[pinkunicorns]

Название: Busmates
Артер: пирогы
Автор: Light Dragonix
Количество слов: 5350
Фандом: ЕХО
Пейринг/Персонажи: Чанёль, Чонин, Сехун, Тао, Крис
Категория: пре-слеш
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: AU!история о том, как встреча в автобусе меняет жизнь, наушники знакомят людей, а еще, совсем немного - о щенятах
От автора: мой артер прекрасен, как тысяча рассветов ♥ пирогы, спасибо, что ждала меня, подбадривала и терпела мою панику "аааа, я ничего не успею, не смогу". пирожочек, ты чудо ♥

Чанёль вытащил из кармана наушники, как обычно, спутанные и завязанные чуть ли не морским узлом и попытался их привести в божеский вид. Правый наушник все равно не работал, но вызволить из плена левый он был просто обязан – в автобусе людей было много, как и всегда, и Чанёлю совсем не хотелось слушать их разговоры. Он уже успел узнать, что «Юри выходит замуж за какого-то обормота, ты представляешь?» и что «Сынги-оппа встречается с Юной из СНСД, так круто!» Чанёль искренне рад и за Юри, и за Юну с Сынги, но он был бы счастливее, слушая The XX или Джейсона Мраза, что выпадет, никак не выслушивая сплетни.
- Давай помогу? – у рядом стоящего парня большие темные глаза, большие губы и темная кожа. Парень указал на висящую на плече Чанёля гитару, которую тот поддерживал. – Одной рукой не получится распутать наушники.
Чанёль подозрительно посмотрел на парня, но наушники протянул, продолжая пристально следить за движениями того. Парень быстро распутал наушники и отдал обратно – Чанёль начал подозревать его в использовании магии.
- Я просто вышиваю, мне и не такое приходится в порядок приводить, - зачем-то стал оправдываться парень, опустив взгляд, и затеребил собачку на молнии. – Я Чонин.
- Чанёль, - машинально представился Чанёль и кивнул.
- Ты часто ездишь на этом автобусе, - продолжил разговор Чонин, когда Чанёль уже воткнул левый наушник в ухо и собрался включить Эпик Хай – пожалуй, единственных корейцев в его плейлисте, как считали окружающие.
- А ты следишь за мной?
- Нет, я просто внимательный, - стушевался Чонин под любопытным взглядом Чанёля. Он вообще был несколько странный – заговаривал, когда Чанёль отворачивался и смущался, стоило на него посмотреть. – Не смотри так, пожалуйста.
- Как - так? – спросил Чанёль, буквально вперившись в Чонина, едва скрывая улыбку.
- Как акула на тюленя. – Чанёль засмеялся и тут же извинился перед ткнувшей его в бок старушкой за громкий в ее понятии смех. Чонин насупился: - Не смейся.
- Не смотри, не смейся – да у тебя замашки диктатора, - Чанёль подавил желание потрепать Чонина по волосам – кто треплет людей как щенят при первом знакомстве?
Чонин отвернулся и пошел к дверям – не пошел, скорее, стал пробираться сквозь море тел к выходу.
- Эй, ты же не обиделся? – крикнул Чанёль, но ответа, разумеется, не дождался. – Ну блин, кто на такое обижается? – пробурчал он и, наконец, смог насладиться голосом Бёрди (а с ним и все стоящие рядом люди – Чанёль никогда не слушал музыку тихо).
В парке было шумно и многолюдно даже для обеденного времени - стайки школьниц, влюбленные парочки, уставшие сидеть в офисах и вышедшие на обед клерки и прочие пленники крохотных кабинетов и опен-спейсов. Чанёль расположился на одной из скамеек и вытащил гитару, предварительно спрятав футляр за спину, – он не ради денег это делал, а только для своего удовольствия. После джазового кавера на супер-популярный «Гроул» вокруг него собрались школьницы с телефонами, а после «Софа» Эда Ширана подошел симпатичный (хотя кому Чанёль врал – откровенно красивый) иностранец и попросил сыграть пару баллад из репертуара Эпик Хай. Чанёль с удовольствием сыграл и спел «Спойлер» - альбом вышел совсем недавно, но Чанёль уже разучил все песни, и иностранец тихо подпевал, а потом ушел, напоследок ослепительно улыбнувшись и кивнув в знак благодарности. Чанёль улыбнулся в ответ его спине и уже собрался играть Линкин Парк (кто не любит Линкин Парк), как со стороны раздался девчачий визг и вступление к «Эврибади» Шайни. Чанёль собрал гитару и пошел на звуки – если любопытство сгубило кошку, то Чанёль, определенно, кошка-камикадзе. Дойдя до стоящих полукругом девушек, Чанёль увидел Чонина и еще одного парня, танцующих этот самый «Эврибади» под одобрительный гул толпы. Оба двигались так легко и непринужденно, словно шутя, и не упускали случая показать какой-нибудь везучей девушке сердечко или послать воздушный поцелуй – в общем, делали все, чтобы привлечь внимание. Обычно уличные танцоры выходили вечером и показывали все свое умение отдыхавшим после тяжелого дня, а эти парни танцевали в обед, когда людей не так много. Но танцевали они просто отлично, и Чанёль поразился разнице между Чонином-из-автобуса и Чонином-танцующим-как-бог. Тот, автобусный, смущался буквально всего, краснел по пустякам и – да, выглядел как плюшевый щенок, маленький и миленький. А этот Чонин был похож на, как минимум, английского дога – большого, красивого и гордого.
