Название: Двойник
Автор: Крапивный Оладушек
Артер: neks
Персонажи: Чонин, Сехун, ОЖП
Рейтинг: G
Жанр: мистика, психология, философия,
Размер: 8823 слова
Предупреждение: текст не вычитан до конца
Саммари: Иногда детские игры могут обернуться настоящим кошмаром. Чонин ощутил это на себе, так как появился тот, кто захотел занять его место в этой жизни. Вот только все не так просто, как кажется на первый взгляд.
Примечание: арты кликабельны
Каждая история начинается с чего-то загадочного. В этом Чонин был уверен на все сто. К примеру, в его жизни странностей было хоть отбавляй, и большую их часть он придумал сам. Обычно Чонин помалкивал о своем особенном секрете — иначе что же это будет за тайна? — но некоторые люди о нем знали. И первый — Сехун.
«Если слышишь ты шаги, в отраженье не смотри... а считай на раз-два-три...» Чонин придумал эту считалочку давным-давно, когда возвращался из школы. С нею скучный путь к дому становился веселее и словно короче. Они с Се часто возвращались затемно; на дорожку падал неровными росчерками свет от фонарей, а между ними лежали чернильные тени, похожие на бездонные ямы. Тогда у них был уговор: кто последний добежит до ближайшей границы света и темноты, тот и проиграл.
Чонин, считая про себя ступеньки на лестнице усмехнулся, вспомнив глупое детское правило. У него до сих пор осталась эта дурацкая привычка пробегать «счастливое число», пока закрывается железная дверь в подъезд. И так во всем: куда бы Чонин не поднимался, он обязательно считал про себя числа, перескакивая четные ступени, и представляя, как призраки и тени, дышат ему в затылок, чтобы забрать в свой мир, если он сделает все неверно. Вера в потустороннее была у него всегда, хотя Чонин всегда превращал свои страхи в увлекательнейшую игру и даже немного гордился тем, что у него было то, чего нет у большинства детей. Казалось бы, двадцать лет прошло и пора уже перестать, но нет — он по-прежнему несется через пролеты, отгораживаясь ими от «призраков».
Глупость да и только.
Кнопка лифта заедала. Чонин не успел: тяжеленная дверь внизу лязгнула, и его снова «сожрали». Он мрачно дождался, пока откроется лифт, и зашел в кабину. В зеркало, висевшее прямо напротив него, он упорно не смотрел. В голове навязчиво вертелось: день испорчен. И плевать, что от него осталось меньше половины.
— Чонин, где тебя носит! — кинулся ему навстречу Сехун, нетерпеливо постукивая по циферблату своих наручных часов. — Трансляция будет через полчаса!
— Да все нормально, — ответил Чонин и попытался скинуть кроссовки, не расшнуровывая. Наклоняться было лень. Правая нога застряла, так что ему все-таки пришлось с грустным вздохом нагнуться и снять обувь как полагается. — Ты попкорн купил?
— Конечно! — крикнул Сехун и умчался в кухню, где немедленно чем-то зашуршал. — Осталось только приготовить! Ой!...
Чонин пошел за другом и едва не покатился со смеху: Сехун, с ног до головы в сахарной пудре, стоял возле плиты и недоуменно вертел в руках пачку сладкого попкорна.
— Ты сейчас похож на Чунмёна, когда тот забывает снять грим после выступления. — Чонин стряхнул с волос младшего пудру. Тот смешно сморщил нос и оглушительно чихнул.
— Тогда сам и готовь, а мне нужно смыть с себя эту гадость! — Сехун пихнул ему в руки огромную посудину и ушел умываться.
Чонин улыбнулся. Жизнь налаживалась.
Надев фартук, он быстро приготовил попкорн и сложил бОльшую часть в тарелку Сехуна. Хоть они и были одногодками, Чонин был старше на несколько месяцев. По этой причине он иногда баловал друга, позволяя ему поглощать сладости в неограниченных количествах.
Когда началось шоу, все было забыто. Сехун напряженно глядел в экран и напряженно сопел, волнуясь за своих любимцев. Попкорн он слопал в первые двадцать минут просмотра, и дальше следил за событиями, не отвлекаясь ни на что вообще. Судя по тому, как младший комкал ткань домашних штанов, волновался он не на шутку.
Чонин любил такие моменты: когда можно кидаться едой, хохотать, спорить насчет решения судей и отдыхать от статуса «взрослый», с наслаждением дурачась вместе с другом.
Правда, подметать пол после всех художеств пришлось все же ему. Сехун со смехом заявил, что его радует личный раб в лице Чонина. Еще и пытался ноги ему на спину положить, для полноты картины. В результате все закончилось дракой подушками и опухшим ухом Сехуна, который неудачно свалился на тумбочку.
Чонин приложил лед к пострадавшей части тела друга и отправился учить конспекты по экономике. Он был на последнем курсе университета, но уже подрабатывал, как и Сехун. Они вообще были очень самостоятельными, с самого детства, и поэтому сразу же на первом курсе решили жить отдельно. Сначала работая по вечерам в местных забегаловках, а потом уже на мелких должностях в более крупных конторах. Чонин всегда старался, чтобы Сехун работал вместе с ним, потому что так было более удобно и интересно, ведь не нужно было беспокоиться за младшего.
Когда Чонин дописывал последний комментарий к заданной теме, в комнату вошел Сехун. Встрепанный, в своей любимой растянутой пижаме, он неловко плюхнулся на кровать друга и застыл в одном положении...
— Что такое? — спросил Чонин, потирая уставшие от очков глаза. Ему казалось, что цифры, буквы и формулы до сих пор прыгают у него перед носом, так что он даже моргнул пару раз, разгоняя навязчивое видение.
— Я хотел спросить, — начал Сехун, нервно ерзая на кровати. — Как думаешь, Мина меня любит?
Судя по тому, как вел себя О, для него это действительно было важным. Чонин вспомнил девушку Сехуна — большеглазую, тихую и нежную Сон Мину, с которой друг встречался уже долгое время. Вспомнил, с какой теплотой смотрел на нее Сехун и насколько заботливо она относилась к самому Чонину, готовя обеды сразу на двоих парней, хотя не обязана была обхаживать еще и его. Он ответил, ни секунды не колеблясь:
— Конечно. Вы с ней уже три года, и я не понимаю, почему до сих пор не женаты. Честно говоря, мне даже неловко бывает, когда я сижу дома и мешаю вам побыть вдвоем. Но я же не могу ночи напролет пропадать в клубах!
— Хён, — сказал Сехун, и Чонин понял, что дело пахнет жареным. Мелкий называл его так очень редко, только в крайних случаях. — Мне кажется, Мина мне изменяет.
— С чего ты взял? – удивился Чонин. — Когда я пришел, ты даже не заикнулся ни о чем таком, да еще и веселился. Что-то случилось за последние два часа?
— Вот, — Сехун, не глядя на него, протянул свой телефон.
— И? — не понял Чонин. — Она что, позвонила и сказала, мол, все, изменила тебе? Или что?
— Посмотри сообщение от Чанёля, — Сехун подтянул колени к груди. — Там все видно.
Чонин сделал, как было велено, и открыл нужное сообщение. Их общий знакомый Пак Чанёль, балагур и тусовщик, недоуменно спрашивал по поводу Мины и ее статуса. Пак еще и приложил фото, где та самая Сон Мина, которую Чонин привык видеть в скромных, всегда закрытых кофтах и брюках, отжигала на барной стойке в провокационном наряде, целуясь с незнакомым парнем.
Это добило Чонина окончательно.
