WAKE ME UP

[heyyoungblood]

Название: WAKE ME UP
Автор:  Дж. Бетельгейзе
Клипмейкер:  heyyoungblood
Фэндом: B.A.P, Secret (Сон Джиын)
Пейринг: Дэхён/Ёнджэ
Рейтинг: PG-13
Жанры: слэш, AU, ангст, даркфик, мистика, драма
Предупреждения: ООС, UST, смерть персонажа
Размер: 15600~ слов
Описание: Дэхён совершенно не высыпается, потому что днём совмещает работу с учёбой, а ночью оказывается в мрачном городке Le Noir, и наблюдает смерть Ю Ёнджэ при разных обстоятельствах.
Химчан сказал, что, если Дэхён умрёт во сне, то никогда не сможет проснуться. Значит ли это, что где-то не может проснуться Ю Ёнджэ?
От автора: Идея для фанфика появилась благодаря концепции музыкального видео Infinite на песню «The Eye», а так же игре «Повелитель снов» от Shaman Games, и непознанном бессознательном. Аниме «Парад смерти» тоже пришлось очень кстати.
Бесконечные благодарности YB и MaxMailos за пинки и мотивацию, за попытки взять на слабо и конструктив при обсуждении написанного.

@темы: band: b.a.p.

Comments

[heyyoungblood]

Пролог

Дэхён на автомате готовил кофе для посетителей, то и дело потирая тыльной стороной ладони уставшие глаза. Совмещать учёбу в магистратуре с работой с каждым днём становилось всё сложнее, находить свободные часы для выполнения объёмных домашних работ — ещё сложнее. Джинсун разрешил ему готовиться к семинарам прямо на рабочем месте, из-за чего Дэхён чувствовал по отношению к другу бесконечную благодарность, однако посетители постоянно отвлекали его от занятий: отказывать кому-либо в обслуживании позволить себе он не мог.
Наверное, ему тоже было необходимо выпить чашечку кофе.
Он думал об этом, прислоняясь виском к стене рядом с кофе-машиной и прикрывая глаза. Спать хотелось ужасно, но впереди ждала ещё одна полубессонная ночь.
— Дэхён, не спи, — к кофе-машине подскочил Джинсун, взял свежеприготовленный эспрессо и влил его в кружку с молоком, которую Дэхён успел налить.
— Я не сплю, — встрепенулся Дэхён. Он тут же выпрямился, раскрыл глаза, но они сами собой закрывались против его воли. Парню оставалось только проморгаться, что он усиленно и делал, пытаясь отогнать появляющиеся на внутренней стороне век непрошенные сны.
— Ага, не спишь, как же, — засмеялся Джинсун. — Слушай, почему бы тебе не взять пару выходных? — он поставил кофе на поднос и принялся за приготовление другого заказа. — Серьёзно, ты так долго не протянешь. В лучшем случае умрёшь от усталости относительно безболезненно. В худшем — обваришься кипятком и умрёшь от болевого шока.
— Всё нормально, — попытался заверить друга Дэхён, массируя пальцами глаза.
— Нет, Дэхён, не нормально, — Джинсун покачал головой. — Сколько ты уже нормально не спал? Ты знаешь, что на третьи сутки без сна у человека начинаются глюки? Мне бы не хотелось, чтобы у тебя начался истерический припадок в моём кафе.
— Кстати, знаешь, — задумчиво сказал Дэхён, — когда я засыпаю, мне постоянно снится, что я нахожусь посреди какого-то странного леса. Там всё такое... нереальное.
— Во сне разве бывает что-то реальное? — скептичный тон Джинсуна сводил к нулю все опасения и тревоги Дэхёна. Они сразу начинали казаться очень несостоятельными и детскими, будто парень сморозил неимоверную глупость.
— Я понимаю, — стал оправдываться он. — Но, знаешь, там так странно. Я постоянно торчу в этом лесу, на какой-то поляне, где ничего нет, а вокруг деревья, которые... они как в мультиках-ужастиках.
— Попробуй в следующий раз выйти из леса, — пожал плечами Джинсун. — Тебе же не обязательно стоять на одном месте. Осознанные сны существуют.
— Может быть, — согласился Дэхён.
— А теперь я хочу, чтобы ты снял фартук, пошёл домой и лёг спать, — сказал Джинсун. Он поставил вторую чашку с кофе из заказа на поднос и сделал шаг по направлению к Дэхёну, чтобы оказаться прямо перед ним, чтобы слова звучали более убедительно. — Ты слышишь меня? Прямо сейчас.
— Хён, мне ещё курсовую нужно доделать, — умоляюще начал протестовать Дэхён.
— Никаких курсовых, — безапелляционно ответил хён. — Ты придёшь и ляжешь спать, а когда проснёшься — без будильника — сядешь за свою курсовую, дипломную, исследовательскую, семинарскую, какую угодно работу из своего универа, и придёшь сюда, только когда перестанешь выглядеть, как зомби.
— Хён, я не могу спать без будильника, мне завтра на пары, — продолжал уговаривать друга Дэхён.
— Какие пары? Завтра воскресенье, — Джинсун покрутил пальцем от виска. — Иди и спи спокойно. Ясно тебе?
Дэхён молчал, изо всех сил стараясь выглядеть нормально. Очевидно, у него получалось из рук вон плохо, потому что Джинсун оставался непреклонным.
— Ясно?
— Ясно, — со вздохом, полным горечи и сожаления, согласился Дэхён.
— Ты идёшь домой прямо сейчас.
— Ладно, — ещё один горестный вздох, и Дэхён стал медленно, растягивая процесс настолько, насколько мог, стал снимать с себя фартук под пристальным взглядом Джинсуна, который, похоже, ожидал от парня какой-то подставы.
Однако никакой подставы не было. Дэхён понимал его беспокойство, понимал, что должен последовать совету и воспользоваться представившейся возможностью отдохнуть, за что был снова бесконечно благодарен. Но отделаться от ощущения собственной беспомощности и никчёмности он не мог тоже.
— Можно я только один заказ отнесу? Пожалуйста? — умоляюще попросил Дэхён.
— Ладно, только один, — согласился Джинсун.
Воодушевлённый Дэхён стал готовить ещё один кофе для девушки, которая поразила его воображение.
Она была в чёрном платье с белым воротником и чёрной же шляпе с широкими бесформенными полями. Её увеличенные, очевидно пластическими операциями, глаза тоже были красными, но не от недосыпа, а от слёз. Она носила одежду так, как носят траур, казалась несчастна настолько, насколько несчастными бывают те девушки, что потеряли самого близкого человека в своей жизни, то и дело срывающиеся на рыдания.
Дэхёну очень хотелось сделать для неё хоть что-нибудь хорошее, поэтому он в точности исполнил её заказ — какао с маршмеллоу, и добавил один из самых сладких десертов за счёт заведения. Потому что ей очень не хватало какой-нибудь, самой маленькой, радости.
Девушка удивлённо посмотрела на него, когда он принёс ей десерт. Похоже, она даже забыла о своей печали, взирая на парня снизу вверх широко раскрытыми глазами. Они припухли от слёз, но казались совершенно ясными.
— Комплимент от нашего ресторана, — с самой доброжелательной и искренней улыбкой, на какую только был способен, произнёс Дэхён.
— Спасибо, — поблагодарила она и снова опустила голову, пряча свой взгляд под широкими полями шляпы. Больше Дэхён для неё ничего сделать не мог.
Он вернулся за стойку, поставил поднос рядом с кофе-машиной.
— Тебе эта девушка понравилась, что ли? — Джинсун с таким изумлением глядел на Дэхёна, что тому стало немного не по себе.
— Мне просто её очень жалко, — пожал плечами молодой человек. — Не знаю, что такого могло случиться, почему она так расстроена.
— А, тебя же в тот день здесь не было, — Джинсун понимающе кивнул. — Её парень бросил, — ответил он на вопросительный взгляд Дэхёна. — У них был очень серьёзный скандал. Он хотел с ней спокойно расстаться, без истерик, а она начала спрашивать, почему, что не так... это было очень громко, и всему кафе стало интересно, — он засмеялся. — Ладно, ладно, это не смешно, — согласился он, заметив укоризненное выражение на лице друга. — Она орала и спрашивала: «Почему?» «Почему?» А он никак не мог дать ей никакого ответа, но потом выпалил, что он гей и с ней встречался, чтобы прикидываться натуралом. Жалко её, — парень бросил взгляд, полный сочувствия, на клиентку.
— Отвратительно, — вынес свой вердикт Дэхён.
— Не знаю, может быть, это не правда, — Джинсун философски развёл руками. — Может быть, причина в другом. Серьёзно, мне кажется, что у неё какие-то проблемы с головой, потому что она приходит сюда каждый день, чтобы поплакать.
«Или у неё просто разбито сердце», — подумал Дэхён, но вслух ничего не сказал. Девушка казалась слишком несчастной, чтобы ему хватило смелости или глупости осуждать её.
— Кстати, тот парень тебе бы понравился, — засмеялся Джинсун. — Очень в твоём вкусе.
— Вряд ли, — покачал головой Дэхён. — Разве есть гарантия, что через пару дней он не скажет что-то вроде: «Знаешь, я не гей, просто хотел от девушки отделаться».
— Может быть, — согласился Джинсун. — Но всё это не имеет никакого значения, потому что ты собираешься домой. Верно?
— Верно, — Дэхён горестно вздохнул и поплёлся в сторону кухни, рядом с которой располагались помещения для персонала. Нужно было убрать фартук в шкафчик и забрать свои вещи.
— Никакой учёбы, Чон Дэхён, ты понял меня? — вслед ему прокричал Джинсун. Дэхён только неопределённо взмахнул рукой, не давая другу точного ответа на его вопрос. Наверное, Джинсун понимал, что никакое обещание оставить на какое-то время учёбу не заставит парня выполнить его.
Он вышел через запасной выход, где располагалась курилка для посетителей. Там одиноко стоял молодой человек с тёмными волосами, в длинном чёрном пальто. Сигарета тлела между его длинными тонкими пальцами, не донесённая до рта, он разговаривал по телефону.
Поскольку Дэхён уже не был в форме, он остановился рядом, прикурил, прислушался к разговору.
— Слушанье перенесли на среду, — говорил молодой человек. — Я ничего не могу тебе обещать. Конечно, я сделаю всё, что в моих силах, но ты должен понимать, что дело мы проиграли. Я рекомендую тебе самостоятельно предложить сумму, о которой мы говорили, потому что иначе ты понесёшь больше убытков... Ким Химчан, перестань упираться, — парень слегка повысил свой негромкий басовитый голос. — Если мы не решим всё в среду, будет второе слушанье, после проверки твоей компании. Они найдут, к чему придраться, поэтому делай, как я тебе говорю.
Дэхёну было интересно узнать, что такого случилось в компании у некоего Ким Химчана, из-за чего должен состояться суд, однако, в то же время, он почувствовал некоторое отвращение. Вездесущая несправедливость угнетала его.
Он бросил недокуренную сигарету в урну и поспешил сбежать вниз по невысокой лестнице, мимо посетителя, прочь от ресторанчика, в котором работал. Его ждала пара дней выходных.
Осенний ветер налетал холодными порывами, но солнце всё ещё слепило глаза, оставляя последние следы лета. Его лучи больно били по воспалённым глазам, и Дэхён прищурился, тщетно надеясь защитить их от разрушительного влияния. Однако влияние оказалось не столь разрушительным, как ему представлялось: постепенно возвращалась бодрость, которой так не хватало.

