Название: Ночная смена
Артер: Рене
Автор: miksar
Бета: Mysterious O_o
Гамма: RingO_o
Фандом: DBSK
Пейринг/Персонажи: Юнхо/Чанмин, Джеджун
Категория: слэш
Рейтинг: R (за обилие крови)
Жанр: ER!AU, драма, повседневность
Количество слов: ~22000
Краткое содержание: В команду парамедиков приходит новичок - Чанмин. Напарником в дежурствах ему дают Юнхо. Доверие и взаимопонимание - очень важная часть их работы. Но как сложно бывает его добиться, имея свои скелеты в шкафу....
Предупреждение: смерть второстепенных персонажей. Не советую читать во время еды)
От автора: спасибо большое моему артеру Рене, оформление прекрасно <3 очень надеюсь, что фик тебе понравился)) спасибочки за поддержку и пинки Mina 666, Катсяшь и героической бете Mysterious O_o Отдельный низкий поклон удивительному человеку RingO_o Без тебя я бы никогда не дописала...
Пролог
— Юнхо, просыпайся, нас вызывают, — в тишине голос Канина раздается пушечным выстрелом.
— Встаю, — шепчут губы.
— Жду тебя в машине, — говорит Канин и громко хлопает в ладоши.
— Мы сделаем всё, что в наших силах, — со скороговоркой подскакивает на койке Юнхо и резко просыпается от звука своего же голоса.
— Нас ждут великие дела, — улыбается Канин и выходит из подсобки, слыша как за спиной напарник спешно натягивает обувь и куртку.
Через минуту они уже рассекают дороги ночного Сан-Франциско, спеша помочь людям, попавшим в беду, или хотя бы просто попытаться максимально облегчить их страдания.
— Скажи, почему ты хочешь стать парамедиком? — женщина спрашивает Чанмина, а ему кажется, будто это калитка скрипит, и он прикрывает глаза, чтоб хотя бы не видеть обладателя этого жутко неприятного голоса.
— Потому что я хочу помогать людям? — вопросом на вопрос отвечает он, сжимая руки в кулаки под столом. Ему невероятно сильно хочется сказать кучу гадостей этому странному психиатру, который не только не успокаивает, а еще больше раздражает.
Юнхо выдыхает, и клубочки пара растворяются в холодном воздухе. Руки мерзнут даже в недавно купленных перчатках, денег на новую печку в машине не выделяют, а у Канина всё руки не доходят самому покопаться и попробовать починить. И Юнхо не винит его в этом, после ночных смен единственное, на что они оба способны — сон. Он даже не помнит, когда в последний раз заезжал домой, оставаясь спать в подсобке их базы. Да и не ждет его никто в пустой необжитой квартирке на последнем этаже в каком-то старом доме. Кошку ему заводить нельзя с такой работой, ведь подохнет, пока дождется своего занятого хозяина, а собаку ещё и выгуливать надо. Канин молчит, насупив брови, и изо всех сил старается не вырубиться прямо за рулём. Несчастных случаев с парамедиками гораздо больше в ночную смену, все об этом знают. До базы они добираются без происшествий, а там их уже ждёт начальник со строгим лицом. Юнхо думает, что ругать за что-то пришёл, но тот представляет новенького. Стажёр, ещё совсем зелёный, длинный и весь какой-то нескладный и не к месту с таким мальчишеским лицом, но упрямый. Это видно невооружённым глазом по сомкнутым губам и взгляду карих глаз.
— Шим Чанмин, прошу любить и жаловать, — сообщает начальник, подталкивая парня в середину на всеобщее обозрение.
Стажёр чувствует себя неловко, судя по тому, как прячет глаза за чёлкой. Юнхо улыбается, вспоминая себя на его месте, а потом раздаётся: "Третьи на выход. Алкогольное отравление".
— Стажёр твой, — говорит начальник и уходит.
На лестнице в подъезде сыро и темно, так ещё и ступеньки такие скользкие, что Юнхо пару раз чуть не сворачивает себе шею, поднимаясь на шестой этаж.
