Название: Спутник
Автор: yoaura
Бета: lieutenant cloud, Кот Том
Иллюстратор: _baozi_
Фандом: Stray Kids
Пейринг/Персонажи: Хан Джисон/Со Чанбин, Ян Чонин/Бан Чан, спойлерЛи Минхо/Ким Сынмин/Ким Уджин
Рейтинг: R
Жанр: слэш, соулмейт!АУ, универ!АУ, романс, флафф
Размер: ~25000 слов
Предупреждение: всегеи, полиамория
Описание: Есть метка, нет ее – какая разница? Джисон совсем не хочет встречать своего предназначенного, ведь в мире столько свободы и свободных людей. То ли дело юный Чонин – он бы и хотел, да только считает, что не достоен. Уджин с Минхо вовсе немеченные, но и их судьба не обходит стороной.
Примечание: 1.1. Я безумно благодарен всем, кто помогал мне писать, оформлять и не бросать. Спасибо Сову, моему лучшему вдохновителю; ириске, которая так много для меня сделала; кайте, с которой вообще-то все начально фанонилось, и Коту, который всегда рядом, когда нужно. Без вас ничего бы не вышло~ Love very much.
2.2. Мой артер - самый замечательный артер в мире. И вообще, у меня есть А Р Т Ы. К большому фику. Бао, словами не передать, как я тебе за них благодарен;
3.3. Всегда есть, над чем работать и что улучшать, но я надеюсь, вам принесет хоть немного удовольствия прочтение этого фика. Спасибо вам, заглянувшему!
— Так что было вчера?
У Джисона конкретного ответа на этот вопрос не было. Желания отвечать Феликсу — тоже, но он проговорился, что причиной беспокойства и беспорядочного размахивания руками является «вчера».
Он не из тех людей, которые, имея метку на теле, ждут своих соулмейтов с замиранием сердца. Джисон, как и многие тысячи единомышленников, всячески ее скрывал: свободные отношения и отношения с теми, у кого меток нет, ценнее, чем теоретическое светлое будущее. Практика — вот она, вокруг, и мир настоящий тоже вокруг, а соулмейт если и есть, то черт знает каким чудом найдется. Ведь у Джисона на запястье всегда напульсник, браслетов штук семь да рукава длинные, а значит наверняка загребущие пальцы того самого соулмейта никак не коснутся метки. И все будет хорошо.
Но вчера что-то пошло не так.
Джисон взял Феликса под руку, слегка навалившись, из-за чего тот крякнул и вцепился в идущего рядом Хенджина. Эти двое — соулмейты до мозга костей: как метки проявились на теле в шестнадцать, так друг от друга и не отлипали. Кстати, они — одна из причин, по которым Джисон не хотел вываливать все свои переживания вот-прямо-сейчас, по пути на тусовку. Погода свежим ветром шептала: не время спорить о причинах любить. Солнце опускалось за горизонт, позволяя темным фигурным облакам медленно плыть с запада.
Феликс тыкнул в бок. Вместо того, чтоб огрызнуться, Джисон вдруг заговорил по теме:
— Мы ехали в метро, так? После теста по английской литературе. — Феликс кивнул. — И на одной из станций нас толпой вынесло из вагона.
— Мне оттоптали белые кеды, — пожаловался Хенджин, не отрываясь от «кэнди краш».
— Меня зажало между какими-то чуваками, которых я даже не видел, — продолжил Джисон, — и я держался за верхний поручень. Чуть не висел на нем!
Джисон попытался вспомнить ощущения, которые возникли тогда. Мягкое касание пальцев, всего на мгновение. Словно высоковольтный ток по позвоночнику, вздымающий волоски на теле, эхом по телу, от макушки до кончиков пальцев. Не просто восторг — эйфория, блаженство, осевшие тяжелым камнем внизу живота и снова ярким кайфом расходящиеся по телу. Мини-оргазм без оргазма, потому что глаза закатить от удовольствия ну очень хотелось, вот только Джисон стоял в вагоне метро, дышал чужими запахами и — что самое главное — понятия не имел, чья рука его метку тронула.
— И что потом? — Феликс потянул его за поворот. Перед ними раскинулся район с домами богатеев: ходил миф, что в каждом доме живет по миллионеру. В любой другой раз Джисон пялился бы вокруг, с интересом разглядывая антураж — вот как Хенджин, со своей дизайнерской точки зрения и просто из любопытства.
Но пока было не до того. Он собрался с духом и выпалил, закрывая глаза ладонью от внезапного стыда:
— Рукав сполз. Браслеты тоже. Кто-то мою метку тронул, и… — его всего передернуло.
Феликс замер на месте, Хенджин — тоже. Две пары глаз в изумлении уставились на Джисона.
— Так ты что… Ты теперь… Ты его встретил? — воскликнул Феликс, вцепившись пальцами в предплечья, словно тот собирался убежать.
— После этого открылись двери, и единственное, что я увидел, прежде чем вылетел из вагона на станцию — он был в нашей универской белой рубашке. То есть, я увидел только рубашку. И может быть его лицо немного, но я не уверен… А-а-а, — проныл Джисон, наклоняясь и упираясь лбом в феликсово плечо. — Я не хочу, чтобы у меня был соулмейт. Хоть парень, хоть девушка. Но видимо, все-таки, парень.
— Максимально хреново, — прокомментировал Хенджин, — что ты его не увидел, да еще и он не знает, что тебя уже вынесло. От него.
— И пусть не знает, — Джисон забросил руки на Феликса и повис на нем, глядя на Хенджина. — Я не собираюсь из-за этого поступаться своими принципами, выработанными за девятнадцать лет. Никаких соулмейтов. Мне вас хватает. Эмпатирую, ощущаю. Все.
Хенджин вдруг потянулся рукой вперед, мимо лица Джисона, и запустил пальцы в волосы Феликса. Джисон поморщился.
— Фу, как сладко. Вот этого мне и не надо.
Однако после высказанного пара камней с души все же слетела.
Бан Чан встретил их на входе в квартиру. С распростертыми объятиями провозгласил: «Добро пожаловать на тусу Со Чанбина!» и сразу вручил по бутылке соджу.
Теперь можно было изнутри оценить, насколько богатые люди живут в этом районе. Даже в прихожей, не заходя внутрь, можно было ощутить запах лоска. Что уж говорить о том, что находилось в самой квартире: огромное пространство, изысканное — то там, то сям на стенах висели картины; легко бьющиеся предметы разумно стояли на полках повыше, но среди них можно было разглядеть вазы, керамику и прочие бесполезные, по мнению Джисона, вещи. Главная комната, наверняка служащая гостиной, была наполнена людьми и, в обычные дни, наверняка была светлой и яркой. Сейчас, при выключенном основном свете, под потолком вертелся диско-шар, разбивая яркими цветами все изящество обстановки.
Разномастные студенты, явно не только из их университета, располагались на всех горизонтальных поверхностях, какие могли найти — кроме столов, тут явно действовало какое-то правило. В дальнем конце длинной комнаты стояла барная стойка, у которой толпа не рассасывалась первые полчаса после их прихода — Джисон даже не пытался туда пробиться, просто попивал соджу, врученное Чаном, и с ним же разговаривал.
Он не понял, в какой момент остался один. Хенджин утащил Феликса, кажется, на второй этаж, и Джисон не особо хотел знать, зачем. Из знакомых ребят здесь были только Чан, который был главным огоньком всех студенческих вечеринок, да Минхо с третьего курса другого университета. Но тот сидел на диванчике в компании своего парня, и Джисон не хотел им мешать.