Чонин и его напарник закончили свое выступление женскими танцами – парочка танцев Систар и СНСД и даже это выглядело у Чонина отлично. Его напарник разошелся и станцевал еще А-Пинк, после чего шутливо поклонился и снял кепку. С этой кепкой он подошел к девушкам и те, не раздумывая, кидали в нее мелочь, - Чанёль же не поскупился и сунул смятые купюры по тысяче вон.
Когда Чонин его увидел, то округлил глаза от удивления, но подошел ближе, пока напарник пересчитывал деньги.
- Привет, - сказал он, утирая лицо салфетками.
- Привет, - кивнул Чанёль. – Классно танцуешь, - от его слов Чонин смутился и снова превратился в Чонина-щеночка, но поблагодарил. Напарник окликнул его и сказал, что хватит не только на горячий обед, но и отложить получится.
- Вы на обед зарабатываете? – спросил Чанёль и Чонин кивнул. Когда подошел его напарник, Чанёль чуть не отступил на шаг – тот был чуть выше Чонина, да и лицом наглее.
- Сехун, - представился парень и тряхнул головой, убирая челку со лба. Чанёль представился в ответ. – Я страшно проголодался, давай уже пойдем есть? – Сехун посмотрел на Чонина, а Чонин посмотрел на Чанёля.
- Почему бы нам не пойти всем вместе? – предложил Чанёль – предложение было встречено одобрительным возгласом Сехуна и слабой улыбкой Чонина (он все-таки щеночек!).
Кафе было выбрано методом всемогущего тыка Сехуна в бок Чонина «хочу туда!» и Чанёль даже переспросил возраст Сехуна, точно ли тот ровесник Чонина, а то ведет себя, как младшеклассник. Сехун, разумеется, обиделся, но виду не подал и заказал себе миску острого рамёна, пока Чонин выбирал что-нибудь полегче.
За беседой выяснилось, что Чонин с Сехуном не учатся, а только занимаются танцами в небольшой студии, после четырех учат танцевать детей, а после семи танцуют с домохозяйками вальс и сальсу. Чонина за это родители из дома выгнали, мол, сам живи теперь, раз не хочешь учиться, а Сехуна поддерживал старший брат, оплачивающий половину аренды за квартиру. Чанёль слушал, как они наперебой рассказывают о своей жизни, словно некому было, никто слушать не хотел, а тут появился Чанёль, которому интересно. Чанёль о себе не говорил – нечего рассказывать, обычная жизнь, как у всех, может, только разбавленная игрой на гитаре. Сехун проникся любовью к молчанию Чанёля, пока Чонин предупредил его о скрытой угрозе Чанёля.
- Чем это я опасен? – возмутился Чанёль, когда Чонин сказал Сехуну «не обольщайся, он страшнее, чем ты думаешь».
- Ты громко разговариваешь по телефону, я слышал, - ответил Чонин и насупился, когда Чанёль обозвал его «сталкером». (Чонин даже дулся мило, черт побери).
Возвращались они втроем на одном автобусе – им было действительно по пути, только Чанёлю выходить на остановку раньше. Они стояли, прижавшись друг к другу так близко, что Чанёль, кажется, мог почувствовать запах шампуня Сехуна, а Чонин утыкался носом ему в ключицу.
- Ну конечно, самый забитый автобус, as always, - шепотом проворчал Сехун и Чанёль отметил, что у Сехуна есть дурацкая привычка употреблять к месту и не к месту английский, но не прокомментировал – во избежание проблем и травм (эти его острые коленки смотрелись опасно – ну как проткнет чего).
