[pinkunicorns]

Автор: db BananaMilk
Бета: Light Dragonix
Артер: Seele-Helga
Фандом/персонажи: Тэмин-центрик (SHINee). Так же есть Минхо, Ки (SHINee), Исин, Чонин, Сэхун (EXO), Грегори (BeatBurger)
Жанры/предупреждения: OOC, AU, джен, ангст
От автора: мастер слитых концов оправдывает свое звание ^^;;; предупр!авторское виденье персонажей
А еще у меня просто богический артер! Не могу передать словами, как я влюбилась в ее первый коллаж и как лежала под вторым. Летящие птицы на ключице Тэмина - это кинк вот уже на протяжении года и увидеть его можно сказать "в живую" было невероятным для меня удовольствием. Seele-Helga, ты просто потрясающая
Количество слов: 7300+
Описание: Тэмин не позволит испепелить свои крылья дотла.

Когда в театр приходит новенький танцор, Тэмин улыбается ему снисходительно и доброжелательно. Он многих встречал и многих провожал отсюда, поэтому не спешит привязываться к новичку, который светится и пылает страстью к танцам. Тэмин знает таких «спичек» - перегорают через полгода, максимум год.
«Уйдет через месяцев восемь» - в уме делает ставку Тэмин, потирая татуировку на ключице. В последнее время все чаще чешется, зараза.
Хореограф Грегори дает танцорам около часа отдыха, чтобы поближе познакомится с Чонином, новеньким. «Командная работа – залог успеха», - добавляет Грегори в конце, и Тэмин провожает его усмешкой. Конечно, бывшая звезда своей труппы понимает, что такое командная работа, когда всю команду подстраивали под него.
Тэмин не осуждает Грегори за его прошлую позицию, он сам сейчас такой же – звезда, прима, центр. К его мнению Грегори прислушивается всегда, меняет ради него танцы и расстановку. Ради «командной работы», Тэмин, конечно же, пользуется этим не часто и не явно.
- Я Чонин, - Тэмин не замечает, когда к нему подходит новенький, протягивая широкую смуглую ладонь.
- Тэмин, - рука в ответ и широкая улыбка с чуть прикрытыми глазами, Тэмин знает, как расположить к себе людей. Чонин отвечает, что косвенно знаком, что видел большинство его выступлений, просматривал видео в интернете и очень любит его стиль. Тэмину приятно такое восхваление, в конце концов, он знает, что он лучший. Он смущенно кивает в ответ на все слова Чонина, незаметно пробегаясь по нему взглядом и смущенно прикрывая рот ладонью, делая вид, что слушал весь водопад слов Чонина.
- Надеюсь, мы сработаемся, - Тэмин хлопает Чонина по плечу и отходит в свой угол. Тот уже готов пойти за ним, но его вовремя останавливает Исин. У Тэмина есть свои правила и привилегии, и будет гораздо удобнее, если новенького просветит кто-нибудь другой, приходит к выводу Тэмин. Байки и ужасы они Чонину все равно не расскажут – их нет, Тэмин старается сохранять себе ангельскую репутацию, хотя с радостью исключил бы некоторых особо «одаренных на провалы» танцоров.

Постановка про любовный треугольник – что может быть банальнее, думает Тэмин, пропуская мимо ушей большую частью сюжета, которую Грегори рассказывает танцорам. Два парня, одна девушка, выбор между собственной мечтой и между мечтой миллионов, выбор между плохим и хорошим, и прочая слишком очевидная моральная муть. Тэмин посылает Грегори лучи уныния, разве что не зевая для очевидности. Он оборачивается посмотреть на лица танцоров - все сосредоточены и внимательно слушают хореографа, некоторые даже в раздумьях, явно уже подбирают себе роль.
- А это не банально? – неузнаваемый Тэмином голос звучит откуда-то сзади, и парню приходится повернуться всем телом, чтобы увидеть озадаченного Чонина. – Я к тому, что такое ставили уже много раз и в разных вариациях, разве это будет интересно?
Грегори смотрит в упор на Чонина, а потом переводит взгляд на Тэмина, явно пытаясь понять, было тут его влияние или нет. Тэмин поднимает руки вверх в знак невиновности.
- Это лучший вариант, из того, что было. Мы танцоры и хореографы, мы не сценаристы и не писатели. Нам главное не история на словах, а история в движении, - Грегори начинает играть на своей любимой пластинке, объясняя новенькому, что-то вроде «ничего ты тут не понимаешь, мы творцы танца». Пока Чонин пытается спорить с Грегори, Тэмин незаметно подходит к рюкзаку Грегори, вытаскивая оттуда эскизы сценариев. Читая, он краем уха слышит голос Сэхуна, кажется, тому тоже не нравится сценарий. Ему часто не нравятся сценарии, но он никогда этого не говорил, видимо, боясь давления большинства или быть выгнанным. Тэмин бы выгнал его за такой страх.
- Вас никто тут не держит, - использует последний аргумент Грегори и, к сожалению Тэмина, Чонин и Сэхун замолкают.
- Меня ты тоже тут не держишь? - интересуется Тэмин, возвращаясь на свое место со сценариями. Грегори смотрит на него загнанно и обреченно, Тэмин знает, что тот за него держится. – Мне не нравится эта постановка, она банальна, скучна, и похожа на тысячи других. Мы сами проходились по этому шаблону не раз. Она мне абсолютно не нравится. Я могу быть свободен?
В зале повисает тишина. Тэмин с удовлетворением слушает частое дыхание Грегори и восхищенные вздохи танцоров. Именно так звучит его превосходство.
- Что ты предлагаешь? – спрашивает хореограф, явно отступая.
- Мне нравится вот этот вариант, - Тэмин протягивает ему один из листов. – Про фантазию, про иллюзию выбора, про сумасшествие творческого человека. Не про любовь и очевидный выбор, не про банальность. Что-то новое для танцевальной постановки. Мы «творцы танца», разве нет?
Тэмин знает, что Грегори отказался от этого сюжета, потому что считает его слишком сложным для постановки, слишком сложным для исполнения и слишком сложным для понимания. Грегори боится, что он просто не окупится, ведь помимо сложных танцев, нужно большое количество декораций, костюмов и всего прочего. Грегори больше думает о деньгах, поэтому Тэмин не чувствует к нему ни капли уважения.
Не говоря ни слова больше, Тэмин уходит к своим вещам. Он слышит перешептывания танцоров и тяжелый вздох Грегори, пока переобувается.