Внезапно почувствовав себя пятым колесом для вообще всей вечеринки, он направился к опустевшему бару. Бар в квартире — это странно, даже для такой большой, подумал Джисон, но на стул все же опустился.
— Наскучила музыка?
Он сначала не понял, от кого вопрос, а потом увидел бармена, одетого во все черное, из-за чего в полумраке его попросту не было видно. Тот стоял спиной, пытаясь достать бутылку с самой верхней полки, и никак не мог дотянуться. Джисон сдержал смешок.
— Тебе помочь? — предложил он вместо ответа. Парень за стойкой развернулся, и сердце сделало кульбит, стремясь подпрыгнуть до самой луны.
Кажется, именно этот профиль он вчера видел в метро.
— Возможно, — тот окинул ленивым взглядом и усмехнулся, — тебе тоже понадобится моя помощь, если ты захочешь достать что-то оттуда.
— А вдруг я гимнаст, — Джисон приподнял бровь, не показывая, как сильно волнение захлестнуло его. Он никак не мог понять, подводит его память или нет, но какое-то глубинное интуитивное чувство подсказывало, что да, этот узкий нос, этот чуть скошенный подбородок и вот эти глаза.
— Трюкач? — тот будто заинтересовался, руками оперся о стойку и улыбнулся широко. В свете переливающихся огней от диско-шара его глаза казались неограненными цветными кристаллами. — Может, покажешь пару своих фишек?
— Не для тебя, — подмигнул Джисон, сохраняя лицо.
— Плохо отказывать хосту вечеринки, — протянул парень, после чего хлебнул прямо из горлышка ближайшей бутылки.
— Ты…
— Со Чанбин. Для трюкачей — Чанбини, даже если они выпендриваются, — они пожали друг другу руки, и Джисон в очередной раз порадовался, что метка у него на левом запястье. Подвергать себя сомнениям и провокациям вовсе не хотелось.
— Хан Джисон, для хозяев таких больших квартир — Джисон, даже если они не хозяева, а просто тусовщики, — отразил улыбку Джисон и заметил, как в глазах напротив мелькнул необычный блеск, уже не от разноцветных огней.
Чанбин намешал ему коктейль по вкусу и выставил, украсив дурацким зонтиком. Вообще-то Джисон был уже достаточно в кондиции, чтобы быть более веселым и безрассудным, чем всегда, но раз все включено, то, решил он, с чего отказываться?
Уняв переживания по поводу соулмейтов и пониже опустив рукав рубашки на запястье, Джисон влился в разговор, избегая одиночества с ощущением брошенности. Оказалось, Чанбин довольно крут, и дело не в месте проживания. Второй курс, продюсирование — Джисон присвистнул — сто треков на саундклауде, и Джисон обещал послушать всенепременно, потому что Чанбин зачитал ему одну из своих рэп партий (записанных на пару с Бан Чаном, тут где-то Джисон засомневался, что Чана вообще хорошо знает), из-за чего Джисон не смог сидеть на стуле ровно, так четко и офигенно хен рэповал.
Он даже попытался зачитать что-то в ответ, но язык уже не слушался должным образом, и результатом был громкий заливистый смех обоих. Потому что:
— Вместо «попкорн» сказать «кок-порн» это надо еще постараться.
— Знаешь что, — Джисон погрозил Чанбину пальцем, ни разу не смущаясь, что тот хен, — вот протрезвею и вызову тебя на баттл. Прямо в универской столовке.
— Сколько храбрости! Протрезвеешь, не будет у тебя храбрости, — Чанбин вдруг протянул руку и бесцеремонно потрепал Джисона по волосам. По шее побежали мурашки. Отголоски вчерашних ощущений вновь расплескались под кожей, действительно отрезвляя.
Он смотрел, как Чанбин смешивает для подошедших незнакомых девчонок шоты, и подвисал на скорости действий, не сдерживая восторженных возгласов. Вдруг в ухо гаркнули, и Джисон чуть не упал со стула.
— Хван Хенджин! — рявкнул он в ответ ржущему Хенджину. Феликс пьяно хихикал, обнимая того за талию. — Предатели. Чтоб я еще раз с вами на тусовку сходил, кидалы.
— О, это же первый красавчик среди первокурсников собственной персоной, — Чанбин возник у лица Джисона словно из ниоткуда, перевешиваясь через барную стойку в сторону Хенджина.
— Это же самый несносный хен из всех, кого я знаю, — парировал Хенджин в ответ, отвечая ему мудреным, но крутым рукопожатием. Джисон сидел в недоумении. Видимо, это отразилось на его лице, поэтому Хенджин продолжил объяснение: — Чанбин-хен мой старый друг. Старее, чем планета Земля, правда…
На несколько минут Джисон выпал из почти всех разговоров, потому что Хенджин и Чанбин вступили в перепалку века, нарушить которую было равно апокалипсису; Феликс задорно подначивал: «Может вы тоже устроите баттл?», пока Джисон боролся с алкоголем в крови. Мысли плыли, но одна крутилась непрестанно: может, метку стоит на один раз… открыть.
Вот у Феликса никогда с этим не было проблем, сколько они знакомы. Полумесяц слегка посверкивал на его шее, всегда видный, тем более Хенджину. Тот, кстати, пользовался нагло и постоянно прикладывал руку к феликсовой шее, что чревато всяческими эмоциональными и физическими реакциями, которые на людях лучше не испытывать (просто Хенджин мудак). Во всяком случае, по словам других, статьям из интернета и всеобщим неоспоримым доказательствам, Джисону было известно, как должен чувствовать себя соулмейт, когда его метки дотрагивается второй — и, кажется, теперь он знал это наверняка.
Он не хотел, чтобы соулмейт вообще появлялся в его жизни когда-либо. В их мире было множество немеченных, а это означало свободу действий. Джисон не считал себя обязанным быть со своим якобы предназначенным, даже если он найдется, но в глубине души боялся, что будет попросту должен. Словно метка — клеймо, и один навсегда принадлежит другому.
А теперь, когда он испытал это… Сладкое и одновременно будоражащее, насыщенное, как самый спелый арбуз, заставляющее желать еще. Джисону просто хотелось проверить, потому что хоть нос у него и небольшой, любопытство — одна из выдающихся черт его характера. И знать, что есть возможность, но он сам от нее отказывается из-за страха, совершенно не в его стиле.
От Чанбина, которого Джисон видел впервые (если не считать предполагаемого «вчера»), он не мог оторвать взгляда лишь по одной причине: интерес и жгучая готовность перекрыть желание действиями.
Все то же глубинное чувство, словно шепот в душе, подсказывало, что забить на подготовку к тесту по грамматике и пойти веселиться было правильным решением.
У Хенджина дома всегда светло, тепло и ужасный срач. Впрочем, по словам хозяина дома, в этом виноват в основном Феликс.
Поэтому Джисон, которого позвали посмотреть новых Мстителей и поесть сладенького, только переступив порог, предложил пойти к Чани-хену, который вообще всегда не против.
Как оказалось, не против вообще никто, а потому перед большим телеком собрались сразу пять человек. Каким образом у Чани-хена дома оказался еще и Чанбин-хен, оказалось загадкой. Как они уместились в маленькой комнате заставляло задуматься еще больше.
— Мы же треки сочиняем, забыл? — со смешком напомнил Чан. Джисон протянул длинное «а-а-а» и сунул руку в пачку с чипсами. — Мне кажется, моя кровать уже не моя, а Чанбини.
— Она просто ближе ко входу в комнату, чем кресло, — не моргнув глазом, ответил Чанбин. — На ней удобнее с ноутбуком лежать.
— Все мои донсены наглые, — сморщил нос Чан, бросив в Хенджина, заглядывающего в холодильник, подушку.
