтобы глупостей не наделать. А наделать, признаться, очень хочется. Минсок вторую ночь подряд в красках фантазирует, какие именно глупости и сколько раз, после этого даже Исину в глаза смотреть стыдно, не то, что Луханю.
Ладно. Хорошо. Лухань ей нравится. Она даже готова попробовать, отлично зная, что ничего не выйдет.
Но сначала нужно выяснить, чего там такого Лухань в зелье намешал.
Минсок собирается с силами и идет в лабораторию после занятий. Лаборант ее знает, целители часто здесь засиживаются, проблем возникнуть не должно. Минсок проверяет ингредиенты — все верно, корень золотарника, когти феникса, патока, мумырник помятый, пальцы гномиков, живое дерево и нагорный мечтатель. Нет, не приворотное, мумырник и нагорный мечтатель антагонисты, их взаимодействие и живое дерево любовной силы лишает. Получается что-то странное, компоненты подавляют действие друг друга, зелье почти не имеет эффекта. Оно как-то взаимодействует с даром, снижает самоконтроль и усиливает симпатии. Или чувства, или желания, или все сразу. Вот, значит, почему ее так накрыло, а Исин целую неделю выискивал Луханя и наслаждался его реакцией.
Дверь открывается, Минсок поворачивается со стаканом в руке.
— Я все объясню, — быстро говорит Лухань.
— Мне просто интересно, что ты собираешься делать со влюбленным Исином. Он тебе нравится?
— Нет!
— Жаль. Вот зажмет тебя в темном переулке, попробуешь объяснить, зачем приворожил.
— Я не собирался никого привораживать, оно само.
— И меня не собирался?
— Ты восемь месяцев… сомневаешься.
— И ты решил помочь, да?
Минсок ставит стаканчик и подходит.
— Это должно что-то значить, — неуверенный Лухань такая прелесть. Пожалуй, Минсок его немножко посмущает и простит. — Я думал, это поможет понять. Ну, там, знак какой-нибудь или родство душ.
— Дурацкая идея.
— Сам знаю, — морщится Лухань.
— И оно не подействовало, — Минсок закидывает руки ему на шею. Вездесущие синие бабочки порхают вокруг и садятся им на головы, где-то даже романтично. — Если не считать вот их.
— Минсок.
— М? — стоять, почти прижавшись к Луханю, приятно и возбуждает, она чувствует, как кровь течет быстрее.
— Мы опять будем целоваться?
— Если ты не уговоришь меня на большее.
Он же поймет намек, да? Минсок что-то вдруг в его умственных способностях не уверена.
— О да, баоцзы, ты не пожалеешь, — мурлычет Лухань. Что за дешевый пафос, Минсок едва сдерживается, чтобы не закрыть глаза рукой, в основном, потому, что руку ловит Лухань и целует. Он наступает, Минсок пятится назад, пока не упирается в лабораторный стол, высвобождает руку и обнимает его за шею, откидывает голову, Лухань наклоняется и касается губами ее шеи. Минсок прикрывает глаза. Как бы то ни было, а соблазнять Лухань умеет, колени слабеют, Минсок тает в его объятьях и в общем-то даже не против. Хотя, если честно, видела их первый раз в месте более романтическом, чем в лаборатории на столе, отмахиваясь от бабочек. Лухань подсаживает ее на стол и чуть разводит колени в стороны, юбка приподнимается, это смущает и возбуждает одновременно, Минсок опирается на руки и краснеет, когда Лухань гладит ее бедра.
— Хань… Хань, — голос дрожит. — У нас есть минут двадцать, пока ассистент не вернется.
— Не волнуйся, нам хватит, — усмешка выходит пошловатой. — Тебе понравится, обещаю.
— Я надеюсь, — бормочет Минсок, пока Лухань снова целует ее шею, расстегивая джинсы. Бабочки вьются где-то в ниже пояса.
— Я хочу, чтобы ты запомнила, — обольстительно, то есть он думает, что обольстительно, улыбается Лухань, отступает на шаг и снимает штаны. Познания Минсок в мужских членах почти чисто теоретические, она держала живой член в руках ровно один раз, но абсолютно уверена, что тот должен выглядеть по-другому. То есть с членом-то как раз все как надо, он длинный, ровный и стоит, в буйной поросли камнеломки. Бабочки слетаются в рощу и начинают собирать нектар, Лухань их сгоняет, Минсок сгибается пополам и смеется. — Пошли вон!
— Да, я запомню! — Минсок стонет от смеха. — На всю жизнь! У тебя никакого таланта к зельям.
Красный как рак и смущенный до чертиков Лухань прячет заросли обратно в джинсы.
— Этого я не планировал.
— Не для меня твоя клумба цвела?
— У меня вообще никогда ничего не цвело, — цедит Лухань.
— Так это не потому что я тебе нравлюсь все так заколосилось?
— Стал бы я вообще… С утра еще ничего не было.
Минсок спрыгивает со стола и треплет его по щеке.
— Я спасу тебя, и ты снова станешь всеобщим принцем.
— Никому не говори, — он ловит ее за руку, когда Минсок проходит мимо. — Пожалуйста.
Лухань на нее не смотрит, но Минсок понимает, что просьба дается ему нелегко.
— Хорошо. Тебе несколько дней потерпеть придется, противоядие не сразу подействует.
И самой нужно выпить. Лухань ей, может, и нравится, но облегчать ему задачу она тоже не планирует.
н приходит в их университет вместе с осенью. Темные волосы, темный пиджак, темные перчатки, темные непроницаемые глаза, загнутые вверх уголки неулыбающихся губ. Он похож на генерала несуществующей армии. Минсок раньше думала, что к Крис относятся настороженно, ничего подобного. Вокруг него всегда пустое пространство и ряд незанятых сидений даже в переполненной поточке. Ее и саму сносит волной тщательно контролируемой силы, его дар поражает, даже оформившись не полностью. Глядя сквозь ресницы, Минсок видит свернувшиеся потоки и дремлющее внутри сердце его дара. И все же он умеет им пользоваться куда лучше многих, неясно только, опыт это или правильное обучение.
На теории магии они сидят рядом, хотя у Минсок мурашки по коже от его силы, с Крис было не так. Крис, правда, свою силу не контролирует, иногда ее потоки прошивают насквозь, но Минсок все же удается как-то научить ее не доводить до крайностей (Лухань, по крайней мере, в неловкие ситуации больше не попадал). Минсок смотрит иногда в его сторону — он сидит, сложив руки, ни разу ничего не записав.
— Как ты будешь сдавать экзамен? — спрашивает после второй лекции Минсок.
— У меня до конца курса автомат, — он говорит без единого намека на эмоцию и проходит мимо. Минсок даже имени его не знает, это нервирует.
— Чен его зовут, — Лухань привычно закидывает руку ей на плечи, Минсок так же привычно морщится. — Ты теперь всем странным типам будешь симпатизировать?
— Тебя же не выгоняю, — ворчит Минсок.
— Я не странный!
— Ты мне не нравишься!
Лухань притворно жалуется на несправедливость и ее жестокое сердце, Минсок не слушает. Рука Луханя, обнимающая за плечи, радости не доставляет, но убрать ее Минсок тоже не позволит, так теплее. С Луханем вообще теплей. Крис рядом с ними неловко. С некоторых пор ей нравится смущать Крис, у той становится такое отрешенное выражение лица, когда она не знает, что делать, ни за что не догадаешься. Минсок и не догадывалась, ее Исин просветил. А еще Лухань поправляет ей волосы и засовывает ее конспекты в свой рюкзак, и вот это Минсок точно комментировать не будет, пусть таскает, ее конспекты весят тонну. К тому же, до Минсок доходят слухи, что Лухань еще никому тяжести не помогал носить, ей хочется быть единственной хотя бы в этом.
Они садятся в парке на привычную лавочку, Лухань притягивает и обнимает ее со спины, Минсок отбрыкивается, но через пару минут почему-то прижимается к нему и забывает возмущаться, когда Лухань рассеянно касается губами ее волос. У них с Луханем странные отношения. Они все еще не встречаются, Лухань ей даже переспать больше не предлагает, но зато ведет себя так, словно Минсок уже его. Если бы не эта забота, которую Лухань и сам не замечает, она бы уже давно его на место поставила, но Минсок колеблется. Ей нравится, что Лухань о ней заботится.
А синие бабочки нет. Они не исчезли вместе с… рощей. Минсок, наверное, понимает, почему Лухань временно перестал склонять ее к горизонтальным поверхностям — пока она подбирала состав зелья и проверяла эффект, Лухань снимал штаны и демонстрировал Луханя-младшего столько раз, что Минсок сможет опознать его член среди множества других и даже нарисовать портрет по памяти. Разнообразные ощупывания уверенности не добавляли, это Минсок воспринимала его как пациента, у самого Луханя неумолимо вставал в окружении хорошеньких розовых цветочков. Отличная демонстрация мужественности. Минсок бы и сама себя уверенно не чувствовала, но это же не значит, что она будет Луханя жалеть. Пусть мучается.
Крис ходит вокруг и слушает вполуха, сегодня она с трудом находит себе место. Ей тревожно и хочется держаться подальше от этого Чена, но так совпадает, что он все время поблизости, отгородившийся бесстрастной маской, за которую ей совсем не хочется заглядывать. Беспокойство заставляет ее двигаться в ожидании Исина, кажется, в первый раз она сама ждет его появления, присутствие Исина делает мир светлее и безопасней, Крис даже согласна в нем находиться. Он должен вот-вот появиться, пары на медицинском уже закончились, осталась минута, ну, может, две… Ее рука касается чьего-то предплечья, кожа к коже.
— Прошу прощения, — Чен проходит мимо, а Крис застывает.
— Крис? Крис! — Минсок еще никогда не видела, чтобы та бледнела так стремительно, она выпутывается из рук растерянного Луханя, но слишком медленно. — Вот черт. Крис, слушай меня!
Подошедший Исин сразу понимает, в чем дело, берет ее за руки и старается поймать взгляд.
— Посмотри на меня, Крис, — его голос ровный и уверенный, ладони держат крепко, но Крис дышит часто и неглубоко, и смотрит расфокусированным взглядом.
— Я не хочу это видеть.
— Посмотри на меня. Я здесь.
— Не хочу.
— Смотри на меня, — как удобно, что Крис его выше, когда она опускает голову, их лица как раз напротив. — Смотри на меня. Все в порядке, это не ты.
Дыхание Крис постепенно приходит в норму, Исин ведет ее к лавочке и усаживает, Минсок отодвигается, чтобы случайно не задеть.
— Все кончилось, отпусти.
— Ничего не кончилось, неправда, — не так-то просто избавиться от Исина. — Хочешь поговорить?
— Нет! — Крис передергивает.
— Что это было? — спрашивает Минсок.
— Не знаю, прошлое, будущее. Там… — Крис снова передергивает. — Не хочу вспоминать.
— Нам придется понять, чтобы тебе помочь, — Минсок бы обняла, но ей нельзя.
— Я не хочу. Кто вас просил помогать… — Исин обнимает Крис за нее, та прячет лицо у него на плече и постепенно перестает дрожать.
— Все хорошо, — Исин гладит Крис по волосам. — Мы тебя не бросим. Все хорошо.
— Не хочу ничего знать, — едва слышно говорит Крис. — Там страшно.
Минсок придвигается к Луханю, он обнимает в ответ. Кажется, им всем придется нелегко.
Теперь Чена сторонится и Крис. Минсок ее не винит, она бы и сама не хотела такое повторять, даже случайно, но к Чену присматривается. Он в университете всего две недели, не очень хорошо говорит по-китайски, но понимает явно больше, никогда не опаздывает на занятия, хотя не все лекции конспектирует, и ни с кем не общается.
Минсок сама не может объяснить, почему ее это не устраивает. Студенты избегают его как чумного, может, потому что боятся, может, что-то знают, она замечала злые взгляды в его сторону несколько раз. Но ей почему-то не кажется, что Чен плохой, только несчастный.
— Почему ты думаешь не обо мне? — Лухань обнимает ее за плечи и ждет обычного фырканья, но его нет.
— Почему ты думаешь, что не о тебе? — рассеянно спрашивает Минсок.
— Так обо мне?
— Нет, конечно! — Лухань сокрушенно вздыхает и чмокает ее в уголок губ. — Это еще что?
— Почему ты не можешь хотя бы притвориться, что я тебе нравлюсь?
— Зачем? Четыре месяца осталось, ты все равно меня бросишь.
— Да почему обязательно через четыре! — он раздраженно отбирает ее сумку и закидывает себе на плечо, но из объятий не выпускает.
— Ты все бросаешь через год, я считала.
— Ничего подобного, — говорит Лухань совсем тихо, потому что Минсок, сама не замечая, кладет голову ему на плечо.