— Твою ж мать! — воскликнул он. Цензурных слов не было. — Ничего себе тихоня! — продолжал Чонин, вглядываясь в фото. Хоть качество и оставляло желать лучшего, все же Чанёль сделал удачный кадр: было видно, что на снимке именно Сон Мина, а не похожая на нее девушка. И от этого Чонину стало совсем противно. Принимать еду из рук человека, который лгал им так долго… Уж лучше бы отравила.
— Хён, я не знаю, что мне делать, — тихо произнес Сехун. — Я не могу сделать вид, что ничего не знаю. И расстаться с ней тоже не могу. Что мне делать, хён?
— Тихо, Се, — сказал Чонин, обнимая младшего. Он понимал, что младшего нужно успокоить, и старался рассуждать логично и спокойно, хотя внутри еще клокотала обида. — Ты должен поговорить с ней. Знаю, это нелегко. Но поговорить надо, и надо решить для себя, чего ты хочешь: быть с человеком, который лгал тебе неизвестно сколько времени, или расстаться.
— А чтобы ты сделал, хён? — Сехуна прямо-таки заело. Столько «хёнов» Чонин слышал от него в последний раз, когда им было по пять лет и Се разбил любимую вазу его матери.
— Я бы начал встречаться с порядочной девушкой и напрочь забыл эту Сон Мину!
— Я не могу, хён, — грустно сказал Сехун и прижался к Чонину сильнее. — Просто не могу.
А Чонин размышлял о том, что оказался прав: все его детские страхи до сих пор работали. День все-таки был испорчен, да еще так, что не знаешь, куда бежать, чтобы все исправить.
Следующие несколько дней прошли для Чонина под девизом «Стань клоуном». Он старательно скрывал свое недовольство по поводу Мины и не пытался давить на друга. Хотя Сехун, вместо того чтобы объясниться с девчонкой, дулся, злился и срывался на окружающих, чем невероятно бесил старшего. Когда в конце недели ему позвонила Мина, он, естественно, не выдержал, и вывалил полученную информацию от Чанёля ворохом обвинений:
— Он не хочет общаться с тобой, потому что знает про измену! — выкрикнул Чонин в трубку, сжимая телефон так, что пальцы побелели от напряжения. Ему хотелось досадить ей, словно от этого ему станет легче.
— Что? Оппа, я не понимаю, о чем ты...
— Тогда, в клубе! Сехун видел, как ты целовалась с другим парнем и отрывалась на всю катушку в клубе! А ему сказала, что готовишься к экзаменам по вождению! – Чонину надоели все эти хождения вокруг да около, так что он с огромным облегчением вывалил на девушку всю свою обиду и злость. В трубке потрясенно молчали. – Не знаю, сколько ты там вешала Сехуну лапшу на уши, но теперь это не прокатит! Он знает и не собирается забывать!
Мина положила трубку, даже не став оправдываться. Это сбило Чонина с толку.
И лишь спустя некоторое время он понял, что был не прав, наорав на нее. Ведь это Сехун должен был с ней поговорить и все выяснить. А не он, Чонин, который влез туда, куда просто не имел права влезать. Да, он лучший друг Сехуна, он старший, но отношения с Миной – это дело личное. У него было такое чувство, что он оказался в непонятном болоте, в самой топи, которая затягивала его все глубже и глубже.
Чонин устало вздохнул. Когда О узнает об этом разговоре, он наваляет старшему по самое «не хочу»...
Наверно, в прошлой жизни Чонин был пророком. Эта мысль у него оформилась на задворках сознания, когда ему прилетело в челюсть, стоило шагнуть через порог. Но дальше было еще хуже: Сехун, не ругался, не сыпал оскорблениями. Он просто стоял и молча смотрел, как Чонин вытирал разбитый уголок губы. А потом безразлично сказал:
— Какой же ты мудак, хён.
И ушел к себе. И Чонин не мог с ним не согласиться.
О том, что все пошло наперекосяк, стало понятно, когда вернувшись с работы, он нашел на кухонном столе вместо ужина одиноко лежащий листок бумаги. Чонин прочел записку и едва не поперхнулся водой, которую как раз пил. Почерк был неразборчивым, но свою мысль Сехун сформулировал очень четко.
« Я знаю, ты думаешь, будто ничего особенного не произошло. Но ты перешел все границы. Я поговорил с Миной, мы снова будем встречаться. Я пока поживу у нее.
Сехун»
Чонин вцепился в стол. Сехун ушел? Променял его на какую-то... девушку? Да даже если она — любовь всей его жизни, что было очень сомнительно, как можно было бросить друга детства? Его, Чонина?!
Наверно, именно в этот момент, в его душе зародилось желание того, чтобы эта девка исчезла из жизни Сехуна. Раз и навсегда.
Во рту поселился горький привкус, который лишь добавлял неприятных ощущений ко всему тому букету, что цвел в его душе. Злость, душившая его последние несколько дней осела во рту и грозилась выйти наружу жуткими язвами. По-крайней мере, именно так представлялось Чонину, когда он утром чистил зубы. Отвратительный привкус не перебивала даже ядовито-мятная паста. На душе было погано, и очень хотелось отмотать назад несколько последних дней.
Именно тогда Чонин увидел его в первый раз.
В давно не мытом зеркале, с левой стороны от двери, отделилось что-то темное и скользнуло вперед. Чонин подумал, что это просто глюк – у него никогда не было белых волос, бледной с синеватыми прожилками кожи и отливающих красным глаз. Тем более, это длилось всего мгновение. Один взмах ресниц – и вот, уже вместо непонятного существа в зеркале отражается опять он, Ким Чонин. Со всей своей всклокоченной черноволосой шевелюрой, красным пятном от подушки на щеке и серой майке-алкоголичке.
— Померещится же такое с утра пораньше, — буркнул он, разом вспоминая все свои детские страхи. Правая рука непроизвольно потянулась к оберегу, который он получил в детстве от шамана, на свое пятилетие. Самая обыкновенная деревяшка на шнурке. Но Чонин считал его самой ценной вещью, не снимая ни при каких обстоятельствах.
Чонин решил, что это был просто глюк подсознания, которое выдало ему такой фортель из-за ссор и переутомления.
В результате он едва не опоздал на работу. Чанёль, работавший за соседним столом, характерным жестом провел большим пальцем по горлу, указав взглядом на кабинет начальника. Чонин только вздохнул и обреченно сел на свое место. Их начальник любил устраивать прилюдные разносы, распекая неугодных на общем собрании, которое проводилось ежемесячно. И чем больше было у тебя косяков, тем раньше приходилось вставать в свой законный выходной.
Чонин едва успел включить компьютер и запустить программы, как перед его носом материализовался Пак Чанёль. Глаза друга азартно горели. Невозможно было поверить, что Пак — баскетбольного роста здоровяк, умница и эрудит — обожал сплетничать, словно школьница. Тем не менее, Чанель с восторгом перемывал косточки окружающим и знал все обо всех. С таким талантом ему была прямая дорога в репортеры, но нет — Пак Чанёль упорно стремился стать экономистом.
— Вот скажи мне, друг, на кой черт ты лезешь в клетку со львом? — спросил Чанёль, демонстративно оскалившись. Получилось из рук вон плохо, так как друг имел прекрасный низкий бас, который был создан для чего угодно, но не жалобного мяуканья — Ты же знаешь, как сильно любят некоторые личности придираться к мелочам, дай им только повод. А ты его как раз и дал.
Чонин вздохнул и, взлохматив волосы, признался:
— Я с Сехуном поссорился.
— Да ну! — охнул Чанёль, искренне удивленный его словами. — Не могу поверить! Это из-за той девчонки, Сон Мины?
— Угу, — уныло подтвердил Чонин. — Влез, куда не просили, и огреб по полной. — Он отправил на печать нужный документ. — Сам дурак. Надо было головой думать.