[heyyoungblood]

Глава 1

Дэхён оказался посреди леса. Деревья раскорячились причудливыми пугающими тенями на фоне кровавого неба. Ветер трепал сухие листья на скрюченных ветках-пальцах. Молодой человек испуганно озирался по сторонам в поисках выхода, но происходящее не переставало казаться ему тревожным сном. Он мог бы поклясться, что в одном из деревьев видел искаженное криком ужаса лицо.
В голове поселилась мысль о том, что нужно выйти из леса, что покинуть это пугающе странное место просто необходимо. Дэхён нервно озирался, высматривая между деревьями какую-нибудь тропинку или хотя бы просвет между ними, чтобы задать себе направление.
Деревья как будто становились плотнее, обступая со всех сторон, не позволяя найти выхода. Дэхён чувствовал отчаяние, ему хотелось орать и плакать, но казалось, что никто не услышит, никто не поможет, а потому он старался взять себя в руки: дышал глубоко, старался смотреть внимательнее.
Наконец, он увидел, что между деревьями, с западной стороны неба, в воздух медленно поднимался столб дыма. Он не был чёрным, из-за чего не казался лесным пожаром. Напротив, в нём было что-то такое очень тёплое и безопасное, поэтому Дэхён двинулся туда.
Небо окрасилось в темные багровые тона, нигде вокруг не было видно даже краешка солнца. Серо-синие облака ползли к горизонту, и Дэхён очень остро ощущал сюрреалистичность происходящего. Всё вокруг казалось нереальным.
Он раздвигал руками ветки, пробираясь вперёд между кустами и деревьями, которые располагались всё плотнее друг к другу. Сучки цепляясь за одежду, в волосах застревали сухие листья. Вся природа не хотела пускать его дальше, однако парень упрямо не отступался, хотя и сам не понимал, почему.
Небо постепенно темнело на горизонте, между просветами, дым растворялся во мраке, но отступать было поздно. Лес становился всё реже.
Дэхён выбрался на опушку. Он устал так сильно, что едва не упал на землю — ноги подкашивались сами собой. Молодой человек наклонился упираясь руками в колени, пытался отдышаться. Как только ему это удалось, он выпрямился и осмотрелся.
Он стоял на высоком холме, а внизу раскинулся небольшой городок, походивший на ожившую компьютерную игру.
Домиков было мало, их венчали остроконечные шпили или скошенные крыши, чтобы сверху нельзя было достроить дополнительных этажей. Впрочем, наверное, этого делать никто не собирался: городок выглядел заброшенным. Однако в маленьких окошках горел свет, и Дэхёну не оставалось ничего иного, кроме как отправиться к нему.
Казалось, что город никогда не станет ближе. Дэхён шёл вперёд, но не мог приблизиться, цивилизация оставалась на том же далёком месте, что и прежде. Отчаяние снова возвращалось к нему, атаковало с новой силой, заставляло задыхаться от быстрой ходьбы. Дэхён остановился, чтобы перевести дыхание и успокоиться. Он закрыл глаза, прислушиваясь к собственному сердцебиению.
Когда он открыл глаза, оказалось, что город совсем близко. Молодой человек остановился рядом с деревянной табличкой. Она покосилась от времени, покрылась мхом и лишаем. На ней что-то было написано чёрной краской, но Дэхён не мог прочитать, однако откуда-то знал: «Welcome to Le Noir». Теперь ему оставалось сделать около сотни шагов.
Город оказался непривычно тихим и пустынным, кроме того маленьким. В нём как будто бы никого не было вовсе, но окошки горели электрическим светом, выдавая местных жителей, мирно наслаждающихся вечером. Но улицы казались запущенными: всюду валялись неубранные сухие листья, ставни на окнах большинства домов покосились, а краска на них облупилась. Фонарный столб покосился тоже, лампа в нём мигала, словно посылая сигнал S.O.S азбукой Морзе.
Дэхён медленно исследовал улицы, надеясь найти хоть кого-то, но находил только старые газеты, пожелтевшие и покоробившиеся от частых холодных дождей, забытые на деревянных влажных скамейках.
Он остановился возле одного из зданий, рядом с которым стояла вывеска, окаймленная синей светящейся лентой. Один из её концов завивался, складываясь в неразборчивые буквы, которые беспрестанно мигали. Повсюду слышался негромкий электрический треск. Что делать дальше, Дэхён не знал.
Стальной щелчок зажигалки перебил электрический треск и прозвучал слишком громко. Дэхён вздрогнул и обернулся.
Под мигающей вывеской прикуривал сигарету молодой человек. Он прислонился к стене, из-за чего его лица невозможно было разглядеть, огонь лишь на мгновение осветил его тонкие пальцы.
— Ненавижу этот бар, — сказал он хриплым голосом. — Отвратительная политика: не курить в том месте, где ты можешь напиться, как свинья. По-моему, так они только теряют клиентов.
— Пожалуй, — неуверенно согласился Дэхён. Он не мог видеть лица своего собеседника, но чувствовал, что тот внимательно его рассматривает.
— Ким Химчан, — представился молодой человек, выходя из своего укрытия.
Мерцающий свет неоновой вывески делал его лицо аристократически бледным, а черты резкими, но не лишёнными изящества. Взгляд тёмных глаз был пристальным и пытливым, но вместе с тем вполне дружелюбным. Он протянул ему руку для рукопожатия.
— Чон Дэхён, — представился Дэхён, поклонился новому знакомому и пожал его руку.
— Ты ведь не местный, верно? — спросил Химчан. — Я никогда не видел тебя прежде. В населении двух тысяч человек есть свои минусы, — он сделал затяжку, всем своим видом показывая, что ожидает ответа на свой вопрос.
— Я даже не знаю, как здесь оказался, — Дэхён смущённо улыбнулся и запустил пальцы в волосы.
— Заблудился?
— Наверное.
Химчан ничего не ответил. Дэхёна на его месте подобная неопределённость собеседника тоже не порадовала бы. И, к тому же, он не знал, о чём поговорить ещё. Он просто ждал, когда Химчан докурит, осматривался, но не находил ничего примечательного.
— Наш город называется Нуар, — сказал, наконец, Химчан.
— Нуар? — переспросил Дэхён.
— На самом деле, конечно, по-другому, — Химчан рассмеялся сиплым смехом, — но мы называем его именно так. Неофициальное название уже прижилось настолько, что с документами у всех проблема: ты хочешь написать в графе «город» название «Нуар», а такого места не существует.
Дэхён снова не нашёлся с ответом, но Химчан его и не ждал. Он выбросил окурок и сделал шаг вперёд.
— Пойдём, покажу тебе нормальный бар, — сказал он. — Здесь нет ничего интересного.
Он пошёл по узкой улочке, вымощенной булыжником, призывая молодого человека следовать за собой. Химчан ни разу не обернулся, и Дэхён мог бы спокойно уйти в противоположном направлении или войти в тот бар, который получил столь нелестный отзыв, но ноги сами понесли его за худым парнем в чёрной кожаной куртке.
Химчан не остановился рядом с баром, о котором говорил, а просто вошёл внутрь. Дэхён замер лишь на мгновение, чтобы рассмотреть вывеску с названием и мигающей розой яркого цвета фуксии. Она завораживала.
Ещё сильнее завораживало то, что на улицу полыхнуло светом, обрывками разговоров и музыкой, как будто за деревянной дверью с чугунной ручкой скрывался совершенно иной мир, разительно отличающийся от маленького мрачного городишки.
Он и впрямь отличался. Здесь было очень светло, душевно. Стены, выложенные красными кирпичами, были украшены золотыми канделябрами с небольшими заострёнными лампочками, светящими золотым электричеством. На колоннах, поддерживающих выбеленный потолок, разместились чёрно-белые картины, изображающие роскошных женщин. Среди них Дэхён увидел Мэрилин Монро.
Столики располагались вдоль стен слева и справа, с красными диванами и обитыми красным же материалом стульями. В самом конце помещения разместилась небольшая сцена, освещённая лучом прожектора. Напротив неё была барная стойка с угрюмым барменом, который казался смутно знакомым. Он беспрестанно смешивал коктейли для немногочисленных посетителей, усевшихся на высокие стулья.
Гостей в баре оказалось не слишком много, и они поражали воображение Дэхёна. Все посетители были в разнообразных масках. На ком-то были белые, закрывающие лицо целиком, на ком-то карнавальные роскошные полумаски. Одежда их была не столь примечательна: очарованный их масками, Дэхён не обратил на прочие детали никакого внимания.
Химчан вёл Дэхёна в самую глубь бара, к одному из столиков, расположенному в укромном уголке, из которого отлично просматривалось всё помещение.
— Здесь очень душевно, — говорил Химчан. — Лучший бар в городе.
Он шёл спиной вперёд, чтобы лучше видеть Дэхёна, однако мастерски обходил все препятствия, в отличие от самого Дэхёна, очарованного происходящим. Он налетел на молодого человека, который играл в дартс.
Дротик полетел мимо мишени, однако его двумя пальцами поймал другой молодой человек.
— Смотреть, куда идёшь, не пробовал? — парень, на которого налетел Дэхён, возмущённо окликнул его.
Дэхён не нашёлся, что ответить, взглянув на него.
Он был очень худой и очень изящный, в белой рубашке, открывающей выступающие ключицы и тонкую шею с чёрным чокером.
— Извини, — еле выдавил из себя Дэхён, изо всех сил стараясь отвести взгляд от розовых губ идеальной формы.
— Я мог попасть Джело в глаз! — незнакомец продолжал возмущаться, не желая принимать извинений. В отличие от глаз Джело, его кофейные метали яростные молнии, гневно взирая из-под изогнутых ровных бровей.
— Тебе нужно очень постараться, чтобы попасть мне в глаз, — засмеялся парень, которого назвали Джело. Он был высокий и худой, немного нескладный, будто подросток, а не взрослый человек.
Парень с чокером на шее лишь фыркнул и закатил глаза.
— Джело вообще лучше не стоять рядом с мишенью, — вмешался в разговор Химчан.
— Если сыграешь со мной и выиграешь, я перестану так делать, — Джело перекатывал пальцами дротик, его глаза горели детским озорством и вызовом.
Химчан молча подошёл к нему, отобрал дротик и сделал несколько шагов назад, соблюдая необходимое расстояние для игры. С первой же попытки броска толстая железная иголка легко вошла в самый центр мишени.

[heyyoungblood]