— Мы тебя любим, хен, — ласково пробасил Феликс, укладывая голову на плечо Джисона.
На полу перед диваном был мягкий коврик, который Джисону очень нравилось гладить, да и сидеть на нем было приятно. И Феликса ему нравилось гладить назло Хенджину, но того, кажется, моти в хрустящих обертках и шоколадки из Австралии интересовали больше соулмейта.
Джисон поправил браслеты на запястье, закрывая полумесяц, и невольно бросил взгляд на Чанбина, уставившегося в телевизор.
В прошлый раз из его квартиры они ушли втроем так же, как и пришли, уже за полночь на такси добрались до хенджинового дома и завалились спать там. Наутро Джисон чувствовал, что забыл о чем-то очень важном среди всех происшествий вечера, но не смог понять.
Вспомнил, когда пролистывал список контактов, и наткнулся на «Чанбини для трюкачей». Не то чтобы слишком удивительно, но в голове будто что-то схлопнулось с громким звуком.
Никто никому так и не позвонил — просто Джисон не знал зачем.
А теперь столкнулся с Чанбином нос к носу у Чана, и вроде все в порядке, но ощущение повисшей в воздухе неловкости щекотало ребра, и Джисон то и дело ерзал, пытаясь устроиться на коврике перед диваном поудобнее.
У Чанбина были широкие плечи — Джисон прекрасно видел это даже под безразмерной футболкой. Из-под длинных рукавов виднелись накаченные руки. Наверняка тот хорош в отжиманиях (тут Джисон тоже с удовольствием посоревновался бы, надо только потренить, с Чаном уже не интересно — тот вечно выигрывает).
Он украдкой оглядывал Чанбина со спины, но не видел присутствия меток. Это не означало, что их нет — одежда всегда покрывает большую часть тела, а полумесяцы появлялись где угодно. Вот у Хенджина вообще на внутренней стороне бедра, и Джисон не узнал бы, если бы не длинный феликсов язык, которым тот слишком хорошо научился болтать на корейском.
— Ты чего залип? — услышал он у самого уха. Феликс смотрел с легкой хитринкой, медленно протягивая руку в сторону пачки чипсов Джисона (можно подумать, не видно). Джисон дернулся.
— Ничего, — и обратно положил голову Феликса на плечо, виском на нее же укладываясь.
Совсем себе под нос, но так, чтобы услышал Джисон, Феликс проговорил:
— Ты не хочешь проверить?
— Нет, — мгновенно возразил Джисон. Он проболтался Феликсу о своих подозрениях насчет Чанбина, лучший друг как-никак, и был благодарен за отсутствие подначек. Так же, как за то, что Хенджину ничего не рассказал — тот бы мгновенно стал шутить и троллить, а Джисону и без того хреново было осознавать происходящее.
Проверить, если честно, хотелось. И не хотелось. И все мировоззрение Джисона стремилось порушиться за одно малюсенькое действие в сторону Чанбина. Однако оставался шанс, что Чанбин — это не тот, и тогда Джисона отпустило бы, и он мог общаться с хеном совершенно нормально, без мыслей, что он должен. Обязан из-за их этой связи, клейма, данного природой.
Подтверждений не было — пока. Дурацкий «соулмейт Шредингера» ломал Джисону мозг и терпение заодно.
Феликс прочитал ему дружескую мини-лекцию о том, как классно иметь соулмейта, как классно знать, что он с тобой будет и что даже если вы не будете вместе, как пара, то будете, как друзья. Правда, сказал Феликс, сложно представить себя с Хенджином просто друзьями после вот тех эмоций, которые возникают от касаний «пальцы-полумесяц».
«А когда метка к метке — это вообще что-то запредельное», — тот аж закатил глаза, руками взмахнув, видимо не зная, как описать. Вспоминая, где у тех двоих полумесяцы располагаются, Джисон хлопнул себя по лбу, стараясь не думать, как именно они это все проверяют и ощущают.
Он чуть приподнял свою руку и посмотрел на запястье, скрытое под цветными браслетами. Где у его соулмейта должна быть метка, чтобы они могли тоже?..
Джисон закрыл глаза, выдохнул и решил, что это все подождет. Хватит Со Чанбина в голове. Тем более если он торчит тут, по левую сторону, и болтает с Чани-хеном о прыжках с парашютом.
Кино на экране должно было быть интереснее, чем кино в голове, пытающееся просочиться за стену, отделяющую от фантазий. Даже если это были старые Мстители (купить новый фильм денег не хватило).
— Я голодный, — обронил вдруг Чан, поворачиваясь ко всем, — может сгоняем в магазин? Извините, дома ничего нет, потому что я не думал, что вы реально сегодня придете.
— Я за, — Джисон вскочил на ноги, а одновременно с ним с пола стал подниматься и Чанбин. Желание сесть обратно зазудело под ложечкой.
— Я тоже схожу, проветрюсь. Кому что взять?
Хенджин и Чан наперебой начали перечислять, какой хотят рамен и сколько к нему взять сладкого. И соджу. Или лучше не надо, но Джисон, махнув рукой в смятении, просто направился обуваться.
— У тебя список в голове? — поинтересовался он у подошедшего Чанбина.
— А то, — улыбнулся тот, постучав указательным пальцем по виску. — Она же гениальная.
— Не сомневаюсь, — фыркнул Джисон, открывая дверь.
Вечер встретил легкой прохладой, обещающей развеять мысли. Квартирка Чана была не в самом отдаленном от центра районе, а потому даже сейчас на улице было достаточно много людей, вышедших погулять, и машин, сверкающих фарами.
— Они не дали нам денег, — Джисон похлопал себя по карманам, понимая, что оставил телефон на коврике рядом с Феликсом. — У тебя есть?
— Карта есть, — заверил его Чанбин, а после догнал и протянул наушник. — Ты же не слушал мои треки?
— Хвастаешься, хен, — с улыбкой протянул Джисон, забирая наушник из пальцев. — Как я мог послушать, если ты даже не сказал, как их найти?
— Я думал, я тебе номер телефона свой именно для этого записал, — удивленно приподнял брови Чанбин. Уши зажгло.
— У меня после того вечера совсем из головы вылетело, извини, — чуть виновато проговорил Джисон, оглядываясь по сторонам на пешеходном переходе. — Зато теперь прямо сейчас послушаю все, что ты скажешь. Врубай.
Приятный бит влился в уши, сразу заставив задвигать телом в ритм. Джисон мгновенно вообразил себя не в Сеуле, а где-то на отшибе американского Детройта, еще и с пистолетом наперевес. Затем голос Чанбина в наушнике начал зачитывать рэп, и Джисон не смог не присвистнуть от того, насколько непривычный у него был флоу.
— Мне нравится, — Джисон качал в такт головой и чуть глаза не закрыл. — И текст такой, будто ты… Ух, люблю когда такие эмоции в треках.
— Захвалил, — улыбнулся Чанбин, засовывая руки в карманы штанов.
У входа в магазин пришлось остановиться. Перед автоматическими дверями Джисон с сожалением и драматичным вздохом вытащил наушник и протянул Чанбину. Тот, не глядя на Джисона, схватил проводок.
Словно в замедленной съемке Джисон наблюдал, как чанбиновы пальцы проскальзывают по его запястью, задевая голую кожу между раздвинувшимися браслетами. Полумесяц будто бы мигнул, когда подушечки его коснулись. Дыхание сперло, словно Джисона ударили в живот.