— Здесь требуется помощь? — бодрым голосом спрашивает он, пока недоверчивая соседка оглядывает его и нехотя пропускает вперёд.
— Что произошло? Как зовут пациента?
— Джон. Напился в стельку, буянил, а потом затих, вот-вот коньки откинет, — поясняет женщина совершенно бесстрастно, пока Юнхо подбегает к пациенту. Чанмин спешит следом, и не может не сморщить нос. В душной комнатке пахнет просто отвратительно — спиртом, потом и рвотой. От вида пациента Чанмину самому хочется вывернуть содержимое желудка на ковер, и только сила воли не дает этому случиться.
— Что с ним, Чанмин? — спрашивает его Юнхо, спешно открывая свою сумку.
— Алкогольное опьянение, пациент в коме.
— Надо освободить дыхательные пути, вот ты этим и займешься, — командует Юнхо.
Чанмина самого подташнивает, но ослушаться своего наставника на первом же вызове он просто не может, сжимает зубы и считает про себя, убирая рвоту изо рта пьяного. Судя по виду, это не первый раз для него. Лицо опухшее, красное и липкое. При соприкосновении пальцев в перчатках с его кожей Чанмина неуловимо передёргивает. А глядя на этого пьянчужку Чанмин думает о том, что они спасут его от ужасной смерти, а тот уже через день будет так же хлестать водку и мешать соседям. Дети, беременные женщины, несчастные люди искусства с сердечными приступами — им действительно дорога жизнь и нужна срочная помощь.
— Спасибо, Чанмин. Теперь интубация, смотри и запоминай, — выверенным движением руки Юнхо устанавливает ларингоскоп и вводит внутрь трахеи трубку. Чанмин заворожено смотрит на сосредоточенное лицо парамедика, когда интубация проходит без сучка и без задоринки. Лишь тихий вздох облегчения говорит о том, что Юнхо тоже переживает.
— Что дальше? — спрашивает он, заставляя Чанмина судорожно вспоминать.
— Промывание желудка, — выпаливает он.
— Помоги мне, живее, — говорит Юнхо, вытирая со лба выступивший пот от духоты в комнате.
— Приоткройте форточку, пожалуйста, — обращается он к соседке, которая стоит поодаль и считает монеты, вынутые, вероятно, из кармана пациента, — и дайте мне какой-нибудь тазик, а нет, не надо, — Юнхо первым замечает грязный таз и подставляет его к пациенту, укладывая его голову себе на колени. Чанмин придерживает больного и наблюдает, что делает Юнхо. Парамедик ловко вытаскивает язык пациента и вставляет зонд.
— Глюкоза, — поясняет парамедик, когда предыдущая процедура завершается, вводя иглу в вену, — тиамин... На этом всё, понесли.
Лестница обратно кажется Чанмину гораздо длиннее и круче. Выносить на носилках больного тяжело и невероятно неудобно, и, только оказавшись в машине, он вздыхает. Свежий воздух становится настоящим спасением от рвотных позывов, Чанмин плюхается в сиденье и спешит довезти больного в ближайшую больницу. Фонари за окном освещают пустые ночные улицы, а в машине Юнхо что-то успокаивающе говорит мужчине.
Оставшееся время смены проходит спокойно. В их районе все спят, и никому срочно не требуется помощь, разве что голодным бомжам, толпящимся у разваленного дома. Но им они помочь ничем не могут, только посочувствовать. Не напасёшься на всех тёплых одеял и пайков с едой. На циферблате часов стрелка медленно, но верно ползёт, равномерно тикая и этим усыпляя Чанмина. Для того чтобы не уснуть, он вспоминает стишки, которые учили в школе на уроках словесности. Взгляд его натыкается и останавливается на небольшом кофейном пятнышке на форме Юнхо, ресницы и веки тяжелеют, зрение теряет чёткость. И спустя несколько секунд тёмное пятно разливается и заполняет всё пространство. Чанмин засыпает, но снится ему не что-то светлое и прекрасное, а красное и липкое лицо алкоголика, поэтому он даже рад, когда его будят руки напарника, трясущего за плечо.