— Химчан победил, — констатировал ещё один парень. Он был одет во всё чёрное, и даже не снял длинного пальто, перебирал пальцами толстые нитки, переплетал их, делал что-то, но что именно Дэхён не мог рассмотреть.
— Вообще-то я тоже должен сделать бросок, Ёнгук-хён, — обиженно насупился Джело. Ёнгук только посмотрел на него коротким тяжёлым взглядом. — Ладно, я уступлю, — согласился парнишка. — Но только в этот раз, — он вытащил дротик из доски. По движению пальцев оказалось заметным, что игла дротика вошла в мишень очень глубоко.
— Я хочу познакомить вас с нашим новым другом, — Химчан вновь обратил всеобщее внимание на себя. — Это Чон Дэхён, он недавно в нашем городе.
— Недавно и ненадолго, верно? — усмехнулся тот, что сразу же отнёсся к Дэхёну недоброжелательно. — Ю Ёнджэ, — представился он.
Дэхён пожал протянутую руку. Ю Ёнджэ всё ещё казался ему самым красивым человеком на всей планете.
— Это Бан Ёнгук и Джело, — представил Химчан двух других парней.
— Я закончил, — возвестил Ёнгук, не позволяя продолжить знакомство по правилам этикета. Он поднял руку вверх. На указательном пальце висел небольшой ловец снов. Нити сплетались причудливой паутиной, блестели бисером и бусинами. На длинных чёрных лентах висели пушистые перья.
— Ого, как красиво, — с неподдельной завистью в голосе восхитился Ёнджэ.
— Хён у нас самый талантливый, — с гордостью подтвердил Джело.
— В середине должно быть отверстие, через которое проходят хорошие сны, — заметил Химчан. — И мне кажется, что ты переборщил с бисером. Здесь выглядит неуместно, — он показал на те нити, что полностью были унизаны белесым стеклянным бисером.
Ёнгук стал критично осматривать смастерённую им вещицу.
— А мне кажется, что очень красиво, — заметил Дэхён. Четыре пары глаз уставились на него, и молодому человеку стало немного неловко. — Если бы все нити были бисерными, выглядело бы, как настоящая паутина.
Он смущённо замолчал. Ёнгук перевёл взгляд на сделанный им ловец снов.
— Ты прав, — согласился он и схватил со стола ножницы. Послышался металлический лязг, ловец снов стал превращаться в груду материалов.
— Всё, мы опять его потеряли, — Ёнджэ закатил глаза.
— Кстати, где Чоноп? — спросил Химчан, оглядываясь. Он искал кого-то в толпе, но не находил его.
— Какая разница, — пожал плечами Джело. — Всё хорошо, пока его нет.
— В самом деле, — хмуро согласился Химчан. Он обошёл стол и уселся на свободное место рядом с Ёнгуком, скосил глаза на работу его тонких ловких пальцев, а потом снова взглянул на Дэхёна. — Присаживайся, — пригласил он.
Дэхён послушно опустился на стул рядом с Ёнджэ, чувствуя себя ещё более неловко, чем прежде. Он боялся даже дышать рядом с ним, боялся сделать что-то не так, не вписаться, показаться недостаточно хорошим для того, чтобы быть в этой компании.
— И где же Химчан тебя нашёл? — спросил Ёнджэ, поворачиваясь к Дэхёну. Он подпер щёку рукой, изучал парня нарочито небрежным взглядом, усердно стараясь не выказывать никаких признаков заинтересованности, которые могли бы быть истолкованы как угодно.
— Рядом с тем убогим баром, в котором нельзя курить, — Химчан ответил вместо Дэхёна. Он снова вынул сигарету из пачки, сунул её в рот и принялся шарить по карманам в поисках зажигалки.
Джело тоже обошёл стол, сел около Химчана, тем самым оказавшись между ним и Ёнджэ. Он чиркнул своей зажигалкой, поднёс её к сигарете Химчана.
— Спасибо, — поблагодарил тот, прикурив. — Тебе повезло, что ты встретил меня, — продолжал он, обращаясь к Дэхёну. — Жители нашего города не слишком отзывчивые и дружелюбные, — он поднял глаза, обводя зал взглядом, как бы подтверждая свои слова, обращая всеобщее внимание на остальных посетителей бара. Они косились на компанию молодых людей и перешёптывались, прикрывая масочные рты ладонями. Дэхён постоянно ощущал на себе чьи-то прожигающие взгляды.
— Значит, ты первый раз в Нуаре, — Ёнджэ не спрашивал, а утверждал, устремив свой взгляд куда-то мимо Дэхёна.
— Да, — подтвердил Дэхён, хотя прекрасно понимал, что мог этого не делать: Ёнджэ не ждал ответа.
— Пойдём, покажу тебе кое-что, — молодой человек поднялся на ноги. — Пойдём, пойдём, — одной рукой он схватил бежевый плащ, небрежно валяющийся на диване рядм с ним, а другой Дэхёна за руку и потащил за собой, едва не заставив его упасть на пол.
Ёнджэ вытащил Дэхёна на ночную сырую улицу. Влажный асфальт блестел от электрического освещения. Дэхён на мгновение засмотрелся на причудливую игру света, бездумно следуя за Ёнджэ, который торопливо натягивал на плечи плащ. Залюбовавшись его лёгкими движениями, Дэхён случайно наступил в лужу с прозрачной водой, в которой отражался кусочек холодного неба. Ёнджэ сразу же схватил его за руку и переплёл пальцы, не позволяя мешкать.
Они шли по узким, слабо освещённым улочкам, то и дело спотыкаясь и смеясь. Ёнджэ говорил что-то, но Дэхён почти ничего не слышал, до него доносились лишь обрывки фраз, которые не желали складываться во что-то осмысленное. Происходящее смазывалось, важными были лишь переплетённые пальцы. Дэхёну казалось, что он непременно потеряется в чужом тёмном мире, если отпустит руку Ёнджэ.
Улица перестала петлять, парни оказались на небольшой городской площади, вымощенной булыжником. Прямо в её центре располагался неработающий фонтан. Вода собралась в каменной растресканной чаше и застоялась, на зеркальной поверхности плавали пожелтевшие сморщенные листья. Старые трубы покрылись тёмной ржавчиной.
Казалось, эта площадь с выключенным фонтаном и была конечной целью путешествия, но Ёнджэ потащил Дэхёна дальше. Они приближались к часовой башне.
Башня походила на Биг Бен, только без остроконечной крыши, но с круглым крупным циферблатом, на котором под строгим углом расположились стрелки между римскими цифрами.
Башенные часы показывали час пятнадцать.
Ёнджэ протащил Дэхёна дальше, открыл старую дверь, ведущую внутрь башни. Она поддалась легко, но с громким скрипом, присущем дверям со ржавыми петлями. После небольшой площадки вверх поднималась винтовая лестница, бегущая вокруг стальной клетки, в которой был заперт огромный часовой механизм. Шестерёнки крутились, задевая друг друга, еле слышно скрипели, но продолжали работать, хотя их Бог весть сколько не смазывали — Дэхён мог это понять по крупным пятнам ржавчины, усеивавших их.
Деревянные половицы лестницы скрипели тоже, прогибаясь под весом двоих молодых людей, иногда Дэхёна охватывал страх того, что они могут подломиться под его обувью, что его нога застрянет между ними, из-за чего он по инерции упадёт вперёд и разобьёт лицо, или то же самое случится с Ёнджэ. Но страхи не оправдывались: Ёнджэ упорно поднимался вверх, проверяя на прочность ступеньку за ступенькой.
Они оказались на плоской крыше часовой башни. После сырой затхлости лестницы, к которой примешивался запах машинный, свежий воздух, принесённый на высоту ветром, казался чем-то невероятным. Дэхён вдыхал его, с каждой новой порцией кислорода чувствуя, как лёгкие наполняются свежестью.
Часы пробили время. Дэхён считал удары, их было шесть. Шесть часов утра или шесть часов вечера? Имело ли это какое-то значение?
— Отсюда видно весь город, — сказал Ёнджэ. Он был прав.
Часовая башня располагалась в самом центре Нуара, Дэхёну нужно было только поворачиваться вокруг себя, чтобы видеть маленькие светящиеся окошки маленьких домишек.
На фоне синего неба, усеянного звёздами тенью вырисовывалось колесо обозрения, казавшееся росчерком чёрного маркера.
Дэхён запрокинул голову и не смог сдержать вздоха изумления. Перед глазами во всей красе раскинулся Млечный Путь. Он выглядел так, как должен был выглядеть, если верить доводам астрономов, если бы атмосфера не была загрязнена так сильно, и на всей планете отключилось бы электричество.
— Смотри, вон там бар «Rose», — Ёнджэ снова схватил Дэхёна за руку и развернул в сторону, показывая на один из домиков. Дэхён увидел розовую неоновую вывеску, но не мог разглядеть названия.
— Там парк развлечений, — Ёнджэ показал на колесо обозрения. — Он уже давно не работает, но мы с ребятами иногда ходим туда, включаем электричество и снова чувствуем себя детьми.
Парк развлечений казался для Ёнджэ важным, поэтому Дэхён внимательно вглядывался в его тёмные очертания, но ничего не мог разглядеть. Ёнджэ уже показывал другое место.

[heyyoungblood]

— Это вышка радиостанции, — он указал на ещё одно тёмное пятно, на вершине которого мерцали огни, обозначающие препятствие для пролетающих самолётов. Они походили на два красных злых глаза, которые пристально следили за всем происходящим в Нуаре. — Она тоже уже ничего не транслирует, но мы иногда забираемся туда и проводим эфиры. Не знаю, слушает ли нас кто-нибудь.
— Но это не важно, верно? — спросил Дэхён.
— Конечно, — Ёнджэ отпустил руку Дэхёна, медленно направился к самому краю крыши. — Мы молодые, дикие и свободные! — прокричал Ёнджэ, раскидывая руки в стороны. Его плащ развевался на ветру, хлопал полами. Он счастливо улыбался, не прекращая кружиться. — Мы можем делать то, что захотим. Мы не должны загонять себя в рамки, мы должны рисковать, бунтовать, жить на полную катушку. Нужно наслаждаться этим и кричать на весь мир. Не бойся заявлять о своих желаниях.
— Да, наверное, ты прав, — с улыбкой согласился Дэхён. Он скрестил руки на груди, словно ему было холодно, хотя на самом деле холода он не чувствовал.
— Ёнджэ, отойди от края, — серьёзно и сухо приказным тоном сказал Химчан, прикуривая. Дэхён испуганно оглянулся: он не заметил появления Химчана на крыше.
— Не будь занудой, Химчан, — ответил Ёнджэ, взлетая на невысокое ограждение.
— Это небезопасно, — продолжал настаивать Химчан.
— Зануда, зануда, зануда, — продолжал дурачиться Ёнджэ, прыгая по парапету и засунув руки в карманы. Похоже, он совсем не боялся потерять равновесие.
— Слушай, правда, слезай, — неожиданно для себя Дэхён поддержал Химчана. Он испытывал необъяснимую тревогу.
— Да, Ёнджэ, ты пьян, — заметил Химчан. — Послушай нашего друга.
— Нашего друга? — усмехнулся Ёнджэ, выпрямляясь. — Мы познакомились только сегодня, где твой здравый смысл?
— Очевидно там же, где твой инстинкт самосохранения, — хмыкнул Химчан. — Давай, слезай, вернёмся в бар.
Он развернулся, пошёл по направлению к выходу с крыши. Ёнджэ вытащил руки из карманов, раскинул их в стороны и запрокинул голову. Закрыв глаза, он сделал шаг назад.
— Нет! — заорал Дэхён и рванулся вперёд, надеясь поймать парня, спасти от падения, но было поздно: Ёнджэ летел вниз.
— Не смотри, — Химчан схватил Дэхёна за плечо, останавливая рядом с краем, пытаясь не позволить ему двигаться дальше, но тот вырвался.
Ёнджэ лежал на асфальте, всё ещё не утратив изящества. Вокруг него расползалось красное пятно.
— Слушай меня, — Химчан развернул Дэхёна лицом к себе.
— Зачем он это сделал? — в ужасе пробормотал Дэхён. — Зачем...
— Слушай меня, — властно повторил Химчан. — Это всё не реально.

[heyyoungblood]

Глава 2

Дэхён оказался перед входом в бар «Rose». Они ничуть не изменился, вывеска всё так же мигала розовым неоновым светом. Дэхён зачарованно уставился на неё, пытаясь прочитать название, но у него ничего не получалось.
Из забытья его вывели удары башенных часов. Их было четыре. При первом же ударе Дэхён вздрогнул и обернулся. По тёмному небу, усеянному звёздами, ползла чёрная туча, медленно поглощая каждую светящуюся точку. Они исчезали, одна за другой, исчезали созвездиями, кусочками паззла Млечного Пути. Туча подсветилась ветвистым росчерком молнии, а через мгновение раздался оглушительный громовой раскат.
— Что ты здесь делаешь? — раздался сзади любопытный голос.
Дэхён снова испуганно обернулся и увидел позади себя, возле входа в бар, молодого человека с синими волосами. Его чёрная кожаная куртка была распахнута, обтянутую чёрной же майкой грудь и белую шею с чернильными татуировками.
Он открывал и закрывал металлическую зажигалку, которая светилась в темноте слабеньким огоньком.
— Скоро начнётся гроза, — сказал он, констатируя факт. Его голос не имел никаких оттенков: в нём не было ни беспокойства, ни наставления, ему было совершенно всё равно. — Иди внутрь, — также безэмоционально добавил он.
— А ты? — спросил Дэхён, растерявшись.
— У меня есть ещё одно дело, — ответил молодой человек. Он закрыл зажигалку и поднял правую руку, чтобы посмотреть на часы. — Шоу скоро начнётся.
Он снова щёлкнул зажигалкой и медленно, лениво и размеренно, словно его ничуть не беспокоила надвигавшаяся гроза, направился в сторону, прочь от бара. Дэхён успел разглядеть исказившую его лицо усмешку.
Он снова посмотрел на стремительно темнеющее небо. Гроза, в самом деле, приближалась: молнии сверкали всё чаще, а громовые раскаты сливались в непрекращающийся рёв. Дэхён решил последовать совету незнакомого парня, который уже растворился во мраке Нуара.
В баре приглушённо играла музыка, посетители в карнавальных масках привычно переговаривались, смеялись, звенели бокалы, стучали каблуки. Дэхён медленно шёл вперёд, осматриваясь, выискивая цель своего нахождения в этом баре. Наконец, он увидел столик, притаившийся в углу.
За столиком сидел только Ёнгук. Он быстро-быстро писал что-то в ежедневник. Рядом стояла пепельница, в которой тлела недокуренная сигарета. Наверное, её уронил Ёнгук, погнавшись за какой-то особо интересной мыслью.
— Привет, — поздоровался Дэхён, подойдя совсем близко. Он чувствовал себя неуверенно, опускаясь на стул напротив молодого человека, полностью сосредоточенного на своём занятии.
— Йоу, — отозвался Ёнгук, отсалютовав ему свободной рукой, никак иначе не реагируя на вторжение в своё личное пространство.
— А где все? — растерянно спросил Дэхён, всё ещё чувствуя себя неуютно. Ему казалось, что он находится не на своём месте, что не имел права вообще находиться здесь.
— Они играют, — Ёнгук неопределённо махнул рукой куда-то в сторону. Дэхён проследил за его жестом и увидел бильярдный стол, который обходил Джело, сжимая в одной руке кий. Его лицо выражало досаду. Над бильярдным столом наклонился Ёнджэ.
Дэхён почувствовал, как у него перехватывает дыхание от волнения. Ёнджэ был жив, рядом, играл в бильярд с Джело, и, очевидно, выигрывал, из-за чего громко заливисто смеялся, забив очередной шар. Джело раздражённо бросил кий на стол и направился к столику, за которым сидели Ёнгук с Дэхёном.
— Ты проиграл, — смеялся Ёнджэ, спеша за ним. — Будешь плясать на столе.
Лицо Джело красноречиво говорило о том, что подобная перспектива его совсем не прельщает, но он выполнит обещанное.
— Привет, — буркнул он, проходя мимо Дэхёна, усаживаясь рядом с Ёнгуком. Юноша сразу же схватил бутылку коньяка и плеснул его себе в бокал.
— Привет, — Ёнджэ оказался более дружелюбным. — Джело проиграл мне в бильярд, — гордо рассказал он. — Он мог бы выиграть, если бы загнал Юпитер в лузу, но облажался...
Ёнджэ выглядел живым и здоровым, словно не было того падения с крыши башенных часов, которое всё ещё стояло перед глазами Дэхёна. Он выглядел счастливым и довольным, как маленький ребёнок, получивший игрушку, о которой всегда мечтал. Это казалось совершенно нереальным.
— Ты жив! — изумлённо воскликнул Дэхён.
— Конечно, я жив, — Ёнджэ посмотрел на парня, как на умалишённого. — Почему я не должен быть жив?