- Хорошо, мы поставим это. Я запрошу подробный сценарий.
- Не нужно, мы «творцы танца», - перед тем как выйти из зала Тэмин оборачивается и смотрит на Грегори в упор. – Танец подскажет, как нам двигаться дальше.

Квартира встречает его тихим жужжанием холодильника и запахом неубранного утром завтрака. Раскиданные по полу вещи передвигаются при помощи пинка. Тэмин подхватывает ноутбук со столика, и ложится на неудобный диван, сразу открывая браузер. Его ждет захватывающая ночь, полная мистических мелодий, танцевальных видео и набросков на бумаге.
Он возвращается в студию через двое суток. Его телефон забит пропущенными от Грегори и смсками с матами от него же. Лицо замазано тональным кремом, глаза специально толсто подведены подводкой – никто не должен заметить отсутствие сна.
На лице Грегори отчетливо видно желание убивать или того хотя бы наказать, но Тэмин отмахивается от него, как от назойливой мухи.
- Кого ты утвердил на главные роли? – без приветствий и прочих прелюдий спрашивает Тэмин. Он делает вид, что полностью сосредоточен на своих шнурках, краем глаза наблюдая за всеми танцорами, которые явно только приступили к разминке. Тэмин вовремя, как и всегда.
- Тебя, Чонина и Сэхуна, - отвечает Грегори только тогда, когда Тэмин поднимает на него глаза. Идиотская привычка хореографа всегда смотреть собеседнику в глаза всегда раздражала Тэмина.
- Сэхун не подходит, - Тэмин кидает флешку с музыкой, точно зная, что Грегори ее поймает. – Его стиль более резкий и угловатый, он не справится и с реальностью, и с фантазией.
Тэмин замечает, как Грегори закатывает глаза, а Сэхун цокает где-то позади всех танцоров. Тэмин чувствует, как догорает спичка терпения Сэхуна, и ждет, пока тот скажет что-нибудь в свою защиту или попытается доказать, что он справится с главной ролью. Сэхун стоит на месте.
- Пусть Минхо берет эту роль, - Тэмин дает Сэхуну второй шанс, поставив вместо него танцора слабее. Сэхун продолжает молчать, и Тэмин полностью в нем разочаровывается. – У него нет своего стиля, однако он способен подстроиться под настроение и станцевать так, как ему нужно. Пластилин, короче говоря.
Минхо, не скрывая своей радости, дает «пять» Чонину и Ки. Грегори никогда не поставил бы такого как он на главную роль, да и Тэмин сделал это только из-за Сэхуна. Но Тэмин знает, что Минхо перфекционист. Он не будет спать ночами, не будет есть, но он добьется того результата, который от него будут требовать и даже не покажет своей усталости и изнуренности. Тэмину это нравится.
Тэмин поправляет волосы, прежде чем начать рассказывать ключевые моменты сюжета и ключевые моменты танцев. Грегори старается что-то сказать против, но Тэмин даже не дает шанса вклиниться в его историю - не зря он потратил на нее двое суток.
Раскидав перед Грегори основные моменты, как драгоценные камни в украшении, Тэмин оставляет ему доделывать все – подбирать другие камушки, цепочку, наряд, цвет и прочее. Помимо подсчета денег Грегори хорош еще в одном – в постановке идеальных выступлений.
- Вы так хорошо продумали весь сюжет, - Чонин подходит к Тэмину, когда тот, подобрав ноги к груди, перекусывает яблоком на матах, сложенных в его уголке.
Тэмин некоторое время просто смотрит на Чонина, пытаясь понять, он сам решил испортить их отношения в самом начале или его подбили остальные. За новеньким издалека наблюдают Минхо, Сэхун и Исин, видимо, решив узнать, что все-таки будет, если нарушить один из запретов-тире-просьб. Тэмин устало выдыхает – ему просто надо отдохнуть после стольких прослушанных мелодий и стольких просмотренных танцев, и приставучий новенький, которого легко взять на слабо, в этом явно не помощник.
- Спасибо, - Тэмин продумывает все возможные варианты разговора, взвешивает их, и приходит к выводу, что по-быстрому мирно переговорить будет куда полезнее для его нервов.
- А как у Вас вообще родилась такая идея? – глаза Чонина немного светятся, и Тэмин не уверен, что это восхищение. Было в этом взгляде что-то...опасное?
- Фантазия и...
- Просто эта история про Вас, да? – перебивает его Чонин. Тэмин понимает, что во взгляде была не только опасность, но и атака, борьба, желание победить. Нахальный ублюдок, твои расчеты подвели тебя.
- Нисколько. Как ты заметил, герой нашей истории настолько фанатеет от собственной работы, что отдается ей без остатка, до последней капли разума. До смерти.
- Заметил, - ухмыляется Чонин. – Потому и спрашиваю, это история про Вас? – он проводит большим пальцем под глазом Тэмина, там, где за слоем тонального крема спрятаны темные круги бессонных ночей.
- Ничего подобного, - Тэмин грубо сбрасывает руку Чонина. – Имей уважение и вспомни правила. В конце концов, между нами такая пропасть, которую тебе не перепрыгнуть даже на своей наглости.
Тэмин даже не знает, что его раздражает больше – то, что Чонин касался его без разрешения, его наглость или то, что он оказался на редкость внимательным. Тэмин сам бы никогда не заметил, что герой новой постановки чем-то похож на него. Он, действительно, слишком любит свою работу.

За тренировками время идет незаметно быстро, день-ночь, день-ночь, Тэмин не различает их, тренируясь сам и тренируя других. Много времени уходит на Минхо, но тот, в отличие от Чонина хотя бы не лезет со своими предложениями и может заниматься самостоятельно. Чонина же приходится переучивать, потому что Грегори машет рукой «да и так сойдет», а Тэмин ругается с Чонином, бьет его по ногам и требует сделать так, как надо. Как именно выглядит «как надо» - знает только Тэмин, держит картину у себя в голове и, к своему же страху, изводит себя этой картиной.
- Ты мое отражение, как ты не поймешь, - ругается Тэмин, в который раз за день ударив Чонина по бедру. Тот ухмыляется и делает «как надо». Тэмину иногда кажется, что тот изводит его нервы специально – проверяет, надоест ли Тэмину выбивать из него идеальный вариант или бросит ли он все на половине пути и махнет на него рукой как Грегори. Тэмин мысленно посылает ему фак каждые пять секунд, потому что не дождется Чонин от него послабления.