Они слушали музыку Чонина – Сехун нашел в карманах своей спортивной сумки двойник, и Чонин с Сехуном по привычке слушали в одних наушниках на двоих, а у Чанёля все равно только левый работал. У Чонина на телефоне музыка была «годная», как назвал ее Сехун, и морщился потом от ощутимого тычка в ребра от обиженного Чонина. Чанёлю нравились песни, которые слушал Чонин, потому что потом они слушали плейлист Сехуна, и Чанёлю хотелось плакать от количества отечественных гёрлзбендов и всех этих «оппа-оппа саранхэ». Но когда решением большинства было решено сменить плейлист на Чанёлевский (то есть, решением самого Чанёля и Чонина), автобус подъехал к остановке Чанёля, и тому пришлось со скоростью пули продираться сквозь толпу людей к выходу, зычно крича водителю «подождите! Не закрывайте двери!»
Уже на улице, пытаясь отдышаться, Чанёль вспомнил, что даже не взял номер телефона у Чонина ну или, на крайний случай, какао-ток-айди.

На следующий день, снова выезжая в парк, в автобусе Чанёль столкнулся с Чонином, спящим стоя, и с Сехуном, поддерживающим того.
- Привет, - одними губами произнес Чанёль и устроился рядом, перед Чонином, чтобы тот не упал на пол в случае резкого торможения. Сехун кивнул и уткнулся в телефон – кажется, это был инстаграм, Чанёль не уверен, многие соцсети синие, но там совершенно точно была фотография какой-то актрисы. Пока Чонин спал, Чанёль с Сехуном слушали чанёлевский плейлист и Сехун одобрительно качал головой, как музыкальный эксперт, пока Чанёль пытался удержать и Чонина, и сползающую с плеча гитару. Чонин проснулся, когда автобус стал подъезжать к их с Сехуном остановке и смутился, осознав, на кого опирался.
- Как чувствовал, что не Сехун, эта падла никогда не держит меня, - пробурчал Чонин, краснея и поправляя сумку. – Пока.
Чанёль кивнул, но прежде чем они ушли, поймал Сехуна за рукав и спросил, придут ли они сегодня в парк. Сехун на него странно посмотрел, но ответил, что да, они туда каждый день приходят. Чанёль снова кивнул и отпустил Сехуна, после чего уткнулся в телефон, просматривая слова песен, которые он собирался сыграть.
В парке к нему снова подошел тот красивый иностранец и попросил сыграть Эпик Хай («Фанат, что ли» - пронеслось в голове у Чанёля). Чанёль выбрал «Амор Фати» - последний альбом был настолько любимым у него, что он даже выбрался в магазин за диском, хотя очень редко это делал (зачем, если можно просто песню купить?) Иностранец подпевал английским словам (ох, американец, да?) и качал головой в такт, после чего попросил Чанёля сыграть «Айз, ноуз, липс» и пропел сам всю песню, Чанёль только тихо читал куплет. Голос у иностранца был низкий, даже бархатный, Чанёлю понравился, а еще у него улыбка была симпатичная – дёснами. Иностранец после песни представился звучным именем Крис (Чанёль подумал, что ему идет это имя) и пригласил на чашку кофе в ближайшую кофейню, отплатить за сыгранные песни. Чанёль вежливо отказался и драпанул в сторону, туда, где вчера танцевали Чонин с Сехуном. В толпе школьниц ему, конечно, не затеряться, но и не стоять же с красным лицом перед Крисом.
- Хён, ты чего такой? – спросил Чонин в перерыве, пока Сехун заигрывал с девочками и спрашивал, какие каверы им хотелось бы увидеть. Чанёль не нашел, что ответить и просто махнул рукой, как бы говоря забить.
- Ты примчался так, словно за тобой бежали зомби в бикини, - прокомментировал ситуацию Сехун. – Толстые разлагающиеся зомби, и мясо ошметками валилось с них асфальт, а зубы клацали…
- Заткнись, - Чанёль сунул Сехуну в рот упаковку от печенья Орео. – Откуда в твоей голове такие фантазии?
- А он пусть больше играет по ночам в стрелялки, - ответил Чонин и глотнул воды. – Пошли, освободитель земли.
Чонин с Сехуном снова включили музыку и принялись танцевать BTS, что-то из нового, и школьницы визжали и снимали их на телефоны, а Чанёлю подумалось, что стоило согласиться на приглашение Криса. «В следующий раз точно соглашусь!» - оптимистично решил Чанёль и кивнул сам себе.
После выступлений Чанёль снова повел Чонина с Сехуном в кафе («разорите, проглоты») и потом проводил до студии. И снова забыл взять у обоих какао-ток айди или номер, но подумал, что может оно и к лучшему.