[heyyoungblood]

Дэхён хотел что-то сказать, но растерял все слова. Он рассеянно хлопал глазами, раскрывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.
— Я принёс выпивку, — раздался сзади голос Химчана. Дэхён резко обернулся, случайно толкнул парня, и тот облился алкоголем.
— Нам надо поговорить, — резко сказал Дэхён, схватив Химчана за плечо и потащив за собой в сторону, прочь от столика.
Он видел, как изумлённо смотрели на него парни, но не обращал внимания, оттаскивая Химчана.
— Что случилось? — спросил Химчан, когда Дэхён остановился, удалившись на безопасное расстояние, где их не могли слышать.
— Ёнджэ, — сказал Дэхён. Его мысли путались, он хотел кричать, но не мог вымолвить ни слова из своей истерики. Он глубоко вздохнул, стараясь прийти в себя. — Я видел, как Ёнджэ покончил с собой. Ты тоже это видел.
— Да, — подтвердил Химчан так, словно ничего особенного не произошло. — Он сделал это наперекор мне.
— Ты сказал, что это всё не реально.
— Так и есть.
Взгляд Химчана стал пытливым, изучающим, словно Химчан знал то, что другим недоступно, и ему было любопытно, поймёт ли Дэхён скрытую истину.
— Это всё не реально, — повторил он.
— Это сон, — понял Дэхён.
— Вопрос только в том, чей, — голос Химчана звучал холодно, потусторонне, как в фильмах ужасов или психологических триллерах, в тот момент, когда главный герой чувствовал, что сходит с ума из-за происходящих необъяснимых событий.
— Мой, — уверенно сказал Дэхён.
— Каждый считает себя центром Вселенной. Я тоже думаю, что это мой сон. Всё зависит от точки зрения, — теперь Химчан насмехался.
Дэхён промолчал, пытаясь переварить услышанное. Он посмотрел на столик, за которым сидели трое парней. Ёнджэ смеялся, глядя на Ёнгука, который одной рукой обнимал Джело за шею и закрывал ему рот, а другой продолжал что-то сосредоточенно писать в своей записной книжке. Джело пытался вырваться, но у него ничего не получалось. Ёнджэ рисковал задохнуться от смеха, касаясь пальцами уголков глаз, стирая с них выступающие слёзы. Дэхёну подумалось, что он может находиться внутри сна любого из них.
— Тебе нужно выпить, пойдём, — Химчан приобнял ошеломлённого Дэхёна и повёл к барной стойке.
Дэхён смотрел на носки своих туфель и гладкий деревянный паркет.
— Эй, Дамда, плесни чего-нибудь покрепче, — приказным тоном позвал Химчан бармена. Заслышав его имя, Дэхён поднял голову. Бармен всё ещё казался смутно знакомым, словно снился ему прежде.
Он налил Дэхёну виски со льдом, и тот взял в руки свой стакан. Лёд плавал в алкоголе и с тихим звоном ударялся о стеклянные стенки.
Дэхён уже собирался выпить, как о стакан ударился дротик. Тот от неожиданности выронил стакан. Тот упал на стойку и разбился, облив молодого человека алкоголем и осыпав его осколками.
— Извини, — без особого раскаяния попросил прощения Ёнджэ. На его губах играла хитрая улыбка. Определённо, это не было случайностью.
Внимание Дэхёна отвлёк стук двери, резко распахнувшейся и ударившейся о стену, словно открывали её бесцеремонно, с ноги, желая появиться максимально эффектно. Вошедшему это удалось, потому что в баре все разом стихли, даже музыка замолчала, десятки пар глаз уставились на проём, в котором появился парень, который сказал Дэхёну о том, что скоро начнётся гроза. Она, в самом деле, началась: молодой человек принёс у улицы шум ливня, громовые раскаты и всполохи молний.
Он остановился лишь на мгновение, убедившись, что владеет вниманием всех присутствующих, а затем, криво усмехнувшись, пошёл вперёд, резко дёрнув цепь, которую держал в руках.
Молодой человек вел за собой по бару девушку. Её руки были скованы цепью, за которую её и тащили вперёд. Она смотрела под ноги, но всё равно спотыкалась, наступая на своё длинное чёрное платье.
Люди затихали, когда она проходила мимо, а затем шептали что-то друг другу, прикрывая рты руками, и это что-то, очевидно, было про неё. Она не поднимала глаз, но чувствовала всё, слышала, сжималась и ёжилась, словно каждый шёпоток был камнем, брошенным в неё.
— Что происходит? Кто это? — спросил Дэхён.
— Это Чоноп, — тихо сказал Химчан. Ему стало заметно некомфортно, как бывает человеку, который категорически не одобряет поведение другого, но ничего не может изменить. — Сейчас будет шоу, — добавил он, старательно избегая смотреть на парня и девушку, идущих по проходу.
— Что за шоу? — не понял Дэхён. — Почему она связана?
— Сегодня на этой сцене несравненная Джиын! — звучно ответил на его вопросы Чоноп, грубо толкнув девушку на сцену под яркий прожектор. — Вы все знаете нашу Джиын, нашу знаменитую госпожу печали. Ну же, Джиын, поплачь, зал ждёт.
Он приблизился к Джиын, практически прошептал ей последние слова. Девушка поджала губы и отвернулась.
— Хватит, перестань, — Ёнджэ казался раздражённым, когда разговаривал с Чонопом. Он решительно вышел вперёд, направляясь к сцене. Стук каблуков его туфель эхом отдавался в воцарившейся тишине. Джиын старательно прятала глаза, но Дэхён чувствовал напряжение, которое от неё исходило.
— Ты не должен помогать ей, — жёстко сказал Чоноп.
— Я не собираюсь помогать ей, — с вызовом ответил Ёнджэ, не останавливаясь. — Но и тебе издеваться над ней не позволю.
Они говорили так, словно девушка была какой-то вещью, безвольной куклой, которую спокойно могли мотать из стороны в сторону, не заботясь о её чувствах.
Ёнджэ подошёл к Джиын, снял с себя плащ и накрыл её дрожащие плечи. Она, в самом деле, будто бы замёрзла, вздрогнула от прикосновения мужских рук к своим плечам.
Затем он отобрал цепь у Чонопа, стал распутывать её, освобождая девушку от оков. Она смотрела рассеянным взглядом вниз, впитывая каждое движение тонких пальцев. Из рассеянного взгляд становился всё более осмысленным. Дэхён предчувствовал бурю.
Цепи с громким металлическим лязгом рухнули на пол.
— Пойдём, Джиын, — Ёнджэ снова обнял её за плечи.
Джиын вдруг оттолкнула Ёнджэ от себя с такой силой, что тот слетел со сцены и не смог удержаться на ногах, повалившись на спину. Чоноп звучно расхохотался.
— Давай же, малышка, — сказал он, тотчас же обняв её за плечи, — покажи, на что ты способна.
— Не прикасайся ко мне! — гневно закричала Джиын, теперь отталкивая от себя Чонопа.
— Да, продолжай! — Чоноп, в отличие от Ёнджэ, устоял на ногах. Он раскинул руки в стороны и стал кружиться, упиваясь происходящим. — Меня называют безумным, но — он остановился, вновь приблизился к девушке, прикоснулся пальцами к её щеке, — мы не такие уж и разные, милая Джиын.
— Я сказала, не прикасайся ко мне! — она снова оттолкнула от себя молодого человека под его заливистый смех.
— Джиын, пожалуйста, перестань, — попросил Ёнджэ, поднявшись на ноги. — Давай я отведу тебя домой.
— Ты, как и все, хочешь меня заткнуть, отвести подальше, спрятать в тёмный угол, — гневно начала девушка. — Сделать вид, будто меня не существует вовсе, будто меня не стоит принимать во внимание.
— Нет, это не так, — умоляющим тоном ответил Ёнджэ.
— Это так! — перебил его Чоноп. — Ты бесполезна и никому не нужна.
Джыин недобро посмотрела на него, а потом перевела взгляд на стеллажи за барной стойкой, уставленные бутылками от самого пола до потолка.

[heyyoungblood]

Стеллаж шатнулся, бутылки задрожали стеклянным звоном, ударяясь боками друг о друга, а затем и вовсе посыпались вниз, осыпаясь на бармена. Они падали на пол, разбивались, заливали паркет алкоголем и усеивали его осколками. Они бились о барную стойку: Дэхён поспешил закрыть голову руками и отскочить прочь.
— Я не позволю тебе спрятать меня в тёмном углу! — закричала девушка. Прожектор над её головой взорвался, осыпав её снопом искр.
Дэхён инстинктивно отшатнулся и закрыл глаза, на мгновение ослепнув от яркой вспышки. Когда он снова раскрыл их, увидел, что платье Джиын пылает огнём. Её волосы растрепались, с них слетели заколки, и теперь они разметались по плечам, а платье прямо на глазах меняло цвет и фасон, становясь коротким и ярко-красным.
Посетители бара, испугавшись, стали спешно покидать свои места с явным намерением сбежать из помещения, однако Джиын им не позволила. По велению её взгляда потолочные перекрытия рухнули вниз, отрезая людей от выхода. Раздались испуганные крики.
— Вы все хотели увидеть шоу! — громогласно говорила Джиын. — Так куда же вы убегаете? — её губы исказила жестокая улыбка, которая ничуть не была ей к лицу. — Наше шоу только началось!
— Джиын, — Химчан поднялся со своего места, чем ни мало удивил Дэхёна: он думал, что молодой человек тоже поспешил ретироваться вместе с ним, когда появилась угроза быть пораненным осколками. Однако тот оставался невозмутим, и теперь смотрел на девушку строгим холодным взглядом. — То, что делаешь, глупо и безрассудно, опасно и бессмысленно. Немедленно успокойся. Это никому не принесёт пользы.
— Не смей мне указывать, — прошипела Джиын. — Оставляй свои здравые рассуждения при себе, а я буду делать то, что считаю нужным. То, что должна.
— Ты должна прислушаться ко мне, — властно ответил Химчан. — Ты ничего не добьёшься, нанесёшь больше вреда, чем пользы.
На мгновение Дэхёну показалось, что Химчану удалось достучаться до девушки, что она готова пойти на попятную — её платье стало стремительно темнеть, становясь из красного снова чёрным, но это продлилось лишь мгновение. Джиын тряхнула головой, платье вновь заалело кровавым оттенком, а потолочные перекрытия задрожали, осыпая всем на головы пыль и труху.
По велению её взмаха руки из окон повылетали все стёкла. Их предсмертный звон зазвучал синхронно с новыми испуганными криками. Одна из колонн, поддерживающих потолок, рухнула к её ногам, отрезая её от Химчана, возводя между ними завесу из пыли, из-за которой Дэхён потерял из виду Ёнджэ.
С лестницы, ведущей на второй этаж, доносился смех Чонопа, опершегося на чугунные перила, взиравшего на разыгравшуюся сцену сверху. Его забавляло происходящее. Он упивался происходящим.
— Ёнгук, бросай всё, пойдём, — умолял Джело, пытаясь вытащить парня из-за стола, который, отрешившись от мира, продолжал выводить строчку за строчкой в своём ежедневнике. Для него ничего иного, кроме тех строчек не существовало.
— Никто не уйдёт отсюда! — пригрозила Джиын.
Лампа над столиком молодых людей взорвалась, осыпая их искрами, но Джело успел оттащить Ёнгука в сторону, не желавшего выпускать из рук своей работы, однако включаясь в реальность: он уронил ручку и теперь удивлённо осматривался.
Рухнула ещё одна колонна, пол под ногами задрожал в унисон потолку, оставшемуся уже без двух опор. Перекрытия стали угрожающе скрипеть и крениться, угрожая обвалить верхние этажи на нижние, чтобы похоронить под собою всех посетителей бара.
— Ты не должен здесь находиться, — Химчан неожиданно оказался рядом с Дэхёном, схватил его за воротник куртки и потащил в сторону, по направлению к запасному выходу, до которого Джиын в своей ярости ещё не успела добраться.
— Но... — Дэхён засеменил, толкаемый вперёд неожиданно сильным парнем, вцепившемся в него мёртвой хваткой, из-за чего попытки вырваться представлялись заведомо тщетными.
— Если умрёшь здесь, то уже не сможешь проснуться, — Химчан отпустил его, дотащив до низкой железной двери, выкрашенной чёрной краской. Он распахнул её и вытолкал Дэхёна под ливень. Сзади, с невыносимой какофонией ужаса, разваливалось здание.
Пыль стояла столбом, но постепенно рассеивалась, прибиваемая дождём к земле. Дэхён разглядел две высокие фигуры: из развалин выбирались Джело и Ёнгук. Дэхён пошёл им навстречу, подсказываясь на досках и кирпичах, но удерживая равновесие каким-то чудом.
— Где Ёнджэ? — спросил Дэхён, останавливаясь ядом с парнями, которые не могли откашляться. Он озирался по сторонам, силясь увидеть молодого человека за завесой плотного дождя, но тщетно.
— Он не успел выбраться, — голос Химчана прозвучал сурово и жёстко. Дэхён медленно обернулся.
— Почему это снова происходит? — он повысил голос, делая два шага вперёд и толкая Химчана в грудь. — Объясни мне, что здесь творится, чёрт возьми!
— Ты ведь уже понял, — Химчан смотрел на него с холодным безразличием. — Это просто сон, и тебе пора просыпаться.