- Ты более жесткий и сумасшедший, более фантазийный, но ты не должен быть настолько сексуальным и пошлым, - Тэмин уверен, что говорит это Чонину в сотый раз, но готов сказать еще столько же. Минхо, смотря на ругань, передвигается в другую сторону зала и репетирует там свою часть, по миллиону раз прогоняя одно движение до идеала. Тэмин благодарен ему за это.
Чонин, перепутав последовательность движений, спотыкается о ногу Тэмина и, пытаясь удержать равновесие, бьет Тэмина по глазу костяшкой руки.
- Простите, - Чонин быстро отходит от Тэмина, потому что чувствует, что цунами по сравнению со злостью Тэмина сейчас - просто жалкая пародия на опасность. Тэмин шипит и, с трудом разбирая дорогу, идет к туалету, а потом, так же не глядя, к своим вещам, пытаясь отыскать там салфетку.
- Я убью тебя в следующий раз,- обещает он. Глаз неприятно пульсирует, но после двадцати минут отдыха, Тэмин снова готов бить Чонина не за нападение, а за неправильные движения. Но, дабы не убивать нервы, Тэмин идет в сторону Минхо репетировать свою часть и хотя бы сегодня не отвлекаться на Чонина.
Во время тренировки глаз не болит вообще – возможно, сосредоточенность на своем отражении заглушает ее, но Тэмину приятнее считать, что она просто ушла. В танце все спокойнее – тело расслабляется и летает как пушинка, едва касаясь ногами пола. И в душе становится лучше – никакого раздражения и злости, только движения и музыка. Тэмин от блаженства закрывает глаза.

Тэмин не был в собственной квартире почти неделю, репетируя в зале, но сегодня там оставаться на ночь было невозможно – слишком холодно, отопление еще не включили, а зима надвигалась явно не по расписанию. Но дома оказалось не лучше. Тэмин снимает куртку и почти сразу натягивает в своей комнате еще один свитер и вторую пару носков – заболеть во время репетиций, что может быть хуже?
Кухня промерзла - в прошлый «визит домой» Тэмин забыл закрыть форточку и сейчас на цыпочках бежит ее закрывать. Даже опираться на подоконник больно – обжигает. Пальцы неприятно покалывают, но Тэмин снова и снова касается подоконника.
Так ли должен встречать его дом? Холодом, ожогами и странным чувством пустоты, которое зудом сидит меж ребер? Тэмин проходится по кухне взглядом. Разве в «своем гнездышке» может быть настолько неуютно? А знает ли Тэмин, что и где лежит? Сначала парень ухмыляется глупым мыслям, но вопрос долго крутится в голове, как яркая юла, привлекая к себе внимание. На секунду Тэмину кажется, что вопрос не такой уж и глупый, поэтому он резко открывает один из шкафчиков, расположенных ближе всего к подоконнику. Он полностью уверен, что там лежит посуда. Но нет, юла с глухим стуком падает, когда Тэмин видит на полках крупы и приправы.
Тэмин, не оглядываясь, сбегает из собственной квартиры.
На улице пусто, но не темно – небо освещается луной, а асфальт отражениями фонарей и ярких вывесок. Тэмин хлюпает по лужам максимально громко, чтобы эхом отдавалось по всему переулку, чтобы заглушало рой мыслей в голове. Выйдя к дороге, он, не раздумывая, поднимает руку, чтобы поймать такси. Машин на улице немного, но, проезжая, они ослепляют фарами, и парень каждый раз прищуривается, а потом полностью отворачивает лицо от дороги. Глаз снова пульсирует, а голова тяжелеет под напором мыслей. Еще одна капля, и Тэмин просто не сможет удержать ее и упадет вместе с ней.
- Куда едем? – практически без интереса спрашивает таксист, посмотрев на Тэмина через зеркало заднего вида. Тот выглядел не лучшим образом – исхудавшее лицо и потерянный взгляд. Таксисту лишь оставалось надеяться, что парень не страдает амнезией или не болеет чем-нибудь психическим. Истерический смех заставил его надежду пошатнуться.
Тэмину просто некуда было ехать, кроме студии. Он общался со многими – с лучшими хореографами страны, с лучшими танцорами города, с некоторыми бывшими одногруппниками с университета, да и с танцорами своей труппы у него были неплохие отношения. Но они ему не друзья. Ни один из них не ждет его и вряд ли захочет видеть уставшего и накрученного своими проблемами Тэмина на пороге своего дома. С трудом заглушив в себе истерику, Тэмин называет адрес студии.

- Ты снова ночевал здесь? – пробуждение под голос Ки не самое доброе утро в мире. Тэмин трет глаза и поднимает взгляд на лицо одного из самых «старых» танцоров здесь. Ки состоял в труппе еще до того, как сюда пришел Тэмин. Несмотря на хорошую технику и грацию, Ки никогда не играет на передовых ролях – и не стремится, ему хватает небольших ролей, в которых можно показать себя, а не просто танцевать героя по сценарию, выдерживая роль весь сюжет. Возможно, в этом была причина, по которой Ки танцует так долго.
- Совсем здоровья не жалко? – Ки подает стаканчик кофе и Тэмин принимает его, немного обжигая руки.
- Я просто не хочу ночевать дома один, - Тэмин отвечает до того, как успевает подумать – а правда ли это или нет? Из-за чего он вообще вчера сбежал из собственной квартиры?
- Что, устал уже один? – усмехается Ки. – Давно пора подыскать себе кого-нибудь. На танцах, к сожалению, не женишься, детей не сделаешь.
В ответ Тэмин машет рукой, мол, отстань. Он никогда не чувствовал себя одиноким, он просто шел вперед, танцевал и становился лучше, танцевал и становился все известнее как танцор. Танцевал и затанцевался.
Тэмин старается не вспоминать вчерашние мысли об отсутствии друзей и отчужденности от собственного дома. Вода в туалете все такая же холодная, зато помогает быстро отрезвиться и прийти в себя. Тэмин смахивает с себя усталость вчерашнего дня вместе с каплями воды, оставшимися на лице, и приступает к завтраку. Овсяные печенья из рюкзака и молоко из холодильника – не идеально, но привычно. Тэмин уже даже не помнит, кто обновляет запасы в студии, но он благодарен ему хотя бы за пунктуальность и предусмотрительность.