За последующую неделю Чанёль не только каждый день встречался с парнями в автобусе, но даже зашел в их студию и посмотрел на их уроки. Чонин был внезапно строг и требователен к детям, а Сехун наоборот был милым и даже сюсюкал, отчего Чонина дети звали «тренер», а Сехуна «хён». Чанёль про себя усмехался такой разнице, и снова и снова открывал для себя новые стороны друзей. А на вечерних тренировках с домохозяйками и мужчиной (да, группа состояла из пятнадцати женщин и одного мужчины, Чанёль считал) оба были сама учтивость и вежливость, и только мягко указывали на ошибки.
- Они все равно делают это для себя, - объяснил свое поведение Чонин, собирая сумку после всех занятий. – Ни на конкурсы, ни мужьям не покажут, просто для себя. Так смысл требовать с них идеального исполнения?
Сехун поддакнул и добавил, что с детьми вообще всегда стоит быть строже, что нужно сызмальства их к дисциплине приучать, а то распоясались совсем, малявки. Чанёль громко заржал, за что получил от обоих.
- У нас стратегия такая, - пояснил Сехун. – Хороший коп и плохой.. Да хватит ржать! It works!
Чанёль усиленно кивал, что все понял, но все равно ржал, потому что система стара как мир, а сюсюкавший с детьми Сехун их откровенно ненавидел.
- А почему Сехун не плохой коп?
- Ты хочешь, чтобы дети пришли домой и рассказали, что тренер называл их «маленький мудак» и «ебёнок»?
- Вопрос снят.
В парке все тоже было достаточно стабильно – Крис подходил каждый день и просил исполнить что-нибудь из репертуара Эпик Хай, и каждый день звал в кафе. Чанёль, конечно же, отказывал раз за разом, сбегая к младшим и говоря себе, что «ну вот в следующий раз!..»
- Ну и зачем ты убегаешь от него? – спросил Чонин в воскресенье, когда они просто сидели в парке на скамейке и грызли леденцы. – Не съест же он тебя.
- Чонин, если бы ты его увидел, ты бы тоже убежал. Да я рядом с ним как бомж выгляжу! А в кафе так точно опозорюсь. Он после этого вообще никогда не подойдет ко мне.
- Пока не попробуешь, не узнаешь, - меланхолично подметил Сехун и сунул в рот чупа-чупс (Чанёль подумал, что это смотрится очень пошло, но промолчал и отложил в памяти).
А в понедельник к Чонину и Сехуну присоединился еще один парень – китаец, друг друга Сехуна , на вид крайне жуткий и высокомерный. И модный, Чанёль это признал с трудом, потому что для него был только один модный человек, и от этого человека он только что сбежал (опять). Тао сидел на скамье и лениво наблюдал за тем, как парни танцуют, а Чанёль сидел рядом и пытался привыкнуть к его виду. Узкие штаны, майка с модным принтом и звучной надписью, миллион побрякушек на руках, в ушах, и – самое главное – очки в квадратной леопардовой оправе. Чанёль на них особенно долго пялился, а Тао даже бровью не повел, наверное, привык, что его разглядывают.
По традиции Чанёль повел всех обедать, но Чонин сказал, что заплатят они с Сехуном сами, ему уже совестно, хотя лицо Сехуна не выражало никаких угрызений. Пока Чонин уплетал пибимбап, а Сехун яростно дул на острый рамён, Чанёль расспрашивал Тао – тот был не настолько заносчивым, каким казался. Скорее просто с мыслью «имидж это все», и его образ был специально таким холодным и неприступным («вагадофный» добавил Сехун с набитым ртом). Тао честно отвечал на вопросы о хобби и прочем, и выяснилось, что Тао заочно учился в университете, работал по ночам в каком-то магазинчике в китайском квартале и любил танцевать, особенно ему удавались танцы ВАР и BTS. Сехун одобрительно похлопал его по плечу – и почему этот ребенок ведет себя как президент?
- Однажды я стану им! – заявил Сехун, когда Чанёль съязвил про его замашки. – И первым делом выгоню тебя из страны.
Чанёль показал язык и снова переключил свое внимание на Тао, у которого, как выяснилось, две собачки, последний Айфон и комната в квартире Лухана, и Лухан его совсем не одобрял в своем доме.
- Он говорит, что у меня много шмоток, - пожаловался Тао, размахивая палочками и разбрызгивая соевый соус. – Но их не много, совсем не много, у него обуви больше, чем у меня одежды!
Чанёль покачал головой, уходя от ответа и не поддерживая, ни порицая незнакомого ему Лухана, и сказал, что отойдет и вернется. В туалете Чанёль столкнулся с Крисом (за что, дорогое мироздание?) и с полузадушенным писком юркнул в кабинку и не вышел, пока Крис не ушел.
- Рабочий день в разгаре, чего это он по кафешкам шатается, - пробурчал Чанёль себе под нос, тщательно намыливая руки. – А кем он вообще работает? Да какая разница!