[heyyoungblood]

Глава 3

Дэхён снова оказался перед баром «Rose». Он выглядел так, словно не был разрушен, словно с ним не случилось ровным счётом ничего. Молодой человек раздражённо вздохнул и поспешил прочь. Заходить внутрь ему совершенно не хотелось. Вместо этого поспешил прочь, едва не срываясь на бег.
Дыхание учащалось, но улица, казалось, не двигалась с места. Она не заканчивалась, а бар оставался всё ещё рядом. Накатывала паника.
Дэхён остановился, закрыл глаза, чтобы успокоиться, стал вдыхать ночной воздух полной грудью, и лишь после того, как почувствовал, что паника отступила, сделал несколько шагов вперёд, не раскрывая глаз.
Когда он их всё-таки открыл, обнаружил, что мир пришёл в движение, и впереди маячит городская площадь. Через минуту он оказался на ней, бросил взгляд на возвышающуюся часовую башню, но пошёл в противоположную от неё сторону, по одной из расходящихся дорожек.
Дома провожали его тёмными, а потому пустыми глазницами окон, ветер завывал где-то в дымоходах, разгоняя по небу тёмные тучи, оголяя звёздное покрывало, а затем скрывая его вновь. Дэхён поднял воротник пальто, поёжившись, прошёл ещё дальше.
Впереди замаячили резные ворота, увитые сухим плющом, который украшали сухие листья. Те же листья шуршали под ногами, выдавая его неуверенные шаги. За воротами могло быть что угодно: от кладбища до городского парка.
Калитка оказалась приоткрытой, и молодой человек легко проскользнул внутрь. Всё-таки это был парк.
Он шёл по каменной аллее между деревьями, всматриваясь в мрачную красоту увядания: редкие фонари были расставлены так, чтобы её можно было рассмотреть и в ночное время.
Он перешёл через тонкую блестящую речушку по деревянному подгнившему мостику и оказался детской площадке. На качелях медленно раскачивался Химчан.
Дэхён не особо-то и хотел с ним разговаривать, но оказался замеченным: Химчан помахал ему рукой, призывая подойти. Пришлось подчиниться.
Оттягивая неизбежное, он старался идти по тропинке максимально медленно, но всё равно очень быстро добрался до качелей и опустился на соседние, рядом с Химчаном. Их разделяло не больше пятидесяти сантиметров. От Химчана пахло сигаретами, а под качелями валялось около дюжины окурков. Интересно, сколько времени он ждал?
— Что ты здесь делаешь? — полюбопытствовал Химчан. Он рассматривал Дэхёна с интересом, явно находясь в приподнятом настроении. — Почему не идёшь в бар?
— Не хочу, — пробурчал Дэхён. Он чувствовал раздражение.
— Очень зря, Ёнгук сегодня играет, — сказал Химчан. Дэхён услышал щелчок зажигалки и поморщился.
— Там будет Ёнджэ? — Дэхён даже не очень-то и спрашивал, определённо точно зная ответ, который непременно последует.
— Конечно. Он никогда не пропускает концерты Ёнгука.
Дэхён промолчал, вглядываясь в тёмное серое небо.
— Ты сказал, что я не смогу проснуться, если умру здесь, — начал говорить он. Казалось, парня разорвёт изнутри, если он не узнает необходимый ответ, если не поймёт всего происходящего. — Это значит, что где-то не может проснуться Ёнджэ?
Он повернулся к Химчану, боясь, что он исчез, едва заслышав столь сложный вопрос. Однако Химчан оставался на месте: медленно покачивался на качелях, не отрывая ног от сухой земли, и курил.
— Не знаю, — сказал он, наконец. — Ты ведь решил, что это твой сон. Если так, то с чего бы он не мог проснуться?
— Но ведь ты сказал, что это может быть не мой сон.
— Ты думаешь, что такое возможно? — Химчан усмехнулся и хитро посмотрел на собеседника.
— Нет.
— Раз так, то всё в твоей голове.
Ветер угрожающе зашелестел сухими листьями позади, как будто предупреждая о чём-то, и Дэхён обернулся. Ничего подозрительного он не обнаружил. Когда молодой человек вновь повернулся к Химчану, того рядом не оказалось. Только пустые качели, медленно покачивающиеся на ветру и издающие слабые скрипы.
Он вскочил на ноги и стал нервно озираться в попытках найти Химчана, но не находил его.
— Здесь так холодно, — раздался сзади манерный голос. Дэхён резко обернулся и увидел Ёнджэ, стоящего перед входом в бар «Rose». Каким образом он оказался не в парке, а на привычной узкой улочке, он не понимал.
Ёнджэ натягивал на ладони длинные рукава свитера и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, как он замёрз.
— Что ты здесь делаешь? — удивлённо спросил Дэхён.
— Химчан сказал встретить тебя, — Ёнджэ отвёл глаза и пожал плечами. — Я не знаю, почему он решил, что ты не можешь зайти в бар самостоятельно.
Дэхён опешил от его слов. Химчан играл не по правилам, отправив за ним Ёнджэ, которому невозможно было отказать. Почему-то.
— Ты стеснительный или цену себе набиваешь? — продолжал молодой человек с деланной скукой в голосе. — Или тебе с нами скучно?
— Мне просто... нравится здесь, — Дэхён обвёл взглядом улицу, тем самым показывая местные виды: мостовую, усыпанную сухими листьями и освещённую уличными фонарями, возвышающуюся над городом часовую башню и колесо обозрения вдалеке, скрюченные деревья и бескрайнее хмурое небо.
Ёнджэ скептично проследовал за его взглядом и фыркнул.
— Не знаю, что тебе может нравиться в этой разрухе, — сказал он. — Здесь есть пара интересных мест, но не более. Бар, конечно, тоже красотой не блещет, но там, по крайней мере, тепло. Пойдём, мне очень холодно.
Он сделал шаг вперёд, взял Дэхёна за руку и потащил за собой. Тот не смог отказать.

[heyyoungblood]

За столиком собралась привычная компания с одним только отличием: на месте Ёнгука сидел Чоноп.
— Что он здесь делает? — хмуро поинтересовался Дэхён, усаживаясь рядом с Ёнджэ, уставившись пристальным недовольным взглядом на Чонопа. Парень с синими волосами не казался ему приятным человеком после того, как привёл в бар девушку на цепи.
— Я тоже рад тебя видеть, дорогой друг, — Чоноп обнажил белые зубы в издевательской усмешке.
— Мы всегда тусуемся вместе, — пожал плечами Ёнджэ. Казалось, что он удивился поведению Дэхёна. — Это называется «быть друзьями», понимаешь?
— Он же безумен! — возмущению Дэхёна не было предела. Причём, его возмущало не только то, что Чонопа присутствующие считают своим другом, но и то, что Ёнджэ, по всей видимости, снова забыл о том, что был погребён под обломками бара «Rose» по чертовой милости этого человека.
— Это не новость, — засмеялся Чоноп. — Но всё зависит от точки зрения, — он снова криво усмехнулся, заставляя Дэхёна вздрогнуть, потому что повторял слова Химчана, хотя никак не мог знать, о чём они говорили. — Мне кажется, что безумны все остальные. Те, кто пытаются из кожи вон вылезти, чтобы представлять из себя хоть что-то среди других пустых и бессмысленных людей. Они все безумны, если не могут адекватно расценивать свои возможности.
— Ты не можешь судить других, не зная о них ровным счётом ничего, — Дэхён нахмурился. Чоноп нравился ему всё меньше и меньше.
— И чего же я не знаю? — Чоноп не прекращал издеваться.
— Совершенно ничего, — упрямо повторил Дэхён. — Нельзя считать всех одинаковыми, потому что все разные. Каждый человек отличается от другого, ты не знаешь, что и кем движет. Не можешь знать, насколько они не адекватны к себе. И ты не можешь делать всё, что тебе заблагорассудится, потому что...
Чоноп перегнулся через стол, чтобы быть ближе к Дэхёну, из-за чего последний осёкся и не смог догворить свою мысль.
— Ты можешь делать всё, что захочешь, — тихим вкрадчивым голосом, словно делился самой сокровенной тайной, поведал он. — Но в этом нет никакого смысла, потому что ты — никто.
Он схватил со стола бутылку и поднялся на ноги.
— Каждый в этом зале ничтожен и бессмысленен, — громко заявил он, обращая на себя всеобщее внимание, заставляя прервать начатые разговоры. — Мир ничего не значит для вас, равно как и вы — для мира. Что толку рыпаться, если исход одинаков? Всех ждёт смерть и забвение.
Он сделал несколько шагов по направлению к сцене с фортепиано. Ёнгук не отрывался от созидания меланхоличной мелодии, которая сопровождала каждое движение Чонопа, вызывая у Дэхёна нарастающее чувство тревоги.
— Каждый пытается оставить свой след в мире, в котором является не более, чем тенью, которая испарится на закате, — продолжал вещать Чоноп, приближаясь к Ёнгуку. — Стоит ли пытаться, если всё обратится во мрак и тлен?
Он остановился, взирая на пианиста сверху вниз оценивающим взглядом. Его губы исказила кривая усмешка.
— Почтим же непревзойденного гения! — заорал Чоноп, а затем зубами вытянул пробку из бутылки. Окружающие зачарованно наблюдали за его действиями.
— Кто-то сказал, что талантливый человек талантлив во всём, — продолжал Чоноп, медленно обходя по кругу фортепиано, за которым сидел Ёнгук. Горлышко бутылки было направлено под углом вниз, красная жидкость медленно выливалась на пол, растекаясь неровной дорожкой, в тусклом свете казалась кровью. — Однако идеала не существует, и быть талантливым во всём невозможно.
В молчании он завершил круг, остановился рядом с Ёнгуком, который упорно игнорировал каждое его слово.
— Ты ничего не сможешь добиться, потому что не существуешь, — тихо, но слишком отчётливо произнёс Чоноп, обняв его одной рукой за плечо.
Пальцы Ёнгука дрогнули, мелодия замерла на мгновение, но затем заиграла с новой силой.
Чоноп же скользил дальше. Он остановился напротив поднятой крышки фортепиано и швырнул в неё бутылку с остатками вина. Она разбилась с громким звоном, осколки полетели в разные стороны, а на светлом полированном дереве остались красные капли. Ёнгук на происходящее не обращал никакого внимания.
Химчан рядом с Дэхёном чиркнул зажигалкой. В мгновение ока рядом оказался Чоноп и выхватил из тонких пальцев металлическую «Зиппо», с горящим фитилём. Он снова криво усмехнулся, спиной вперёд делая несколько шагов назад, возвращаясь на своё место рядом с Ёнгуком. Он опустил руку с зажигалкой, а затем бросил её вниз. Алкоголь, разлитый по окружности вспыхнул. Ёнгук сидел с закрытыми глазами, перебирая пальцами по чёрно-белым клавишам, ничего не замечая.
Пламя обежало вокруг фортепиано, огибая его ярко-жёлтой рекой, перекинулось на крышку, запылало ярче. Ёнгук всё ещё оставался на месте, в то время как посетители бара завизжали и поспешили ретироваться.
— Вот же больной ублюдок! — воскликнул Ёнджэ, поднимаясь со своего места.
Чоноп где-то раздобыл бутылку с алкоголем покрепче, расхохотался звучным смехом и выпил. В следующее мгновение он выплюнул спиртное прямо в огонь. Оно сразу же занялось: вспыхнуло, охватывая большую поверхность фортепиано.
Ёнджэ выбрался из-за столика и собрался было бежать к Ёнгуку, вытаскивать его из пылающего круга, но Дэхён схватил его за плечо.
— Не делай этого! — закричал он, стараясь перекрыть визги, чтобы Ёнджэ его непременно услышал. Тот посмотрел на молодого человека так, словно ему только что залепили смачную пощёчину.
— Ты с ума сошёл? — его брови изумлённо выгнулись. — Он же сгорит там!
— Сейчас сработает пожарная сигнализация, всё будет в порядке! — Дэхён старался уверить его в своей правоте, хотя сам себе до конца не верил.
Ёнджэ оглянулся на Ёнгука. Огонь уже почти лизал его пальцы. Он снова посмотрел на Дэхёна.
— Отпусти меня! — он оттолкнул парня от себя и поспешил вперёд. Полы его светлого плаща развевались, а через секунду коснулись языков пламени, которое выросло уже в человеческий рост, полностью скрывая происходящее за его стеной от посторонних глаз.
Дэхён отвернулся и натолкнулся на любопытствующий взгляд Химчана.
— Мне пора просыпаться? — спросил он с горечью в голосе.
— Как хочешь, — рассмеялся Химчан.