Он согнулся почти пополам, пока те ощущения полувозбуждения и кайфа вперемешку с недоумением, уже знакомые, накатывали многотонными волнами. Чанбин, все так же медленно, повернулся и схватил за плечи, позвав по имени. Его глаза расширились, когда взгляд упал на поблескивающий под браслетами полумесяц.
Джисону было слишком хорошо, чтобы что-то говорить в ответ.
Он опирался на парковочный столбик у входа, ожидая, пока чувства осядут. Чанбин одной рукой держал его плечо, но так осторожно, будто Джисон от прикосновения мог разлететься на кусочки.
— Все нормально, — бросил он, выпрямляясь и глубоко вдыхая, а после попытался натянуть улыбку. — Небольшая… Паническая атака, я думаю, ну, быв…
— Не ври мне, — прервал Джисона Чанбин, делая шаг вперед и заглядывая в глаза. — Это метка? Из-за нее?
Джисон нервно облизнулся.
— Может. А может и нет, проверять третий раз я не…
— Третий? — Чанбин вперился в него недоуменно-осуждающим взглядом, заставляя невольно надуть щеки. — И когда же был первый?
— Я не уверен, — буркнул Джисон, борясь с раздражением. — Ни в чем не уверен, хен, просто пойдем в магазин уже.
Он обогнул Чанбина, игнорируя ощущение неправильности действий, но сделать с этим ничего не мог. Волнение было на грани истерики. Джисон был готов метаться от одного конца магазина до другого и хвататься за волосы, пока Чанбин ходил за ним хвостиком, собирая заказанную их компанией еду; с другой стороны Джисону просто нужен был Феликс, чтобы выговориться.
Осознание, что Феликс не скажет ничего толкового, кроме: «соулмейт — это круто» прибило словно наковальней. От обиды Джисон положил в корзину поверх всех раменов и мини-пицц два пакета с желатиновыми мишками. Себе.
И грыз ногти весь путь до дома, пока Чанбин молча плелся сзади.
Уже у Чана Джисона хватило на то, чтобы съесть пачку тех мишек, послушать дурацкие шуточки Хенджина минут пятнадцать да обнять Феликса. А после он, сославшись на подготовку к тестам и чересчур позднее время, очень извиняясь, ушел домой.
Когда Чан закрывал за ним входную дверь, Джисон чувствовал острый взгляд, жгущий спину.
Впервые в жизни Джисон стремился убежать из универских коридоров как можно быстрее не потому, что его ждала теплая весенняя погода и Минхо-хен, а потому, что теперь он наверняка знал: его соулмейт ошивается неподалеку. Он писал тест в полном раздрае, сосредотачивался с трудом и искренне надеялся, что набрал хотя бы минимальный балл.
Чан не обиделся на внезапный уход, но поинтересовался, что послужило причиной. Джисон, вздыхая, объяснил, что это их с Чанбином дела. Чан округлил глаза: разве вы не только что познакомились? Пришлось сбежать снова, потому что встречаться лицом к лицу со своей нерешительностью, невесть откуда появившейся, Джисону совсем не хотелось.
Чанбин своим существованием в такой близи рушил все планы на будущее и настоящее.
— Почему он не мог жить где-нибудь на другом конце планеты? — сокрушался Джисон, разворачивая мороженое. Обертка была липкая, неожиданно жаркое солнце припекало шею. Минхо, шагающий рядом по вымощенной плиткой дорожке, свое мороженое уже аппетитно облизывал.
— Потому что это судьба. И потому, что ты вредный, — прокомментировал он.
— Не вреднее тебя, — фыркнул Джисон. — Вот если бы у тебя был соулмейт, он был бы еще хуже и непременно шлепал бы тебя, хен.
— Но у меня его нет и не будет, — пожал плечами Минхо. — И я не могу понять, из-за чего ты так переживаешь.
Джисон достал телефон, провел пару раз по экрану и развернул. Минхо пришлось прищуриться, чтобы разглядеть написанное.
— Сообщения от Чана?
— Чан-хен спрашивает, почему Чанбини задает обо мне так много вопросов, и интересуется, почему тот не может задать мне их сам, — Джисон помахал в воздухе мороженым. Пара капель упала на руку, и он их слизнул.
— На его месте я бы тебя уже из-под земли достал, — усмехнулся Минхо на джисоново громкое «эй!» — Он же видел, как тебя тогда торкнуло.
— В этом и проблема. А ты что делал бы, хен, скажи мне, ты же старше, умнее и все такое, — Джисон сунул остатки мороженого в рот.
На пару минут оба притихли: Минхо из-за задумчивости, Джисон из-за того, что холод свел челюсть. Пейзаж парка умиротворял, запах надвигающегося лета действовал наркотически, и в голову закралась мысль: разве это не лучшее время года, чтобы встретить своего соулмейта?
— У меня нет метки, — начал Минхо, — у Уджина тоже. Это дает нам свободу выбора: расставаться и любить кого-то еще. Но разве у тебя ее нет?
Джисон вздохнул. Он об этом столько раз думал, перебирал всевозможные взгляды, мораль, принципы. И все равно получалось, что соулмейт ограничивает и сковывает.
— А вдруг он ужасный человек, — Джисон пнул камушек. — Вдруг он убивает, насилует детей и слушает шведский дет-метал? А я буду японскую попсу включать. Что тогда делать?
— Слушать по очереди и насиловать тоже, — захихикал Минхо, выбрасывая обертку от мороженого в мусорку. — Вы же можете просто пообщаться. Или…
Минхо бросил косой взгляд в сторону Джисона, заставляя стушеваться.
— Или в этом и причина? Он тебе уже интересен?
— Вовсе нет, — надул щеки Джисон.
В воображении Чанбин ловко смешивал коктейли, восклицал, подбрасывая шейкер в воздух, и с очаровательной улыбкой украшал бокал зонтиком, подталкивая в сторону Джисона.
— Совсем нет.
Оказалось, у Чанбина тысяча (плюс-минус двести) схожестей с Джисоном и столько же различий. Решив, что лучше он сам будет рулить своей судьбой, чем судьба возьмется за него, Джисон написал первым.
Про тот случай у магазина они не разговаривали. Зато разговаривали про универ, про тусовки, рэп и танцы. И если дет-метал Чанбин не слушал, то японский рок ему вполне заходил, и Джисона это более, чем устраивало.
Они не пересекались в университете ни разу с той ночи. На сердце было легче, потому что казалось: если увидятся, придется объясняться. Еще хуже — мысль, что Джисону самому захочется протянуть руку, во всех смыслах.
Он купил еще пару широких браслетов и плотно закрепил на запястье.
Чан, чей соулмейт еще не нашелся, мудро сказал что-то вроде: «Не знаю, что там у вас, но догадываюсь, поэтому не думай слишком долго, тебе не идет».
Джисон раздумывал меньше, зато больше писал в-ка-ток. Скидывал песни и фото увиденных смешных вывесок, видео с Хенджином, пытающимся ловить ртом подброшенные конфеты. Свою селку с пристающим к Хенджину Феликсом на заднем плане.
Чанбин иногда спорил по ерунде, сурово отчитывал, не отвечал, пока был занят, а потом кидал внезапную фотку с милашным выражением, и Джисон подначивал того «кавайным хеном». Соображения решили осесть в подсознании, и пока джисонова метка была перекрыта всем, чем можно, он чувствовал себя в безопасности.
Разве соулмейт имеет значение, если его не видно, особо не слышно, да и не маячит перед глазами. Джисону легко, пока это просто общение. Ворочающееся под ребрами чувство он предпочитал игнорировать.
Как и хитрые взгляды Феликса, когда Джисон рассказывал, какие классные треки Чанбини-хен наконец скинул.