Когда Чанёль вернулся к парням, те уже уговорили Тао переехать к ним прямо завтра с утра и успели начать разговор о собачках. О миниатюрных декоративных собачках с одинаковыми именами.
- Они у тебя не свихнулись еще? – спросил Сехун, когда Чанёль подошел и сел на свое место. – Кэнди и Кэнди?
- Нет, я никогда не позову только одну, - пожал плечами Тао. – Обеих же кормить надо, обеих выгуливать, с обеими играть.
- А ваша съемная квартира готова к двум собакам одновременно? – спросил Чанёль, наматывая лапшу на палочки, но поднял голову, почувствовав на себе пристальные взгляды. – Что?
- Я понял, зачем он нам, - сказал Сехун. – Он привносит зерно рациональности в нашу жизнь.
Чанёль обиделся и сунул лапшу в рот, а Тао стал придумывать, как бы так устроить, чтобы и собачек перевезти и живым остаться после визита хозяина квартиры. Сехун с Чонином включились в обсуждение, и даже выйдя из кафе, и стоя на остановке они придумывали, в какие коробки прятать собак, а может лучше на время визита уходить с ними гулять, а как запах перебить. Забытый всеми Чанёль сунул наушник в ухо, а вторым прислушивался к разговорам младших, но не особо вникал в суть, он вообще немного витал в облаках и думал, что вот завтра он точно не откажет Крису, не сбежит!.. Но внутренний голос над ним гаденько смеялся, и Чанёль грустно вздохнул, и, забираясь в автобус, он слушал грустные песни и пытался страдать, но получалось откровенно плохо, потому что Сехун, Чонин и Тао слишком громко обсуждали судьбу Кэнди (обеих), звонили Лухану (все втроем, да) и думали над завтрашним переездом.
- Хён, ты поможешь? – дернул его за рукав Сехун и повторил вопрос, когда Чанёль вынул наушник: – Поможешь, говорю? Приходи завтра утром, в квартире место освободим.
- Мы тебя покормим, хён, - в игру включился Чонин и неуверенно улыбнулся – или он всегда так делал, или он узнал о слабости Чанёля. Чанёлю ничего не оставалось кроме как сдаться и согласиться – все трое просияли.
На следующей день Чанёля на остановке встречал Чонин и повел сначала в магазин, где набрал целую кучу снэков и газировки и пару упаковок мармеладок («это для Сехуна…» как-то виновато пояснил он), а после повел вдоль однообразных многоэтажек и зашел в подъезд невысокого дома старой постройки. Квартира Сехуна и Чонина находилась на пятом этаже, а лифт не работал («да он только по праздникам работает») и подниматься пришлось пешком, чего Чанёль очень не любил. А в квартире их уже ждал Сехун с незамысловатым завтраком и горячим кофе.
- Ты купил мармелад? – спросил Сехун, едва Чонин переступил порог – у Чанёля возникло подозрение, что если бы Чонин забыл, Сехун бы отправил его обратно.
- Купил.
- Отлично, иди завтракать. О, привет, хён! Чонин, ты руки вымыл?
Чанёль стащил кеды, наступив на задники, и пихнул их в угол, параллельно подумав, что благодаря Сехуну Чонин вообще никогда не женится, потому что Сехун уже ведет себя как жена.
Квартира у них была небольшая, но чистая и уютная, что было странно для Чанёля, привыкшего видеть у парней в квартирах бардак и грязные носки по углам. Но углы были девственно чисты, и даже пол, кажется, сверкал, и на полках ни намека на пыль, и все статуэтки и фигурки анимешных девочек почти сияли. А потом Чанёль вспомнил, что вообще-то намечалась уборка и перестановка, и что парни, скорее всего, убрались еще вчера.
- У нас так всегда, - словно прочитав его мысли, сказал Сехун. – Чонин не переносит грязь, а у меня аллергия на пыль, вот и генералим каждые три дня.
Чанёль подумал, что женился бы на обоих, и все эти милые картинки в рамках на стенах, и даже статуэтки были милыми и привносили некоторый уют, которого так не хватало его жилищу. А на кухне хлопотал Чонин с посудой для Чанёля и даже тосты разложил на тарелке красиво.
- У меня две старших сестры, - пояснил он, - я привык к такому.
После плотного завтрака Чанёль был переправлен в гостиную двигать диван ближе к окну, а вместе с ним – и телевизор, пока Сехун с Чонином собирали свои фигурки и прочую мелочевку в каком-то одном углу, освобождая место для барахла Тао. Сам Тао приехал только к обеду, но зато с Луханом в качестве помощника.
- Поможет он, как же, - фыркнул Сехун, - разляжется на диване и будет оттуда руководить процессом.