— Ты слишком легко увлекаешься, а я не хочу только секса. Мы не созданы друг для друга.
— Никто не обязан быть вместе до конца жизни.
— Лучше молчи, а то я решу, что ты дурак, и обижусь.
Рука Луханя сползает ей на талию, и да, это хороший способ сменить тему. Они выходят из корпуса, Минсок с неудовольствием отмечает, что, когда Лухань обнимает ее за талию, это теплее, чем просто за плечи. А она еще не готова, чтобы Лухань ее за талию обнимал. Правда, и одевать на себя еще одежды тоже не готова, вот что за досада…
— Баоцзы на меня сильно сердится? — у его голоса такая странная интонация, Минсок никак не может ее распознать.
— Пока совсем не сержусь, а ты хочешь? Может, тебе нравится, когда наказывают? Ты скажи, у меня есть черные шпильки и я знаю, у кого взять наручники и костюм из латекса.
Нет-нет-нет-нет, ну что за привычка сначала говорить, а думать если повезет, почему она только с Луханем появляется? Минсок зажмуривается в ужасе.
— Ты наденешь на меня наручники? Что я должен сделать? Я на все готов, — Лухань мурлычет, покусывает ее ухо и провокационно скользит рукой вверх, и, чтоб ему провалиться, Минсок нравится, когда его пальцы останавливаются, едва касаясь ее груди. — Абсолютно на все.
— Хочу, чтобы первый раз был на шелковых простынях! — да, лучше не думать. Определенно лучше не думать, вообще, никогда. Уйти в лес, жить отшельницей и умереть через восемьдесят лет, навернувшись в реку сослепу. Лухань обнимает ее по-настоящему, Минсок радуется этому в первый раз в жизни, можно прижаться к нему и спрятать лицо, пока оно фонарем светить не перестанет. — Не смей торжествовать.
— Я не торжествую, — он посмеивается, Минсок же чувствует. И терпкий запах его парфюма, и запах самого Луханя. Насчет успокоиться она свои шансы переоценила. — Ладно, немного.
— Это ничего не значит.
— Конечно, ничего, — Лухань гладит ее под кофтой по спине, так приятно, что хочется выгнуться, как кошке, и подставляться под его горячую ладонь, но Минсок еще не до такой степени разум потеряла. Наверное. — Придешь завтра на шпильках?
— Я подумаю.
Нет, кажется, настолько.
— Еще постоим или дальше пойдем? Только не бей меня, пока ты не в латексе!
В парк они приходят вовремя, Крис уже там. Она как Снежная Королева, стоит в облаке арктического холода, откинув светлые волосы назад, ей очевидно не нравится быть рядом с Ченом. Впрочем, надо отдать должное, Чен не боится ни ее неприязни, ни остро колющей силы. Минсок вот, например, не по себе.
— Ты зря пришел, — если бы дар у Крис был хоть немного другой, вокруг бы уже шел снег.
— Я хочу извиниться.
— В этом нет необходимости.
— Ты же провидец, да? — Минсок кажется, что в глазах Чена мелькает сочувствие. — Мое будущее, должно быть, мрачное.
— Это было прошлое, — Крис отвечает почти сразу.
— Вот как, — Чен некоторое время молчит. — Прошу прощения, что тебе пришлось это увидеть. Постараюсь, чтобы такое не повторилось.
Рукава пиджака Чена три четверти, задеть его руку проще простого.
Он обозначает вежливый поклон, Крис не двигается.
— Тебе совсем их не жаль? — спрашивает она уходящего Чена.
— Нет, — он бросает, не оборачиваясь.
— Ты как? — Минсок осторожно кладет руку Крис на плечо. Та немного успокаивается.
— Все…
— Ничего не в порядке, не ври мне тут, — голос у Минсок мягкий.
— Не могу понять, зачем он приходил.
— Тебе это важно? — Крис неопределенно пожимает плечами. — Какой он.
— Он… Нет, не хочу.
— Пойдемте уже, — говорит Лухань. — Пока нашу лавочку не заняли.
Крис высвобождает плечо, Минсок не удерживает. За два месяца трудно научиться доверять, если много лет повода не было. Впрочем, поступок Чена она тоже ценит по достоинству, интересно только, как он понял, что Крис провидец.
На следующее утро Минсок проклинает все на свете и свой характер в первую очередь. До корпуса она, конечно, дошла в балетках, но потом-то переобулась. И еще специально надела платье с летящей юбкой чуть выше колена, любимого оранжевого цвета и с вырезом чуть большим, чем считает допустимым. Минсок ужасно смущали недоверчивые взгляды в ее сторону, пока она шла от общежития, но пять минут на шпильках заставили забыть о таких мелочах. Нет, Минсок умеет ходить на каблуках, и даже танцевать немного, она просто давно не практиковалась. Теперь бы еще перед Луханем не опозориться, она совсем не похожа на тех стильных девиц, что вечно вокруг него крутятся.
— Ого, — Крис, кажется, удивлена.
— Что такого? — ворчит Минсок, грациозно ковыляя мимо. — Я умею ходить на каблуках.
— Просто… неожиданно. Почему ты так всегда не ходишь?
— Потому что шею сверну, если упаду? Смотри, я почти могу в глаза тебе заглянуть.
— Почему не ходишь в этом платье. Тебе идет.
— И это я слышу от девушки вечно унисекс. У тебя есть второй джинсовый жакет?
— У меня есть серая толстовка.
— Ее раньше Исин носил, угу.
— А ты не такая уж и милая, — Крис едва заметно улыбается.
— Я вообще не милая. За что, ты думаешь, меня Исин любит?
— За доброту? — Минсок фыркает. — Ладно, я тоже в это не верю.
— Он добрее меня. Да, я знаю, в это трудно поверить, если он один раз над тобой пошутил, — Минсок задевает юбку рукой, в этом платье она чувствует себя почти голой. — Если Луханю не понравится, я его шпильками прибью.
Она на секунду замирает в дверном проеме поточки, с этой высотой приходится быть осторожной, и пропускает момент, когда ее замечает Лухань. Да ее все в поточке замечают и перестают говорить, но всем она вчера не проспорила. Очень аккуратно, провожаемая десятками взглядом, Минсок спускается по ступеням и идет на свое место, Лухань вскакивает и отодвигает ей стул. Столько восхищения в его глазах она никогда не видела. Ладно, может быть — только может быть! — дойти сюда того стоило. Стоило ли ходить целый день, она решит к вечеру, посмотрев на его поведение.
Чертовы бабочки вьются вокруг и мешают ей наслаждаться моментом. Лухань садится рядом, на место Крис (та, подняв брови, идет дальше), держит Минсок за руку и смотрит — в общем, не в глаза он смотрит.
— Моя булочка сегодня особенная, — и делает комплименты, конечно же.
— Глаза из моего выреза вытащи.
— Я твою грудь никогда не видел, — Минсок в панике скашивает глаза. Ничего криминального, все прикрыто, хотя ей видно край чашечки. Судя по дыханию Луханя на обнаженной коже, не только ей.
— Она как у всех, знаешь.
— Мм, не-е-е-ет, — тянет Лухань. — Она твоя.
— Тоже мне достоинство, — закатывает глаза Минсок.
— Она красивая.
— Угу.
— И ты тоже красивая.
— Угу.
— И я по-прежнему готов на все ради твоих ножек на шпильках и в латексе.
— Перестань туда смотреть.
— На все, что в моих силах.
— Лухань, сейчас лекция начнется!
— Ты назвала меня по имени, — он поправляет выбившуюся прядь и улыбается ей как-то нежно. Нет, только не это, зачем он так на нее смотрит? Как будто больше никого не существует. Этак Минсок возьмет да и растает, чего доброго.
Крис фыркает. Спасибо за это Крис, Минсок немного приходит в себя и дрожащей рукой выводит в тетради каракули. Лухань не сводит с нее восхищенного взгляда до конца пары, это ужасно смущает и возбуждает одновременно.
— Хватит на меня пялиться, — шипит Минсок в перерыве. На них даже Чен косится.
— Зачем?
— Потому что!
Минсок очень хочется придушить его, очень. Но о ком тогда она будет мечтать долгими холодными ночами?
— Раз уж пока нельзя трогать руками…
— Только попробуй!
— Точно, я только попробую.
Ну почему она не вышла на перерыв? Рука Луханя ныряет под юбку, скользит по бедру вверх, Минсок мысленно визжит «Не-е-е-е-ет!», потому что именно сегодня она, идиотка такая, для полноты образа надела чулки, и Лухань как раз нащупал кружевную резинку.
— Ты что… ты правда?.. — у него растерянный взгляд. Пальцы осторожно поглаживают кожу над чулком, Минсок кажется, что у нее на лбу написано, как ей нравится и хочется, чтоб Лухань продолжал, и что все на нее смотрят. Лухань медленно убирает руку из-под ее юбки, в его глазах появляется что-то новое, но Минсок слишком занята своими переживаниями, чтобы это заметить. Как и то, что Крис пишет кому-то сообщения в телефоне.
Вторая лекция проходит в тумане, Лухань все еще не сводит с нее взгляда, а Минсок все еще чувствует его руку на бедре. Дальше расписание у нее и Луханя разное, но его это не останавливает. Лухань обнимает ее за талию и провожает до следующей аудитории, теперь-то Минсок понимает, что такое настоящие домогательства. Лухань касается ее, кажется, везде, смотрит только на нее, держит другой рукой ее руку, наклоняется, зарывается лицом в ее волосы, Минсок чувствует, как ее решимость сопротивляться слабеет. Она даже почти готова держать Луханя, например, за руку. Ладно, она не столько за руку его хочет держать, как за другие примечательные части. Колени в модно продранных джинсах смотрятся очень даже ничего, но не на людях же. На людях ей хватает и того, что она закутана в Луханя как в большое одеяло.
Лухань доводит ее до аудитории, но руки не отпускает, так и стоит рядом, и улыбается. У Минсок сердце переворачивается, как он улыбается, хочется верить, что у нее есть шанс.
— Тебе пора, — она смущенно отводит взгляд, чтобы не выглядеть уж совсем влюбленной дурочкой. — Перерыв почти закончился.
— У меня сегодня тренировка по футболу. Придешь? — Лухань переплетает их пальцы, и от этого в животе у Минсок тоже что-то переплетается.
— Не знаю, — Минсок действительно не знает, сможет ли она выдержать столько времени на шпильках и еще один сеанс домогательств. Кусты вокруг стадиона не такие уж и вместительные. — Может быть.
— Я буду ждать, — он целует ее руку, и это совсем не то же самое, что обычно, теперь Минсок чувствует трепет, ее рука подрагивает, губы Луханя горячие и нежные. Пугает до мурашек.
Лухань уходит с началом семинара, а Крис снова пишет сообщение. Минсок вообще не представляет, о чем был семинар, все ее мысли заняты Луханем. У нее собственная параллельная реальность, ей там хорошо, она весь день плывет в мягких розовых облаках и мужских взглядах. Только шпильки переобувает, ей еще на стадион идти. Минсок решает, что на тренировке Луханя она будет, чего бы это ей ни стоило, пусть даже ноги наутро отвалятся. Кажется, он впервые ее разглядел. Ради такого Луханя она готова на многое.
Она так погружена в мечты, что с пары на пару ее водит Крис, и в парк тоже приводит, к Исину. Исин удивлен настолько, что даже рот открывает, а потом достает телефон и фотографирует. Минсок не знает, чего ей хочется больше — провалиться сквозь землю, отобрать у Исина телефон или чтобы он продолжал фотографировать.
— Я всегда говорил, что ты красивая, — заявляет Исин в перерыве между снимками.
— А еще ты говорил, что меня любишь, — Минсок непременно сделает что-нибудь, когда решит, что именно.
— Я и сейчас люблю.
— И поэтому фотографируешь? Компроматом позорить?
— Кто, если не я? — Исин говорит так проникновенно, что Минсок соглашается. И в самом деле, кто, если не он, не Крис же. Крис садится на лавочку и совершенно точно получает удовольствие. — Но ты правда красивая.
— Я не буду говорить «Спасибо», ты не заслужил, — Минсок опускается на лавочку.
— И какой повод? — Исин убирает ее сумку и садится с другой стороны.
— Нет никакого повода, — она расправляет юбку.
— У нее с собой туфли на шпильке, — Крис сдает ее с отсутствующим видом. Исин от радости едва ли не подпрыгивает. О да, она знает, что такое, когда Исину любопытно.
— Те самые? Ты их снова надела? — Минсок гневно смотрит на Крис, но та притворяется, что ей все равно. — И как Лухань?
— Позвал ее на тренировку, — ну вот что стоило Крис промолчать?
Исин расплывается в ехидной улыбке.
— Мы идем!
Минсок стонет и утыкается лицом в колени.