- Ты знаешь, что из Generation уходит Лухан? – Ки, который завтракает дома, все же решает составить Тэмину компанию в его одиноком перекусе. Обычно Тэмин такому не радуется и даже просит оставить его одного, но почему-то сегодня ему так даже спокойнее. Странно было бы сидеть в одной студии в разных углах, хотя раньше его это даже не беспокоило.
- А в чем причина? – Тэмин не сразу вспоминает маленького китайца, танцующего поппинг из конкурирующей труппы. – Ему пророчили большое будущее.
- Расшаталось здоровье, возможно и психика. Чанёль, мой друг, который встречается с парнем из той труппы, видел Лухана недавно. Говорит, там смотреть было не на что – кожа, кости, да выпученные глаза побитого оленя. Не рассчитал свои же возможности, видимо.
Тэмин просто кивает, как китайский болванчик, не пытаясь подобрать слов. Звенящая пустота в мыслях почему-то звучала страхом за будущее. Ки, поняв, что нормального разговора ему не светит, уходит в центр зала, чтобы немного размяться.
Перед приходом остальной труппы Тэмин успевает выпить весь литр молока, отсутствие вчерашнего ужина дает о себе знать раньше и сильнее, чем он предполагал. Но еще больше его выматывает Чонин.
- Ты можешь хоть раз сделать так, как надо? – спрашивает Тэмин, разворачивая к себе Чонина за плечо. Тот свежий, выспавшийся и, скорее всего, сытый. Что именно бесит больше – непослушание или нормальный вид, Тэмин не знает.
- Я нормально танцую, только вам не нравится, - оправдывается Чонин с улыбкой на губах.
- Мне не нравится, потому что это не подходит истории...
- Которую вы сами и продумали, - заканчивает за него Чонин, предусмотрительно отходя на шаг назад. – Вам не приходило в голову, что у этой истории может быть другой смысл, что в одну и ту же историю можно вложить разные смыслы?
«Не кажется ли Вам, что Вы слишком много на себе берете? Смотрите, не прогнитесь под весом своей же гордыни и глупости».
Слова отдаются эхом в голове у Тэмина, и он сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Руки чешутся ударить чье-то наглое лицо, но ему хватает сил сдерживаться.
- Что? Да кто ты такой, чтобы говорить мне, что мне стоит делать, а что нет? Да кто ты такой, чтобы обвинять меня в гордыни и глупости?
- Я не говорил этого, - Чонин делает еще один шаг назад, фактически готовый защищаться. Тэмин наступает на него быстрее, чем сам это осознает. Он не бьет, но стоит настолько близко, что Чонин кожей чувствует иглы его раздражения. – Я лишь сказал, что историю можно истолковать по-разному, значит и станцевать можно по-разному. Не было ни слова о гордыне, о чем Вы?
- Еще скажи, что мне это показалось, - Тэмин говорит это раньше, чем замечает, что Чонин всерьез смотрит на него испуганными глазами, полными недопонимания. И только потом до него доходит, что он прижал мальчишку к зеркалу и готов испепелить одним лишь взглядом, а через зеркало замечает, что за ними наблюдают все танцоры. Прилетели на разборки, как сороки на блестяшки.
- Тэмин, прекрати, тебе нужно отдохнуть, - Грегори, словивший немного потерянный блуждающий взгляд Тэмина, отводит его за локоть в другую от Чонина сторону. На младшего сразу налетают зеваки, чтобы узнать подробности начала ссоры.
- Мне не могло показаться, - говорит Тэмин, припадая губами к бутылке воды. Грегори рядом только качает головой, и в этом жесте отчетливо видно все, что он хочет сказать. – Я же не сумасшедший, - добавляет Тэмин.
- Ты просто устал, - говорит Грегори, заглядывая в глаза. – Не перетруждай себя. И мне, и остальным танцорам нравится, как Чонин танцует. Может ему не хватает техники, но зато он четко передает эмоции, которые хочет показать. История и вправду обретает новые краски.
- Но это не те краски, - настойчиво говорит Тэмин. Он и раньше просил танцоров сделать по сценарию, но не всегда был настолько жестким к чужим идеям, наоборот, иногда ему даже нравилось, что танцоры пытаются привнести что-то свое, а не сидят мертвым грузом в труппе. Но эта история для него идеальна именно такой, какой он видит ее в голове. И никакой иначе.
- Просто отстань от него, не подавляй его. Он очень хорошо танцует, и я хочу, чтобы энтузиазм в нем продержался гораздо дольше, чем один сезон, - Грегори хлопает Тэмина по плечу и встает, приготовившись направиться в сторону ожидающих его танцоров. Заметив удивленный и одновременно возмущенный взгляд Тэмина, он добавляет. – Я запрещаю тебе заниматься Чонином. Я буду заниматься им, он будет танцевать так, как хочет. А ты иди и лепи свою копию из Минхо.
Тэмин слишком ошарашен, чтобы сказать что-то против. А потом – слишком уставший. Он ест по расписанию, но тело ломит, и Тэмин с трудом репетирует свои части, не говоря уже о контроле Минхо. Тот понимающе смотрит и старается не отсвечивать и репетировать свое. Но когда Тэмин начинает заплетаться в ногах, внутренняя женщина Минхо включает материнский инстинкт.
- С тебя хватит на сегодня, - говорит он, немного притянув Тэмина к себе за плечо. То, что все идет правильно, Минхо понимает, когда Тэмин кивает ему в ответ. Но все равно не спешит принять его помощь.
- Я, пожалуй, посижу, - Тэмин ковыляет до своего рюкзака. Он грустным взглядом смотрит на шоколадный батончик, который лежит у него вот уже почти месяц, но не решается его съесть, положив обратно в рюкзак. Голова тяжелеет, руки и ноги ломит, а живот сводит, от голода или от усталости – Тэмин не разбирается, просто собирается в сидячий эмбрион.
Сердце Минхо обливается, смотря на замученного парня, поэтому он быстро споласкивает лицо холодной водой и меняет футболку. У Грегори даже не нужно долго отпрашиваться – хватает просто указать пальцем на Тэмина в своем углу. Грегори кивает и возвращает свое внимание на Чонина.
- Поехали, - Минхо подхватывает одной рукой рюкзак, а другой самого Тэмина, который весит как пушника. Тот не сопротивляется, а просто позволяет Минхо вести себя к выходу. Его тело трясет, и Тэмин старается сосредоточиться на какой-нибудь мысли, чтобы отвлечься. Но все возвращается к «я пропускаю тренировку» и «я хочу есть». Услышав сквозь толщу собственных мыслей вопрос Минхо, Тэмин с трудом вспоминает собственный адрес и правильно выговаривает его только с третьей попытки.