Лухан обиделся и специально разлегся на диване и включил телевизор – он собрался комментировать повтор футбольного матча, и Чонину пришлось увести Сехуна в спальню, чтобы тот случайно не пришиб Лухана. Тао же первым делом пристроил корзинку Кэнди в углу, расстелил им плед, положил игрушки и только после – самих собак, предварительно поцеловав каждую. И лишь убедившись, что им удобно, потащил чемодан с вещами в спальню.
- Какая прелесть, - закатил глаза Чанёль, за живых-то собак не считая – ну они же на игрушки больше похожи, чем на живых существ. Три пуговицы на морде, ошейничек со стразами, со стразами же розовая одежка – иг-руш-ка, не собака.
- Я так же на них пялился, когда Цзытао их притащил, - вставил Лухан с дивана, - они еще молчат большую часть времени, я уж думал их потыкать чем-нибудь, чтобы голос подали.
Чанёль промолчал в ответ, но подумал, что решил бы сделать то же самое.
Из спальни донеслись голоса Сехуна и Тао, и Чанёль поплелся туда, на веселенькое, а в том, что там веселее, чем рядом с Луханом, он не сомневался (да и как-то некомфортно с Луханом, сколько ему лет-то?). Сехун и Тао спорили о том, кому нужно больше места в шкафу, а Чонин тихо перекладывал свои вещи на полку Сехуна и, кажется, даже напевал что-то под нос.
- Зачем тебе эта гора тряпок? – спросил Сехун, указывая на набитый доверху чемодан. – Лучше бы ты деньги в недвижимость вкладывал, чем на шмотки распылять.
- Я откладываю на дом, - ответил Тао, - а одежда – это для души.
К вечеру была разобрана только половина вещей Тао, и Сехун с Чонином оставили его одного со шкафом, чтобы не мешать этой интимной, как ее назвал Лухан, обстановке. Чанёль играл с Кэнди и Кэнди, кидая им мячик, и говорил «принеси его!», и собаки наперегонки бежали за мячиком.
- Ты садист, - сказал Чонин, усаживаясь рядом и подзывая одну из Кэнди (как их различать-то вообще?). – Зачем ты издеваешься над собаками?
- Я не издеваюсь, просто мячик нашел только один, - пожал плечами Чанёль и стал внимательно следить за тем, как Чонин чешет живот собаке и отвлекся только тогда, когда вторая несильно укусила его за палец. – Ну вот за что ты?
- Не игнорируй ребенка, - Сехун взял вторую Кэнди на руки и прижал к себе. – Ути, какая ты класивая, какая ты плелесть….
- Нет ничего хуже сюсюкающего Сехуна, - Лухан изобразил рвотные позывы. – И кто скажет, что этот дебил детей не любит?
- Детей ненавижу, а животных люблю.
- И к сорока годам ты будешь сильной и независимой женщиной с котятами, - из спальни вышел Тао и протопал на кухню. – Я есть хочу.
Чонин подорвался следом и выставил того с кухни, сказав, что позовет, когда приготовит, и Сехун лениво поднялся и пошел помогать, а Тао остался стоять в коридоре и смотреть на закрытую дверь.
- Ребят, а ничего что я тоже буду тут жить?
- Сначала научишься жить по правилам, а потом и на кухню запустим, - послышался голос Сехуна, крайне самодовольный и ехидный.
Лухан заржал так громко, что чуть не свалился с дивана и не придавил Кэнди (какую-то из них), и только после этого Тао отошел от двери и пошел спасать своих деточек.
- Боюсь представить, как вы будете выглядеть, выгуливая собак, - сказал Чанёль. – Как молодая семья с детьми.
Чанёль не знал, что диванные подушки могут бить так больно.
Ужин получился скромный и быстрый, потому что Лухан должен был еще успеть домой до начала матча Вест Хэм – Ньюкасл, а Чанёль вспомнил, что соседка просила его приходить кормить кота по вечерам, поэтому вскоре оба отбыли, оставляя Сехуна, Чонина и Тао разбираться с вещами и собаками и составлять расписание.
На утро Чанёль даже не удивился, увидев в привычном углу автобуса невыспавшуюся троицу – он собирался в универмаг за кормом коту (он, видите ли, только определенной марки корм ест, зажравшаяся морда), а младшие ехали в студию ставить танцы на троих.
- Тао сможет с нами выступать не ранее, чем через месяц, - с трудом подавляя зевок сказал Чонин, - ему еще много надо выучить в плане расстановки и работы с толпой.
- Зато Тао уже может приступить к работе с детьми, - добавил Сехун, уткнувшись в телефон, - теперь два добрых копа.
- Чонин пообещал, что будет в два раза злее и придирчивее, - подал голос Тао и потер заспанные глаза.