Она любит Исина, честно, только не тогда, когда он сияет и подпрыгивает от нетерпения. Лично ей это ничего хорошего не сулит. Исин берет их обеих под руки и ведет к стадиону, по дороге заворачивая за кофе. Минсок активно сопротивляется, но кто ее слушает? — Луханю покупают большой стаканчик, закутывают в салфетки и несут. Минсок несет свой стаканчик и дуется.
Все еще обиженная, она садится на скамейку на стадионе и смотрит, как тренируются футболисты. Ну, наверное, они тренируются, должно же быть объяснение танцам вприсядку и бегу от мяча. Исин и Крис болтают о чем-то своем, она не прислушивается, у нее дела поважнее есть. Шпильки, в которые она снова переобулась, не приспособлены для ее ног, Минсок изучает сиденья впереди и приходит к выводу, что с поля не будет видно, если она их снимет. Ноги сразу выражают ей благодарность. Минсок оглядывается по сторонам и видит сцену, которая затмевает крепкие бедра Луханя.
Крис берет Исина за руку.
Минсок даже кофе проглотить забывает. Они держатся за руки довольно долго, лицо у Крис задумчивое, у Исина выжидающее. Нет, Минсок, конечно, ни разу не против, рада за них обоих и все такое, но где флюиды? Не толстовка же их связала, одна на двоих.
— Странно, — говорит Крис. — Я не понимаю, ты по-другому чувствуешься. Почти не вижу твоего прошлого, только будущее, отрывками и неважное. Вы встречались, да?
— Встречались.
— Вы были бы хорошей парой.
— Мы не смогли бы заниматься сексом. Ну, ты понимаешь.
Крис опускает голову и хихикает. Крис? Хихикает?
— Понимаю, да.
— Я бы не смог.
— Я бы на ее месте тоже не смогла. Да я бы и на своем не смогла.
— Хотя, знаешь, это могло бы быть интересно.
Крис закрывает лицо другой рукой.
— Я подумаю.
— Вы странные, — изрекает Минсок.
— Вот кто бы говорил, — Исин так и держит Крис за руку. — Ты-то уже с Луханем что-нибудь сделала?
— Я работаю над этим, — с достоинством отвечает Минсок. — Вот, думаю, какая часть его привлекательнее для ощупывания.
Крис хихикает второй раз. Сегодня просто день открытий.
— Есть пара идей, — говорит Исин, не оборачиваясь. — Тебе не холодно?
Крис качает головой.
— Все равно не понимаю, как ты это делаешь. Как закрываешься. Какой у тебя дар?
— Никакого.
— Что значит никакого?
— Он обычный человек, без всех этих волшебных заморочек, — перебивает Минсок. — Мы просто выросли вместе, вот он и умеет кое-что.
Крис смотрит на Исина, тот пожимает плечами и чуть виновато улыбается.
— И Лухань тоже?
Минсок резко становится ни до чего, Лухань приступает к растяжке. На самом деле она не так уж и часто видела, как он что-то делает, а не треплется, что делает. Минсок ничего не смыслит в футболе, но не просто же так его в сборную университета выбрали. Она завороженно следит за ним, за всеми наклонами и выпадами, за обтягивающей его тело формой, и да, она бы тоже не против в тех же местах обтянуть. И, ну, помять некоторые… места… Лухань задирает шорты и чешет бедро. Минсок вдруг становится ужасно стыдно, как если бы кто-то знал, какие она места в мыслях мнет и сколько раз, и она снова прячет лицо в коленях.
Наконец, эротическое безобразие на поле заканчивается — обнаженные бедра Луханя будут ей сниться в кошмарах, определенно — Лухань машет ей рукой, пока не скрывается в раздевалке. Исин доволен увиденным, так что они направляются к выходу. Минсок свой кофе допила, ей дают стаканчик Луханя, вместе с салфетками, на которых каким-то чудом нацарапаны согревающие знаки. Минсок подозревает, чьих рук это дело.
Ждут вроде бы недолго, но ноги Минсок начинают роптать, она переминается, медленно смещаясь ко входу, надеясь, что так Лухань появится быстрее. В каком-то смысле расчет оправдывается, Лухань приветствует ее так, словно они неделю не виделись. Он сияет, улыбается, ускоряет шаг и почти заключает ее в объятья, Минсок едва успевает спасти кофе.
— Это?..
— Нет, мой, — Минсок оберегает стаканчик и отходит на безопасное расстояние, улыбка Луханя тускнеет. Только она забыла, что сзади Исин и он умеет незаметно тыкать под ребра. — Я с тобой поделюсь, так и быть.
— Непрямой поцелуй? — Лухань берет стаканчик и улыбается снова, гораздо скромнее, но зато с надеждой. Минсок вдруг испытывает острое разочарование, отпить она не додумалась, а целоваться почему-то очень хочется. Лухань осторожно обнимает ее за плечи, они идут по аллее, Минсок смотрит, как он пьет кофе, чувствует обнимающую ее руку и жалеет. Лухань разгоряченный после тренировки, тепло его тела чувствуется, даже если не прижиматься, влажные волосы закручиваются на концах и прилипают к коже, он напряжен, облизывает губы и почти на нее не смотрит, поэтому, когда наклоняется, она тянется и касается его губ своими. Поцелуй выходит неловкий и смазанный, они пугаются ответа друг друга и снова смотрят в разные стороны.
— Я просто, — поясняет Лухань.
— А я кофе захотела, — бубнит Минсок.
— А. Ясно. Я тут одну кофейню знаю, пойдем, — еще более осторожно Лухань обнимает ее за талию и поворачивает в нужную сторону. Минсок чувствует себя не то лунной дорожкой на воде, не то фигурой из лепестков роз, так смущает, можно подумать, она рассыплется. Лухань отпускает ее, чтобы выбросить пустой стаканчик, Минсок делает шаг поближе к Исину и Крис. Растерянного взгляда в свою сторону она предпочитает не замечать.
— У меня ноги устали, — оправдывается Минсок, беря Исина под руку.
— Вот уж нет, не выйдет, — Исин отцепляет ее и подталкивает в сторону Луханя.
— Ну Исин!
— Нет-нет-нет, иди давай.
— Я могу! — Лухань снова воодушевлен. — Хочешь, я тебя понесу?
— Нет! — в ужасе отрезает Минсок. — Ни за что!
Поздно. Лухань подхватывает ее на руки и несет, Минсок вцепляется в него как в спасательный круг, земля кажется маленькой и далекой, и жесткой.
— Не урони ее, пожалуйста, — Исин убийственно серьезен, Крис давится смехом.
— Только не отпускай, — твердит Минсок как заклинание. — Только не отпускай!
Кофейня, к счастью, недалеко, Лухань, конечно, настоящий мужик, но даже настоящие мужики иногда устают. Исин услужливо открывает двери, под ошалевшими взглядами Лухань проносит ее в дальний конец зала и усаживает на диванчик, Минсок не знает, чего ей хочется больше — провалиться сквозь землю со стыда, расплываться от гордости или восторженно мимимикать. Она несмело убирает руки с его шеи, Лухань так же несмело целует ее в щеку. Самое ужасное в этой ужасной ситуации, что она ловит его за руку и говорит «Еще», прежде чем понимает. Лухань снова наклоняется, его губы задерживаются дольше, второй раз, третий. Минсок прикрывает глаза. Лухань садится рядом, обнимает ее за талию, притягивает к себе, она стискивает юбку в руках и закусывает губу, щёки горят, каждый поцелуй чувствуется еще сильней.
— Вы все еще не одни, — довольный голос Исина еще никогда так не раздражал. Лухань отодвигается, а Минсок пронзает Исина гневным взглядом. У Исина, впрочем, иммунитет.
— Почему ты всегда так не ходишь? — спрашивает Лухань. Между ними издевательское расстояние в пятнадцать сантиметров, слишком мало для благопристойности, слишком много для желания.
— Я высоты боюсь, — говорит Минсок себе под нос. Хочется прижаться хотя бы бедром. Или чтобы Лухань снова обнял, зря, что ли, он столько месяцев за разные места ее трогает. Почему он вообще ничего не делает, когда надо? Минсок бы сейчас даже, может быть, тоже сделала что-то такое в ответ, но не может же она первой.
— Ничего ты не боишься, — отмахивается Исин и внимательно смотрит на Луханя. — Знаешь, для чего эти туфли?
— Нет! — холодеет Минсок. — Нетнетнетнет, ты не скажешь!
Исин расплывается в улыбке. Минсок накрывает ужасом.
— Она…
— Исин, не смей!
— …играла женщину-кошку.
— Исин! — Минсок прячет горящее лицо в ладонях.
— Да не может быть, — Лухань смотрит на нее заинтересованно.
— Еще как! У нее был черный латексный костюм, он обтягивал абсолютно все.
Минсок жалобно стонет.
— Нет! — Лухань притворяется, она уверена, даже Крис любопытно, ему-то уж тем более.
— Есть фотографии. Хочешь, покажу?
Конечно, Лухань и Крис хотят, а кто бы не. Минсок прекрасно помнит чертов костюм, под которым совсем ничего не было, и все сто тринадцать соблазнительных поз, необходимых по сценарию. Она до сих пор их может принять, полгода репетировала. Исин скидывает папку Луханю, у него экран больше, они втроем изучают Минсок во всех ракурсах на восьми дюймах.
Этот позор она никогда не забудет. Исина придется убить, расчленить и закопать где-нибудь под деревом, и Луханя тоже, чтобы больше они никому не рассказали, университет так и не знает, кого тогда женщину-кошку играть уломали.
— Я не знал, что ты так умеешь, — мечтательно говорит Лухань.
— Не надейся, — шипит Минсок, чтобы не умирать от смущения. — Даже не мечтай! Никогда в жизни я это больше не надену!
— Под ним же ничего не было? — спрашивает Крис Исина. Минсок бледнеет.
— Не было? — Лухань меняется в лице. — То есть… Ты… вот так? Без всего?
— Абсолютно ничего, — кивает Исин. Лухань смотрит на нее с благоговением. Еще полчаса назад она бы многое отдала за то, чтобы Лухань на нее с благоговением смотрел, но не такой же ценой.
— Ты восхитительная, — он наклоняется и шепчет на ухо. — Не знаю никого лучше тебя.
— Лухань…
— Тебе идет быть женщиной-кошкой.
Минсок пересаживается ближе и, прищурившись, смотрит на Луханя, тот благоразумно молчит. Какая, в конце концов, разница, если она впервые ему открывается. Он кладет руку на спинку дивана, Минсок сдвигается было на краешек, но почти сразу начинает потихоньку возвращаться. Лухань ждет, не двигаясь, держит чашку левой рукой и всего минут через двадцать его терпение вознаграждено — Минсок сама откидывается на спинку, под его руку, и касается его пальцев своими. Лухань медлит, не зная, как расценивать этот жест, Минсок вздыхает и кладет его руку себе на плечо. Она, кажется, нервничает и расправляет юбку, но отодвинуться не пытается, хотя по своим меркам зашла уже слишком далеко. Минсок начинает ему доверять. Исин и Крис следят за их эволюциями как два удава, Лухань их побаивается. Крис знает все его тайны, а если еще не все, то узнать труда не составляет, а Исин вообще может поставить крест на его далекоидущих планах, он слишком тесно с Минсок общается, Лухань его раньше недооценивал. Он и Минсок недооценивал, девять месяцев осады еще никто не выдерживал, Лухань сам не заметил, как другие перестали его интересовать.
Беседа лениво перескакивает с темы на тему, голова Минсок так же лениво склоняется на плечо. На его плечо. Лухань с бесконечной осторожностью, закусив губу от усердия, устраивается так, чтобы ей было удобно, Минсок лежит на нем, прижавшись всем телом, так уютно, словно они друг для друга созданы. Свободной рукой Лухань накидывает на нее свою куртку, Минсок зарывается лицом в его плечо и что-то сонно бормочет.
— А ведь меня тоже звали, да я отказался, — он прижимается губами к ее макушке.
— Дурак, — беззлобно фыркает Исин, Крис кивает. Минсок кладет ладошку ему на живот, и Луханю становится плевать на окружающий мир. Исин закатывает глаза и поворачивается к Крис. У этих двоих своя Вселенная, только до них все никак не дойдет.
Лухань выныривает из забытья за час до закрытия общежитий. Минсок так и спит у него на плече, все его существо сопротивляется, но она же ему не простит.
— Эй, — он тормошит ее за плечи. — Просыпайся, тебе пора.
— Никуда мне не пора, — Минсок прячет лицо в его свитере.
— Утро скоро.
— Я проснулась, честно, — Лухань не прекращает ее будить. — Исин!
Лухань и правда перестает, не каждый день узнаешь, что чужую девушку добиваешься. Он аккуратно, но уже без прежней осторожности, выпутывает ее из своих рук, Минсок выпрямляется и по-детски трет глаза — мило, но сердце от нежности уже не щемит.