- Я надеюсь, ты не умрешь в моей машине, - пытается пошутить Минхо. Он уверен, что Ки бы стукнул его по коленке за такие глупые шутки, Джонхён послал бы далеко и надолго, а Юри, его девушка, посмотрела бы на него настолько грозно и осуждающе, что он бы вообще перестал разговаривать. Но Тэмин тихо хихикает себе в руку.
- Хорошо, я попрошу смерть забрать меня в собственной квартире.
- Нет, тогда я пойду по следствию, как последний тебя видевший, - продолжает Минхо, хоть и знает, что звучит это совсем не смешно. Тэмин соглашается с логической мыслью и говорит, что обязательно умрет только завтра утром, предварительно поговорив по телефону со всеми, кто ему в жизни не нравится. Ну, чтобы по следствию пошли. Перед тем как привезти его домой, Минхо заезжает в кафе и, несмотря на слабые (из-за усталости) протесты Тэмина, покупает ему еду. Тэмин только отмахивается на его слова о том, что себя так загонять нельзя и что нужно следить за собой.
- Мне нравятся танцы, - отвечает Тэмин. – Поэтому игра стоит свеч. Я сижу на диете, потому что без нее я буду выглядеть обычной спичкой. Да, я не толстею, но мне очень тяжело удержать свое тело в нормальной форме. На самом деле, это не приносит мне неудобств, просто сегодня ночью я плохо спал.
Минхо смотрит на него не осуждающе, но хмуро. Тэмину даже видится в этом взгляде какая-то забота, но он быстро отметает это. Мало ли, что на больную голову ему привидится.
- Всем в труппе нравятся танцы, - в итоге говорит Минхо. Они уже приехали к дому Тэмина, но тот не спешит выходить, пытаясь узнать, что же Минхо ему еще скажет. – Именно это нас и объединяет. Но в любом случае, любить танцы и заниматься ими профессионально – разные вещи. Мы все любим танцы, но профессионально мы занимаемся этим по разным причинам. К примеру, Ки занимается этим профессионально просто потому, что он хочет делать только то, что ему нравится и не более. Пока ему нравятся танцы – он будет танцевать. Ему не нужна вся эта заморочка с ролями, с изменениями хореографии, для него главное – просто танцевать и он танцует. Я танцую, потому что мои родители настояли на этом.
- Тебе не нравится танцевать? – спрашивает Тэмин.
- Нравится. Но именно родители настояли на профессиональном продолжении этой карьеры. Не вижу в этом ничего плохого для самого себя, но просто посмотри – у нас с Ки разные причины заниматься этим профессионально, поэтому мы по-разному к ним относимся. Просто пересмотри это, пожалуйста, Тэмин. Мы не хотим пока тебя хоронить, - Минхо проводит рукой от шеи до локтя, прежде чем снова улыбнуться Тэмину и похлопать его по плечу. – До завтра. Поешь нормально и поспи.

Советом Минхо Тэмин, конечно же, пренебрег. Сидя за едой, он смотрит в интернете отзывы на предыдущие похожие постановки, или отрывки из этих же постановок. Глаз продолжает пульсировать, но Тэмин раздраженно трет его и продолжает смотреть дальше, в уме уже изменяя некоторые детали собственного танца. От ноутбука его отвлекает только севшая батарея, Тэмину приходится потратить немало времени на поиски зарядки. За это время он успевает немного прибраться в квартире и даже найти квитанции за счета, которые он должен был оплатить еще две недели назад. Удивительно, как ему ничего не отключили до сих пор. Снова включив ноутбук, Тэмин открывает почту. В океане предложений, которые он удаляет, даже не читая, выделяется одно, от тех, кто пишет ему крайне редко. Письмо как всегда без темы и Тэмин долго не решает его открыть. Прошлая его переписка с родителями, а именно от них пришло письмо, закончилась обидой с обеих сторон. Но любопытство и все-таки оставшееся уважение к родителям пересилило гордость и обиду, поэтому Тэмин открывает письмо.
На несколько секунд сердце перестает биться, а потом начинает биться снова, в обычном режиме. Тэмин глупо смотрит на слова в письме, а потом переводит взгляд на календарь в телефоне. Кто бы мог подумать, что только археологи-родители, находясь на другом конце света на очередных раскопках и исследованиях, вспомнят про день его танцевального дебюта.
Сначала Тэмину кажется, что он ничего по этому поводу не чувствует – всего лишь дебют, в этом нет ничего такого, ничего важного, пока ты до сих пор танцуешь. Но горечь под ложечкой мешает вдохнуть, а меж ребер зудит. Кто бы мог подумать, что ощущать ненужность – так больно и неприятно? Боль, горечь, отчаяние, доля истерики – Тэмин не хочет даже давать названия тем эмоциями, что вихрем затягивают его в черную дыру. Он обессилено роняет голову на руки.
В студию Тэмин заходит бесшумно – он редко так делает, но сегодня не было ни сил, ни желания привлекать к себе какое-либо внимание. Никто не оборачивается, и Тэмин трет татуировку, пытаясь понять, нравится ему это или нет. Только когда ключица начинает неприятно ныть, он одергивает руку и в который раз обещает себе, что избавиться от этой дурацкой привычки.
Вчерашний «праздник», о котором так услужливо напомнили родители не выходит из головы, и, переодеваясь, Тэмин думает о том, а что было бы, если бы они не напомнили? Ведь он тоже об этом совсем забыл, для него это никогда не было важно. Возможно, именно поэтому про это все и забыли – им незачем помнить. Да и Минхо вчера заботился о нем, значит не так уж Тэмин и ненужный.
Но Грегори даже не пытается искать его, хотя он уже опоздал, Минхо тренируется и смеется над чем-то вместе с Ки, а остальные танцоры заняты собой. Безусловно, Тэмина никто даже не ждет.
Тэмин кидает рюкзак на пол максимально громко и идет в зал. Грегори предупреждающе смотрит на него, ограждая Чонина, но Тэмин проходит мимо них в свободное место в зале – сегодня он репетирует один. Сегодня как раз то время, когда танцам вновь надо вспомнить о своем первичном предназначении – приносить удовольствие. Но косые взгляды и перешептывания за спиной совсем этому не помощники, и Тэмин, к сожалению, не может не обращать на них внимание – не получается, хотя раньше он успешно их игнорировал. Сегодня роль «центра» изводит его, приносит неудобства, и парень совсем не представляет, с каких пор это началось.