- Чем вы ночью занимались?
- Играли, - ответил Чонин. – Сехун зачем-то нашел третий джойстик, и мы всю ночь в футбол рубились.
- Играли за Ньюкасл, - заржал Тао, - сделали, в сухую, конечно, Вест хэм, а недавно Лухан звонил, сказал, что Вест проиграл.
- Он вечно против победителей болеет, не везет ему, - сказал Чонин. – Если Лухан за кого-то болеет, значит команда проиграет, эта система сбоя никогда не дает.
Чанёль только покачал головой и пропустил младших вперед себя к выходу, сказав, что в обед придет в парк – в ответ раздалось мычание и что-то похожее на «окей, ждем».
А в обед Чанёля перехватил Крис, в самом буквальном смысле, поймал за локоть и, так же сногсшибательно улыбаясь, пригласил в кафе на чашечку кофе. Чанёль хотел придумать какую-нибудь отмазку, но увидел впереди Чонина, кивающего ему, и Тао, показывающего большие пальцы (они ему уже все рассказали?!).
- Снова сбежишь? – добавил Крис и отпустил Чанёля, и глаза у него были грустные, что Чанёль невольно почувствовал себя виноватым.
- Почему бы не сходить разок? – Чанёль попытался улыбнуться, чувствуя, как сердце заходится, как при беге. Крис улыбнулся снова, и он выглядел так, словно выиграл в лотерее, и потащил Чанёля в сторону той самой кафешки, в которой они однажды столкнулись в туалете.
- Серьезно, ты здесь администратор?!
- Да, и тебе, как постоянному клиенту, я дарю дисконтную карту на скидку в двадцать процентов, - Чанёлю показалось на мгновение, что Крис похож на Санту, забывшего, что на дворе июль.

- Погоди, выходит, твой парень…
- Он мне не парень.
- Не важно, - отмахнулся от Чанёля Тао, - твой друг подарил нам скидку, и ты теперь все время будешь нас кормить?
- Вот еще, - поморщился Чанёль и отвернулся от Тао, переключив свое внимание на разминающегося Чонина. – Может, я с вами общался из-за недостатка личной жизни.
- Ври себе, - пропел Сехун и прогнулся в пояснице. Чанёль подумал, что никто его не ценит в этой компании, а потом Чонин кинул ему бутылку газировки (Чанёль правда женится на нем однажды).
Занятие с детьми прошло в три раза веселее, чем обычно, потому что Тао умел притворяться идиотом, умел смешить, и дети не так боялись Чонина. Тао корчил им рожицы, пока Чонин не видел и учил их Чонину в спину язык показывать. Сехун хохотал так громко, что Чанёль испугался – он никогда не слышал от Сехуна звуков такой громкости. А вот танцы с женщинами внезапно стали томными – Тао активно флиртовал и стрелял глазами в домохозяек.
- Ну вот и зачем? – спросил после занятия Чонин.
- Сам подумай – женщина в самом соку, а страсти в ней ноль, - ответил Тао. – Вот я и разогреваю ее немного, вдруг ей секс перепадет.
Чанёль одобрительно похлопал Тао по плечу, а Сехун даже присвистнул, один только Чонин продолжил смотреть подозрительно.
- Может тебе просто женщины постарше нравятся?
- Да даже если и да, - усмехнулся Тао, - не вижу в этом ничего плохого.
- Никаких романов с ученицами, усёк?
- Усёк, усёк, - Тао покачал головой, - в тебе живет маленький диктатор.
Чонин бегал за ним с полотенцем до тех пор, пока Тао не споткнулся и не упал, поверженный.
А уже в автобусе Чонин положил голову на плечо Тао и отчаянно боролся с сонливостью, пока Сехун проверял соцсети и делал автобусные селки, которые в инстаграме постил с подписями вроде «устал, еду домой» или «в переполненном автобусе начинаешь задумываться о смысле жизни».
- Концептуально, - прокомментировал Чанёль.
- Модно, - парировал Сехун.

На следующий день Чанёль не встретил парней в автобусе и, слушая музыку, как когда-то, до появления младших, чувствовал себя неуютно, хотя раньше музыка была его отдушиной в этом аду в миниатюре. В парке было необычно тихо и спокойно, и людей меньше чем обычно, и поэтому Чанёль немного поиграл на гитаре и пошел к Крису в кафе – просто поболтать.
Проснулся Чанёль в чужой постели, в чужой квартире и совершенно точно голый – ну или, не совсем голый, трусы, к счастью, были на месте.
- Эй? – неуверенно позвал он.
- Ты проснулся, – в комнату заглянул Крис, - возьми мою одежду, она на стуле, и идем есть.