— Тебе пора. Поздно уже.
Минсок с тоской смотрит на черные шпильки, но переобуваться не решается, не у Луханя же на глазах. Она чувствует, что отношение Луханя изменилось, но не понимает, почему. На улице он не предлагает ей руку, а Минсок не собирается просить, что бы там ни было, а гордость у нее осталась еще. Так и идет, медленно, но гордо, не обращая внимания, как Исин неодобрительно качает головой.
В аллеях у общежитий полно укромных мест, с наступлением темноты там прячутся от посторонних глаз. Один из проулков занят, четверо обступили пятого, один заходит со спины. Минсок останавливается, она такое с детства не любит, но прежде, чем она успевает что-то сделать, Лухань хмурится и заходит в проулок.
— Вам бы лучше это прекратить, — говорит он.
— Твое какое дело? — оборачивается один из четверых.
— Никакого, — Лухань хмурится еще сильнее. — Но лучше вам прекратить.
Четверка оценивает силы и удаляется, угрожая возмездием, пятый студент оказывается Ченом. Он поправляет перчатку и небрежно смахивает листочек с лацкана пиджака.
— Союзники? Зря вы за них вступились, они взаимностью не ответят.
— Я за справедливость, — сообщает Лухань. — Не люблю, когда четверо на одного, пусть будут равные шансы.
— Пять к четырем, — уточняет Минсок. Вид у Чена несколько удивленный.
— Спасибо, конечно, но не стоило.
— Ну и забудем тогда, — подытоживает Лухань. Чен обозначает поклон и уходит.
Коллажист: .Vozduh
Автор: Audispen
Бета: Domino69
Количество слов: 13 000
Фандом: ЕХО
Пейринг/Персонажи: Лухань/fem!Минсок, Исин, fem!Крис, Чонде
Категория: гет
Жанр: романтическая комедия
Рейтинг: PG-13
Саммари: Факультет магии, Минсок, ошеломительный Лухань, и друзья, без которых ничего не происходит.
От автора: Огромное спасибо волшебной .Vozduh, без которой бы ничего не было! Написано для нее, ей же и посвящаю.
 |
Держалась. Крис сидит за столиком в парке над раскрытой книгой, но давно уже не читает, заложив карандашом, а слушает Исина. Невозможно не слушать Исина, с этими его сияющими глазами и улыбкой. Минсок подходит сзади и обнимает, Исин напрягается было, но быстро узнает.
— Привет, а я тут с девушкой познакомился, — улыбается Исин. — Ким Минсок, моя лучшая подруга. У Крис, моя новая знакомая.
Бедная Крис, у нее не было шансов, думает Минсок, поймав ее растерянный взгляд.
— Мы знакомы, у нас общие пары.
— Правда? — удивляется Исин. — А она говорит, что никого тут не знает и ей одиноко.
— Я не говорю, — Крис пытается ее спасти, как мило.
— Ты же поможешь ей? — Исин даже не поворачивается в ее сторону, так и смотрит Минсок в глаза.
— Ты не обязана, — и Крис тоже на Минсок смотрит. — Я старше, сама справлюсь.
— Вообще-то я старше, — хмыкает Минсок и садится. — Конечно, помогу.
— Она хорошая! — и без того лучистая улыбка Исина становится ослепительной. — Она помогла найти мой пропуск.
— Говорила же, пристегивай его на цепочку к джинсам, — рука Минсок так и лежит у него на плече.
— Я пристегиваю. Но я же стираю их иногда, — Минсок прыскает, уткнувшись в исинову толстовку. — Что? Ну да, я отстегиваю, а потом он куда-то девается, но это же не значит ничего!
— Конечно-конечно, — Минсок хихикает. Рассеянность Исина — это что-то потрясающее. Они болтают минут пять, пока взгляд Крис не становится отсутствующим, а Минсок не вспоминает о вежливости. — Исин, прости, нам с Крис на пары пора… Крис?
Она вертит в пальцах карандаш, Исин осторожно касается ее руки.
— Будь осторожен сегодня, — не глядя, говорит Крис. — Это случайность, но может плохо кончиться.
Уже вставшая Минсок садится обратно.
— А ну-ка поясни.
— Что именно? — голос Крис холодеет, но на Минсок такие штучки не действуют.
— Ты провидец, да?
— Это не твое дело.
— Как раз наоборот. Он врач, я целитель, мы можем тебе помочь.
— Людям не нравится мне помогать.
Исин перегибается через стол и гладит ее по щеке. От неожиданности Крис прикусывает губу и выглядит совсем беззащитной.
— Все будет хорошо.
Все портит радостный вопль Луханя.
— Баоцзы-ы-ы-ы-ы! — Лухань налетает сзади, сгребает в охапку и тискает, кажется, даже чмокнув пару раз. Минсок переносит стоически, почти не дрогнув лицом. Рядом недовольно вздыхает Исин. — Баоцзы, где ты пропадаешь, я так по тебе скучал!
— Я живу своей жизнью и никуда пропадать не намерена, — Минсок отцепляет руки от своих щек. — А сейчас у меня начинаются пары.
— Теория магии? У меня тоже. Как удачно, правда? — рука Луханя сползает на пояс и по-хозяйски прижимает Минсок к себе.
— Необычайно, — Исин неодобрительно смотрит на Луханя. — И еще в прошлом семестре у тебя ее не было.
— В прошлом семестре я еще не знал, что моя булочка на нее ходит, — урчит Лухань, как будто не знает, что для Минсок тема лишнего веса болезненная. Минсок не реагирует, только стискивает зубы и напрягается, но Лухань списывает на то, что она к его прикосновениям еще не привыкла. Но привыкнет, конечно же, падет к его ногам и отдастся, куда денется, все всегда к ногам Луханя падали, нужно только быть настойчивым.
— Лухань! Лухань! — какая-то девица зовет его и машет рукой. Лухань машет в ответ, выдыхает «Увидимся на паре!» Минсок в ухо и упархивает к стайке переминающихся студентов. Крис следит за действом с возрастающим удивлением.
— Да, да, теперь он решил, что хочет меня, — вздыхает Минсок. — Осталось потерпеть полгода, и он переключится на кого-то другого.
— Разве?
— Его рекорд тринадцать месяцев, дольше Луханя ничто не интересует.
— Ты чего? — шепотом спрашивает Лухань. — Моя булочка в порядке?
— В полном, — сквозь зубы отвечает Минсок. — Размышляю, сколько раз за ночь ты сможешь с парнем.
Лухань как будто теряется.
— Сколько раз я за ночь?.. Что значит «сколько»! В смысле…
— Ты мог бы перестать меня касаться? — говорит Крис. — Пожалуйста.
— Да я всего-то коленом!
Крис фыркает.
— Ты считаешь.
Лухань чертыхается, Минсок поворачивает голову как раз вовремя — уши у него горят. Крис невозмутимо записывает за лектором теорию напряжения небесных сфер.
Лухань совершенно не нравится Минсок, если подумать — слишком много такого, что она считает неприемлемым или от чего ее просто трясет. Проблема в том, что Лухань нравится тем ее органам, что ниже шеи находятся. Сердце замирает, дыхание перехватывает, пальцы покалывает, когда Лухань начинает ее домогаться — или, скорее, Минсок хочет называть это домогательствами. В конце концов, если бы он чуть больше старался не просто затащить в постель и поставить в списке галочку, если бы Минсок не чувствовала, что его интерес чисто физиологический и с ней самой не связан, она бы относилась к Луханю по-другому. Если бы у них был шанс на отношения.
В конце концов, Крис Лухань тоже намеки делает, вполне себе однозначные.
До конца лекции Минсок не отвлекается на всякую ерунду. Лухань и Крис тоскливо смотрят на ее аккуратные иероглифы — Крис не успевает записывать все, а у Луханя обычные каракули. Нет, Минсок не гордится своим красивым почерком — ну, ладно, если честно, гордится — просто то, что Луханю интересно в ней что-то еще, кроме секса, очень греет. Минсок не красавица, не блещет талантами, не популярна, она совершенно обычная девушка, каких на их курсе пруд пруди. Не говоря уже об университете. Единственное, что хоть как-то выделяет ее из общей массы — корейские корни, может, Лухань поэтому на нее и обратил внимание. Крис, по крайней мере, он говорил, что канадки у него еще не было. Та, конечно, посмотрела так, что сразу ясно стало — не только не будет, но, может, и вообще секса в жизни больше не случится, но смысл Минсок уловила. Правда, она пока не готова разок Луханю отдаться в обмен на спокойную жизнь.
На следующее утро, перед практикой по алхимическим зельям, Лухань дарит ей букетик простеньких цветов. Минсок держит букетик на вытянутой руке и едва может выдавить «Спасибо».
— Я тебе еще не дарил, — Лухань улыбается немного застенчиво, склонив голову набок, и быстро уходит. Минсок чувствует, как лицо заливает краска. Нет-нет-нет-нет, нельзя таять от одного букетика и быть готовой на все. Минсок должна быть стойкой и сопротивляться даже таким знакам внимания! Даже если они такие трогательные. Минсок жмурится и прячет лицо в букетике.
В лабораторию она приходит перед самым началом практики, когда лицо приобретает нормальный цвет. Сегодня они должны сварить несколько самостоятельно придуманных рецептов, это покажет, насколько они понимают алхимию. Как любой целитель, зелий Минсок сварила предостаточно, процесс ее успокаивает. Особого магического дарования для этого не нужно, работа вполне рутинная, если знать, что делать, Минсок даже не сверяется с записями, бросает в котелок нужное, помешивает и засекает время. Зелья простые, преподаватель оценивает логику процесса. Минсок трогает лежащий рядом букетик указательным пальцем, пока зелье варится, и думает, что бы это значило. Что Лухань сделает дальше. Он в другом конце лаборатории и как будто не смотрит на Минсок, полностью сосредоточившись на зелье. Минсок вытягивает шею и пытается рассмотреть ингредиенты. Корень золотарника, когти феникса, патока и мумырник помятый. Какого эффекта он собирается достичь, добавляя мумырник? Это сильнодействующее средство, совсем не такое безобидное, как им рассказывали, мумырником нужно уметь пользоваться и уж точно не класть весь в маленький котелок. Зелье начинает бурлить, из котелка валит фиолетовый мерзкий дым, Лухань закрывает его крышкой и герметизирует защелками. Ого, да там пальцы гномиков! И еще много чего, судя по подпрыгивающему котелку, как он до этого вообще додумался? Хорошо, что место Луханя далеко, а преподавателя нет в лаборатории, у Луханя есть шанс, если котелок не взорвется. Если бы Минсок окатило этим варевом, как ни жаль, а пришлось бы его сдавать. У Минсок самой на мумырник были обширные планы.
К концу занятия Минсок отвлекается на свои зелья и не видит, что там делает Лухань, но тот факт, что у него два зелья и ни одно из них не фиолетовое, кажется ей подозрительным. Она выскальзывает из лаборатории прежде, чем Лухань успеет объяснить преподавателю про свои зелья, и идет в парк, на встречу с Исином. С Исином просто, они вместе выросли, он бывает странноватый и рассеянный, но Минсок тоже не образец китайской жены. Он всегда понимает и поддерживает, иногда защищает, иногда вправляет мозги, в нем прячутся бездны сарказма, но он единственный, за кого Минсок вышла бы замуж. Они даже встречались, у Минсок остался незабываемый опыт.
Исин все понимает с одного взгляда, встает ей навстречу и прижимает к себе, Минсок прячет лицо у него на плече и негромко стонет.
— Исин, он подарил цветы. Что мне делать?
Исин вздыхает.
— Что хочешь.
— Если бы я знала, что хотела, давно бы уже сделала, — обиженно бубнит Минсок. Толстовка пахнет Исином и лекарствами, Минсок сжимает ее в кулаках и мечтает, чтобы все решилось как-нибудь само. — Почему у нас не получилось… Ты хороший. Давай поженимся.
— Вот так сразу? — хмыкает Исин. Лухань в паре шагов, останавливается и старательно делает вид, что диалог его нисколько не интересует.
— Ну, можно не сразу. Сначала надо отделаться от Луханя. Когда там пять месяцев пройдет и он отстанет от меня уже!
— Думаешь, отстанет?
— Да чего бы нет, можно подумать, я ему нравлюсь. Чуть не половина курса хвастается, что он с ними переспал, может, мне тоже пора…
— Может, не стоит только ради этого?
— Да он меня сразу после забудет. Как он уже со своими приставаниями достал, сил нет.
Лухань сникает и почти уходит, но уж этого-то Исин допустить никак не может.
— Привет, Лухань! — нельзя лишать себя удовольствия.
— Угу, — в глазах Луханя бездна доброты и понимания, а в руках два стаканчика с кофе.