[heyyoungblood]

Глава 4

Вывеска бара «Rose» не переливалась неоновым розовым и, тёмная, казалась мёртвой. К дверной ручке была привязана пластиковая табличка с красными розами и нечитаемой витиеватой надписью «закрыто».
Дэхён удивлённо огляделся. Незаметно для него Нуар изменился, и дело оказалось не только в закрытом баре. Здесь всё казалось другим. Город ожил.
Ночь не желала отступать, но на небе не было видно звёзд, потому что улицы подсвечивали электрические фонари, которых, стало больше, или же они теперь просто работали все. Окна домов тоже проливали скудный жёлтый свет на мостовую. Мрачные тени, заполонившие город, теперь рассеялись, на мир навели резкость, а затем включили звук.
Люди в причудливых платьях и масках прогуливались по тротуару, переговариваясь между собой, а по проезжей части медленно скользили старомодные автомобили. Все спешили и обсуждали какое-то невероятное событие, что смогло взбудоражить сонную размеренную жизнь. Повинуясь бессознательному порыву, Дэхён двинулся в ту же сторону, что направлялось большинство.
— Это так волнующе, — Дэхён услышал обрывки разговоров людей, старательно прикрывающих свои лица масками. Их жесты были жеманными, кокетливыми, а интонации тягучими и манерными.
— Такого никогда прежде не случалось в нашем городе!
— Мне кажется, это будет незабываемо!
Дэхён хотел остановиться и спросить, о чём они говорят, но все отворачивались от него и спешили дальше, не обращая на его присутствие никакого внимания, словно он был призраком среди живых. Ему не оставалось ничего иного, кроме как продолжать идти вперёд, быть увлечённым взбудораженной толпой, которая становилась всё более плотной по мере приближения к чему-то, вызвавшему столь бурный интерес.
На том месте, где раньше был выжженный сухой пустырь, напоминающий пепелище, теперь раскинулся цирк. Всюду аттракционы и игровые лавки, как на фестивалях, а небо время от времени рассекали ракеты фейерверков, рассыпая над площадкой разноцветные искры. Как только потухала последняя, небо снова становилось тёмным и бездонным.
В самом центре располагался огромный полосатый шатёр, к нему-то и стекались люди. Дэхён медленно шёл вперёд, нервно озираясь по сторонам. Клоуны и цирковые уроды провожали его хищными взглядами.
— Вот ты где, — перед Дэхёном из ниоткуда возник довольно улыбающийся Ёнджэ. На душе сразу потеплело. — Они обещают представление века. Пойдём?
Не дожидаясь ответа, он схватил молодого человека за руку и потащил за собой, ловко маневрируя между прохожими, направляясь прямо к шатру, притягивающему все взгляды.
— У нас здесь редко что-то происходит, — рассказывал Ёнджэ, радостно улыбаясь, — поэтому для горожан настоящий праздник.
— Это приезжий цирк, да? — полюбопытствовал Дэхён.
— Ага, — подтвердил Ёнджэ. — Они приехали без предупреждения, и это, по-настоящему, здорово. Я имею в виду, что их появление — прекрасная возможность спрятаться от серости будней.
Дэхён не смог сдержать смешка: говорить о серости будней в Нуаре было как нельзя кстати. Он уже успел привыкнуть к мрачным пустынным улочками, и сейчас открывал для себя что-то невообразимо новое.
— На самом деле, я считаю дни до того момента, когда смогу уехать отсюда, — признался Ёнджэ. — Нет места более отстойного, чем Нуар.
— А мне кажется, что здесь мило, — Дэхён пожал плечами.
— Мило? — переспросил Ёнджэ с таким удивлением, что даже остановился и развернулся, чтобы посмотреть Дэхёну в лицо. — Ну да, может быть, тебе кажется, что здесь мило. Откуда ты? Из Сеула?
Дэхён даже растерялся не зная, что ответить. Почему-то в памяти не находилось названия того города, откуда он родом, откуда попал в Нуар. Более того, он поймал себя на том, что не может вспомнить ничего из того, что было до того момента как он оказался в Нуаре, словно его память заволокла холодная ночная темень, которая царила в чужом городе.
Ёнджэ не заметил ступора молодого человека, потому что ответ не особо его интересовал. Он просто отвернулся и продолжил продвигаться вперёд, ловко маневрируя между прогуливающимися между цирковыми лавками людьми, увлекая за собой Дэхёна. Тот не сопротивлялся, позволяя вести себя туда, куда парню будет угодно. Он всё ещё пытался вспомнить хоть что-то, но не мог.
— На самом деле, я никогда не бывал в цирке, — продолжал Ёнджэ. — Это должно быть интересно, тебе не кажется?
— Наверное.
— Джело даже Ёнгука смог вытащить сюда, — в голосе парня звучали неподдельные восторг и восхищение. — Он редко когда выбирается дальше бара, потому что вечно занят созданиями шедевров.
У Дэхёна засосало под ложечкой, а по коже побежали мурашки, когда он вспомнил, насколько Ёнгук вдохновлён своей работой. За воспоминанием о Ёнгуке неразрывно следовало воспоминание о Чонопе, и он стал нервно озираться по сторонам, боясь саботажа мероприятия со стороны синеволосого парня. Вряд ли он мог оставить такой лакомый кусочек общественной жизни, на который позарились все жители города.
Ёнджэ ни о чём подобном не думал, дотащив Дэхёна до входа в шатёр. Рядом с его расходящимися полами стоял клоун со связкой воздушных шариков.
— Этот шарик для вас, — клоун был на ходулях и склонился прямо к Дэхёну, согнувшись под углом, больше девяноста градусов. Его лицо было напудрено белым, глаза ярко очерчены чёрным, а по губам размазалась красная помада, вылезая за их контуры, съезжая на щёки, делая улыбку безумной. Он держал пальцами тонкую ленточку, которой был завязан золотой воздушный шарик, стремящийся вверх.
В жестах человека, склонившегося к Дэхёну, было что-то знакомое. Знакомое настолько, что на душе становилось тревожно. Но Дэхён всё равно принял протянутый воздушный шарик, в самый последний момент заметив татуировки на пальцах клоуна. Но Ёнджэ уже тащил его вперёд, крепко сжав ладонь. Шатровая ткань зашуршала, пропуская их внутрь.
— Вон ребята, — Ёнджэ на мгновение остановился, чтобы найти в толпе своих друзей, а затем двинулся дальше, всё ещё не выпуская из своих цепких пальцев ладони Дэхёна.
Они поднялись на второй уровень трибун, прошлись по ряду влево и оказались рядом с Химчаном, Джело и Ёнгуком.
Ёнгук сидел на своём месте, с отсутствующим видом рассматривая происходящее. Он как будто бы не хотел находиться здесь, не хотел отрываться от своего искусства, а всё окружающее воспринимал мучительной пыткой. Джело же, напротив, напоминал восторженного ребёнка, которому всё в новинку, а Химчан, похоже, боролся с желанием закурить прямо здесь.
— Рад тебя видеть, — с доброжелательной улыбкой произнёс он.
— Я тоже рад тебя видеть, — машинально ответил Дэхён, не зная, правду ли говорит.
— Мы переживали, что ты заблудишься и не найдёшь нас, — со сдержанным смешком поведал Химчан, — поэтому Ёнджэ вызвался найти тебя. Ему это удалось, прекрасно.
— Это было не сложно, он выглядит как иностранец, — нервно рассмеялся Ёнджэ, заливаясь краской и тут же выпуская руку Дэхёна из своих пальцев. — А где Чоноп?
— Надеюсь, он случайно запер себя в каком-нибудь подземелье, — то ли шутя, то ли серьёзно, ответил Химчан. По его лицу невозможно было прочесть настоящие чувства.
— Кажется, я видел его около входа, — вмешался Дэхён, крепче сжимая ленточку врученного ему воздушного шарика.
— Вот это уже грустно, — покачал головой Химчан.
— Не говори так, он же наш друг! — возмутился Джело.
— Таких друзей надо держать связанными подальше от общества, — пробормотал Химчан. Дэхён поймал себя на том, что полностью с ним согласен. Он ничего не забыл.
Между тем, представление начиналось.
На арене появились клоуны, жонглирующие кеглями, постепенно превращая своё выступление в огненное шоу: жонглирование становилось всё опаснее, потому что обычные кегли превратились в пылающие. Под потолком кружились гимнасты, то и дело рискуя свалиться с перекладин прямо на жёсткую землю, посыпанную белым песком, который, впрочем, ничуть не смягчил бы падение.
Зрители восторженно затаивали дыхание, когда девушка в балетной пачке с раскрашенным белой краской лицом, успевала ухватиться за тонкий трос и возвращалась на своё место, чтобы продолжать выделывать немыслимые па на высоте в несколько десятков метров.
Постепенно внимание сместилось на фокусников, выпускающих из шляп белоснежных голубей, выдувающих огромные мыльные пузыри, в которых легко помещались их ассистенты. Появившийся из небольшого чёрного ящика тигр вызвал шквал аплодисментов. Потом на арене показались другие животные, исполняющие разные трюки. Дэхён наблюдал за ними, испытывая детский восторг и взрослое отвращение одновременно.

[heyyoungblood]

Неожиданно свет погас, а через мгновение яркий прожектор выхватил их темноты фигуру худощавого человека.
— Это же Чоноп! — изумлённо воскликнул Ёнджэ, во все глаза рассматривая своего друга в самом центре арены. Он неизменно был в чёрной кожаной куртке с многочисленными заклёпками и выглядел безумно, как никогда.
— А теперь мы устроим настоящее шоу! — закричал Чоноп, размахивая руками. В одной он держал пистолет, в другой — автомат. — Только сегодня и только для вас! Живое шоу смертников! Вы все — участники!
Полыхнули костры, освещая арену.
— Пошарьте под сидениями! — продолжал Чоноп. — Там спрятано оружие! Поспешите, у вас мало времени, чтобы обеспечить себе защиту!
Дэхён растерялся и посмотрел на своих знакомых, надеясь, что найдёт у них объяснение. Ёнджэ, нахмурившись, сжимал в руке найденный пистолет и пристально рассматривал его. У Ёнгука тоже в руках оказался пистолет, но он, в отличие от Ёнджэ, уставился на него отсутствующим взглядом, словно не понимал, что это такое, словно не видел прежде таких вещей вовсе. Джело же повезло немного больше: у него был небольшой автомат, который он сосредоточенно примеривал. Химчан обречённо выдохнул и прикурил.
Дэхён почувствовал, как деревянный настил под ногами задрожал и посмотрел вниз. Трибуны медленно опускались вниз, превращаясь в ровную площадку, которая уровняла бы шансы, сидения опускались тоже, исчезая вовсе. Вместо них с потолка спускались бетонные колонны, которые обычно исполняют роль поддерживающей опоры. Из-под песка, осыпая его вниз, стали подниматься деревянные ящики.
Шарик выскользнул из рук, медленно стал подниматься в воздух, представляя собой немую угрозу. Дэхён стал наблюдать за ним, ощущая на языке привкус опасности.
Чоноп усмехнулся той усмешкой, в которой концентрировалось форменное безумие, направил пистолет на кусок резины, наполненный воздухом, и выстрелил.
Сначала громкий звук выстрела, а затем оглушающий хлопок разорвавшейся резины. Вместо воздуха из шарика вырвалась стеклянная пыль, застыв под куполом циркового шатра сверкающим переливающимся облаком, всего на мгновение. Затем они стали стремительно падать вниз, притянутые бессердечной силой гравитации, рассеиваясь, мешаясь с пылью.
— Не вдыхай их, не смей вдыхать, — хриплый голос Химчана раздался прямо над ухом, тонкие пальцы накинули на лицо медицинскую повязку, но Дэхён не слушал, резко рванувшись вперёд, безотчётно пытаясь защитить Ёнджэ от нависшей угрозы.
Между тем, на арене началась провозглашённое Чонопом шоу. Он выпустил автоматную очередь по первым рядам людей, собравшимся в цирке. Паника смешивалась с азартом, отовсюду стали слышаться выстрелы.
— Нам нужно выбраться отсюда, — Химчан всунул в руки Дэхёна пистолет, неприятно холодивший кожу. Молодой человек прижался спиной к спине Дэхёна, внимательно осматривая пространство вокруг. Дэхён занимался тем же самым, но искал взглядом Ёнджэ, который потерялся в толпе.
— Нужно вытащить отсюда Ёнджэ, — решительно заявил он, передёргивая затвор пистолета.
— Не глупи, нужно защитить тебя, — Химчан подстрелил нескольких человек. Они упали замертво, хотя Дэхён мог бы поклясться, что такой человек, как Химчан не стал бы убивать просто так. Впрочем, возможно, он просто надеялся на это.
— Нужно защитить Ёнджэ, — упрямо повторил Дэхён.
Ряды заметно поредели, площадка пустела. Тела умерших исчезали, словно их здесь не было никогда вовсе, арена сужалась, постепенно превращаясь в просторный ангар. Дэхён в ужасе осматривался, стараясь найти Ёнджэ, но не находил его.
— Проснись же, — прохрипел Химчан и отпихнул Дэхёна от себя, защищая его от чьего-то выстрела.
Дэхён обернулся, но увернуться от очередной пули не успел, она вошла прямо в грудь, рот наполнился кровью, она запузырилась на губах, стекла струйкой вниз по подбородку. Парень рухнул, как подкошенный, но сделать выстрел успел тоже. Площадка пополнилась ещё одним убитым.
Кое-как он отполз в сторону, прислонился к колонне и теперь мог только наблюдать за остатком сражения. На арене почти никого не осталось. Только Чоноп, Ёнгук, Джело, которые кое-как защищали друг друга и несколько их противников. А ещё Ёнджэ. Ёнджэ всё ещё был жив.
Ёнгук выставил перед собой одного из оставшихся мужчин, прикрываясь им, как живым щитом. Ему явно не нравилось происходящее, но защищаться всё равно приходилось ровно до тех пор, пока он не получил пулю. Джело оттащил его в укрытие, но тоже безвольно рухнул на пол. Ёнджэ защищал Чонопа.
Выстрелы прекратились. На арене не осталось никого. Дэхён ждал, что будет дальше, чувствуя тупую ноющую боль в груди, понимая, что конец близок. Он почти закрыл глаза, когда услышал стук каблуков. Приближение к нему Чонопа не показалось чем-то удивительным.
Молодой человек медленно подошёл к Дэхёну, растягивая губы в усмешке. Оказавшись рядом, пнул его ноги, а затем опустился на корточки.
— Зачем? — еле слышно спросил Дэхён, пытаясь нащупать пистолет слабыми пальцами, в тщетной надежде остаться последним выжившим.
— Тебя не должно быть здесь, — почти шёпотом ответил Чоноп. Он помог Дэхёну протянуть безвольную руку, но уткнул дуло его пистолета в его же шею.
Дэхён закрыл глаза.