Во время обеда Тэмин уходит в свой уголок по привычке – даже не допускает мысли об обеде и попытки дружбы с кем-то. Купленная вчера еда Минхо как раз пригодилась – Тэмин утром сложил фасоль с рыбой в контейнер, и тогда это казалось отличной идеей. Но сейчас Тэмин смотрит на нее и не чувствует никакого желания поесть.
- Вам лучше поесть хоть что-нибудь, - голос режет уши, а перед глазами маячит знакомый вырез майки и витаминный напиток. – А то вчера Вы плохо себя чувствовали, как я понял.
- Не стоит волноваться, - Тэмин поднимает взгляд на Чонина и пытается прочитать в его глазах какие-то эмоции. Зачем тот подошел? Непривычно для Тэмина Чонин выглядит неуверенным и даже виноватым
- Я хотел извиниться перед Вами за вчерашнее. Я не знаю, что я Вам такого сказал, но Вам вчера было так плохо, а я еще на нервы действовал...
- Ты и сейчас действуешь, - честно отвечает Тэмин. Чонин опускает голову в непонятном для Тэмина жесте – усталость, смех, злость? Хотя, с другой стороны, Тэмину наплевать, всё, что ему хочется, это чтобы его оставили в покое.
- Просто Вы и сегодня выглядите так себе, вот я Вам принес витаминный напиток, - все-таки заканчивает Чонин и протягивает банку Тэмину. – Поправляйтесь. Скоро премьера, нам не нужен танцор в депрессии.
К концу разговора Чонин вновь Чонин, немного грубоватый, и Тэмину кажется, что уж лучше так, чем напускная забота. Чонин бы не пришел просить прощения, если бы не вчерашнее тэминовское состояние. А Тэмину жалость отнюдь не нужна. Кислый витаминный напиток немного щиплет язык, поэтому Тэмин выпивает его максимально быстро.

Тело продолжает немного ломить, но Тэмин не обращает на это внимания, продолжая заниматься тем же, чем и обычно – показывать Минхо правильное исполнение движений, менять местами танцоров в расстановке, бить Чонина по ногам. На изучение своих же движений у него остается немного времени, но ему хватает. К вечеру возвращается Грегори и говорит, что завтра автор идеи придет смотреть на постановку. В Тэмине все кипит – он всегда нервничает перед такими встречами, потому что пожелания авторов, к сожалению, сильнее него.
Танцоры, прощаясь, все кланяются, а Тэмин остается в танцевальном зале, чтобы продолжать танцевать. Но даже импровизированные танцы не по спектаклю ужасно утяжеляют ноги. Спать Тэмин ложится непривычно рано для танцевального зала - в два часа ночи.

Утро наступает раньше, чем Тэмин просыпается – когда он открывает глаза, некоторые танцоры, вроде Чонина и Минхо, уже в студии, репетируют свои совместные танцы. Тэмин быстро умывается и присоединяется к ним. На его счастье, Чонин танцует именно так, как учил его Тэмин. Это немного расслабляет и успокаивает.
Но когда в зал влетает Грегори, Тэмина кидает в холодный пот. Автором идеи оказывается какая-то миниатюрная китаянка, говорящая на немного неловком корейском.
- Здравствуйте, я Виктория, - говорит она, кланяясь, и сразу садится. У нее большие глаза, кажется, что всю постановку она смотрит с удивлением, и Тэмин пытается найти в ней подвох. Но она радостно хлопает после каждого танца. К концу у Тэмина начинает болеть голова, от громкой музыки, нервов и желанием уследить за правильностью движений каждого танцора. Он вроде и смотрит в лицо Чонина по сценарию, но краем глаза пытается ухватить, а правильно ли тот поднимает руку и ведет ею, правильно ли стоит его нога. И Чонин делает все правильно.
По окончанию показательной репетиции глаза Виктории горят и она радостно, как ребенок, хлопает в ладоши и что-то быстро говорит. Судя по тому, что никто ей не отвечает – ее никто не понимает. Возможно, она даже лепечет на своем родном китайском.
- Это было восхитительно, - наконец разборчиво говорит она, обращаясь к Тэмину. Он улыбается и кланяется ей, хотя обычно такие слова всегда адресуют Грегори, как к хореографу. Или всем главным танцорам, коих сейчас три штуки. Но Виктория смотрит в упор на Тэмина и что-то говорит о его технике и он только кивает, не вникая во весь смысл ее слов.
- А в чем он будет на сцене? – Виктория поворачивается к Грегори,и не боле и тот объясняет ей, какими будут костюмы Тэмина на протяжении всего спектакля. Но девушке ответ совсем не нравится, и она недовольно качает головой.
- Я бы хотела, - медленно начинает она, и все сразу понимают, что в ее словах кроится «надо сделать вот так». – Чтобы как-то использовалась внешность вашего танцора. Он может весь спектакль танцевать в закрытой одежде, но в самом конце, в кульминации надеть рубашку с вырезом, в которой хорошо была бы видна его татуировка с летящими птицами. Просто это было бы очень говорящее – в конце он находит свободу, как и птицы, которые изображены на его ключице.
Тэмин неосознанно трет свою ключицу, вслушиваясь в словах Виктории. Ее идея казалась ему интересной и даже нужной. Он замечает, как Грегори закатывает глаза, и даже может предположить, о чем он думает: «зачем тратить силы на такие мелочи, если его татуировку все равно никто дальше первого ряда и не увидит». Но в итоге он соглашается с девушкой.
Виктория встает с некоей грацией и женственностью, и почему-то Тэмин видит в ней профессионального танцора. Но левая нога девушки тяжело поднимается и Тэмину даже не нужно задать вслух вопрос, почему она прекратила заниматься танцами. Протез даже немного отличается по цвету кожи.
Танцоры разбредаются вдоль стен перекусить, кто-то обсуждает красоту девушки, кто-то поражен ее реакциями, а Тэмин только уходит к себе в угол, вытащив из рюкзака несколько яблок.
- Здорово, что она ничего не изменила, - говорит, проходивший мимо, Минхо. – Я бы уже не выучил эти движения как-то по-другому.