— Это для Минсок, да? — Минсок выныривает из уютного гнездышка толстовки и смотрит букой. Лухань протягивает стаканчик, но Минсок брать не собирается, вцепившись в Исина как коала. Лухань тычет в ее сторону рукой несколько раз. Минсок мотает головой. Лухань хмурится. Минсок хмурится тоже. Прежде, чем они успевают испортить веселье, Исин берет протянутый стаканчик и отпивает кофе.— Вкусно!
В глазах Луханя плещется ужас.
— Что там, эспрессо? — сварливо спрашивает Минсок.
— Американо, — бурчит Лухань. Минсок ловит трубочку и делает глоток.
— С лавандой?
— Да, — Лухань хмурится еще сильнее. — Я думал, тебе понравится.
— Не люблю сироп.
— Я учту, — Лухань тянется забрать стаканчик, но Минсок придвигает его вместе с рукой Исина к себе.
— У тебя свой есть.
— Ты что-то хотел? — спрашивает Исин. Наблюдать за ними забавно, но динамика начинает теряться.
— Да.
Лухань смотрит на ее стаканчик, Минсок потягивает кофе, облегчать задачу никто не собирается.
— И что именно? — Исин едва заметно подталкивает Минсок вперед, чтобы она за ним не пряталась.
— Ты придешь на нашу игру смотреть?
— Я с радостью, — Лухань смотрит на него с ужасом второй раз. — А, ты Минсок.
— На какую еще игру, — когда Минсок смущается, она похожа на обиженного котенка.
— Футбол. Между факультетами.
— Ладно. И я эспрессо люблю. И капучино, с густой пенкой, — Минсок испуганно закусывает губу, делиться информацией в ее планы не входило. Лухань кивает чуть замедленно, будто хотел еще что-то, разворачивается и уходит. — Хватит меня толкать! Исин!
— Да ты бы сама никогда не решилась.
— Ну и что? — он улыбается. — Ой, как с тобой сложно!
— Ну да, конечно, — он заправляет ей волосы за ухо. — Ты хоть знаешь, где у нас футбольное поле?
— Нет, но я знаю, как его на карте найти.
Минсок не намерена одна позориться, поэтому тащит Исина с собой. А Исин не намерен веселиться в одиночку, поэтому ловко цепляет под руку гуляющую Крис и говорит ей «Будет весело». Крис уточняет, кому. Исин фыркает в том смысле, что какая разница, и Крис соглашается, что действительно, какая. Ее по-прежнему удивляет, что Исин относится к ней хорошо.
Лухань в шортах разминается на краю поля, демонстрируя стайке поклонников широкие плечи и крепкие бедра. Девушки и два парня обсуждают стати Луханя, прикрыв глаза и томно хихикая.
— А еще у него родинка на пояснице, — бросает Минсок, проходя мимо. Стайка восторженно пищит, Лухань оборачивается и машет рукой.
— Он нам помахал, — замечает Исин.
— Он им помахал, нас за ними не видно.
— Это тебя не видно. Сколько раз говорил, ходи на каблуках, девушкам идут каблуки, особенно таким маленьким.
— Я не маленькая, я компактная. И я не хочу на каблуках!
— И зря! Так целоваться удобнее. И красиво. Посмотри на Крис, она же красивая.
— Она не носит каблуки.
— Правда? — Исин ужасно удивляется этому факту.
— Не ношу, — Крис слегка пожимает плечами.
— Почему?
— Наверное, потому, что так целоваться неудобно.
— Ты с неправильными людьми целовалась, — авторитетно заявляет Исин.
— Да тебе-то откуда знать, — закатывает глаза Минсок и дергает их вниз, на сиденья. — Кто-нибудь знает, что такое футбол и зачем в него играть?
Полтора часа они занимаются полнейшей ерундой, даже интернет не помогает разобраться в правилах. Пару раз Крис порывается незаметно уйти, но Исин бдит и в конце концов меняется с ней местами, Минсок допивает кофе и находит кусочки коры на дне стаканчика, Лухань бегает по всему полю и даже иногда с мячом.
— Он начинает мне нравиться, это нормально? — Минсок внимательно смотрит на кусочки.
— Сильно нравиться?
— Не настолько, чтобы тебя отдать.
— А самому отдаться? — Исин смотрит на нее чрезвычайно подозрительно. — Смотреть в его ясные глаза, зацеловать сладкие губы, вознести к вершинам наслаждения? — Теперь и Крис косится недоверчиво. — Это кора живого дерева, ее в приворотных зельях используют.
— И что, раз я его выпил, то должен… Фу, гадость какая!
— То есть ты не хочешь целоваться с Луханем?
— Да я вообще ни с кем теперь не хочу!
— А ты? — спрашивает Крис.
— А я-то с чего вдруг? Так вот что он на практике варил! Значит, мумырник и пальцы гномиков? Мы должны его наказать.
— Подожди, это же приворотное зелье. Я не хочу его любить. Я вообще его хотеть не хочу!
— Успокойся, — отмахивается Минсок. — У Луханя с зельями все очень плохо, получиться могло только чудом. К тому же, если бы получилось, ты бы уже срывал с него одежду на поле. Ох ты ж! Я бы срывала, если бы получилось! Нет, мы точно должны отомстить.
— А сам он выпил, интересно, — говорит Крис в пространство. Рядом порхает одинокая синяя бабочка.
С Луханем они встречаются на следующий день, в парке за обеденным перерывом. Лухань садится на скамейку, притягивает Минсок и чмокает в щечку, но тут же отпускает, заметив Исина.
— Доброго дня моей булочке! Как я тебе вчера?
— Форма была очень красивая. И мне так понравилось, когда ты сшиб того игрока — девятого, кажется? Локтем прямо под ребра!
— Вообще-то мне за это дали желтую карточку, — мрачнеет Лухань. — И я не специально.
— Ты был такой быстрый! — Исин втирается в щель между ними, Минсок подыгрывает. — Такой быстрый, такой сильный, у меня даже сердце зашлось!
— Э-э, да? — Лухань потихоньку отсаживается к краю скамейки. — Спасибо.
— И я подумал, что мы с тобой могли бы — ну, знаешь, ничего серьезного, так, у меня пару раз, — Исин двигается следом и кладет ладонь ему на колено.
— Н-не стоит, — Лухань доползает до края скамейки, ладонь Исина медленно скользит по его бедру вверх. Лухань вскакивает. — Я… Крис! Я хочу кое-что…
— Ты мог бы не фантазировать об Исине, когда берешь меня за руку?
— Я не фантазировал! — Лухань все время забывает об этой ее способности.
— И о том, как он повалит тебя и ляжет сверху. И как в тебя упрется его…
— Крис! — Лухань смотрит на нее с ужасом, Минсок с восхищением, Исин подкрадывается и обнимает Луханя.
— Ты тоже думаешь обо мне!
— Нет, — отрезает Лухань, стряхивает с себя его руки и уходит. Исин и Минсок выжидают, пока он отойдет подальше, и хохочут, Крис неодобрительно качает головой, но тоже улыбается.
— Он правда думал, что я начну к нему приставать?
— Представил все в красках. Ты его напугал, он думает, что на тебя подействовало.
— А на меня? — спрашивает Минсок. Крис пожимает плечами. — Ну и ладно. Мы не должны останавливаться на достигнутом!
Исин терроризирует Луханя всю следующую неделю, к началу второй тот начинает прятаться и избегать Минсок. Она сначала вздыхает с облегчением, а потом понимает, что ей не хватает Луханя. Его прикосновений, комплиментов, идиотского сравнения с булочкой и нагловатых улыбок. Она бы подумала на зелье, если бы не была уверена, что у Луханя ничего не вышло. И, ладно, всего лишь на секундочку допустим, что это потому, что Минсок скучает, она проходит мимо футбольного поля. А вовсе не потому, что у Луханя там тренировка. В смысле, не потому, что ей на другой конец университета в медицинские корпуса идти.
— Баоцзы! — Лухань, впрочем, сам находится. Обнимает за плечи, нахально улыбается и заправляет выбившуюся прядь ей за ухо. — Соскучилась?
— Да похоже на то, — мрачно говорит Минсок, продолжая идти дальше. Лухань довольно усмехается ей в макушку. Пожалуй, стоит попробовать носить каблуки. И обнимать не так удобно, и на ногу, если что, можно наступить. — Все, уже не скучаю.
— Так вкусно пахнешь, — Минсок стискивает зубы, чтобы не передернуться. Это вот этого ей не хватало? Мозгов ей не хватало, положительно, осенним ветром чуток повыдуло. — Ты красивая.
От неожиданности Минсок останавливается.
— Я?!
— Ты, — он снова поправляет ей волосы.
— Лухань, ты меня ни с кем не путаешь? Я обычная. Не нужно мне льстить, я не этот твой фан-клуб, по ночам не мечтаю.
— А я мечтаю.
Минсок раздраженно отмахивается от синих бабочек.
— Какое поэтичное название! Ты слишком сладкий, уже и бабочки слетаются.
— Хочешь погорячее? — Лухань притягивает ее за талию. — Приходи, помечтаем вместе пару раз.
— Я сейчас ударю.
— Мм, я готов!
— Если я с тобой пересплю, то потому, что я так захочу, а не ты меня уговоришь.
— Как с тобой сложно, — Лухань отступает и целует ее руку.
— Со мной сложно?!
— Я скучал. — Минсок пинает его со злости. — Эй!
— Ой, да заткнись ты, я промахнулась!
— Все равно больно! — тянет за шею и целует.
Лухань так удивлен, что даже отвечает не сразу.
— Кому-то расскажешь — убью.
Она разворачивается и уходит, пока Лухань удивлен, заворачивает за живую изгородь и от злости визжит и топает ногами. Ее еще никто так не бесил. Она не собиралась целовать Луханя, вообще никогда, это был внезапный порыв, от того, что понравилось, Лухань бесит еще больше. Минсок запрещает себе думать о Лухане.
Она садится на лавочку у входа в нужный корпус.
— Не думать о Лухане, — бормочет Минсок себе под нос. — Не думать о Лухане, не думать о Лухане, не думать о Лухане, не думать о Лухане…
Не думать, как его ладони лежали на ее талии, обжигая сквозь ткань, как она почти прижималась всем телом, как ее язык ласкал его губы — или наоборот? — и было горячо и сладко, и кружилась голова. Минсок прижимает руки к щекам, стонет и утыкается в колени.
— Ты в порядке? — участливо спрашивает Исин.
— Поцелуй меня! — Минсок рывком распрямляется.
— Зачем?
— Нужно!
— Ну, раз нужно…
Поцелуй Исина ровно такой, как она помнит, он ей нравится, но никаких эмоций не вызывает. Постыдный порыв с Луханем помнится еще отчетливей. И теперь у Минсок такое чувство, будто она изменила — только не очень понятно, кому и с кем.
— Что случилось?
— Я поцеловала Луханя.
— А он?
— Не сопротивлялся.
Исин усмехается:
— Я чего-то такого и ждал.
— Эй! Я не хотела его целовать!
— Это меня сейчас ты целовать не хотела, — он обнимает ее за плечи. Минсок ужасно не хочется признавать, но он прав.
— Он приворотным зельем нас напоил, — обиженно бубнит Минсок.
— Знаешь, мне так почему-то не кажется. Он не похож на труса или подлеца. Ты уверена, что это было именно приворотное зелье?
— Я уже ни в чем не уверена. Тебе совсем меня не жалко, да? — Исин качает головой и улыбается. — Стаканчик остался, могу посмотреть.
Ясное дело, Минсок не идет в лабораторию ни на следующий день, ни еще через один, она слишком смущается. Тем более что Лухань, зараза такая, начинает искать с ней встречи, приходится избегать его всячески, чтобы глупостей не наделать. А наделать, признаться, очень хочется. Минсок вторую ночь подряд в красках фантазирует, какие именно глупости и сколько раз, после этого даже Исину в глаза смотреть стыдно, не то, что Луханю.
Ладно. Хорошо. Лухань ей нравится. Она даже готова попробовать, отлично зная, что ничего не выйдет.
Но сначала нужно выяснить, чего там такого Лухань в зелье намешал.
Минсок собирается с силами и идет в лабораторию после занятий. Лаборант ее знает, целители часто здесь засиживаются, проблем возникнуть не должно. Минсок проверяет ингредиенты — все верно, корень золотарника, когти феникса, патока, мумырник помятый, пальцы гномиков, живое дерево и нагорный мечтатель. Нет, не приворотное, мумырник и нагорный мечтатель антагонисты, их взаимодействие и живое дерево любовной силы лишает. Получается что-то странное, компоненты подавляют действие друг друга, зелье почти не имеет эффекта. Оно как-то взаимодействует с даром, снижает самоконтроль и усиливает симпатии. Или чувства, или желания, или все сразу. Вот, значит, почему ее так накрыло, а Исин целую неделю выискивал Луханя и наслаждался его реакцией.