— Может, еще помиритесь? — осторожно спросил Чанёль, ероша затылок и портя тем самым свою идеально уложенную прическу.. — Купи ему баббл-ти, торт побольше — и вперед, иди мирись!
Как же на словах было все просто! А на деле Чонин скорее удавился бы, чем пошел сейчас к Сехуну. И не потому что был гордый. Просто не хотел снова увидеть разочарование на лице младшего. А потому он сказал еще более уныло:
— Он к ней переехал.
— Мда-а, — протянул Чанёль. — Я и не думал, что все зайдет так далеко. Вы ж с первого курса вместе живете! Никогда бы не поверил, что такая пустяковая ссора способна вас развести.
— Ну, выходит наша дружба не выдержала проверки отношениями, — с напускной веселостью сказал Чонин, а потом и правда заржал, осознав, что именно ляпнул. Чанёль тоже захохотал, поддерживая друга.
— Да уж, — проговорил он сквозь смех. — Ты полностью прав. Отношений вы не выдержали.
— Отвянь! — беззлобно огрызнулся Чонин. Настроение понемногу исправлялось. — Говоришь как педик!
— Не-е-е, друг, — ехидно усмехнулся Чанёль. — Педик здесь ты.
— Давай тогда встречаться? — Чонин сложил губы бантиком и картинно захлопал ресницами. — Обещаю, что буду нежен.
— Я и так на тебе уже женат. С первого курса, — беспечно ответил Пак. Возле его стола нарисовался белобрысый айтишник из соседнего отдела, и Чанёль ринулся к нему.
— И кто из нас цвета неба? — буркнул себе под нос Чонин, наблюдая за распушившим хвост Чанёлем, который довольно мурлыкал себе под нос какой-то прилипчивый мотив. В их отделе больше никого не было из-за очередной планерки, куда выдернули почти половину их отдела. Который и состоял-то всего из четырех человек. Ким надел очки, которые носил только на работе, и взялся за кипу ежедневных документов, сваленных у него на столе.
Над ситуацией с Сехуном он подумает чуть позже, иначе просто не сможет нормально работать.
Однако позвонить другу не получилось ни вечером, ни на следующий день. Все мысли Чонина занимала работа. Приближалась сдача квартальных отчетов, и весь их отдел был завален ведомостями, сводками и другими документами. Чонин так уставал, что вырубался, едва добравшись до кровати, а наутро, с головной болью и красными от недосыпа глазами, снова сражался с бумагами.
Наверно, именно из-за накопившейся усталости он не стал отмечать с коллегами успешное завершение проверок и сразу же поехал домой, чтобы в одиночестве выпить пару бутылок соджу или, чем черт не шутит, коллекционного виски, который хранил как неприкосновенный запас. Ему нужен был алкоголь, чтобы хоть немного прийти в себя.
Бутылка в баре оказалось початой. На ум сразу же пришел Сехун, который вполне мог продегустировать его заначку. Чонин тоскливо улыбнулся: ему не хватало друга. Прошло всего два дня, а он уже страшно соскучился — по неуклюжести младшего, из-за которой постоянно разбивались чашки и хрупкие вещи, по дурацкому хихиканью, заменявшему Сехуну нормальный смех, по его фразам невпопад, от которых они хохотали до боли в животе. Чонин обнаружил, что скучает даже по разбросанным грязным носкам и подгорелым тостам, которые делал Сехун, когда была его очередь готовить.
Ким налил себе виски и, залпом выпив его, повалился на кровать. Он не знал, что делать и, если совсем уж начистоту, боялся. Потому что привык постоянно видеть Сехуна рядом с собой. Еще с детства, когда он присматривал за младшим, Чонин не отпускал его от себя на долгое время. Помимо того, что он находил Сехуна очень хорошим другом, который никогда не выдаст чужих секретов, Чонину было приятно видеть восхищение в глазах О.
Он никогда не забудет тот сияющий взгляд, когда Сехун впервые познакомился с ним. Чонину тогда только исполнилось пять лет и он считал себя жутко взрослым. Поэтому и взбрыкнул, когда услышал, что должен будет присматривать за чужим мальчишкой. Однако все его возражения развеялись, стоило увидеть Сехуна. И Чонин никогда не жалел об этой встрече, переросшей в крепкую дружбу.
И теперь это все разрушилось из-за нескольких слов и одного недоразумения. Ему было сложно поверить в это, но тишина в квартире упорно доказывала ему обратное.
Как ни странно, он проснулся на удивление отдохнувшим и спокойным. Утром все казалось намного проще, чем вечером, у него был выходной, и впереди сиял поход в боулинг с Чанёлем, запланированный еще месяц назад. Торопиться было некуда, надоевшая хуже горькой редьки отчетность осталась в прошлом, и Чонин от избытка сил и хорошего настроения танцевал посреди кухни, одновременно готовя завтрак. Движения были так себе, да он и не претендовал на звание мирового танцора – пара лет в балете из времен голозадого детства были не в счет. Но кое-что у него неплохо получалось до сих пор, так что он танцевал в такт собственному мурлыканью и ощущал, как жизнь понемногу налаживается.
— Айм вэри вэри гуд, — взвыл Чонин во весь голос, подражая оригинальному исполнителю. Голос подвел — к концу рулады в горле запершило. Чонин закашлялся и торопливо хлебнул из первой попавшейся под руку бутылки. В ней оказалось молоко, к тому же прокисшее, и Ким с чувством полного удовлетворения выкинул почти полную бутылку в урну. Молоко он терпеть не мог.
Быстро запихав в себя чуть переваренный рис, который, впрочем, на голодный желудок, казался самым настоящим деликатесом, Чонин принялся собираться на встречу, пытаясь подобрать подходящий костюм. Судя по сообщению друга, там будет много незнакомых людей, так что идти в старых, залатанных, но горячо любимых им джинсах, будет неудобно.
Чонин добрался до места, указанного Чанёлем в сообщении, достаточно быстро – всего несколько остановок на автобусе и двадцать минут пешком. Клуб только недавно открылся, так что был похож на картинку в рекламе: чистенький, сияющий и едва ли не поскрипывающий от новизны. Чонин с удовольствием отметил весьма неплохое обслуживание и едва не оказался погребенным под натиском налетевшего на него со спины друга.
- Ну, наконец-то! – весело крикнул Чанёль прямо в ухо Чонину, отчего тот едва не оглох. – Ты чего так долго? Мы тебя уже заждались!
- Я вроде бы приехал вовремя, - буркнул Чонин, пытаясь выбраться из объятия любвеобильного Пака. Тот был самым настоящим тактильным маньяком, который не мог удержать свои руки при себе, отчего окружающие страдали от постоянных нападок Чана. Тот обожал вешаться на всех подряд.
- Да какая разница! – воскликнул Чанёль, наконец-то отпустив его. – Там такие девочки!
- Тебе бы только о девочках поболтать... – сказал Чонин, приведя себя в порядок и пригладив взъерошенные волосы. – Сехун тут?
- Неа, - ответил Чанёль, таща за собой Чонина, словно на буксире. – Он сказал, что занят чем-то архиважным.
- Понятно, - протянул Чонин, пытаясь скрыть разочарование в голосе. Он надеялся, что сможет поговорить с О сегодня, во время игры. Сехун часто гулял с ними, так как прекрасно ладил с Чанёлем и другими коллегами Чонина. Так что отказ младшего навел его на мысль, что тот специально избегал встречи с Кимом, прекратив встречаться с их общими знакомыми.