Автор: yoaura
Бета: lieutenant cloud, Кот Том
Иллюстратор: _baozi_
Фандом: Stray Kids
Пейринг/Персонажи: Хан Джисон/Со Чанбин, Ян Чонин/Бан Чан, спойлерЛи Минхо/Ким Сынмин/Ким Уджин
Рейтинг: R
Жанр: слэш, соулмейт!АУ, универ!АУ, романс, флафф
Размер: ~25000 слов
Предупреждение: всегеи, полиамория
Описание: Есть метка, нет ее – какая разница? Джисон совсем не хочет встречать своего предназначенного, ведь в мире столько свободы и свободных людей. То ли дело юный Чонин – он бы и хотел, да только считает, что не достоен. Уджин с Минхо вовсе немеченные, но и их судьба не обходит стороной.
Примечание: 1.1. Я безумно благодарен всем, кто помогал мне писать, оформлять и не бросать. Спасибо Сову, моему лучшему вдохновителю; ириске, которая так много для меня сделала; кайте, с которой вообще-то все начально фанонилось, и Коту, который всегда рядом, когда нужно. Без вас ничего бы не вышло~ Love very much.
2.2. Мой артер - самый замечательный артер в мире. И вообще, у меня есть А Р Т Ы. К большому фику. Бао, словами не передать, как я тебе за них благодарен;
3.3. Всегда есть, над чем работать и что улучшать, но я надеюсь, вам принесет хоть немного удовольствия прочтение этого фика. Спасибо вам, заглянувшему!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
НЕЖЕЛАНИЯ СБЫВАЮТСЯ.
НЕЖЕЛАНИЯ СБЫВАЮТСЯ.
— Так что было вчера?
У Джисона конкретного ответа на этот вопрос не было. Желания отвечать Феликсу — тоже, но он проговорился, что причиной беспокойства и беспорядочного размахивания руками является «вчера».
Он не из тех людей, которые, имея метку на теле, ждут своих соулмейтов с замиранием сердца. Джисон, как и многие тысячи единомышленников, всячески ее скрывал: свободные отношения и отношения с теми, у кого меток нет, ценнее, чем теоретическое светлое будущее. Практика — вот она, вокруг, и мир настоящий тоже вокруг, а соулмейт если и есть, то черт знает каким чудом найдется. Ведь у Джисона на запястье всегда напульсник, браслетов штук семь да рукава длинные, а значит наверняка загребущие пальцы того самого соулмейта никак не коснутся метки. И все будет хорошо.
Но вчера что-то пошло не так.
Джисон взял Феликса под руку, слегка навалившись, из-за чего тот крякнул и вцепился в идущего рядом Хенджина. Эти двое — соулмейты до мозга костей: как метки проявились на теле в шестнадцать, так друг от друга и не отлипали. Кстати, они — одна из причин, по которым Джисон не хотел вываливать все свои переживания вот-прямо-сейчас, по пути на тусовку. Погода свежим ветром шептала: не время спорить о причинах любить. Солнце опускалось за горизонт, позволяя темным фигурным облакам медленно плыть с запада.
Феликс тыкнул в бок. Вместо того, чтоб огрызнуться, Джисон вдруг заговорил по теме:
— Мы ехали в метро, так? После теста по английской литературе. — Феликс кивнул. — И на одной из станций нас толпой вынесло из вагона.
— Мне оттоптали белые кеды, — пожаловался Хенджин, не отрываясь от «кэнди краш».
— Меня зажало между какими-то чуваками, которых я даже не видел, — продолжил Джисон, — и я держался за верхний поручень. Чуть не висел на нем!
Джисон попытался вспомнить ощущения, которые возникли тогда. Мягкое касание пальцев, всего на мгновение. Словно высоковольтный ток по позвоночнику, вздымающий волоски на теле, эхом по телу, от макушки до кончиков пальцев. Не просто восторг — эйфория, блаженство, осевшие тяжелым камнем внизу живота и снова ярким кайфом расходящиеся по телу. Мини-оргазм без оргазма, потому что глаза закатить от удовольствия ну очень хотелось, вот только Джисон стоял в вагоне метро, дышал чужими запахами и — что самое главное — понятия не имел, чья рука его метку тронула.
— И что потом? — Феликс потянул его за поворот. Перед ними раскинулся район с домами богатеев: ходил миф, что в каждом доме живет по миллионеру. В любой другой раз Джисон пялился бы вокруг, с интересом разглядывая антураж — вот как Хенджин, со своей дизайнерской точки зрения и просто из любопытства.
Но пока было не до того. Он собрался с духом и выпалил, закрывая глаза ладонью от внезапного стыда:
— Рукав сполз. Браслеты тоже. Кто-то мою метку тронул, и… — его всего передернуло.
Феликс замер на месте, Хенджин — тоже. Две пары глаз в изумлении уставились на Джисона.
— Так ты что… Ты теперь… Ты его встретил? — воскликнул Феликс, вцепившись пальцами в предплечья, словно тот собирался убежать.
— После этого открылись двери, и единственное, что я увидел, прежде чем вылетел из вагона на станцию — он был в нашей универской белой рубашке. То есть, я увидел только рубашку. И может быть его лицо немного, но я не уверен… А-а-а, — проныл Джисон, наклоняясь и упираясь лбом в феликсово плечо. — Я не хочу, чтобы у меня был соулмейт. Хоть парень, хоть девушка. Но видимо, все-таки, парень.
— Максимально хреново, — прокомментировал Хенджин, — что ты его не увидел, да еще и он не знает, что тебя уже вынесло. От него.
— И пусть не знает, — Джисон забросил руки на Феликса и повис на нем, глядя на Хенджина. — Я не собираюсь из-за этого поступаться своими принципами, выработанными за девятнадцать лет. Никаких соулмейтов. Мне вас хватает. Эмпатирую, ощущаю. Все.
Хенджин вдруг потянулся рукой вперед, мимо лица Джисона, и запустил пальцы в волосы Феликса. Джисон поморщился.
— Фу, как сладко. Вот этого мне и не надо.
Однако после высказанного пара камней с души все же слетела.
Бан Чан встретил их на входе в квартиру. С распростертыми объятиями провозгласил: «Добро пожаловать на тусу Со Чанбина!» и сразу вручил по бутылке соджу.
Теперь можно было изнутри оценить, насколько богатые люди живут в этом районе. Даже в прихожей, не заходя внутрь, можно было ощутить запах лоска. Что уж говорить о том, что находилось в самой квартире: огромное пространство, изысканное — то там, то сям на стенах висели картины; легко бьющиеся предметы разумно стояли на полках повыше, но среди них можно было разглядеть вазы, керамику и прочие бесполезные, по мнению Джисона, вещи. Главная комната, наверняка служащая гостиной, была наполнена людьми и, в обычные дни, наверняка была светлой и яркой. Сейчас, при выключенном основном свете, под потолком вертелся диско-шар, разбивая яркими цветами все изящество обстановки.
Разномастные студенты, явно не только из их университета, располагались на всех горизонтальных поверхностях, какие могли найти — кроме столов, тут явно действовало какое-то правило. В дальнем конце длинной комнаты стояла барная стойка, у которой толпа не рассасывалась первые полчаса после их прихода — Джисон даже не пытался туда пробиться, просто попивал соджу, врученное Чаном, и с ним же разговаривал.
Он не понял, в какой момент остался один. Хенджин утащил Феликса, кажется, на второй этаж, и Джисон не особо хотел знать, зачем. Из знакомых ребят здесь были только Чан, который был главным огоньком всех студенческих вечеринок, да Минхо с третьего курса другого университета. Но тот сидел на диванчике в компании своего парня, и Джисон не хотел им мешать.