Дверь открывается, Минсок поворачивается со стаканом в руке.
— Я все объясню, — быстро говорит Лухань.
— Мне просто интересно, что ты собираешься делать со влюбленным Исином. Он тебе нравится?
— Нет!
— Жаль. Вот зажмет тебя в темном переулке, попробуешь объяснить, зачем приворожил.
— Я не собирался никого привораживать, оно само.
— И меня не собирался?
— Ты восемь месяцев… сомневаешься.
— И ты решил помочь, да?
Минсок ставит стаканчик и подходит.
— Это должно что-то значить, — неуверенный Лухань такая прелесть. Пожалуй, Минсок его немножко посмущает и простит. — Я думал, это поможет понять. Ну, там, знак какой-нибудь или родство душ.
— Дурацкая идея.
— Сам знаю, — морщится Лухань.
— И оно не подействовало, — Минсок закидывает руки ему на шею. Вездесущие синие бабочки порхают вокруг и садятся им на головы, где-то даже романтично. — Если не считать вот их.
— Минсок.
— М? — стоять, почти прижавшись к Луханю, приятно и возбуждает, она чувствует, как кровь течет быстрее.
— Мы опять будем целоваться?
— Если ты не уговоришь меня на большее.
Он же поймет намек, да? Минсок что-то вдруг в его умственных способностях не уверена.
— О да, баоцзы, ты не пожалеешь, — мурлычет Лухань. Что за дешевый пафос, Минсок едва сдерживается, чтобы не закрыть глаза рукой, в основном, потому, что руку ловит Лухань и целует. Он наступает, Минсок пятится назад, пока не упирается в лабораторный стол, высвобождает руку и обнимает его за шею, откидывает голову, Лухань наклоняется и касается губами ее шеи. Минсок прикрывает глаза. Как бы то ни было, а соблазнять Лухань умеет, колени слабеют, Минсок тает в его объятьях и в общем-то даже не против. Хотя, если честно, видела их первый раз в месте более романтическом, чем в лаборатории на столе, отмахиваясь от бабочек. Лухань подсаживает ее на стол и чуть разводит колени в стороны, юбка приподнимается, это смущает и возбуждает одновременно, Минсок опирается на руки и краснеет, когда Лухань гладит ее бедра.
— Хань… Хань, — голос дрожит. — У нас есть минут двадцать, пока ассистент не вернется.
— Не волнуйся, нам хватит, — усмешка выходит пошловатой. — Тебе понравится, обещаю.
— Я надеюсь, — бормочет Минсок, пока Лухань снова целует ее шею, расстегивая джинсы. Бабочки вьются где-то в ниже пояса.
— Я хочу, чтобы ты запомнила, — обольстительно, то есть он думает, что обольстительно, улыбается Лухань, отступает на шаг и снимает штаны. Познания Минсок в мужских членах почти чисто теоретические, она держала живой член в руках ровно один раз, но абсолютно уверена, что тот должен выглядеть по-другому. То есть с членом-то как раз все как надо, он длинный, ровный и стоит, в буйной поросли камнеломки. Бабочки слетаются в рощу и начинают собирать нектар, Лухань их сгоняет, Минсок сгибается пополам и смеется. — Пошли вон!
— Да, я запомню! — Минсок стонет от смеха. — На всю жизнь! У тебя никакого таланта к зельям.
Красный как рак и смущенный до чертиков Лухань прячет заросли обратно в джинсы.
— Этого я не планировал.
— Не для меня твоя клумба цвела?
— У меня вообще никогда ничего не цвело, — цедит Лухань.
— Так это не потому что я тебе нравлюсь все так заколосилось?
— Стал бы я вообще… С утра еще ничего не было.
Минсок спрыгивает со стола и треплет его по щеке.
— Я спасу тебя, и ты снова станешь всеобщим принцем.
— Никому не говори, — он ловит ее за руку, когда Минсок проходит мимо. — Пожалуйста.
Лухань на нее не смотрит, но Минсок понимает, что просьба дается ему нелегко.
— Хорошо. Тебе несколько дней потерпеть придется, противоядие не сразу подействует.
И самой нужно выпить. Лухань ей, может, и нравится, но облегчать ему задачу она тоже не планирует.
На теории магии они сидят рядом, хотя у Минсок мурашки по коже от его силы, с Крис было не так. Крис, правда, свою силу не контролирует, иногда ее потоки прошивают насквозь, но Минсок все же удается как-то научить ее не доводить до крайностей (Лухань, по крайней мере, в неловкие ситуации больше не попадал). Минсок смотрит иногда в его сторону — он сидит, сложив руки, ни разу ничего не записав.
— Как ты будешь сдавать экзамен? — спрашивает после второй лекции Минсок.
— У меня до конца курса автомат, — он говорит без единого намека на эмоцию и проходит мимо. Минсок даже имени его не знает, это нервирует.
— Чен его зовут, — Лухань привычно закидывает руку ей на плечи, Минсок так же привычно морщится. — Ты теперь всем странным типам будешь симпатизировать?
— Тебя же не выгоняю, — ворчит Минсок.
— Я не странный!
— Ты мне не нравишься!
Лухань притворно жалуется на несправедливость и ее жестокое сердце, Минсок не слушает. Рука Луханя, обнимающая за плечи, радости не доставляет, но убрать ее Минсок тоже не позволит, так теплее. С Луханем вообще теплей. Крис рядом с ними неловко. С некоторых пор ей нравится смущать Крис, у той становится такое отрешенное выражение лица, когда она не знает, что делать, ни за что не догадаешься. Минсок и не догадывалась, ее Исин просветил. А еще Лухань поправляет ей волосы и засовывает ее конспекты в свой рюкзак, и вот это Минсок точно комментировать не будет, пусть таскает, ее конспекты весят тонну. К тому же, до Минсок доходят слухи, что Лухань еще никому тяжести не помогал носить, ей хочется быть единственной хотя бы в этом.
Они садятся в парке на привычную лавочку, Лухань притягивает и обнимает ее со спины, Минсок отбрыкивается, но через пару минут почему-то прижимается к нему и забывает возмущаться, когда Лухань рассеянно касается губами ее волос. У них с Луханем странные отношения. Они все еще не встречаются, Лухань ей даже переспать больше не предлагает, но зато ведет себя так, словно Минсок уже его. Если бы не эта забота, которую Лухань и сам не замечает, она бы уже давно его на место поставила, но Минсок колеблется. Ей нравится, что Лухань о ней заботится.
А синие бабочки нет. Они не исчезли вместе с… рощей. Минсок, наверное, понимает, почему Лухань временно перестал склонять ее к горизонтальным поверхностям — пока она подбирала состав зелья и проверяла эффект, Лухань снимал штаны и демонстрировал Луханя-младшего столько раз, что Минсок сможет опознать его член среди множества других и даже нарисовать портрет по памяти. Разнообразные ощупывания уверенности не добавляли, это Минсок воспринимала его как пациента, у самого Луханя неумолимо вставал в окружении хорошеньких розовых цветочков. Отличная демонстрация мужественности. Минсок бы и сама себя уверенно не чувствовала, но это же не значит, что она будет Луханя жалеть. Пусть мучается.
Крис ходит вокруг и слушает вполуха, сегодня она с трудом находит себе место. Ей тревожно и хочется держаться подальше от этого Чена, но так совпадает, что он все время поблизости, отгородившийся бесстрастной маской, за которую ей совсем не хочется заглядывать. Беспокойство заставляет ее двигаться в ожидании Исина, кажется, в первый раз она сама ждет его появления, присутствие Исина делает мир светлее и безопасней, Крис даже согласна в нем находиться. Он должен вот-вот появиться, пары на медицинском уже закончились, осталась минута, ну, может, две… Ее рука касается чьего-то предплечья, кожа к коже.
— Прошу прощения, — Чен проходит мимо, а Крис застывает.
— Крис? Крис! — Минсок еще никогда не видела, чтобы та бледнела так стремительно, она выпутывается из рук растерянного Луханя, но слишком медленно. — Вот черт. Крис, слушай меня!
Подошедший Исин сразу понимает, в чем дело, берет ее за руки и старается поймать взгляд.
— Посмотри на меня, Крис, — его голос ровный и уверенный, ладони держат крепко, но Крис дышит часто и неглубоко, и смотрит расфокусированным взглядом.
— Я не хочу это видеть.
— Посмотри на меня. Я здесь.
— Не хочу.
— Смотри на меня, — как удобно, что Крис его выше, когда она опускает голову, их лица как раз напротив. — Смотри на меня. Все в порядке, это не ты.
Дыхание Крис постепенно приходит в норму, Исин ведет ее к лавочке и усаживает, Минсок отодвигается, чтобы случайно не задеть.
— Все кончилось, отпусти.
— Ничего не кончилось, неправда, — не так-то просто избавиться от Исина. — Хочешь поговорить?
— Нет! — Крис передергивает.
— Что это было? — спрашивает Минсок.
— Не знаю, прошлое, будущее. Там… — Крис снова передергивает. — Не хочу вспоминать.
— Нам придется понять, чтобы тебе помочь, — Минсок бы обняла, но ей нельзя.
— Я не хочу. Кто вас просил помогать… — Исин обнимает Крис за нее, та прячет лицо у него на плече и постепенно перестает дрожать.
— Все хорошо, — Исин гладит Крис по волосам. — Мы тебя не бросим. Все хорошо.
— Не хочу ничего знать, — едва слышно говорит Крис. — Там страшно.
Минсок придвигается к Луханю, он обнимает в ответ. Кажется, им всем придется нелегко.
Теперь Чена сторонится и Крис. Минсок ее не винит, она бы и сама не хотела такое повторять, даже случайно, но к Чену присматривается. Он в университете всего две недели, не очень хорошо говорит по-китайски, но понимает явно больше, никогда не опаздывает на занятия, хотя не все лекции конспектирует, и ни с кем не общается.
Минсок сама не может объяснить, почему ее это не устраивает. Студенты избегают его как чумного, может, потому что боятся, может, что-то знают, она замечала злые взгляды в его сторону несколько раз. Но ей почему-то не кажется, что Чен плохой, только несчастный.
— Почему ты думаешь не обо мне? — Лухань обнимает ее за плечи и ждет обычного фырканья, но его нет.
— Почему ты думаешь, что не о тебе? — рассеянно спрашивает Минсок.
— Так обо мне?
— Нет, конечно! — Лухань сокрушенно вздыхает и чмокает ее в уголок губ. — Это еще что?
— Почему ты не можешь хотя бы притвориться, что я тебе нравлюсь?
— Зачем? Четыре месяца осталось, ты все равно меня бросишь.
— Да почему обязательно через четыре! — он раздраженно отбирает ее сумку и закидывает себе на плечо, но из объятий не выпускает.
— Ты все бросаешь через год, я считала.
— Ничего подобного, — говорит Лухань совсем тихо, потому что Минсок, сама не замечая, кладет голову ему на плечо.
— Ты слишком легко увлекаешься, а я не хочу только секса. Мы не созданы друг для друга.
— Никто не обязан быть вместе до конца жизни.
— Лучше молчи, а то я решу, что ты дурак, и обижусь.
Рука Луханя сползает ей на талию, и да, это хороший способ сменить тему. Они выходят из корпуса, Минсок с неудовольствием отмечает, что, когда Лухань обнимает ее за талию, это теплее, чем просто за плечи. А она еще не готова, чтобы Лухань ее за талию обнимал. Правда, и одевать на себя еще одежды тоже не готова, вот что за досада…
— Баоцзы на меня сильно сердится? — у его голоса такая странная интонация, Минсок никак не может ее распознать.
— Пока совсем не сержусь, а ты хочешь? Может, тебе нравится, когда наказывают? Ты скажи, у меня есть черные шпильки и я знаю, у кого взять наручники и костюм из латекса.
Нет-нет-нет-нет, ну что за привычка сначала говорить, а думать если повезет, почему она только с Луханем появляется? Минсок зажмуривается в ужасе.
— Ты наденешь на меня наручники? Что я должен сделать? Я на все готов, — Лухань мурлычет, покусывает ее ухо и провокационно скользит рукой вверх, и, чтоб ему провалиться, Минсок нравится, когда его пальцы останавливаются, едва касаясь ее груди. — Абсолютно на все.
— Хочу, чтобы первый раз был на шелковых простынях! — да, лучше не думать. Определенно лучше не думать, вообще, никогда. Уйти в лес, жить отшельницей и умереть через восемьдесят лет, навернувшись в реку сослепу. Лухань обнимает ее по-настоящему, Минсок радуется этому в первый раз в жизни, можно прижаться к нему и спрятать лицо, пока оно фонарем светить не перестанет. — Не смей торжествовать.
— Я не торжествую, — он посмеивается, Минсок же чувствует. И терпкий запах его парфюма, и запах самого Луханя. Насчет успокоиться она свои шансы переоценила. — Ладно, немного.