Девочки и вправду оказались симпатичными. Благодаря им да неугомонной болтовне Чанёля, который балагурил, веселя компанию, Чонин смог расслабиться. Его мяч исправно выбивал страйки, Пак с напускным разочарованием в голосе молил о пощаде и вообще валял дурака, девушки сияли улыбками. Как обычно.
Зазвонил телефон. Чонин, хохочущий над очередным поражением друга, ответил, не взглянув на дисплей:
— Алло?
— Ну ты даешь! — возмущенно заорали в трубке. Чонин поморщился: Бён Бэкхён. Они учились в одной группе и мало общались, но голос Ким узнал сразу. — Я, конечно, знал, что ты самодовольная скотина, которая дальше собственного носа не видит, но чтоб настолько!
— Бэкхён, ты чего? — непонимающе спросил Чонин. — Что случилось?
Он дал знак Чанёлю, что временно не будет играть, и отошел в сторону. Бён в трубке продолжал сердито орать:
— Ты еще спрашиваешь? Да я чуть горло не сорвал! Кричал на всю улицу, звал тебя! Что, сделаешь вид, будто ничего не слышал?
— Ты что-то путаешь, Бэк, — ответил Чонин, морщась и отодвигая трубку как можно дальше от уха. — Я сегодня нигде не был, кроме как в боулинге, в котором играю уже почти... — он кинул взгляд на большое табло, где ярко горели цифры, — ... три часа.
— Какие три часа! — с новой силой завопил одногруппник. — Я тебя видел в Мёндоне буквально полчаса назад! И звал! На меня куча народа как на психа смотрела!
— Бэк, ты ошибся, — раздраженно сказал Чонин. Бэкхён ему надоел. — Я в боулинге, вместе с коллегой. И в Мёндон выбирался почти месяц назад, когда искал подарок нашему общему преподавателю!
Бэкхён помолчал.
— Знаешь, если ты не шутишь, тогда это очень странно, — сказал он тоном ниже. — Потому что парень, которого я видел, выглядел в точности как твой близнец.
— Люди вообще очень похожи между собой, — философски заметил Чонин. Увидел, что Чанёль машет ему, подзывая обратно, и быстро закруглил разговор:
— Ладно, мне пора. Я тебе перезвоню.
— Пока, Чонин.
Чонин пошел обратно к Паку, который, выбив свой первый страйк, сиял улыбкой до ушей и веселился, словно ребенок. По дороге он оглянулся в сторону двери и на всякий случай коснулся своего оберега.
Случай с Бэкхёном был только первой странностью. В следующую неделю их навалилось столько, что Чонин стал подозревать окружающих в коллективном сумасшествии. Или в заговоре с целью сделать психа из него самого. Пожилая соседка с верхнего этажа, которая имела донельзя склочный характер и любила называть его «прохиндеем и жуликом», неожиданно принесла собственноручно сделанное кимчи . И пока Чонин подбирал челюсть и мямлил благодарности, вредная старуха ласково трепала его по щеке, словно своего внука.
А бродячий пес, которого Ким постоянно подкармливал и обожал как своего собственного, однажды чуть не бросился на него, злобно рыча и скаля клыки. Чонин едва успел сбежать и потом не рисковал попадаться животному на глаза.
Все эти нелепости, начиная с писем, которые теперь регулярно исчезали из ящика, и заканчивая получением анонимного признания в любви, сильно нервировали Чонина. Он не знал, что с ними делать и как все это прекратить. Из-за этих непонятных происшествий он совсем забыл о том, что нужно помириться с Сехуном. Ким только и делал, что постоянно извинялся перед незнакомыми людьми, отменял неожиданные подписки на свое имя, отправлял обратно неизвестно откуда взявшиеся посылки и избегал непонятных людей, утверждавших, что пили с ним накануне. Он пытался вернуть свою жизнь в прежнее, спокойное и тихое русло — когда он не спотыкался утром о стоявшие под дверью бутылки молока, которое с детства терпеть не мог, или когда не получал выговор от соседей за неприличное поведение и слишком громкую музыку, хотя в это время был на работе.
Странности в его новой жизни шли такой плотной толпой, что Чонин втайне стал опасаться за свой рассудок.
Взглянув как-то утром на календарь, Чонин с удивлением понял, что приближается лекционная неделя. Ему всегда удавалось совмещать работу и обучение и при этом иметь прекрасную успеваемость, а с нею — поблажки со стороны преподавателей. Но появляться на лекциях хотя бы изредка было все-таки необходимо, поэтому Ким позвонил старосте, уточнил расписание и поехал в университет. Дорога была короткой, день — солнечным, и Чонин подумал даже заскочить в кафешку за порцией утреннего кофе, но побоялся опоздать.
В автобусе он увидел Бён Бэкхёна. В руках у парня была кипа бумаг, которую он крепко прижимал к себе. Невысокий, тонкий Бэкхён всегда одевался очень ярко и странно, и по этому признаку его узнавали всегда и везде.
— Привет, — поздоровался с ним Чонин, одновременно подхватывая расползающиеся листы. Бэкхён что-то невнятно буркнул и поудобнее перехватил свою ношу. Чонин помог ему найти свободное место, и Бён с видимым облегчением пристроил на сидение свой огромный рюкзак.
— Спасибо, — поблагодарил он, утрамбовав часть бумаг в рюкзак. — Выскочил вот из дома и не успел сложить их как следует.
— Да все в порядке, — ответил Чонин. — Может, я тебе помогу донести? Мне все равно нужно будет в деканат идти.
— О, правда? — обрадовался Бэкхён. — Будет круто! — Тут он, видимо, вспомнил о недавнем происшествии, потому что сказал: — Знаешь, насчет того звонка... Если бы я не знал, что ты говоришь правду — решил бы, что издеваешься.
— Да? — удивленно спросил Чонин. — Кстати, а как он выглядел? Ну, тот парень, с кем ты меня перепутал.
— Ну, он такой... — Бэкхён на мгновение замолчал, вспоминая. — Ростом почти с тебя. Ну, может, чуть повыше. Волосы, правда, выбеленные, но и ты на первом курсе щеголял блондинистой шевелюрой, так что тут нет ничего странного. Одет был обычно: рубашка, джинсы, цепочки всякие на шее и штанах. На руках браслеты...
— Я же так никогда не одеваюсь, — заметил Чонин.
— Это-то да, — кивнул Бэкхён, — но он же лицом был вылитый ты, вот в чем штука! Просто один в один! Разве что глаза странного цвета да кожа чуть бледнее... Но это я, может, уже придумал. Не помню точно.
— Да уж, моя кожа никогда не была светлой, — рассмеялся Чонин, вспоминая нескончаемый поток шуток и подколок, который ему пришлось выслушать в школе и университете. Все же нежелание выбеливать свою кожу, в отличие от большинства, имело не только плохие последствия.
— Это точно, — с облегчением подхватил Бэкхён, улыбаясь. Беседуя и обсуждая будущую сессию, они довольно быстро добрались до нужного корпуса университета. На ступеньках перед ним уже толпились знакомые, которые радостно им кивали и здоровались.
Чонин поудобнее перехватил бумаги, которые отдал ему Бэкхён, и поспешил за ним в сторону деканата. Несмотря на то, что Бэкхён был куда ниже остальных студентов и мчался довольно шустро, Чонин не терял его из виду благодаря приметной кислотно-зеленой шапке.
По пути они встретили нескольких аспирантов, которые с занятым видом шли на лекции, уткнувшись в свои конспекты. Чонин мысленно посочувствовал бедолагам. Вести предметы у младших курсов было сущим адом, так как на одного преподавателя там приходилась почти сотня студентов.