— Скорее! На шоссе чп, много жертв, — первое, что слышит он, когда просыпается и вскакивает в ужасе, что всё проспал, и где-то люди ждут помощи.
— Где? — в панике спрашивает Чанмин, но натыкается на улыбку Юнхо и сразу всё понимает.
— С окончанием первой рабочей...ночи, — говорит парамедик и хлопает его по плечу, в очередной раз, — это надо отметить, правда?
— Угу, — кивает Чанмин.
— Пошли поедим вместе, а? — спрашивает Юнхо. — Я угощаю.
От бесплатной еды Чанмин просто не может отказаться, хотя всё ещё немного злится. Больше на себя, что попался. Много раз же видел в сериалах, слышал от друзей, как разводят новичков в первый день, но всё равно оказался неподготовленным.
— Будешь чанджан рамён? Или заказать суши? — спрашивает Юнхо, разглядывая скудное меню забегаловки, в которой из посетителей только они. Хозяйка, заспанная и недовольная, смотрит на них не очень приветливо и, в глубине души, как думает Чанмин, надеется, что они возьмут что попроще, чтобы она не до конца проснулась в такую рань. Он не мечтает ночами о суши, но из чувства противоречия заказывает их. И с удовольствием глядит на то, как хозяйка прощается со своей надеждой урвать ещё часик сна.
— Самые вкусные, можно? — говорит он. — Чтобы у нас были силы всех вас лечить!
От такого заявления хозяйка шарахается и спешит готовить.
— Хотел предложить выпить, но тебе, судя по всему, и так хорошо? — улыбается Юнхо глазами.
— Может, действительно, выпьем? — с надеждой спрашивает Чанмин, позабыв о самом понятии "субординация".
— Не жди от меня пьяных откровений, — предупреждает Юнхо, заказывая соджу. Всё-таки празднование вступления новенького в команду важнее, чем долгожданный сон.
— Не жди от меня пьяных откровений, — повторяет парамедик ещё раз после пятой бутылки, и, противореча своим словам, рассказывает о своём пустом доме. И о том, как хочет завести кошку, но не может.
Чанмин улыбается, но сам ничего не рассказывает, думает лишь о том, какой же простой его напарник. При первой же встрече выкладывает такие личные вещи. Чанмину даже неудобно перед ним, такие откровенности требуют ответных. А он не может, да и не хочет распахивать свою душу перед человеком, которого знает без году неделю. Чанмин думает о том, как же забавно звучит: "Познакомились ночью, в машине скорой помощи". Юнхо в это время говорит что-то о своей сестре, которую не видел уже несколько лет, а потом вырубается на полуслове, уронив голову на скрещенные руки. Чанмин достаёт телефон и, не зная зачем даже, фотографирует спящего напарника с кучей пустых бутылок. Он взваливает Юнхо себе на плечи и выходит из заведения. Хозяйка осуждающе провожает их взглядом. Но Чанмину совершенно плевать на неё и её мнение. Не далее, как несколько часов назад, он своими глазами видел Юнхо спасающим человека. Он заслужил расслабиться и заснуть. У Чанмина немного побаливает живот от суши и соджу. И он думает о том, что эта хозяйка, с презрением посмотревшая на Юнхо, отравила своей стряпнёй многих его же пациентов.
На такси Чанмин отвозит спящего и на руках переносит в подсобку, укрывает одеялом, не раздевая, и желает сладких снов. А сам располагается рядом. После ночного бодрствования неимоверно клонит в сон, и Чанмин засыпает, когда солнце освещает улицы Сан-Франциско. Муравейник оживает, люди торопятся на работу и занятия, а пара парамедиков дрыхнет в подсобке, готовая вскочить и помчаться на казённой машине спасать. Спасать всех нуждающихся в помощи, даже тех, кто одаривает их презрительными взглядами. Чанмин вздыхает во сне и переворачивается на другой бок.