Чанёль с подозрением посмотрел на одежду и осторожно встал с кровати – вроде ничего не болело и это радовало, но Чанёль почти не помнил прошлого дня и это настораживало.
- А как я?.. – начал он, входя на кухню, и остановился как вкопанный – он был явно не готов увидеть Криса в одних шортах. – Прикройся, мать твою.
- О, да, сейчас, прости, - Крис засуетился, вытащил откуда-то мятую футболку и натянул ее. – Садись, я только кофе сварил.
- Так как я тут оказался? – спросил Чанёль, садясь на самый краешек стула.
- Ты ничего не помнишь? Ты вчера пришел ко мне в кафе, стал рассказывать про друзей, что они не пришли, что тебе скучно и что ты хочешь просто посидеть в кафе до вечера. Ну я тебя и усадил за столик в углу, чтобы не отсвечивал, а потом тебе стало плохо, и я привез тебя к себе, - Крис улыбнулся, открыто и ярко, он в присутствии Чанёля вообще все время улыбался, и Чанёлю это нравилось (и немного льстило). Но Чанёль даже после рассказа не вспомнил вчерашних событий, и Крису пришлось в подробностях расписать прошедший день, терпя перебивающего уточняющими вопросами Чанёля.
- И все равно я не помню, - покачал головой Чанёль и вздохнул, но после взгляда на часы подскочил. – Парни меня ждать в парке будут, отвези меня!
Крис заверил Чанёля, что спешить особо не стоит и отвлек разговорами обо-всем-и-ни-о-чем, рассказывая, как он приехал в Корею на заработки, как дорос до официанта и как он любит Эпик Хай. Чанёль слушал его с таким интересом, что даже рот открыл и совсем забыл про время. Но ближе к вечеру он словно очнулся и снова подскочил.
- Черт, Крис, они наверняка волновались! Теперь даже не в парк, а в студию.
Крис согласился подвезти – «все равно надо на работу заскочить, я совсем счет времени потерял!», и Чанёль влез быстро в свои любимые джинсы и нацепил футболку, впрыгнул в кеды и встал у двери.
- Ты как щенок перед прогулкой, - заметил Крис, тщательно подбирая рубашку к брюкам. – Только не хватает хвоста, которым бы ты нетерпеливо размахивал.
Чанёль хотел обидеться, но решил, что оно того не стоит, а Крису можно все, и боже, у него идеальный плейлист в машине, ему простительны шутки про собак, Чанёль простит ему даже шутки про его уши.
- Увидимся завтра? – спросил Крис, когда Чанёль выходил из машины, и тот кивнул, чувствуя снова, как заходится сердце. И только заходя в студию Чанёль осознал, что нацепил крисову футболку.
Когда он вошел в танцевальный зал, занятие уже подходило к концу, и Чанёль чуть ли не по стенке прошел к углу, в котором валялись рюкзаки парней. Сехун заметил его и кивнул, пока Чонин объяснял детям, как важна практика движений и связок дома, и что это их домашнее задание, и что он его обязательно проверит (Тао тихо смеялся в кулак).
- До свидания, тренер! – нестройным хором прокричали дети, уходя из зала, и Чонин всем помахал рукой, после чего подошел к Чанёлю и пару раз ударил его полотенцем.
- Ты куда пропал?! В обед тебя не было в парке, а твоего номера у нас нет, а вдруг с тобой что-то случилось?
- Прости, но и вас в парке не было в обычное для вас время, ну я и пошел к Крису, - начал оправдываться Чанёль, - а потом мне стало плохо, и он отвез меня к себе, и…
- Стоп. Стоп. Я не хочу знать, что вы там делали, - Тао закрыл Чанёлю ладонью рот, - пусть это останется между вами.
- Но мы…
- Не надо слов.
Возвращаясь после занятий домой на автобусе, Чанёль подумал, что он скучно жил до появления Чонина, Сехуна и Тао – слушал музыку, отгородившись от людей, играл на гитаре чужие песни и перепевал их и возвращался домой с ощущением, что мир сер и уныл. Но глядя на Чонина, сопящего на Сехуне, на Сехуна, уткнувшегося в телефон («боже, моё фото лайкнула Миранда Керр!»), на Тао, читающего учебник, Чанёль понимал, что так куда веселее и интереснее.
(- А еще после знакомства с Чонином у тебя появилась личная жизнь, - сказал Сехун после того, как Чанёль, выпив три банки пива, стал признаваться им в любви и даже обнял в порыве чувств Кэнди-старшую (он научился их различать!). Чанёль хотел кинуть в Сехуна банку, но подумал, что этого будет слишком мало.
А еще совсем не хотелось признавать, что он прав, но этого Сехун никогда не узнает).