Нырнув за тяжелую дверь, Ким вслед за Бёном юркнул в приемную и вопросительно посмотрел на товарища. Тот махнул рукой в сторону одного из столов, полностью заваленного бумагами, а сам направился к секретарю, который с замученным видом что-то печатал. Чонин, больше не обращая на них внимания, сгрузил на указанное место свою ношу, которая порядком ему надоела, одернул рукава рубашки и направился к выходу, но в дверях столкнулся со своим преподавателем. Ким приветственно поклонился. Преподаватель поднял брови и недоуменно спросил:
— Ким Чонин, что вы тут забыли? Хотите забрать свое заявление?
— Какое заявление? — в свою очередь удивился Чонин. — Я пришел на занятия, как и все.
— Занятия? — переспросил преподаватель. — Позвольте, но вы же вчера были здесь и оформили академический отпуск!
— Какой отпуск?! — воскликнул Чонин. — Я ничего такого не оформлял.
— Но как же? — настаивал преподаватель, нервно поправляя очки. — Я сам вчера видел вашу подпись на заявлении. Академический отпуск по семейным обстоятельствам — такая была формулировка.
Чонин непроизвольно сжал амулет.
— Я могу увидеть это заявление? — откашлявшись, спросил он. Ким все еще надеялся, что произошла какая-то нелепая ошибка, недоразумение, или кто-то подшутил над ним по-крупному. Потому что он сам вчера точно не был в университете. И уж тем более ничего не подписывал.
— Да, конечно, — ответил ему секретарь, который уже некоторое время внимательно прислушивался к спору. Он быстро застучал по клавиатуре, отыскивая нужный документ, и через несколько секунд предъявил его Чонину. — К сожалению, ректор уже поставил подпись, так что заявление отдано в архив, а это только копия. Но мы можем оформить прошение...
— Нет, не нужно, — перебил его Чонин. — Пусть остается как есть.
— Вы очень странный молодой человек, — заметил секретарь. — Не помните, что было всего день назад.
Чонин ничего не ответил. Он напряженно думал, пытаясь разобраться, чьих рук это дело. И кому вообще нужно превращать в хаос его жизнь.
Зачем? Это вопрос настойчиво крутился у него в голове с тех пор как он вышел из университета, сказав увязавшемуся было за ним Бэкхёну, что хочет побыть один. Ничего толкового в голову не приходило. Мысли метались, как перепуганные воробьи. Особенно сильно Чонина смущала подпись — его собственная, размашистая, с завитушками и наклоном. Подпись не была подделкой — значит, и заявление было настоящим. Но как? Зачем? И, главное, кто?
Ким помотал головой. На ум полезли совсем уже бредовые идеи — про лунатизм и раздвоение личности. Хотя какой, к черту, лунатизм! По словам секретаря, он принес заявление белым днем, а не ночью...
Чувствуя, что тонет в ворохе этих дурацких тайн, Чонин присел остановился и вытащил телефон. По привычке хотел было набрать номер Сехуна, но в последнюю минуту передумал и позвонил Чанёлю. Пак был из тех людей, которые в любой ситуации точно знают, что надо сделать.
Друг взял трубку сразу, словно только и ждал его звонка.
— Хэй, Чонин, а я как раз о тебе вспомнил! — затараторил Чанёль. — Ты не представляешь, что сегодня было!
— Только не говори, что ты меня сегодня уже видел, — попробовал пошутить Чонин, опасаясь услышать положительный ответ.
— Нет, не видел, — сказал Чанёль, чем-то шурша в трубку. — Мистер Ким сломал ногу!
— Что-о-о? — изумился Чонин. — Как он умудрился?
— Вот уж не знаю, — весело хмыкнул Пак. — Сам он утверждает, что ему кто-то помог свалиться на лестнице, которая ведет в архив. А по мне, так жрать надо меньше! Тогда и ходить будешь нормально.
— Слышал бы тебя наш начальник, — фыркнул Чонин. — Ты бы живо вылетел на улицу в обнимку с коробкой своего барахла.
— Именно поэтому я убедился, что он точно меня не услышит, — заржал в трубку друг. — Да и полетел именно он. Прямо в объятия нашего сторожа.
— Да уж! — Чонин прекрасно понимал Пака, поскольку своего начальника тоже не любил. Да и не за что было. Тут он вспомнил о том, зачем звонил: — Кстати, Чан, ты знаешь какого-нибудь медиума?
— Медиума? — переспросил Чанёль, сразу становясь серьезным. — А зачем тебе?
— Да у меня сейчас какая-то чертовщина в жизни творится, — признался Чонин. — Даже не знаю, куда идти и что делать.
— Есть один парень, — сказал Чанёль. — Профи в таких штуках. Пиши адрес.
И Чонин записал, надеясь, что хоть этот неведомый спец поможет ему понять, какого черта происходит в его жизни.
Лишь оказавшись перед странным зданием, которое находилось в одном из бедных кварталов города, Чонин подумал о том, что возможно, зря послушался Чанёля. Все же, мистика и прочие потусторонние вещи не слишком привлекали его. Потому что он и так с детства был слишком сильно погружен в странные вещи.
Задавив свой первый порыв, свалить в более нормальное место, Чонин нажал на звонок, чтобы предупредить о своем визите. А так же для того, чтобы отрезать себе все пути отступления.
Дверь ему открыл вполне обычный парнишка. Невысокий, большеглазый, одетый в самые обыкновенные джинсы и футболку. Однако, все впечатление о «нормальности» развеялось, стоило только ему открыть рот:
— Как давно ты играешь с тенями?
Чонин подумал, что, наверно, это был самый бредовый вопрос, который он слышал за всю свою жизнь. Наверно.
Потому что на самом деле, он понял, что этот парень узнал о его тайне.
Решение приехать к родителям пришло спонтанно. Просто Чонин решил сменить обстановку, в которой пребывал последнее время. Возвращаться домой не хотелось. Пустая квартира, где все напоминало о том, какой он дурак – это не то место, где можно разобраться в себе. Разговор с медиумом не решил всех проблем. Но по крайней мере, Чонин, знал, что именно было не так.
Хотя поначалу, было сложно поверить в сказанное. Кёнсу, как представился парень, говорил странные, в чем-то даже абсурдные вещи. Чонин никогда не думал, что бывают такие медиумы. В квартире Кёнсу не было никакой мистической хрени, которую так любят выставлять напоказ в фильмах. Не было никаких темных штор, мистической дребедени и черепов, для устрашения клиентов.
Все было просто и обычно. Однако именно это и создавало ощущение серьезности. Было дико слушать о мистике, которая окружала Чонина всю его жизнь. Он сидел на маленькой аккуратной кухне, пил заваренный хозяином зеленый чай и слушал дикие вещи.
— Именно твоя «детская привычка» и создала все это, - говорил Кёнсу, неторопливо потягивая свою порцию напитка. – Не знаю, почему так получается, но все существа, что приходят к нам из-за той стороны, чувствуют таких, как ты.
— Из-за той стороны? – недоуменно спросил Чонин, ерзая на стуле. – Какой той?
— Теневой, - невозмутимо ответил Кёнсу. – У каждого мира есть свои отражения. И тень есть у всего. Даже у мира.
— А что значит, «чувствуют, таких как ты»? Я ничего такого не делал, - сказал Чонин, мысленно вспоминая все свои грехи и проблемы.
— Как это не делал? – спросил медиум, подливая себе еще чай. Журчание наливавшейся воды немного отвлекло Чонина. – А кто придумал все эти «игры» наперегонки с тенью?
— Но это же просто... – растерянно сказал Чонин.
— Это не просто, - категорично отрезал Кёнсу. – Каждая мысль материальна и способна совершать немыслимые вещи. Вот и ты, своими игрульками, невольно дал возможность попасть в наш мир, кому-то из теней. А так как твою тень я не наблюдаю, то вывод можешь сделать сам.