Внезапно почувствовав себя пятым колесом для вообще всей вечеринки, он направился к опустевшему бару. Бар в квартире — это странно, даже для такой большой, подумал Джисон, но на стул все же опустился.
— Наскучила музыка?
Он сначала не понял, от кого вопрос, а потом увидел бармена, одетого во все черное, из-за чего в полумраке его попросту не было видно. Тот стоял спиной, пытаясь достать бутылку с самой верхней полки, и никак не мог дотянуться. Джисон сдержал смешок.
— Тебе помочь? — предложил он вместо ответа. Парень за стойкой развернулся, и сердце сделало кульбит, стремясь подпрыгнуть до самой луны.
Кажется, именно этот профиль он вчера видел в метро.
— Возможно, — тот окинул ленивым взглядом и усмехнулся, — тебе тоже понадобится моя помощь, если ты захочешь достать что-то оттуда.
— А вдруг я гимнаст, — Джисон приподнял бровь, не показывая, как сильно волнение захлестнуло его. Он никак не мог понять, подводит его память или нет, но какое-то глубинное интуитивное чувство подсказывало, что да, этот узкий нос, этот чуть скошенный подбородок и вот эти глаза.
— Трюкач? — тот будто заинтересовался, руками оперся о стойку и улыбнулся широко. В свете переливающихся огней от диско-шара его глаза казались неограненными цветными кристаллами. — Может, покажешь пару своих фишек?
— Не для тебя, — подмигнул Джисон, сохраняя лицо.
— Плохо отказывать хосту вечеринки, — протянул парень, после чего хлебнул прямо из горлышка ближайшей бутылки.
— Ты…
— Со Чанбин. Для трюкачей — Чанбини, даже если они выпендриваются, — они пожали друг другу руки, и Джисон в очередной раз порадовался, что метка у него на левом запястье. Подвергать себя сомнениям и провокациям вовсе не хотелось.
— Хан Джисон, для хозяев таких больших квартир — Джисон, даже если они не хозяева, а просто тусовщики, — отразил улыбку Джисон и заметил, как в глазах напротив мелькнул необычный блеск, уже не от разноцветных огней.
Чанбин намешал ему коктейль по вкусу и выставил, украсив дурацким зонтиком. Вообще-то Джисон был уже достаточно в кондиции, чтобы быть более веселым и безрассудным, чем всегда, но раз все включено, то, решил он, с чего отказываться?
Уняв переживания по поводу соулмейтов и пониже опустив рукав рубашки на запястье, Джисон влился в разговор, избегая одиночества с ощущением брошенности. Оказалось, Чанбин довольно крут, и дело не в месте проживания. Второй курс, продюсирование — Джисон присвистнул — сто треков на саундклауде, и Джисон обещал послушать всенепременно, потому что Чанбин зачитал ему одну из своих рэп партий (записанных на пару с Бан Чаном, тут где-то Джисон засомневался, что Чана вообще хорошо знает), из-за чего Джисон не смог сидеть на стуле ровно, так четко и офигенно хен рэповал.
Он даже попытался зачитать что-то в ответ, но язык уже не слушался должным образом, и результатом был громкий заливистый смех обоих. Потому что:
— Вместо «попкорн» сказать «кок-порн» это надо еще постараться.
— Знаешь что, — Джисон погрозил Чанбину пальцем, ни разу не смущаясь, что тот хен, — вот протрезвею и вызову тебя на баттл. Прямо в универской столовке.
— Сколько храбрости! Протрезвеешь, не будет у тебя храбрости, — Чанбин вдруг протянул руку и бесцеремонно потрепал Джисона по волосам. По шее побежали мурашки. Отголоски вчерашних ощущений вновь расплескались под кожей, действительно отрезвляя.
Он смотрел, как Чанбин смешивает для подошедших незнакомых девчонок шоты, и подвисал на скорости действий, не сдерживая восторженных возгласов. Вдруг в ухо гаркнули, и Джисон чуть не упал со стула.
— Хван Хенджин! — рявкнул он в ответ ржущему Хенджину. Феликс пьяно хихикал, обнимая того за талию. — Предатели. Чтоб я еще раз с вами на тусовку сходил, кидалы.
— О, это же первый красавчик среди первокурсников собственной персоной, — Чанбин возник у лица Джисона словно из ниоткуда, перевешиваясь через барную стойку в сторону Хенджина.
— Это же самый несносный хен из всех, кого я знаю, — парировал Хенджин в ответ, отвечая ему мудреным, но крутым рукопожатием. Джисон сидел в недоумении. Видимо, это отразилось на его лице, поэтому Хенджин продолжил объяснение: — Чанбин-хен мой старый друг. Старее, чем планета Земля, правда…
На несколько минут Джисон выпал из почти всех разговоров, потому что Хенджин и Чанбин вступили в перепалку века, нарушить которую было равно апокалипсису; Феликс задорно подначивал: «Может вы тоже устроите баттл?», пока Джисон боролся с алкоголем в крови. Мысли плыли, но одна крутилась непрестанно: может, метку стоит на один раз… открыть.
Вот у Феликса никогда с этим не было проблем, сколько они знакомы. Полумесяц слегка посверкивал на его шее, всегда видный, тем более Хенджину. Тот, кстати, пользовался нагло и постоянно прикладывал руку к феликсовой шее, что чревато всяческими эмоциональными и физическими реакциями, которые на людях лучше не испытывать (просто Хенджин мудак). Во всяком случае, по словам других, статьям из интернета и всеобщим неоспоримым доказательствам, Джисону было известно, как должен чувствовать себя соулмейт, когда его метки дотрагивается второй — и, кажется, теперь он знал это наверняка.
Он не хотел, чтобы соулмейт вообще появлялся в его жизни когда-либо. В их мире было множество немеченных, а это означало свободу действий. Джисон не считал себя обязанным быть со своим якобы предназначенным, даже если он найдется, но в глубине души боялся, что будет попросту должен. Словно метка — клеймо, и один навсегда принадлежит другому.
А теперь, когда он испытал это… Сладкое и одновременно будоражащее, насыщенное, как самый спелый арбуз, заставляющее желать еще. Джисону просто хотелось проверить, потому что хоть нос у него и небольшой, любопытство — одна из выдающихся черт его характера. И знать, что есть возможность, но он сам от нее отказывается из-за страха, совершенно не в его стиле.
От Чанбина, которого Джисон видел впервые (если не считать предполагаемого «вчера»), он не мог оторвать взгляда лишь по одной причине: интерес и жгучая готовность перекрыть желание действиями.
Все то же глубинное чувство, словно шепот в душе, подсказывало, что забить на подготовку к тесту по грамматике и пойти веселиться было правильным решением.
У Хенджина дома всегда светло, тепло и ужасный срач. Впрочем, по словам хозяина дома, в этом виноват в основном Феликс.
Поэтому Джисон, которого позвали посмотреть новых Мстителей и поесть сладенького, только переступив порог, предложил пойти к Чани-хену, который вообще всегда не против.
Как оказалось, не против вообще никто, а потому перед большим телеком собрались сразу пять человек. Каким образом у Чани-хена дома оказался еще и Чанбин-хен, оказалось загадкой. Как они уместились в маленькой комнате заставляло задуматься еще больше.
— Мы же треки сочиняем, забыл? — со смешком напомнил Чан. Джисон протянул длинное «а-а-а» и сунул руку в пачку с чипсами. — Мне кажется, моя кровать уже не моя, а Чанбини.
— Она просто ближе ко входу в комнату, чем кресло, — не моргнув глазом, ответил Чанбин. — На ней удобнее с ноутбуком лежать.