[heyyoungblood]

Глава 5

Туман накрыл Нуар влажным одеялом. Дэхён не видел ни одного дома, но видел лишь редкие огни в окнах не спящих обитателей и дорожки фонарей, освещающих погружённые в белесый мрак улочки.
— Волшебно, правда?
Дэхён совсем не заметил, как позади него появился Химчан, а потому испуганно вздрогнул. Химчан усмехнулся.
— В такие туманные ночи кажется, что мира не существует вовсе, — продолжал Химчан. — Как будто существуешь только ты, только здесь и сейчас. В такие ночи понимаешь, что для тебя важно.
Он замолчал и прикурил. Дэхён зачарованно наблюдал за его движениями, размышляя. Он не знал, что для него важно, и не знал, как это понять. Было ли в его жизни вообще что-то важное?
— Пойдём внутрь, здесь холодно, — позвал Химчан.
— Подожди, — устало остановил его Дэхён. — Мне надоели все эти загадки. Надоел этот город. Почему я должен снова идти за тобой в этот дурацкий бар?
— Потому что тебе интересно, что будет дальше. Разве нет? — Химчан изумлённо поднял брови.
— Хм, пожалуй, я могу сказать, что будет дальше, — с неприкрытым сарказмом ответил Дэхён. — Я зайду в бар, там непременно случится что-то необъяснимо-безумное, Ёнджэ умрёт, а ты скажешь, что мне пора просыпаться. Это будильник такой, или что?
— Я всегда думал, что каждый человек сам заводит свой будильник, такую интересную штуковину, которая будит его в реальном мире, а не устанавливает какой-то другой, нелепый, в своём подсознании. Это, в самом деле, было бы необъяснимо-безумным.
— Ты опять это делаешь, — раздражённо бросил Дэхён.
— Что? — Химчан не скрывал издёвки.
— Путаешь меня, — Дэхён сжал руки в кулаки, борясь с захлёстывающей яростью. — Если ты тут самый умный и здравомыслящий человек, почему ты просто не можешь объяснить мне, что тут, чёрт возьми, происходит?
— Мы же уже установили, что это твой сон, — тон парня стал скучающим. — Если это так, то я — всего лишь часть твоего подсознания. Глупо предполагать, что я умный и здравомыслящий, потому что всё происходит в твоей голове, — он сделал ударение на слове «твоей», акцентируя на нём внимание.
— Пошёл ты, знаешь, куда? — Дэхён разозлился. Его буквальным образом трясло от ярости. Он развернулся и направился по одной из узких улочек, надеясь оказаться где угодно, но только не рядом с Химчаном.
— Тебе всё равно придётся досмотреть этот сон до конца, — громко сказал Химчан ему в спину. В прокуренном голосе молодого человека слышалась нескрываемая насмешка. Дэхён сжал зубы так крепко, что они скрипнули.
Туман сгущался, и Дэхён блуждал практически вслепую — белая влажная завеса поглощала свет уличных фонарей. Парень остановился и огляделся, пытаясь понять, куда забрёл. Он обнаружил, что стоит перед баром «Rose». Небольшая площадка освещалась сразу несколькими фонарями и вывеской. Розу на вывеске он мог спокойно рассмотреть, но надпись постоянно менялась, стоило ему отвести от неё взгляд и попробовать прочитать её снова. Буквы перемешивались, заменялись другими, на вывеске была написана полнейшая чушь.
Это бесило, поэтому Дэхён пошёл в другую сторону, желая найти какое-нибудь спасение, какое-нибудь место, где можно было пережить сегодняшний сон, не наблюдая смерть Ёнджэ в очередной раз. На него накатывало удушающее отчаяние, когда он начинал думать о возможных вариантах развития событий.
Он снова оказался перед баром. Туман путал, заставлял плутать по молочным улицам, но неизменно возвращал обратно, словно Нуар не собирался так просто отпускать его от придуманной истории. Третий и четвёртый раз не вернуться на маленькую мощёную булыжником площадку не получилось тоже. В пятый раз, обессиливший Дэхён сдался.
— Ладно, — раздражённо бросил он и толкнул дверь бара.
Сначала Дэхёну показалось, что туман проник внутрь, но потом понял, что там оказался рассеян дым от кальянов, которые курили посетители. Он причудливо клубился в воздухе, завивался и застывал, а затем скользил дальше, под потолок, растворяясь в тусклом свете люстр.

— Ты же хочешь пригласить Ёнджэ на свидание, верно? — Джело заговорчески подмигнул ему.
— Что ты несёшь? — Дэхён неловко рассмеялся. Слишком неловко.
— Расслабься, все заметили, что он тебе нравится, — Джело похлопал парня по плечу. — Ну, разве что, кроме Ёнгука, — он выразительно посмотрел на своего друга, который не отрывался от очередного занятия. — Давай сыграем, — он снова повернулся к Дэхёну. — Если выиграешь у меня, я помогу тебе с Ёнджэ.

— Вы играете на Ёнджэ? — раздался рядом громкий голос с издевательскими интонациями. Дэхён не заметил, как Чоноп появился рядом. — У меня есть не плохая идея, чтобы сделать вашу игру интереснее...
— Кто там играет на меня? — возмутился за столом Ёнджэ, устремляя гневный взгляд тёмных глаз на троих парней.
— Слушай, ты достал! — Дэхён как будто бы не заметил возгласа Ёнджэ, накинувшись на Чонопа. — Можешь хоть раз заткнуться и отвалить?
Тот явно не ожидал подобной реакции на своё вмешательство и опешил. Дэхёну показалось, что это первый раз, когда Чоноп не может найти слов. Молодой человек примирительно поднял руки, показывая, что совершенно не опасен, и отступил в сторону стола.
— Так сыграешь со мной? — голос Джело больше не казался таким уверенным, как прежде, потому что его тоже удивила вспышка Дэхёна.
— Да, давай сыграем, — раздражённо согласился Дэхён. Он не чувствовал за собой права отказывать ему.
— Отлично, — Джело довольно улыбнулся, моментально загораясь азартом. — Будем играть в бильярд, — он направился к столу, жестом призывая Дэхёна следовать за ним. — Он немного отличается от обычного: всего лишь девять шаров и очки.
Дэхён молчал. Оказалось, что на бильярдном столе не сукно, а гладкая поверхность, мерцающая и переливающаяся орнаментом глубин вселенной. Звёзды мерцали и пульсировали, в самом центре ромбом расположились девять шаров, выполненных в виде планет.
— За каждую загнанную в лузу планету ты получаешь одно очко, — Джело взял со стола два кия и протянул один Дэхёну. — Если загонишь Солнце — обнулишь очки. Если загонишь Сатурн — выиграешь, он даёт девять очков. Одновременно забитые шары удваивают очки. Играем Луной. Игра заканчивается тогда, когда загонят Луну или Сатурн. Думаю, нам хватит одной партии.
Он показал на серый шар, лежащий в отдалении, испещрённый рытвинами.
Дэхён внимательно рассмотрел шары. Они были одинаковыми по размеру и фактуре, различались лишь орнаментом. Выбивался из общей массы только Сатурн: вокруг него располагались кольца, которые делали его особенным, девятиочковым, потому что, очевидно, именно из-за них, загнать его было сложно.
— Уступаю тебе право разбивки, — Джело чопорно поклонился.
— Спасибо, — поблагодарил Дэхён, принимая у него кий. Ему было абсолютно всё равно, выиграет он или проиграет, поэтому молодой человек сделал разбивку, практически не глядя на шары, но всё равно сердце затрепетало в ожидании, когда они покатились по столу. Солнце закатилось в угловую лузу.
— Ого, мы только начали, а ты уже загнал Солнце, — удивился Джело, обходя стол так, чтобы оказаться ближе к Луне. — Теперь можно не беспокоиться.
Он лениво толкнул игровой шар, тот легко сбил Юпитер и Землю в сторону, обе планеты оказались в лузе, давая ему четыре очка. Третий удар оказался не таким удачным — Сатурн покатился было по направлению к лузе, но удар оказался недостаточно мощным, и его затормозили кольца.
С мрачным выражением лица, Дэхён вернулся к столу. Луна оказалась напротив Марса. Отправить в чёрную дыру галактического сукна оказалось просто, затем Дэхён нацелился на Сатурн, чувствуя себя неимоверно глупо, играя в бильярд со странными правилами. Кий ударил по Луне, послышался громкий стеклянный стук.
— Ого, — Джело присвистнул от удивления. — Не ожидал, что мы так быстро закончим.
— Тупая игра, — озвучил свои мысли Дэхён.
— Зато так можно почувствовать себя богом, — засмеялся Джело. — Пойдём, выпьем.
Он положил кий на стол и вернулся к друзьям за столиком. Дэхён последовал его примеру.
— Я тут подумал, — неожиданно сказал Джело, осушив свой стакан. — Почему мы постоянно сидим здесь? Давайте прогуляемся. Как на счёт того, чтобы сходить в парк аттракционов?
— Хорошая идея, — поддержал Ёнджэ. — Мне здесь уже дышать нечем. Ёнгук дымит, как паровоз, — он недовольно посмотрел на парня, который сосредоточенно рисовал что-то в альбоме одной рукой, а другой сжимал между пальцами тлеющую сигарету.
— У меня есть дела, поэтому я пас, — со смешком ответил Чоноп, бросив взгляд на Дэхёна.
— Я пригляжу за тобой и твоими делами, — пообещал Химчан, прикуривая. Чоноп закатил глаза, а Ёнджэ прищурился.
— Надеюсь, вы тут задохнётесь, — ехидно высказался Ёнджэ, поднимаясь со своего места и накидывая на плечи неизменный светлый плащ.

[heyyoungblood]

Как только дверь бара закрылась за ними, наступила звенящая тишина. Туман не рассеялся до конца, но стал менее плотным. Влажный воздух проникал в лёгкие, давая ощущение свежести после накуренного бара.
Дорога до парка аттракционов заняла не более двух минут. Вокруг из ниоткуда возникли мрачные тени колеса обозрения, длинной и витиеватой дороги американских горок, клоуна, жонглирующего кабинками с посетителями, причудливых каруселей и огромных качелей. Где-то что-то тихонько скрипело, поддаваясь порывам ветра, из-за чего становилось не по себе.
— Я включу электричество и запущу аттракционы, а вы пока можете пойти на карусель, например, — сказал Джело и унёсся куда-то вглубь парка, прежде чем Дэхён или Ёнджэ успели что-либо сказать.
— Вечно он так себя ведёт, — Ёнджэ закатил глаза. Он побрёл дальше, выискивая интересное место. Вспыхнуло электричество, громко затрещав, раздалась музыка, которая должна была быть весёлой, но на деле, оказалась пугающей, Ёнджэ он замер на месте, рассматривая великолепие огромной карусели с лошадьми.
Они стояли неподвижно, поблескивая облупившейся позолотой, готовые пуститься галопом, повинуясь нажатию рычагов в панели управления.
— Пойдём? — Ёнджэ протянул руку Дэхёну, взобравшись на ступеньку, которая вела на деревянный настил.
Дэхён взобрался на карусель следом за ним. Резные шесты, прикрепляющие коней к крыше шатра, походили на редкий лес, очаровывали мастерством авторов, выполнивших эту работу. Центральная части карусели, вокруг которой должны были крутиться кони, была усеяна огромным количеством круглых лампочек, освещающих аттракционное пространство.
Вдруг он заметил, что Ёнджэ тоже внимательно рассматривает карусель. Его одухотворённое лицо показалось произведением более искусным, чем большая детская игрушка. Дэхён нервно сглотнул.
— Может быть, сходим куда-нибудь вместе? — неуверенно предложил он. — Здесь есть какое-нибудь милое место?
— Это вполне милое место, — Ёнджэ неопределённо пожал плечами, продолжая рассматривать карусель.
Дэхён не мог спорить: карусель была прекрасна, словно сошла с телевизионного экрана, казалась по-настоящему волшебной. Если бы ещё где-то рядом не было Джело...
— Я имел в виду... — смущённо начал Дэхён, но Ёнджэ его перебил.
— Ты хотел пригласить меня на свидание? — в его голосе звучало неприкрытое любопытство. Он изучал Дэхёна пристальным взглядом, его губы исказила усмешка. Дэхёну хотелось бы знать, что происходит в его голове.
— Да, — он совсем замялся. — Если ты не против, мы могли бы...
— Хорошо, — легко согласился Ёнджэ.
— Правда? — изумился Дэхён.
— Да.
— Отлично, — улыбнулся Дэхён. Ему казалось, что он влюбился.
— Хочешь поцеловать меня?
Вопрос повис в воздухе, потому что Дэхён буквальным образом подавился, услышав его. Наблюдая за ним, Ёнджэ рассмеялся. Он отпустил шест, к которому крепилась лошадь, и сделал несколько ленивых шагов по направлению к Дэхёну и наклонился к нему.
Дэхён перестал дышать вовсе, зачаровано наблюдая за каждым изящным движением молодого человека. Он ощутил прикосновения пальцев к своему подбородку, заставляющих поднять голову.
— Разбуди меня, — попросил Ёнджэ.
— Как?
Мягкие влажные губы Ёнджэ накрыли губы Дэхёна, всего на мгновение, озарившее короткой вспышкой. Вдалеке послышался гул.
Ёнджэ отстранился, сделал несколько шагов назад. Дэхён раскрыл глаза и увидел, что карусель залита светом, пылает сотнями лампочек, а Ёнджэ спиной отходил назад, загадочно улыбаясь.
Он отходил прямо к центральной колонне, усеянной яркими лампочками, и в таком ярком бело-золотом электрическом свете походил на падшего ангела, сверженного с небес за неведомый грех. Он делал шаг за шагом, увеличивая расстояние, медленно и неумолимо, Дэхён чувствовал разлитое в воздухе напряжение, сопровождаемое непрекращающимся гулом, который теперь походил на неразборчивую трель.
Ёнджэ случайно дотронулся рукой до гирлянды лампочек. На него посыпался сноп искр, гул перекрыл треск электричества, лампочки взрывались одна за другой, Ёнджэ не было видно за искрами и повалившим дымом.
Дэхён вскочил с лошади, хотел что-то сделать, но не знал, что: ноги как будто приросли к месту, не желая двигаться. Он лишь в ужасе наблюдал за тем, как Ёнджэ пропускает через себя электричество, поджаривается, оседает вниз.
— Что... — Джело влетел на карусель и резко остановился рядом с Дэхёном. Ёнджэ уже был мёртв.
Гул не прекращался.