— И что делать? – спросил Чонин. – Как это все исправить?
— А я откуда знаю? – удивился Кёнсу. – Ты должен понять, что именно послужило причиной появления другого тебя в нашем мире. И либо исправить все, либо понять, что именно он хочет от тебя.
— А если он захочет занять мое место? – спросил Чонин. – В фильмах такое часто бывает.
— Да на кой черт ты ему нужен? – раздраженно сказал Кёнсу. – Такое, конечно бывает, но не в твоем случае.
— Почему?
— Да потому что в этом случае ты бы не сидел тут, а уже валялся бы неплохим трупом! – заявил Кёнсу, а потом принялся выпроваживать Чонина.
А тот и сам не возражал. Ему было над чем подумать.
Именно поэтому он сейчас сидел в рейсовом автобусе по маршруту: «Сеул – Пусан» и отчаянно пытался понять, что нужно сделать, чтобы вернуть все как было. В голову, как назло, ничего путного не приходило, а гугл пестрил совсем дикими ответами. Большинство информации, которую смог выдать ему интернет, твердило, что это не к добру и нужно запасаться различной дребеденью, которая обязательно поможет, стоит ее только купить. За весьма немаленькие деньги. Естественно, Чонин не собирался верить всему, что пишут в сети, но и ничего придумать сам не мог.
Была идея податься в церковь, но Чонин ее тут же отмел. Если заявиться к священнику со словами: «За мной гоняется моя тень и пакостит непонятно зачем», то ему не то, что не помогут – его упекут в психушку.
Дорога успокаивала. В салоне автобуса играла ненавязчивая мелодия какого-то старого бойз-бенда, отчего Чонин немного расслабился.
За окном было темно, только фонари освещали дорогу. И, глядя на все это, не верилось ни в какую темноту или мистику.
Ехать до Пусана было несколько часов, так что Чонин немного задремал, убаюканный мерным шумом движения.
Проснулся он уже от окрика водителя, оповещавшего о прибытии на конечную станцию, немногочисленных пассажиров, что ехали этим же рейсом.
Чонин сонно потянулся и широко зевнув, вышел из автобуса, чтобы тут же поежиться от холода. Легкая куртка, которая была на нем, не спасала от ветра, что с силой толкал в его в спину. До дома родителей идти было совсем недалеко. Минут двадцать пешком. Он располагался в одном из жилых районов, и был известен на всю округу, как ресторанчик, где подают самое вкусное кимчи на всем побережье. Чонин улыбнулся, так как все вокруг напоминало о детстве: запах рыбы, немного обшарпанные старые дома, фонари, стоявшие в самых неудобных местах, узкие улочки, в которых было так весело бегать и играть в прятки.
Чонин подошел к дому и улыбнулся, увидев горящий на первом этаже свет – их ресторанчик еще работал, несмотря на поздний час. Он зашел внутрь и увидел, как обрадовалась ему мать, протиравшая до этого мытые тарелки. Обняв родителей, которые обрадовались его внеплановому приезду, Чонин с радостью понял, что все в порядке и в этом доме ничего не изменилось. Здесь ему по-прежнему рады, как и всегда.
— Чонин, что же ты нас не предупредил? – причитала мать, пока он набивал желудок домашней едой. – Я бы приготовила твою любимую курочку.
— Фсе в пофядке, мам, - пробубнил Чонин, запивая рис любимым соком. – Я пфосто хотел вас увидеть.
— Я так рада, что ты приехал, сынок, - ласково сказала женщина, потрепав его по волосам. – А почему ты один, а не с Сехуном? Вы же всегда были неразлей вода.
— У него дела в Сеуле, - буркнул Чонин, пытаясь закруглить эту неприятную для себя тему.
— Жаль, мы бы приготовили традиционный суп с водорослями. А то ты наверняка забыл бы про него.
— Суп? – удивленно спросил Чонин.
— Милый, ты что, забыл? – спросила она удивленно. – У Сехуна завтра день рождения.
— Точно? – спросил Чонин. Потом, чтобы убедиться в словах матери, он принялся копаться в телефоне, смотря на дату, которая была выделена ярким цветом. - И правда…
— Совсем заработался в своем Сеуле, - рассмеялась мать. – Давай, ложись спать, а завтра поздравь Хунни с такой важной датой.
— Хорошо, - ответил Чонин, наблюдая, как отец закрывает ресторан, и поднимается на второй этаж, где была жилая часть дома.
Он прошел в свою комнату, в которой провел все свое детство. Родители ничего не трогали в ней, только поставили его велосипед в дальний угол, чтобы он не мешался под ногами. Пыли не было совершенно, и Чонин улыбнулся – его мать исправно убиралась в комнате, сохраняя вещи на своих местах. Наверно, даже когда у него будут собственные дети, эта комната останется такой же, как и раньше.
Чонин устало развалился на кровати и принялся думать, что же ему делать. Он не жалел о том, что так внезапно сорвался к родителям. Хотя бы одна часть его жизни была такой же, как и всегда. Осталось только придумать, что сказать отцу, по поводу этого странного двойника, появившегося в его жизни, чтобы не испугать родителя.
Ему не хотелось, чтобы те тоже изменились из-за этих странностей.
Вспомнив о дне рождении Сехуна, Чонин поставил себе отметку не забыть поздравить друга с праздником. Поссорились они или нет, это не имеет значение. Да и кто знает, возможно, Сехун уже остыл и они помирятся. С этими радужными мыслями, Чонин уснул, надеясь, что все само собой станет как прежде.
Телефон упрямо твердил, что абонент занят. Чонин раздраженно слушал безжизненно-противный голос оператора и злился. Потому что он пытался дозвониться до Сехуна уже битый час, но вместо ответа, получал лишь: «Абонент разговаривает. Перезвоните позже».
Чонин перепробовал все варианты: звонил с телефона матери, потом отца. Но получал одно и то же.
Завтрак уже остыл, да и есть особо не хотелось. Больше всего было обидно. Потому что Чонин даже не подозревал о том, что у младшего было столько друзей. Столько, что нужно становиться в очередь, чтобы просто поздравить.
От полного раздрая, его отвлекла мать, ласково взъерошившая его отросшие пряди волос:
— Что случилось? Опять не поделил с Сехунни что-то?
— Дозвониться до него не могу, - ответил Чонин, слегка откинув голову назад, чтобы было удобнее чувствовать ласковые руки матери. – Я хотел поздравить его с днем рождения, а у него все время занято. Я даже не думал, что у него столько друзей… - Чонин не закончил, но мать поняла.
— Кроме тебя? – женщина улыбнулась. – Ты ничуть не изменился, Чонинни. Такой же, как в детстве. Только раньше хватало лопатки, чтобы отгонять от Сехуна других людей, а сейчас этот способ не работает.
— Я что, правда, отгонял других детей лопаткой? – развеселился Чонин, представив себе эту картину. – Не верю.
— О, еще как! – рассмеялась мать. – Я даже не поверила, когда ко мне прибежал ребенок наших соседей и с плачем начал жаловаться, что ты треснул его по рукам, когда он захотел подружиться с Хунни. Ты был таким собственником в детстве.
— Ты думаешь, я слишком давлю на него? – спросил Чонин.
— Не знаю. Я уже долго не видела Хуна и не знаю, насколько он изменился.
— Сильно. Очень сильно, - признался Чонин. – И я не знаю, что нужно сделать, чтобы все вернуть, как было.
— В любом случае, ты должен поздравить его с праздником, - заметила мать. – А там все наладится. Вы же неразлей вода с самого детства. Я уже и забыла, когда видела вас по отдельности. С самой первой встречи вас не оторвать друг от друга было.