Тэмин ему улыбается, хотя на душе совсем не радостно, как должно быть. Это похоже на то чувство, когда, подходя к светофору, загорает зеленый. И вроде бы здорово, не нужно ждать, но вроде бы и ничего особенного. Тэмин хочет, чтобы это было нечто особенным для него. Но почему-то не получается. Он снова трет свою ключицу, смотря в зеркало. Птицы даже не смотрят на него.

Дни тянутся медленно, оседая на коже, оставляя послевкусие, каждый раз похожее друг на друга. Кажется, даже снег хрустит под ногами по заученной мелодии, пар изо рта вылетает по одинаковой траектории. Квартира повторяет свое молчание изо дня в день, Тэмину не хочется в нее возвращаться. Он ложится под одеяло сразу как возвращается и, почти не смыкая глаз, думает лишь об одном – как бы сбежать побыстрее из своей же обители. Как бы скорее найти выход из этого круга.
Тэмин репетирует только свое – им осталось только довести свои части до совершенства, и Тэмин рад, что ему не нужно ни за кем теперь следить, потому что именно в этой постановке его выматывает как никогда. Чонин танцует в точности, как Тэмин ему и говорил, но он даже не хочет этого замечать, концентрируясь на себе, и на неприятном послевкусии после каждого дня. «Вы все молодцы» говорит Грегори в конце каждого дня, и незаметно для всех кладет на Тэминовские плечи еще килограмм груза. Тэмин чувствует себя обремененым из-за танцев, и это его пугает.

Еще больше его пугает то, что в день премьеры он спокоен. Чонин мечется из угла в угол, и Тэмин советует ему сесть на диван и поднимать ноги, когда захочется движения. Волнение заставляет тело двигаться чаще, поэтому Тэмин придумал такой способ, когда выступал во второй раз – и сосредоточишься на чем-то и разомнешься заодно, чтобы не сильно переживать о предстоящем. Чонин послушно садится и поднимает ноги. Тэмин даже не осознает, что ему говорит, просто говорит, чтобы не думать о пустоте, которая звенит внутри него. Стараясь отвлечься от нее, он все время к ней возвращается, как в адовом кругу.
- В последний раз же выступаете, - голос Чонина отрезвляет, наглая улыбка раздражает. Тэмин смотрит в нахальные глаза, пытаясь понять только одно – то, что он услышал секундой ранее – правда? Чонин правда так сказал? Черная ниточка горечи протягивается вдоль пустоты и звенит первой ноткой. В последние дни Тэмин старался помогать ему, так как достаточно оставил синяков на его ногах, но Чонину, видимо перспектива подружиться совсем не нужна была.
- Прости, что? – Тэмин чувствует, что сейчас вскипит, и явно доведет свою ярость до пика.
- Я говорю, что это довольно мило, что вы поднимете ноги чаще, чем я, - с немного нервной улыбкой говорит Чонин. – Хотя не в первый, да и не в последний раз же выступаете.
Тэмин смотрит на свои ноги, которые, словно заведенная игрушка, поднимаются и опускаются. Он кладет руки на свои колени, пытаясь успокоить самого себя, но не знает от чего успокаивать. Ноги, обтянутые дорогой одеждой для выступлений, ускорили свой ход, пытаясь взлететь.
- Тэмин? – Чонин, пытается заглянуть в глаза, как чертов Грегори. – Все нормально?
- Да. Каждый раз как первый, - отшучивается Тэмин, поднимаясь со своего места. - Попью воды.
О том, что он трясется, пока идет, Тэмин узнает из зеркал – отражение почти бьется в истерике, а стены нагнетающе шатаются, грозясь упасть на голову танцору. Трещины на полу продолжают разрастаться, Тэмин все старается от них убежать, спрятаться, просто закрыть глаза и не видеть их.
Наконец закрыть глаза – пожалуй, то, что ему хочется больше всего. Напряженные тренировки и нервы не давали ему спать несколько ночей подряд и сейчас ночь, которая пряталась от него до этого, готова с ним поиграть. Тэмин бы привалился к стене, но шаткость пугает его и он старается поскорее подобраться к окну. Добравшись до него, он раскрывает его нараспашку, впуская морозный свежий воздух, прогоняя ночь и закрывая глаза, не боясь ее. Открывая, он обнаруживает себя перед автоматом с напитками.
Воздух гуляет по ногам, покрывая кожу мурашками, но поблизости Тэмин не находит открытых окон. Только он и его мешки под глазами в отражении автомата. Вода, которая уже упала для него вниз, так и осталась забытой.
«Танцуй, как будто на тебя все смотрят» - говорит всегда сам себе Тэмин перед выступлением. Его танцы – это не только для него. Вот уже несколько лет, со дня своего пресловутого танцевального дебюта, он желанен для публики и танцевать для нее – куда сложнее. Но Тэмин всегда был готов делиться своими эмоциями и танцем с другими, но не сегодня. Он сильнее кутается в куртку, которая запланирована только на первые три минуты танца, потом он должен ее снять, и старается успокоиться. Но глаза, спрятанные пока что за кулисами, уже жадно впиваются ему в спину, готовые высосать все эмоции без остатка.
- Все будет хорошо, - кричат ему с другого конца сцены. Тэмину приходится поднять взгляд, чтобы найти обладателя голоса и Чонин, который показывает ему два больших пальца, явно намекает Тэмину, что все должно быть не так и поддерживать должен именно старший. Но он больше не может. Тэмин закрывает глаза и хочет закрыть их хотя бы на одну вечность, не обязательно на две.
А еще лучше взлететь. Попарить немного, набраться сил и вдохновения, просто отдаться облакам и ветрам, позволить невесомости щекотать пятки и уверенно лететь вперед, даже не раскрывая глаз. Держаться только на своем спокойствии, ничего ни от кого не ждать и просто улыбаться солнцу. Солнечный свет слепит и Тэмин снова зажмуривается.
Он открывает глаза под оглушающие аплодисменты, которые роняют его на землю, припечатывая своей реальностью к земле невыносимым грузом. Тэмин лежит на сцене, не найдя в себе силы подняться. На нем распахнутая рубашка, открывающая ключицы по желанию Виктории, и птицы на ней явно готовы улететь, но их держат цепи ответственности и надуманной важности. Танцоры уже выходят на поклон, слышно, как рыдает Чонин после своего первого выступления, как подбадривает его Исин и как Минхо кричит что-то в толпу. А Тэмин готов лежать на сцене, пока его не затопчут, потому что он даже не помнит, как оттанцевал всю постановку, потому что все, что должно было быть внутри него, кажется, растворилось в ночи.