— Все мои донсены наглые, — сморщил нос Чан, бросив в Хенджина, заглядывающего в холодильник, подушку.
— Мы тебя любим, хен, — ласково пробасил Феликс, укладывая голову на плечо Джисона.
На полу перед диваном был мягкий коврик, который Джисону очень нравилось гладить, да и сидеть на нем было приятно. И Феликса ему нравилось гладить назло Хенджину, но того, кажется, моти в хрустящих обертках и шоколадки из Австралии интересовали больше соулмейта.
Джисон поправил браслеты на запястье, закрывая полумесяц, и невольно бросил взгляд на Чанбина, уставившегося в телевизор.
В прошлый раз из его квартиры они ушли втроем так же, как и пришли, уже за полночь на такси добрались до хенджинового дома и завалились спать там. Наутро Джисон чувствовал, что забыл о чем-то очень важном среди всех происшествий вечера, но не смог понять.
Вспомнил, когда пролистывал список контактов, и наткнулся на «Чанбини для трюкачей». Не то чтобы слишком удивительно, но в голове будто что-то схлопнулось с громким звуком.
Никто никому так и не позвонил — просто Джисон не знал зачем.
А теперь столкнулся с Чанбином нос к носу у Чана, и вроде все в порядке, но ощущение повисшей в воздухе неловкости щекотало ребра, и Джисон то и дело ерзал, пытаясь устроиться на коврике перед диваном поудобнее.
У Чанбина были широкие плечи — Джисон прекрасно видел это даже под безразмерной футболкой. Из-под длинных рукавов виднелись накаченные руки. Наверняка тот хорош в отжиманиях (тут Джисон тоже с удовольствием посоревновался бы, надо только потренить, с Чаном уже не интересно — тот вечно выигрывает).
Он украдкой оглядывал Чанбина со спины, но не видел присутствия меток. Это не означало, что их нет — одежда всегда покрывает большую часть тела, а полумесяцы появлялись где угодно. Вот у Хенджина вообще на внутренней стороне бедра, и Джисон не узнал бы, если бы не длинный феликсов язык, которым тот слишком хорошо научился болтать на корейском.
— Ты чего залип? — услышал он у самого уха. Феликс смотрел с легкой хитринкой, медленно протягивая руку в сторону пачки чипсов Джисона (можно подумать, не видно). Джисон дернулся.
— Ничего, — и обратно положил голову Феликса на плечо, виском на нее же укладываясь.
Совсем себе под нос, но так, чтобы услышал Джисон, Феликс проговорил:
— Ты не хочешь проверить?
— Нет, — мгновенно возразил Джисон. Он проболтался Феликсу о своих подозрениях насчет Чанбина, лучший друг как-никак, и был благодарен за отсутствие подначек. Так же, как за то, что Хенджину ничего не рассказал — тот бы мгновенно стал шутить и троллить, а Джисону и без того хреново было осознавать происходящее.
Проверить, если честно, хотелось. И не хотелось. И все мировоззрение Джисона стремилось порушиться за одно малюсенькое действие в сторону Чанбина. Однако оставался шанс, что Чанбин — это не тот, и тогда Джисона отпустило бы, и он мог общаться с хеном совершенно нормально, без мыслей, что он должен. Обязан из-за их этой связи, клейма, данного природой.
Подтверждений не было — пока. Дурацкий «соулмейт Шредингера» ломал Джисону мозг и терпение заодно.
Феликс прочитал ему дружескую мини-лекцию о том, как классно иметь соулмейта, как классно знать, что он с тобой будет и что даже если вы не будете вместе, как пара, то будете, как друзья. Правда, сказал Феликс, сложно представить себя с Хенджином просто друзьями после вот тех эмоций, которые возникают от касаний «пальцы-полумесяц».
«А когда метка к метке — это вообще что-то запредельное», — тот аж закатил глаза, руками взмахнув, видимо не зная, как описать. Вспоминая, где у тех двоих полумесяцы располагаются, Джисон хлопнул себя по лбу, стараясь не думать, как именно они это все проверяют и ощущают.
Он чуть приподнял свою руку и посмотрел на запястье, скрытое под цветными браслетами. Где у его соулмейта должна быть метка, чтобы они могли тоже?..
Джисон закрыл глаза, выдохнул и решил, что это все подождет. Хватит Со Чанбина в голове. Тем более если он торчит тут, по левую сторону, и болтает с Чани-хеном о прыжках с парашютом.
Кино на экране должно было быть интереснее, чем кино в голове, пытающееся просочиться за стену, отделяющую от фантазий. Даже если это были старые Мстители (купить новый фильм денег не хватило).
— Я голодный, — обронил вдруг Чан, поворачиваясь ко всем, — может сгоняем в магазин? Извините, дома ничего нет, потому что я не думал, что вы реально сегодня придете.
— Я за, — Джисон вскочил на ноги, а одновременно с ним с пола стал подниматься и Чанбин. Желание сесть обратно зазудело под ложечкой.
— Я тоже схожу, проветрюсь. Кому что взять?
Хенджин и Чан наперебой начали перечислять, какой хотят рамен и сколько к нему взять сладкого. И соджу. Или лучше не надо, но Джисон, махнув рукой в смятении, просто направился обуваться.
— У тебя список в голове? — поинтересовался он у подошедшего Чанбина.
— А то, — улыбнулся тот, постучав указательным пальцем по виску. — Она же гениальная.
— Не сомневаюсь, — фыркнул Джисон, открывая дверь.
Вечер встретил легкой прохладой, обещающей развеять мысли. Квартирка Чана была не в самом отдаленном от центра районе, а потому даже сейчас на улице было достаточно много людей, вышедших погулять, и машин, сверкающих фарами.
— Они не дали нам денег, — Джисон похлопал себя по карманам, понимая, что оставил телефон на коврике рядом с Феликсом. — У тебя есть?
— Карта есть, — заверил его Чанбин, а после догнал и протянул наушник. — Ты же не слушал мои треки?
— Хвастаешься, хен, — с улыбкой протянул Джисон, забирая наушник из пальцев. — Как я мог послушать, если ты даже не сказал, как их найти?
— Я думал, я тебе номер телефона свой именно для этого записал, — удивленно приподнял брови Чанбин. Уши зажгло.
— У меня после того вечера совсем из головы вылетело, извини, — чуть виновато проговорил Джисон, оглядываясь по сторонам на пешеходном переходе. — Зато теперь прямо сейчас послушаю все, что ты скажешь. Врубай.
Приятный бит влился в уши, сразу заставив задвигать телом в ритм. Джисон мгновенно вообразил себя не в Сеуле, а где-то на отшибе американского Детройта, еще и с пистолетом наперевес. Затем голос Чанбина в наушнике начал зачитывать рэп, и Джисон не смог не присвистнуть от того, насколько непривычный у него был флоу.
— Мне нравится, — Джисон качал в такт головой и чуть глаза не закрыл. — И текст такой, будто ты… Ух, люблю когда такие эмоции в треках.
— Захвалил, — улыбнулся Чанбин, засовывая руки в карманы штанов.
У входа в магазин пришлось остановиться. Перед автоматическими дверями Джисон с сожалением и драматичным вздохом вытащил наушник и протянул Чанбину. Тот, не глядя на Джисона, схватил проводок.
Словно в замедленной съемке Джисон наблюдал, как чанбиновы пальцы проскальзывают по его запястью, задевая голую кожу между раздвинувшимися браслетами. Полумесяц будто бы мигнул, когда подушечки его коснулись. Дыхание сперло, словно Джисона ударили в живот.