— Надеюсь, мам. Очень сильно надеюсь, - вздохнул Чонин и принялся снова пробовать дозвониться до младшего.
Наверно, прошло еще полчаса, прежде чем у него получилось. Чонин уже хотел положить трубку, чтобы не слышать вконец опротивевший голос, когда Сехун неожиданно ответил:
— Да, слушаю.
Чонин растерялся, но потом все же выпалил заранее заготовленное поздравление, про которое уже успел забыть, пока звонил:
— Сехун, поздравляю тебя с днем рождения. Хочу, чтобы ты знал – я надеюсь сохранить нашу дружбу несмотря ни на что. Надеюсь, что у тебя все будет хорошо и ты будешь счастлив, - Чонин протараторил это на одном дыхании, боясь, что друг положит трубку, не дослушав его. Однако Сехун ответил, удивленно спросив:
— Чонин, ты чего? Ты же меня уже поздравлял сегодня. Мы договорились встретиться послезавтра, как только ты помиришься с Миной. Друг, ты меня пугаешь.
— Да? Извини… - Чонин отключил телефон, не став ничего объяснять младшему. В голове упорно вертелись слова медиума насчет двойника, который будет вмешиваться в его жизнь, пока Чонин не заставит его исчезнуть.
Чонин крепко сжимал в руке телефон, не замечая, как портится пластик. Он уже ненавидел этого загадочного ублюдка, который влез в его жизнь, и кажется, не собирался останавливаться, пока окончательно ее не испортит. Сначала знакомые, потом университет и теперь, наконец, дело дошло до его лучшего друга! Черта с два он будет это терпеть! Чонин вспомнил, что Сехун говорил что-то про встречу, которая будет через несколько дней. Кажется, он знает, что будет делать в ближайшее время. Попрощавшись с родителями, которые ничуть не были удивлены скорым отъездом сына, он заказал билет на самолет и поехал в аэропорт, чтобы успеть на ближайший рейс до Сеула. Ему нужно было подготовиться к встрече с Сон Миной.
В Сеул он прилетел спустя два часа. И сразу же принялся звонить Мине. Если Сехун хочет, чтобы он помирился с ней, то он так и сделает. Плевать на все разногласия, если это вернет друга. Он готов сделать что угодно, лишь бы его двойник, тень или кто он там, не навредил Сехуну.
Девушка ответила сразу же и принялась его благодарить, чем изрядно удивила Чонина:
— Спасибо, оппа! Я понимаю, что ты хотел извиниться, но это даже чересчур!
— Э-м-м-м… - Чонин не знал, что ответить, но судя по всему, девушке его ответ не был нужен, так как она продолжила весело щебетать: - Спасибо за такой красивый букет! Я не представляю, как ты угадал с тем, что я люблю лилии? Да еще их столько!
— Экхм, - Чонин прокашлялся от неловкости: - Ну, я рад, что тебе понравилось.
— Очень, оппа! – девушка рассмеялась в трубку и сказала: - Когда ты сказал Сехуну, что хочешь помириться, я даже не думала, что ты сделаешь это с таким размахом!
— Тогда, мир? – спросил он, надеясь, что услышит нужный ему ответ.
— С таким количеством цветов, сказать «нет», было бы настоящим свинством, - ответила Мина. – Конечно, мир.
— Тогда до встречи? – спросил Чонин.
— Конечно, - ответила девушка. – Ты же хотел встретиться послезавтра, да? Тогда все вместе и отметим наше примирение. Я сделаю твое любимое блюдо. Пока, оппа.
Чонину хотелось рассмеяться, не будь ситуация такой идиотской. Его двойник словно играл на опережение и предугадывал действия Чонина на несколько шагов вперед. Ощущать себя куклой на ниточках, за которые дергают все кому не лень, было противно.
Он хочет поехать в университет – там успели побывать. Хочет поздравить Сехуна – уже сделано. Даже помириться с Миной - и то, послан шикарный, по словам девушки, букет цветов от его имени. Да не абы каких, а ее любимых, хотя Чонин никогда даже не интересовался ее предпочтениями среди цветов, игрушек и прочих мелочей.
Везде он опоздал. И в дружбе, и в учебе, и в общении с другими людьми. Становилось страшно, от того, как быстро этот двойник начал выталкивать его из собственной жизни. Раз – и вместо Ким Чонина все видят другого человека. Словно его самого и не было никогда. Вот только Чонин не собирался сдаваться. За столько лет игры, тени «съедали» его столько раз, что он просто обязан в этот раз победить. Он просто не имеет права проиграть какой-то тени.
Чонин сжал в руке амулет и решил за это время узнать все о том, как защититься от паранормального. Может, он и будет выглядеть как идиот, обвешанный с головы да ног побрякушками, но что-то да сработает.
Чонин пришел заранее. Из смс, присланной Сехуном, он узнал, что встреча была назначена в каком-то небольшом кафе. Уже смотря адрес, он вспомнил место будущей встречи – именно там Сехун и познакомился с Миной. Усмехнувшись такой символичности, Ким выбрал крайний столик у окна – привычка, выработанная еще с детства. Всегда занимать то место, с которого можно наблюдать за другими людьми, но сам ты будешь не виден. Чонин был обвешан всевозможными побрякушками и амулетами. Ему пришлось хорошенько потратиться, чтобы получить все свои браслеты, кулоны и нашивки к нужному сроку. Кафешка была самой обычной. Одно из однотипных заведений, про которое забываешь сразу же, стоит только выйти за порог. Приятная обстановка, негромкая музыка и неплохой кофе.
Ничего необычного.
Однако его внутренне трясло. В районе желудка стоял неприятный ком, который мешал толком сосредоточиться на будущей встрече. Он постоянно трогал свой блокнот, в который были выписаны различные магические заклинания, которые якобы помогали избавить от демонов. Чонин был настроен крайне скептично, но все равно выписал некоторые из них. Он, даже вспомнив про знаменитые сериалы о нечисти, напился святой воды и насыпал в карман соль.
Он появился словно из ниоткуда. Чонин только на мгновение отвел взгляд от входа в кафе, а в следующее мгновение уже увидел своего двойника. Тот был одновременно похож и не похож на него. Сразу вспомнилось, что он уже видел его – тогда, в зеркале, когда чуть не опоздал на работу. Светлые, выбеленные волосы, бледная кожа, гораздо светлее, чем у самого Чонина, и жутковатого красного цвета глаза.
— Привет, Ким Чонин, - сказал его двойник, свободно разваливаясь на своем стуле. — Наконец-то я смог встретиться с тобой.
Чонин не знал, как реагировать на двойника и молчал. Ему было, если честно, очень страшно. Потому что нечасто видишь перед собой копию, похожую на тебя даже родинками на руках. Правда, у Чонина они были на левой руке, а у этого парня – на правой.
— Зачем ты все это делаешь? — спросил Чонин, пристально всматриваясь в парня. — Что тебе нужно?
— Ну, для начала, я хочу представиться, - рассмеялся двойник, не обращая внимания на заданные вопросы. — Меня зовут Ким Кай и я твое отражение.
— Что. Тебе. Нужно, - повторил Чонин, раздражаясь. Теперь он явно видел, что этот Кай совсем другой. Похожая внешность, но разные характеры.
— А если я скажу, что хочу помочь? — Кай наклонился вперед, так, что можно было рассмотреть его лицо до самой мелкой морщинки. — Потому что не хочу, чтобы все повторилось.
— Повторилось? – спросил недоуменно Чонин. — Что ты имеешь в виду?
— У меня совсем немного времени, - сказал Кай, усаживаясь нормально. — Скоро придет Сехун.