- Вы были великолепны, - щебечет подлетевший Чонин, помогая Тэмину подняться. Исин сзади него смотрит немного обеспокоено. Тэмин отмахивается и говорит, что эмоционально вымотался после такого выступления, а Чонин только кивает в подтверждение. Он рассказывает, что Тэмин передавал невероятные эмоции, которые, наверное, задели бы даже сухаря, что по нему плачет Голливуд и что танец в его исполнении был божественен. Чонин плачет, улыбается, а Тэмин успокаивающе хлопает его по плечу, хотя сам понимает, что успокаивать сейчас надо его. Он не помнит ни секунды.

В каком-то баре, в котором труппа отмечает удачную премьеру, неприятно пахнет, даже алкоголь в бокале Тэмина. Парень морщится и отставляет его от себя, потому что понимает, что второго провала в памяти он просто не переживет. Он жует безвкусное перехваленное мясо только для того, чтобы чем-то занять свое тело, отвлекаясь от мыслей. Получается, на удивление, неплохо, до тех пор, пока бокал в воздух не поднимает Чонин, с «тостом для человека, без которого это все бы не случилось». Все поддакивают его речи, хлопают Тэмина на плечу, одобряюще что-то кричат. Тэмин натягивает фальшивую улыбку, поднимается и идет со своим бокалом к Чонину. Тот счастлив как никогда, пьян и до одури похож на всех тех, кто здесь сидит. Тэмин благодарит его, чокается бокалами и сожалеет, что бил его так часто по ногам.
- Я, пожалуй, пойду, - говорит он сразу же. – Вымотался за день.
Его провожает масса одинаковых якобы понимающий взглядов и взгляд Ки, единственный, кто хоть чем-то похож на себя, а не на копию самой примы Ли Тэмина.
Квартира встречает Тэмина по-королевски – холодно и пусто, как во всех анти-сказках. Да и Тэмин не тянет на идеального персонажа своей истории. С трудом найдя в доме чайник для заварки чая, Тэмин с упорством барана смотрит в интернете, как правильно и традиционно заваривать чай, с неприсущей ему педантичностью отсчитывает минуты и наливает себе чай, в точности под таким же углом как и на фотографии в инструкции.
Делать что-то по чужим правилам непривычно, и Тэмину совсем не хочется к этому привыкать. Он залпом выпивает чашку обжигающе горячего чая, игнорируя слова «пить маленькими глотками, чтобы не обжечься и по-настоящему насладится полным вкусом чая» в телефоне. Жить по чужим правилам совсем не его. А прошлый Ли Тэмин явно другой человек.
Положив голову на подушку, Тэмин считает секунды, но засыпает непривычно быстро. Одеяло, наконец, греет его, и Тэмин сам готов раствориться в ночи, но ей этого не нужно. Она заботливо обнимает его, нашептывая на ухо приятные сновидения.
Тэмину снится, что он летит. Парит над облаками, несмотря на скребущие небо здания, просто летит вперед, не задумываясь ни о будущем, ни о прошлом. Голова пуста и расслаблена. Тэмин раскидывает руки и чувствует перья, слетевших с его татуировок птиц. Сегодня ночь поможет ему.

Утро не спешит тревожить его, аккуратно впуская солнце сквозь шторы, чтобы наполнить комнату теплом, но ни в коем случае не слепя глаза. Тэмин на несколько мгновений чувствует себя весной посреди зимы – свежий, отдохнувший и теплый, посреди холодного города. И свою легкость он хочет сохранить. Выученный наизусть номер набирается для последнего решающего звонка этому абоненту.
В квартире тепло – Тэмин готов ходить в одних шортах, но по привычке надевает майку и длинные штаны. Одежда в ванной, готовая по количеству перегнать количество одежды в шкафу, быстро отправляется на стирку. Испорченная еда – в мусорную корзину, которая, на счастье Тэмина, находится именно там, где он ожидал ее увидеть. По телевизору с утра не так много интересных передач, но повторение прошлогоднего концерта какого-то маленького лейбла вполне годный спутник его завтраку.
День тянется лениво медленно, Тэмин также лениво медленно потягивается на диване. Телефон лежит в другой комнате, выключенный и пока никому не нужный. Топленым молоком солнце разливается по квартире, Тэмин удобнее располагается на диване.
Он вспоминает про свой телефон только вечером, когда айдол, имя которого уже смешалось с роем имен других айдолов, на которых Тэмин успел насмотреть за этот день, упомянул, что компания не разрешает им пользоваться телефонами, а на их первую победу на музыкальном шоу пригласил лично в ресторан.
Тэмин долго роется в интернете, в поисках приличного сайта для заказа еды, перепрыгивая через рекламу и подозрительные ссылки. Уверенность в сегодняшнем ужине появляется только через 15 минут, когда Тэмин вспоминает свой адрес для нормального заказа еды.
Он нарочно пропускал все новостные сайты, не имея желания и соблазна читать статьи о вчерашней отличной премьере и восторженные статьи критиков. Потому что уверен, что завтрашние новости сместят эти потоки лести с передовых позиций. Вторгнутся ураганом на сайты, разрушив кому-то мечты и надежды, а кто-то, точнее большинство, будут просто смотреть со стороны и причитать, что как не повезло той деревне.
Тэмин смотрит на часы и на дату. 20.12 на календаре и 20.12 на часах. Как знак свыше, находит себе причину парень, одевается и выходит из квартиры. Теплая обитель отпустила его не сразу, Тэмину пришлось вернуться за телефоном, чтобы не пропустить своего поставщика еды.
Воздух на крыше не обжигающе морозный и не холодный, но свежий и расслабляющий, как свежескошенная трава для босых ног. Небо горит яркими звездами, разноцветные маяки города манят к себе, раскрашивая ночь. Тэмин аккуратно ступает по крыше, ловя каждый свой шаг, каждый свой ритм, каждое свое па. Он, пританцовывая, носится на крыше, как по взлетной тропе.
Сегодня он готов все отпустить. Сегодня он готов взлететь. Птицы слетают с его ключицы и одобрительно поют.
Тэмин распускает свои крылья, скидывает с них железные цепи и оковы. Перья упиваются свободой и почти сразу возносят его ввысь. Ветер поддерживающее обнимает его. Тэмин готов лететь навстречу своему солнцу и свободе.
Он свободен.