— Это ничего не значит.
— Конечно, ничего, — Лухань гладит ее под кофтой по спине, так приятно, что хочется выгнуться, как кошке, и подставляться под его горячую ладонь, но Минсок еще не до такой степени разум потеряла. Наверное. — Придешь завтра на шпильках?
— Я подумаю.
Нет, кажется, настолько.
— Еще постоим или дальше пойдем? Только не бей меня, пока ты не в латексе!
В парк они приходят вовремя, Крис уже там. Она как Снежная Королева, стоит в облаке арктического холода, откинув светлые волосы назад, ей очевидно не нравится быть рядом с Ченом. Впрочем, надо отдать должное, Чен не боится ни ее неприязни, ни остро колющей силы. Минсок вот, например, не по себе.
— Ты зря пришел, — если бы дар у Крис был хоть немного другой, вокруг бы уже шел снег.
— Я хочу извиниться.
— В этом нет необходимости.
— Ты же провидец, да? — Минсок кажется, что в глазах Чена мелькает сочувствие. — Мое будущее, должно быть, мрачное.
— Это было прошлое, — Крис отвечает почти сразу.
— Вот как, — Чен некоторое время молчит. — Прошу прощения, что тебе пришлось это увидеть. Постараюсь, чтобы такое не повторилось.
Рукава пиджака Чена три четверти, задеть его руку проще простого.
Он обозначает вежливый поклон, Крис не двигается.
— Тебе совсем их не жаль? — спрашивает она уходящего Чена.
— Нет, — он бросает, не оборачиваясь.
— Ты как? — Минсок осторожно кладет руку Крис на плечо. Та немного успокаивается.
— Все…
— Ничего не в порядке, не ври мне тут, — голос у Минсок мягкий.
— Не могу понять, зачем он приходил.
— Тебе это важно? — Крис неопределенно пожимает плечами. — Какой он.
— Он… Нет, не хочу.
— Пойдемте уже, — говорит Лухань. — Пока нашу лавочку не заняли.
Крис высвобождает плечо, Минсок не удерживает. За два месяца трудно научиться доверять, если много лет повода не было. Впрочем, поступок Чена она тоже ценит по достоинству, интересно только, как он понял, что Крис провидец.
На следующее утро Минсок проклинает все на свете и свой характер в первую очередь. До корпуса она, конечно, дошла в балетках, но потом-то переобулась. И еще специально надела платье с летящей юбкой чуть выше колена, любимого оранжевого цвета и с вырезом чуть большим, чем считает допустимым. Минсок ужасно смущали недоверчивые взгляды в ее сторону, пока она шла от общежития, но пять минут на шпильках заставили забыть о таких мелочах. Нет, Минсок умеет ходить на каблуках, и даже танцевать немного, она просто давно не практиковалась. Теперь бы еще перед Луханем не опозориться, она совсем не похожа на тех стильных девиц, что вечно вокруг него крутятся.
— Ого, — Крис, кажется, удивлена.
— Что такого? — ворчит Минсок, грациозно ковыляя мимо. — Я умею ходить на каблуках.
— Просто… неожиданно. Почему ты так всегда не ходишь?
— Потому что шею сверну, если упаду? Смотри, я почти могу в глаза тебе заглянуть.
— Почему не ходишь в этом платье. Тебе идет.
— И это я слышу от девушки вечно унисекс. У тебя есть второй джинсовый жакет?
— У меня есть серая толстовка.
— Ее раньше Исин носил, угу.
— А ты не такая уж и милая, — Крис едва заметно улыбается.
— Я вообще не милая. За что, ты думаешь, меня Исин любит?
— За доброту? — Минсок фыркает. — Ладно, я тоже в это не верю.
— Он добрее меня. Да, я знаю, в это трудно поверить, если он один раз над тобой пошутил, — Минсок задевает юбку рукой, в этом платье она чувствует себя почти голой. — Если Луханю не понравится, я его шпильками прибью.
Она на секунду замирает в дверном проеме поточки, с этой высотой приходится быть осторожной, и пропускает момент, когда ее замечает Лухань. Да ее все в поточке замечают и перестают говорить, но всем она вчера не проспорила. Очень аккуратно, провожаемая десятками взглядом, Минсок спускается по ступеням и идет на свое место, Лухань вскакивает и отодвигает ей стул. Столько восхищения в его глазах она никогда не видела. Ладно, может быть — только может быть! — дойти сюда того стоило. Стоило ли ходить целый день, она решит к вечеру, посмотрев на его поведение.
Чертовы бабочки вьются вокруг и мешают ей наслаждаться моментом. Лухань садится рядом, на место Крис (та, подняв брови, идет дальше), держит Минсок за руку и смотрит — в общем, не в глаза он смотрит.
— Моя булочка сегодня особенная, — и делает комплименты, конечно же.
— Глаза из моего выреза вытащи.
— Я твою грудь никогда не видел, — Минсок в панике скашивает глаза. Ничего криминального, все прикрыто, хотя ей видно край чашечки. Судя по дыханию Луханя на обнаженной коже, не только ей.
— Она как у всех, знаешь.
— Мм, не-е-е-ет, — тянет Лухань. — Она твоя.
— Тоже мне достоинство, — закатывает глаза Минсок.
— Она красивая.
— Угу.
— И ты тоже красивая.
— Угу.
— И я по-прежнему готов на все ради твоих ножек на шпильках и в латексе.
— Перестань туда смотреть.
— На все, что в моих силах.
— Лухань, сейчас лекция начнется!
— Ты назвала меня по имени, — он поправляет выбившуюся прядь и улыбается ей как-то нежно. Нет, только не это, зачем он так на нее смотрит? Как будто больше никого не существует. Этак Минсок возьмет да и растает, чего доброго.
Крис фыркает. Спасибо за это Крис, Минсок немного приходит в себя и дрожащей рукой выводит в тетради каракули. Лухань не сводит с нее восхищенного взгляда до конца пары, это ужасно смущает и возбуждает одновременно.
— Хватит на меня пялиться, — шипит Минсок в перерыве. На них даже Чен косится.
— Зачем?
— Потому что!
Минсок очень хочется придушить его, очень. Но о ком тогда она будет мечтать долгими холодными ночами?
— Раз уж пока нельзя трогать руками…
— Только попробуй!
— Точно, я только попробую.
Ну почему она не вышла на перерыв? Рука Луханя ныряет под юбку, скользит по бедру вверх, Минсок мысленно визжит «Не-е-е-е-ет!», потому что именно сегодня она, идиотка такая, для полноты образа надела чулки, и Лухань как раз нащупал кружевную резинку.
— Ты что… ты правда?.. — у него растерянный взгляд. Пальцы осторожно поглаживают кожу над чулком, Минсок кажется, что у нее на лбу написано, как ей нравится и хочется, чтоб Лухань продолжал, и что все на нее смотрят. Лухань медленно убирает руку из-под ее юбки, в его глазах появляется что-то новое, но Минсок слишком занята своими переживаниями, чтобы это заметить. Как и то, что Крис пишет кому-то сообщения в телефоне.
Вторая лекция проходит в тумане, Лухань все еще не сводит с нее взгляда, а Минсок все еще чувствует его руку на бедре. Дальше расписание у нее и Луханя разное, но его это не останавливает. Лухань обнимает ее за талию и провожает до следующей аудитории, теперь-то Минсок понимает, что такое настоящие домогательства. Лухань касается ее, кажется, везде, смотрит только на нее, держит другой рукой ее руку, наклоняется, зарывается лицом в ее волосы, Минсок чувствует, как ее решимость сопротивляться слабеет. Она даже почти готова держать Луханя, например, за руку. Ладно, она не столько за руку его хочет держать, как за другие примечательные части. Колени в модно продранных джинсах смотрятся очень даже ничего, но не на людях же. На людях ей хватает и того, что она закутана в Луханя как в большое одеяло.
Лухань доводит ее до аудитории, но руки не отпускает, так и стоит рядом, и улыбается. У Минсок сердце переворачивается, как он улыбается, хочется верить, что у нее есть шанс.
— Тебе пора, — она смущенно отводит взгляд, чтобы не выглядеть уж совсем влюбленной дурочкой. — Перерыв почти закончился.
— У меня сегодня тренировка по футболу. Придешь? — Лухань переплетает их пальцы, и от этого в животе у Минсок тоже что-то переплетается.
— Не знаю, — Минсок действительно не знает, сможет ли она выдержать столько времени на шпильках и еще один сеанс домогательств. Кусты вокруг стадиона не такие уж и вместительные. — Может быть.
— Я буду ждать, — он целует ее руку, и это совсем не то же самое, что обычно, теперь Минсок чувствует трепет, ее рука подрагивает, губы Луханя горячие и нежные. Пугает до мурашек.
Лухань уходит с началом семинара, а Крис снова пишет сообщение. Минсок вообще не представляет, о чем был семинар, все ее мысли заняты Луханем. У нее собственная параллельная реальность, ей там хорошо, она весь день плывет в мягких розовых облаках и мужских взглядах. Только шпильки переобувает, ей еще на стадион идти. Минсок решает, что на тренировке Луханя она будет, чего бы это ей ни стоило, пусть даже ноги наутро отвалятся. Кажется, он впервые ее разглядел. Ради такого Луханя она готова на многое.
Она так погружена в мечты, что с пары на пару ее водит Крис, и в парк тоже приводит, к Исину. Исин удивлен настолько, что даже рот открывает, а потом достает телефон и фотографирует. Минсок не знает, чего ей хочется больше — провалиться сквозь землю, отобрать у Исина телефон или чтобы он продолжал фотографировать.
— Я всегда говорил, что ты красивая, — заявляет Исин в перерыве между снимками.
— А еще ты говорил, что меня любишь, — Минсок непременно сделает что-нибудь, когда решит, что именно.
— Я и сейчас люблю.
— И поэтому фотографируешь? Компроматом позорить?
— Кто, если не я? — Исин говорит так проникновенно, что Минсок соглашается. И в самом деле, кто, если не он, не Крис же. Крис садится на лавочку и совершенно точно получает удовольствие. — Но ты правда красивая.
— Я не буду говорить «Спасибо», ты не заслужил, — Минсок опускается на лавочку.
— И какой повод? — Исин убирает ее сумку и садится с другой стороны.
— Нет никакого повода, — она расправляет юбку.
— У нее с собой туфли на шпильке, — Крис сдает ее с отсутствующим видом. Исин от радости едва ли не подпрыгивает. О да, она знает, что такое, когда Исину любопытно.
— Те самые? Ты их снова надела? — Минсок гневно смотрит на Крис, но та притворяется, что ей все равно. — И как Лухань?
— Позвал ее на тренировку, — ну вот что стоило Крис промолчать?
Исин расплывается в ехидной улыбке.
— Мы идем!
Минсок стонет и утыкается лицом в колени.
Она любит Исина, честно, только не тогда, когда он сияет и подпрыгивает от нетерпения. Лично ей это ничего хорошего не сулит. Исин берет их обеих под руки и ведет к стадиону, по дороге заворачивая за кофе. Минсок активно сопротивляется, но кто ее слушает? — Луханю покупают большой стаканчик, закутывают в салфетки и несут. Минсок несет свой стаканчик и дуется.
Все еще обиженная, она садится на скамейку на стадионе и смотрит, как тренируются футболисты. Ну, наверное, они тренируются, должно же быть объяснение танцам вприсядку и бегу от мяча. Исин и Крис болтают о чем-то своем, она не прислушивается, у нее дела поважнее есть. Шпильки, в которые она снова переобулась, не приспособлены для ее ног, Минсок изучает сиденья впереди и приходит к выводу, что с поля не будет видно, если она их снимет. Ноги сразу выражают ей благодарность. Минсок оглядывается по сторонам и видит сцену, которая затмевает крепкие бедра Луханя.
Крис берет Исина за руку.
Минсок даже кофе проглотить забывает. Они держатся за руки довольно долго, лицо у Крис задумчивое, у Исина выжидающее. Нет, Минсок, конечно, ни разу не против, рада за них обоих и все такое, но где флюиды? Не толстовка же их связала, одна на двоих.
— Странно, — говорит Крис. — Я не понимаю, ты по-другому чувствуешься. Почти не вижу твоего прошлого, только будущее, отрывками и неважное. Вы встречались, да?
— Встречались.
— Вы были бы хорошей парой.
— Мы не смогли бы заниматься сексом. Ну, ты понимаешь.
Крис опускает голову и хихикает. Крис? Хихикает?
— Понимаю, да.
— Я бы не смог.
— Я бы на ее месте тоже не смогла. Да я бы и на своем не смогла.
— Хотя, знаешь, это могло бы быть интересно.
Крис закрывает лицо другой рукой.
— Я подумаю.