— Ты хочешь занять мое место? – догадался Чонин. — Хочешь забрать мою жизнь?
— Если бы я этого хотел, то давно бы сделал, — отмахнулся Кай, обворожительно улыбаясь подошедшей официантке. — Два эспрессо, пожалуйста. И немного корицы сверху.
— Откуда ты... – Чонин удивленно посмотрел на двойника. Тот лишь ухмыльнулся.
— Не забывай, я в какой-то степени все же являюсь тобой. И вкусы у нас с тобой не сильно отличаются.
— Так чего ты хочешь? – спросил Чонин, понемногу расслабляясь. Судя по всему, убивать его не собираются.
— Вот скажи, что ты собираешь делать, когда помиришься с Сехуном? — спросил Кай.
— В смысле? — удивился Чонин такому странному вопросу. Потом все же ответил: — Не знаю. Наверно, попрошу его вернуться.
— А потом? — продолжал допытываться Кай.
— Не знаю! — раздраженно сказал Чонин. — А с чего такие вопросы?
— Да просто ты так ничего и не понял, — заявил Кай, с наслаждением отпивая принесенный ему кофе. — Ты ни на секунду не задумался, почему Сехун вообще решил уйти после вашей ссоры.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну смотри: ты все время думаешь лишь о себе. Как тебе было плохо после ссоры, как тебе мешала Мина, из-за того, что перетягивала все внимание Сехуна на себя, как тебе было хорошо, когда рядом был Сехун, что смотрел тебе в рот и восхищался каждым твоим шагом. Эгоизм во всей его красе.
— Неправда! — воскликнул Чонин. — Ты врешь!
— Да ладно? — протянул Кай. — А кто постоянно держал О подле себя, не пуская никуда одного? Ты даже на работу устраивал его к себе, не спрашивая, хотел ли он этого вообще.
— Я никогда не держал Сехуна, — сказал Чонин, в глубине души понимая, что в чем-то этот двойник был прав.
— Конечно, ты не держал, — язвительно хмыкнул Кай. — Ты просто не оставлял ему другого выбора. Постоянная опека и внимание. Как он девушку умудрился завести, ума не приложу.
— И зачем все это тебе? — спросил Чонин, в душе ненавидя двойника. За правду, которую тот говорил.
— Просто я когда-то был такой же эгоистичной сволочью, — просто сказал Кай. — И я тоже ничего не понимал, пока не потерял, — в глазах отражения мелькнула горечь и какое-то сожаление, однако Чонин не поверил ему. Как можно было потерять Сехуна из-за такой пустяковой ссоры?
— Вижу, ты не веришь мне, - заметил Кай. – А зря. Я хочу, чтобы ты не повторил моей ошибки и отпустил Сехуна.
— Ты нормальный?! — психанул Чонин, сжимая чашку с кофе в руках. — Как я могу отказаться от своего лучшего друга?
— Я не говорил, что ты должен отказаться, — хладнокровно отрезал Кай. — Ты должен отпустить его и дать возможность строить свою собственную жизнь.
— А это не одно и то же? — с сарказмом спросил Чонин, мысленно уже жалея, что пришел на эту встречу.
— Не одно. Ты должен дать ему свободу. Он сам вернется к тебе, просто в другом качестве, — сказал Кай, вставая из-за столика. — Что ж, мое время вышло и пора возвращаться. Надеюсь, ты не натворишь ошибок.
— А как ты сюда попал? – спросил Чонин, смотря на свою копию. — Как вообще все это так произошло?
— Наша жизнь полна странностей, — ответил Кай. — Детские миры очень живучи и иногда могут осуществить чье-то желание. И если бы ты сегодня не забыл свой кулон, я бы никогда не смог встретиться с тобой и сказать все это.
— Кулон? — Чонин автоматически хотел пощупать свой оберег, но вместо него наткнулся на другие побрякушки, взятые с собой. Двойник лишь подмигнул ему и на прощание сказал:
— Иногда стоит поменять свою жизнь ради кого-то, если не хочешь его потерять насовсем.
Чонин смотрел не моргая, как двойник растворяется в тени. Самым странным было то, что никто даже не обращал на происходящее никакого внимания. Словно только что не пропал человек, который до этого вполне себе реально сидел за столиком и попивал заказанный кофе. Ким протер глаза, а потом увидел в окно, как к дверям направляются Сехун с Миной. Друг выглядел настолько счастливым, когда шел рядом с девушкой, что Чонин внезапно решил послушаться совета Кая.
— Привет, давно ждешь? – спросил подошедший Сехун.
— Нет, я только подошел, - соврал Чонин. — Привет, Мина. Чудесно выглядишь.
— Спасибо, оппа, - ответила девушка, улыбаясь ему.
— Ну что, по чашечке горячего шоколада за наше воссоединение? – веселым голосом спросил Чонин. — Я жутко соскучился по вам двоим.
— Какой же ты чудак, хён, - улыбнувшись, сказал Сехун. — Можно было просто приехать к нам.
Чонин смеялся над шутками, которые выдавала Мина, смотрел на корчившего рожи Сехуна и понимал слова двойника.
Иногда нужно просто отпустить человека, чтобы окончательно его не потерять.
3 месяца спустя
— Привет, Сехун, — весело поприветствовал друга Чонин. Сегодня они встретились после работы, чтобы немного расслабиться после трудовых будней и посмотреть футбольный матч в небольшом баре, расположенном неподалеку от университета.
— Привет, — улыбнулся в ответ младший, расслабляя затянутый под горло узел галстука. Чонин рассмеялся - Сехун до жути не любил деловые костюмы, в которых, увы, ему приходилось ходить постоянно из-за дресс-кода на работе. – Ну что, как там твое повышение?
— Да ничего не изменилось, - отмахнулся Чонин. — Просто работы стало больше, да появился собственный кабинет, больше похожий на кладовку.
Он показал другу фотографии, доказывающие его слова.
— Ты преувеличиваешь, — рассмеялся Сехун, рассматривая фото. — Он больше похож на кабинку в туалете.
— Это точно! – захохотал Чонин. — А ты как, еще не надоело подтирать сопли неуравновешенным дамочкам?
— Ну, во-первых, у меня подопечный – мужчина, — невозмутимо сказал Сехун, придвигая к себе поближе вазочку со сладостями. — А во-вторых, эта работа мне действительно нравится.
— И все же, — протянул Чонин. — Я никогда не думал, что твое призвание – быть литературным агентом.
— А почему нет? – спросил Сехун, хрустя сладкими орешками. — Работа интересная, да и отчасти по моему профилю. Не журналистика, конечно, но тоже связана с творчеством.
— Не знаю, - задумчиво сказал Чонин, откидываясь на спинку дивана. — Я никогда и представить не мог тебя в роли чьего-то агента.
— Это очень интересно, хён, - улыбнулся Сехун. — Мне нравится эта работа. Узнаешь много нового, да и общаешься с разными людьми.
— Не забудь мне прислать автограф своего писателя, когда тот прославится, - хохотнул Чонин, отобрав у друга сладости.
— Обязательно, - насмешливо фыркнул О и принялся смотреть матч.
Чонин улыбнулся, смотря на друга. Тот действительно стал взрослым, хоть Чонин этого и не заметил. И он ничуть не жалел, что послушался двойника. Сехун нашел себе новую работу, съехал из их общей квартиры, но никуда не ушел из его жизни. И это было самое главное.
Чонин приложил руку к оберегу, который носил не снимая и усмехнулся, заметив мелькнувшую светловолосую тень в зеркале, висевшем неподалеку.
Детская вера иногда может творить чудеса, создавая самые невероятные истории в жизни.