Он согнулся почти пополам, пока те ощущения полувозбуждения и кайфа вперемешку с недоумением, уже знакомые, накатывали многотонными волнами. Чанбин, все так же медленно, повернулся и схватил за плечи, позвав по имени. Его глаза расширились, когда взгляд упал на поблескивающий под браслетами полумесяц.
Джисону было слишком хорошо, чтобы что-то говорить в ответ.
Он опирался на парковочный столбик у входа, ожидая, пока чувства осядут. Чанбин одной рукой держал его плечо, но так осторожно, будто Джисон от прикосновения мог разлететься на кусочки.
— Все нормально, — бросил он, выпрямляясь и глубоко вдыхая, а после попытался натянуть улыбку. — Небольшая… Паническая атака, я думаю, ну, быв…
— Не ври мне, — прервал Джисона Чанбин, делая шаг вперед и заглядывая в глаза. — Это метка? Из-за нее?
Джисон нервно облизнулся.
— Может. А может и нет, проверять третий раз я не…
— Третий? — Чанбин вперился в него недоуменно-осуждающим взглядом, заставляя невольно надуть щеки. — И когда же был первый?
— Я не уверен, — буркнул Джисон, борясь с раздражением. — Ни в чем не уверен, хен, просто пойдем в магазин уже.
Он обогнул Чанбина, игнорируя ощущение неправильности действий, но сделать с этим ничего не мог. Волнение было на грани истерики. Джисон был готов метаться от одного конца магазина до другого и хвататься за волосы, пока Чанбин ходил за ним хвостиком, собирая заказанную их компанией еду; с другой стороны Джисону просто нужен был Феликс, чтобы выговориться.
Осознание, что Феликс не скажет ничего толкового, кроме: «соулмейт — это круто» прибило словно наковальней. От обиды Джисон положил в корзину поверх всех раменов и мини-пицц два пакета с желатиновыми мишками. Себе.
И грыз ногти весь путь до дома, пока Чанбин молча плелся сзади.
Уже у Чана Джисона хватило на то, чтобы съесть пачку тех мишек, послушать дурацкие шуточки Хенджина минут пятнадцать да обнять Феликса. А после он, сославшись на подготовку к тестам и чересчур позднее время, очень извиняясь, ушел домой.
Когда Чан закрывал за ним входную дверь, Джисон чувствовал острый взгляд, жгущий спину.
Впервые в жизни Джисон стремился убежать из универских коридоров как можно быстрее не потому, что его ждала теплая весенняя погода и Минхо-хен, а потому, что теперь он наверняка знал: его соулмейт ошивается неподалеку. Он писал тест в полном раздрае, сосредотачивался с трудом и искренне надеялся, что набрал хотя бы минимальный балл.
Чан не обиделся на внезапный уход, но поинтересовался, что послужило причиной. Джисон, вздыхая, объяснил, что это их с Чанбином дела. Чан округлил глаза: разве вы не только что познакомились? Пришлось сбежать снова, потому что встречаться лицом к лицу со своей нерешительностью, невесть откуда появившейся, Джисону совсем не хотелось.
Чанбин своим существованием в такой близи рушил все планы на будущее и настоящее.
— Почему он не мог жить где-нибудь на другом конце планеты? — сокрушался Джисон, разворачивая мороженое. Обертка была липкая, неожиданно жаркое солнце припекало шею. Минхо, шагающий рядом по вымощенной плиткой дорожке, свое мороженое уже аппетитно облизывал.
— Потому что это судьба. И потому, что ты вредный, — прокомментировал он.
— Не вреднее тебя, — фыркнул Джисон. — Вот если бы у тебя был соулмейт, он был бы еще хуже и непременно шлепал бы тебя, хен.
— Но у меня его нет и не будет, — пожал плечами Минхо. — И я не могу понять, из-за чего ты так переживаешь.
Джисон достал телефон, провел пару раз по экрану и развернул. Минхо пришлось прищуриться, чтобы разглядеть написанное.
— Сообщения от Чана?
— Чан-хен спрашивает, почему Чанбини задает обо мне так много вопросов, и интересуется, почему тот не может задать мне их сам, — Джисон помахал в воздухе мороженым. Пара капель упала на руку, и он их слизнул.
— На его месте я бы тебя уже из-под земли достал, — усмехнулся Минхо на джисоново громкое «эй!» — Он же видел, как тебя тогда торкнуло.
— В этом и проблема. А ты что делал бы, хен, скажи мне, ты же старше, умнее и все такое, — Джисон сунул остатки мороженого в рот.
На пару минут оба притихли: Минхо из-за задумчивости, Джисон из-за того, что холод свел челюсть. Пейзаж парка умиротворял, запах надвигающегося лета действовал наркотически, и в голову закралась мысль: разве это не лучшее время года, чтобы встретить своего соулмейта?
— У меня нет метки, — начал Минхо, — у Уджина тоже. Это дает нам свободу выбора: расставаться и любить кого-то еще. Но разве у тебя ее нет?
Джисон вздохнул. Он об этом столько раз думал, перебирал всевозможные взгляды, мораль, принципы. И все равно получалось, что соулмейт ограничивает и сковывает.
— А вдруг он ужасный человек, — Джисон пнул камушек. — Вдруг он убивает, насилует детей и слушает шведский дет-метал? А я буду японскую попсу включать. Что тогда делать?
— Слушать по очереди и насиловать тоже, — захихикал Минхо, выбрасывая обертку от мороженого в мусорку. — Вы же можете просто пообщаться. Или…
Минхо бросил косой взгляд в сторону Джисона, заставляя стушеваться.
— Или в этом и причина? Он тебе уже интересен?
— Вовсе нет, — надул щеки Джисон.
В воображении Чанбин ловко смешивал коктейли, восклицал, подбрасывая шейкер в воздух, и с очаровательной улыбкой украшал бокал зонтиком, подталкивая в сторону Джисона.
— Совсем нет.
Оказалось, у Чанбина тысяча (плюс-минус двести) схожестей с Джисоном и столько же различий. Решив, что лучше он сам будет рулить своей судьбой, чем судьба возьмется за него, Джисон написал первым.
Про тот случай у магазина они не разговаривали. Зато разговаривали про универ, про тусовки, рэп и танцы. И если дет-метал Чанбин не слушал, то японский рок ему вполне заходил, и Джисона это более, чем устраивало.
Они не пересекались в университете ни разу с той ночи. На сердце было легче, потому что казалось: если увидятся, придется объясняться. Еще хуже — мысль, что Джисону самому захочется протянуть руку, во всех смыслах.
Он купил еще пару широких браслетов и плотно закрепил на запястье.
Чан, чей соулмейт еще не нашелся, мудро сказал что-то вроде: «Не знаю, что там у вас, но догадываюсь, поэтому не думай слишком долго, тебе не идет».
Джисон раздумывал меньше, зато больше писал в-ка-ток. Скидывал песни и фото увиденных смешных вывесок, видео с Хенджином, пытающимся ловить ртом подброшенные конфеты. Свою селку с пристающим к Хенджину Феликсом на заднем плане.
Чанбин иногда спорил по ерунде, сурово отчитывал, не отвечал, пока был занят, а потом кидал внезапную фотку с милашным выражением, и Джисон подначивал того «кавайным хеном». Соображения решили осесть в подсознании, и пока джисонова метка была перекрыта всем, чем можно, он чувствовал себя в безопасности.
Разве соулмейт имеет значение, если его не видно, особо не слышно, да и не маячит перед глазами. Джисону легко, пока это просто общение. Ворочающееся под ребрами чувство он предпочитал игнорировать.
Как и хитрые взгляды Феликса, когда Джисон рассказывал, какие классные треки Чанбини-хен наконец скинул.