— Вы странные, — изрекает Минсок.
— Вот кто бы говорил, — Исин так и держит Крис за руку. — Ты-то уже с Луханем что-нибудь сделала?
— Я работаю над этим, — с достоинством отвечает Минсок. — Вот, думаю, какая часть его привлекательнее для ощупывания.
Крис хихикает второй раз. Сегодня просто день открытий.
— Есть пара идей, — говорит Исин, не оборачиваясь. — Тебе не холодно?
Крис качает головой.
— Все равно не понимаю, как ты это делаешь. Как закрываешься. Какой у тебя дар?
— Никакого.
— Что значит никакого?
— Он обычный человек, без всех этих волшебных заморочек, — перебивает Минсок. — Мы просто выросли вместе, вот он и умеет кое-что.
Крис смотрит на Исина, тот пожимает плечами и чуть виновато улыбается.
— И Лухань тоже?
Минсок резко становится ни до чего, Лухань приступает к растяжке. На самом деле она не так уж и часто видела, как он что-то делает, а не треплется, что делает. Минсок ничего не смыслит в футболе, но не просто же так его в сборную университета выбрали. Она завороженно следит за ним, за всеми наклонами и выпадами, за обтягивающей его тело формой, и да, она бы тоже не против в тех же местах обтянуть. И, ну, помять некоторые… места… Лухань задирает шорты и чешет бедро. Минсок вдруг становится ужасно стыдно, как если бы кто-то знал, какие она места в мыслях мнет и сколько раз, и она снова прячет лицо в коленях.
Наконец, эротическое безобразие на поле заканчивается — обнаженные бедра Луханя будут ей сниться в кошмарах, определенно — Лухань машет ей рукой, пока не скрывается в раздевалке. Исин доволен увиденным, так что они направляются к выходу. Минсок свой кофе допила, ей дают стаканчик Луханя, вместе с салфетками, на которых каким-то чудом нацарапаны согревающие знаки. Минсок подозревает, чьих рук это дело.
Ждут вроде бы недолго, но ноги Минсок начинают роптать, она переминается, медленно смещаясь ко входу, надеясь, что так Лухань появится быстрее. В каком-то смысле расчет оправдывается, Лухань приветствует ее так, словно они неделю не виделись. Он сияет, улыбается, ускоряет шаг и почти заключает ее в объятья, Минсок едва успевает спасти кофе.
— Это?..
— Нет, мой, — Минсок оберегает стаканчик и отходит на безопасное расстояние, улыбка Луханя тускнеет. Только она забыла, что сзади Исин и он умеет незаметно тыкать под ребра. — Я с тобой поделюсь, так и быть.
— Непрямой поцелуй? — Лухань берет стаканчик и улыбается снова, гораздо скромнее, но зато с надеждой. Минсок вдруг испытывает острое разочарование, отпить она не додумалась, а целоваться почему-то очень хочется. Лухань осторожно обнимает ее за плечи, они идут по аллее, Минсок смотрит, как он пьет кофе, чувствует обнимающую ее руку и жалеет. Лухань разгоряченный после тренировки, тепло его тела чувствуется, даже если не прижиматься, влажные волосы закручиваются на концах и прилипают к коже, он напряжен, облизывает губы и почти на нее не смотрит, поэтому, когда наклоняется, она тянется и касается его губ своими. Поцелуй выходит неловкий и смазанный, они пугаются ответа друг друга и снова смотрят в разные стороны.
— Я просто, — поясняет Лухань.
— А я кофе захотела, — бубнит Минсок.
— А. Ясно. Я тут одну кофейню знаю, пойдем, — еще более осторожно Лухань обнимает ее за талию и поворачивает в нужную сторону. Минсок чувствует себя не то лунной дорожкой на воде, не то фигурой из лепестков роз, так смущает, можно подумать, она рассыплется. Лухань отпускает ее, чтобы выбросить пустой стаканчик, Минсок делает шаг поближе к Исину и Крис. Растерянного взгляда в свою сторону она предпочитает не замечать.
— У меня ноги устали, — оправдывается Минсок, беря Исина под руку.
— Вот уж нет, не выйдет, — Исин отцепляет ее и подталкивает в сторону Луханя.
— Ну Исин!
— Нет-нет-нет, иди давай.
— Я могу! — Лухань снова воодушевлен. — Хочешь, я тебя понесу?
— Нет! — в ужасе отрезает Минсок. — Ни за что!
Поздно. Лухань подхватывает ее на руки и несет, Минсок вцепляется в него как в спасательный круг, земля кажется маленькой и далекой, и жесткой.
— Не урони ее, пожалуйста, — Исин убийственно серьезен, Крис давится смехом.
— Только не отпускай, — твердит Минсок как заклинание. — Только не отпускай!
Кофейня, к счастью, недалеко, Лухань, конечно, настоящий мужик, но даже настоящие мужики иногда устают. Исин услужливо открывает двери, под ошалевшими взглядами Лухань проносит ее в дальний конец зала и усаживает на диванчик, Минсок не знает, чего ей хочется больше — провалиться сквозь землю со стыда, расплываться от гордости или восторженно мимимикать. Она несмело убирает руки с его шеи, Лухань так же несмело целует ее в щеку. Самое ужасное в этой ужасной ситуации, что она ловит его за руку и говорит «Еще», прежде чем понимает. Лухань снова наклоняется, его губы задерживаются дольше, второй раз, третий. Минсок прикрывает глаза. Лухань садится рядом, обнимает ее за талию, притягивает к себе, она стискивает юбку в руках и закусывает губу, щёки горят, каждый поцелуй чувствуется еще сильней.
— Вы все еще не одни, — довольный голос Исина еще никогда так не раздражал. Лухань отодвигается, а Минсок пронзает Исина гневным взглядом. У Исина, впрочем, иммунитет.
— Почему ты всегда так не ходишь? — спрашивает Лухань. Между ними издевательское расстояние в пятнадцать сантиметров, слишком мало для благопристойности, слишком много для желания.
— Я высоты боюсь, — говорит Минсок себе под нос. Хочется прижаться хотя бы бедром. Или чтобы Лухань снова обнял, зря, что ли, он столько месяцев за разные места ее трогает. Почему он вообще ничего не делает, когда надо? Минсок бы сейчас даже, может быть, тоже сделала что-то такое в ответ, но не может же она первой.
— Ничего ты не боишься, — отмахивается Исин и внимательно смотрит на Луханя. — Знаешь, для чего эти туфли?
— Нет! — холодеет Минсок. — Нетнетнетнет, ты не скажешь!
Исин расплывается в улыбке. Минсок накрывает ужасом.
— Она…
— Исин, не смей!
— …играла женщину-кошку.
— Исин! — Минсок прячет горящее лицо в ладонях.
— Да не может быть, — Лухань смотрит на нее заинтересованно.
— Еще как! У нее был черный латексный костюм, он обтягивал абсолютно все.
Минсок жалобно стонет.
— Нет! — Лухань притворяется, она уверена, даже Крис любопытно, ему-то уж тем более.
— Есть фотографии. Хочешь, покажу?
Конечно, Лухань и Крис хотят, а кто бы не. Минсок прекрасно помнит чертов костюм, под которым совсем ничего не было, и все сто тринадцать соблазнительных поз, необходимых по сценарию. Она до сих пор их может принять, полгода репетировала. Исин скидывает папку Луханю, у него экран больше, они втроем изучают Минсок во всех ракурсах на восьми дюймах.
Этот позор она никогда не забудет. Исина придется убить, расчленить и закопать где-нибудь под деревом, и Луханя тоже, чтобы больше они никому не рассказали, университет так и не знает, кого тогда женщину-кошку играть уломали.
— Я не знал, что ты так умеешь, — мечтательно говорит Лухань.
— Не надейся, — шипит Минсок, чтобы не умирать от смущения. — Даже не мечтай! Никогда в жизни я это больше не надену!
— Под ним же ничего не было? — спрашивает Крис Исина. Минсок бледнеет.
— Не было? — Лухань меняется в лице. — То есть… Ты… вот так? Без всего?
— Абсолютно ничего, — кивает Исин. Лухань смотрит на нее с благоговением. Еще полчаса назад она бы многое отдала за то, чтобы Лухань на нее с благоговением смотрел, но не такой же ценой.
— Ты восхитительная, — он наклоняется и шепчет на ухо. — Не знаю никого лучше тебя.
— Лухань…
— Тебе идет быть женщиной-кошкой.
Минсок пересаживается ближе и, прищурившись, смотрит на Луханя, тот благоразумно молчит. Какая, в конце концов, разница, если она впервые ему открывается. Он кладет руку на спинку дивана, Минсок сдвигается было на краешек, но почти сразу начинает потихоньку возвращаться. Лухань ждет, не двигаясь, держит чашку левой рукой и всего минут через двадцать его терпение вознаграждено — Минсок сама откидывается на спинку, под его руку, и касается его пальцев своими. Лухань медлит, не зная, как расценивать этот жест, Минсок вздыхает и кладет его руку себе на плечо. Она, кажется, нервничает и расправляет юбку, но отодвинуться не пытается, хотя по своим меркам зашла уже слишком далеко. Минсок начинает ему доверять. Исин и Крис следят за их эволюциями как два удава, Лухань их побаивается. Крис знает все его тайны, а если еще не все, то узнать труда не составляет, а Исин вообще может поставить крест на его далекоидущих планах, он слишком тесно с Минсок общается, Лухань его раньше недооценивал. Он и Минсок недооценивал, девять месяцев осады еще никто не выдерживал, Лухань сам не заметил, как другие перестали его интересовать.
Беседа лениво перескакивает с темы на тему, голова Минсок так же лениво склоняется на плечо. На его плечо. Лухань с бесконечной осторожностью, закусив губу от усердия, устраивается так, чтобы ей было удобно, Минсок лежит на нем, прижавшись всем телом, так уютно, словно они друг для друга созданы. Свободной рукой Лухань накидывает на нее свою куртку, Минсок зарывается лицом в его плечо и что-то сонно бормочет.
— А ведь меня тоже звали, да я отказался, — он прижимается губами к ее макушке.
— Дурак, — беззлобно фыркает Исин, Крис кивает. Минсок кладет ладошку ему на живот, и Луханю становится плевать на окружающий мир. Исин закатывает глаза и поворачивается к Крис. У этих двоих своя Вселенная, только до них все никак не дойдет.
Лухань выныривает из забытья за час до закрытия общежитий. Минсок так и спит у него на плече, все его существо сопротивляется, но она же ему не простит.
— Эй, — он тормошит ее за плечи. — Просыпайся, тебе пора.
— Никуда мне не пора, — Минсок прячет лицо в его свитере.
— Утро скоро.
— Я проснулась, честно, — Лухань не прекращает ее будить. — Исин!
Лухань и правда перестает, не каждый день узнаешь, что чужую девушку добиваешься. Он аккуратно, но уже без прежней осторожности, выпутывает ее из своих рук, Минсок выпрямляется и по-детски трет глаза — мило, но сердце от нежности уже не щемит.
— Тебе пора. Поздно уже.
Минсок с тоской смотрит на черные шпильки, но переобуваться не решается, не у Луханя же на глазах. Она чувствует, что отношение Луханя изменилось, но не понимает, почему. На улице он не предлагает ей руку, а Минсок не собирается просить, что бы там ни было, а гордость у нее осталась еще. Так и идет, медленно, но гордо, не обращая внимания, как Исин неодобрительно качает головой.
В аллеях у общежитий полно укромных мест, с наступлением темноты там прячутся от посторонних глаз. Один из проулков занят, четверо обступили пятого, один заходит со спины. Минсок останавливается, она такое с детства не любит, но прежде, чем она успевает что-то сделать, Лухань хмурится и заходит в проулок.
— Вам бы лучше это прекратить, — говорит он.
— Твое какое дело? — оборачивается один из четверых.
— Никакого, — Лухань хмурится еще сильнее. — Но лучше вам прекратить.
Четверка оценивает силы и удаляется, угрожая возмездием, пятый студент оказывается Ченом. Он поправляет перчатку и небрежно смахивает листочек с лацкана пиджака.
— Союзники? Зря вы за них вступились, они взаимностью не ответят.
— Я за справедливость, — сообщает Лухань. — Не люблю, когда четверо на одного, пусть будут равные шансы.
— Пять к четырем, — уточняет Минсок. Вид у Чена несколько удивленный.
— Спасибо, конечно, но не стоило.
— Ну и забудем тогда, — подытоживает Лухань. Чен обозначает поклон и уходит.
@темы: band: exo, Star King - 2014
-
-
04.02.2015 в 23:58-
-
04.02.2015 в 23:59-
-
04.02.2015 в 23:59-
-
29.02.2024 в 03:40Посетите также мою страничку
hatsat.bget.ru/user/CarrollColston8/ условия оформления карты visa
33490-+