[heyyoungblood]

Глава 6

Дэхён вошёл в бар, который встретил его непривычной тишиной. Не было гула от бесед посетителей, не играла музыка, не звенели бутылки и стаканы. Он удивлённо осмотрелся. Бар пустовал.
Его шаги отдавались гулким эхом в безмолвном помещении. Дэхён пытался найти хоть кого-нибудь, медленно продвигаясь к излюбленному столику, за которым постоянно заседала компания его единственных друзей в мрачном городишке.
Внезапный перестук стекла испугал его, но через мгновение обрадовал. За барной стойкой стоял Дамда, протирал бутылки, аккуратно составлял их на свои места.
— А где все? — спросил Дэхён, поспешив к стойке. Встреча хоть с кем-то по-настоящему обрадовала его. — Вы сегодня закрыты?
— Нет, — равнодушно ответил Дамда. — Твои друзья там, — он неопределённо махнул рукой в сторону столика.
Дэхён развернулся. В помещении резко включился звук. Все столики были привычно заполнены, не прекращались разговоры, а компания друзей обосновалась за крайним столиком возле колонны, поддерживающей потолок. Молодой человек неуверенно направился к ним.
Ёнгук рисовал в альбоме, в очередной раз забыв недокуренную сигарету в пепельнице. Джело с безразличным выражением лица выслушивал лекцию Химчана, который в излюбленной наставительной манере что-то рассказывал ему.
— Где Ёнджэ? — полюбопытствовал Дэхён, усаживаясь на свободное место.
— Ёнджэ? — Химчан обернулся к Дэхёну и удивлённо вскинул брови, оставив Джело в покое.
— Кто такой Ёнджэ? — на лице Джело читалось замешательство.
— Вы же шутите, да? — с сомнением в голосе спросил Дэхён. Сердце стало бешено колотиться. Его определённо разыгрывали.
Но Ёнгук, который никогда не поддерживал никаких розыгрышей, а был постоянно полностью поглощён творчеством, сейчас тоже уставился озадаченным взглядом на Дэхёна.
Парень резко вскочил со своего места и попятился. Эти удивлённые лица казались неправильными. Из груди рвалась безудержная истерика, он не понимал, как эти люди могли не знать Ёнджэ, если он был их другом.
Он сделал несколько шагов назад, а затем развернулся, чтобы сбежать, — никто не пытался его остановить. Но натолкнулся на какого-то человека, который чудом смог не уронить выпивку, которую нёс к своему столику.
— Ты ищешь Ёнджэ? — насмешливо поинтересовался он так, чтобы слышал его только Дэхён. Тот поднял глаза и увидел Чонопа.
Чоноп загадочно улыбался, разглядывая парня сверху вниз, не смотря на то, что они были практически одного роста.
— Почему они не знают его? — вырвалось у Дэхёна.
— Потому что его нет, — тихо ответил Чоноп с противной усмешкой.
— Как же меня достали все вы, — прошипел Дэхён, схватив Чонопа за грудки. Он чувствовал, как перед глазами встаёт белая пелена гнева. — Либо говори, что хотел сказать, либо не начинай даже!
Он резко оттолкнул Чонопа от себя и направился к выходу.
— Сходи на кладбище, — громко посоветовал Чоноп, а затем расхохотался своим отвратительным сумасшедшим смехом, от которого пробирал мороз по коже.
Влажный воздух казался тяжёлым, забираясь в лёгкие. По ощущениям, Дэхён не просто шёл прочь от бара «Rose», но ещё и пробирался сквозь невидимую толщу воды, стараясь найти в ней немного кислорода. Казалось, что влага оседает в лёгких, из-за чего из груди вырывались неприятные хрипы.
Ветер гнал по земле тяжелые листья, заставляя парня постоянно наступать на них, путаться, словно весь город был против того, что он решил воспользоваться советом Чонопа. В самом деле, разве можно было пользоваться советами безумного человека?
Но Дэхён упрямо шёл вперёд, даже не зная, где в Нуаре может располагаться кладбище. Он надеялся, что дорога отнесёт его к цели сама. Так и случилось: впереди замаячили кованые ворота, а дышать становилось всё легче.
— Стой, — Химчан опять материализовался как будто из воздуха. В его голосе звучал приказ, поэтому Дэхён невольно остановился. Однако внутри него вновь закипал гнев, поэтому он медленно развернулся. — Ты не должен там находиться, — лицо Химчана было серьёзным, как никогда.
— Ты достал! — резко бросил Дэхён. — Знаешь что? Я не буду тебя слушаться. Мне плевать на все твои «ты не должен». Я сам решаю, что должен. И ты не можешь мне запретить войти в эти чёртовы ворота!
— Я расскажу тебя про Ёнджэ, — пообещал Химчан. — Только не входи в ворота, — он устало потёр пальцами переносицу.
— Ага, так ты всё-таки знаешь, кто это, — фыркнул Дэхён. — Знаешь что? Меня тошнит от тебя, твоих друзей и этого города. Это мой сон, да? Так проваливай из него!
Химчан молча сносил нападки, смотря куда-то в сторону, как будто ему было совершенно не интересно, что говорит Дэхён. Это распаляло только сильнее.
— Это был не настоящий Ёнджэ, — сказал, наконец, Химчан, неизменно прикурив. Слова давались ему сложно, словно что-то мешало говорить, но он пересиливал себя. — Ничего страшного. Однако, — он сделал новую затяжку, — если умрёт настоящий, наш мир исчезнет, и он больше никогда не сможет проснуться.
— А я?
— Не знаю. Наверное, ты тоже.
Химчан снова выдохнул дым. Лицо молодого человека посерело, он как будто постарел на несколько лет за одно мгновение.
— Почему он каждый раз умирает? — требовательно спросил Дэхён.
— Потому что нарушается баланс, — нехотя объяснил Химчан. — Ты не должен быть здесь. И ты не должен здесь умереть, потому что если умрёшь во сне, не сможешь проснуться по-настоящему, я уже говорил.
— Это значит, что где-то не может проснуться Ёнджэ? Это значит, что он... мёртв?
Дэхён побледнел, испугавшись своей собственной догадкой. На него холодным потоком, словно из большого ведра с водой, посыпались воспоминания о другой, реальной жизни, в которой он искал Ёнджэ и не находил ни единой зацепки, кроме нескольких людей. Нескольких...
Он резко развернулся и помчался к воротам, игнорируя крики Химчана. Тот попытался побежать его, схватить за плечо и остановить, но Дэхён успел ворваться на территорию кладбища, захлопнуть дверь, ударившуюся металлом о металл, таким образом отрезая себя от всего остального Нуара. Химчан вместе с городом растворился во мраке.

[heyyoungblood]

Он пошёл по вымощенной булыжниками дорожке мимо разномастных покосившихся от времени надгробий по направлению к возвышающемуся в центре кладбища склепу. Дверь внутрь была открыта, зияющая пустота за ней будто втягивала воздух с сухими пожелтевшими листьями. И Дэхёна тоже.
Дэхён оказался в прохладном каменном помещении. По стенам ползли мрачные пугающие тени, рождённые отсветами неровного пламени в подсвечниках. Он чувствовал себя неуютно, из-за чего неуверенно продвигался вперёд.
Посреди огромного зала стоял гроб. Тело, лежащее в нём, прикрывала серебристая ткань, выдавая лишь очертания, а рядом с ним, привалившись спиной к его каменной стенке сидел Ёнджэ.
— Не думал, что ты придёшь сюда, — усмехнулся он, завидев Дэхёна. — Здравый смысл должен был тебя задержать.
— Что? — переспросил Дэхён.
— Химчан, — Ёнджэ неопределённо покачал головой, словно одно только имя должно было всё объяснить.
Дэхёну оно ничего не объяснило. Он рассматривал Ёнджэ так, словно видел его в первый раз. Парень ничем не отличался от себя прежнего: то же изящество и грация, тот же светлый плащ, но в тёмных глазах поселилось надменное равнодушие.
— Хочешь посмотреть, кто лежит под покрывалом? — загадочно поинтересовался Ёнджэ.
Дэхён с опаской посмотрел на гроб. Что-то ему подсказывало, что одёргивать покрывало не следует ни в коем случае, пусть даже это его собственный сон, пусть даже он может представить там, кого угодно.
— Нет, — ответил он.
— Жаль, — в голосе Ёнджэ зазвучало равнодушие. — Это могло бы быть интересным.
Он отвернулся и стал теребить кулон на своей шее, потеряв к Дэхёну всякий интерес. Чувство неправильности происходящего и почти осязаемой неловкости не отпускало.
— Я искал тебя, — сказал Дэхён.
— Зачем? — холодно полюбопытствовал Ёнджэ, оторвавшись от своего занятия и вперившись колючим взглядом в молодого человека.
— Я беспокоился, — рассеянно ответил Дэхён. Он растерял всю решительность, с которой пришёл в склеп, с которой желал разгадать все секреты Нуара. — О тебе, — добавил он, стараясь придать своему голосу твёрдости.
— Обо мне? — Ёнджэ выгнул бровь, а его губы исказила ироничная усмешка. — Зачем обо мне беспокоиться?
Он выглядел настолько высокомерным, что Дэхёна захлестнула волна ярости.
— Зачем? — переспросил он. — Я каждую ночь вижу, как ты умираешь, а теперь ты спрашиваешь «зачем»?
— Тебе не о чем беспокоиться, здесь всё происходит по моему желанию, — холодно ответил Ёнджэ.
Дэхён посмотрел на него недоверчиво, не в силах поверить в то, что кто-то может желать своей смерти при разных обстоятельствах.
— Разве ты ещё не понял? — Ёнджэ поднялся на ноги. Он сунул руки в карманы и стал медленно подходить к Дэхёну. — Это мой сон. Я придумал весь этот мир, и я его центр, — он обвёл взглядом каменные стены. — Я могу разрушить его, только моргнув, — в подтверждение его слов комната начала стремительно меняться.
Пугающий гроб исчез, вместо него появился чёрный рояль с откинутой крышкой, по стене поползла вверх лестница с деревянными перилами, обеспечивая проход к заставленному разномастными книгами шкафу, ведущая на второй этаж, покрытый мраком. Рядом с лестницей оказалось тёмное не зашторенное окно. Стены обшили панели тёмного дерева, усеянные картинами и светильниками. Рядом с Дэхёном примостился столик с кинопроектором, бобины которого не шевелились, но могли закрутиться в любой момент, показывая на экране напротив какой-нибудь фильм. Там же была игрушечная карусель, похожая на ту, где Дэхён видел одну из смертей Ёнджэ.
— И ты сам — лишь проекция моего подсознания в мир, который я создал, — продолжил Ёнджэ, оказавшись совсем рядом с Дэхёном.
Его слова больно ранили, на глаза наворачивались слёзы, а в горле застревал неприятный ком.
— Перестань, не говори так, — попросил Дэхён. — Ты не должен говорить таких страшных вещей.
— Почему? — спросил Ёнджэ. — Ты всего лишь моя выдумка, — жёстко добавил он.
Дэхён почувствовал тянущую боль внутри, словно в его сердце вонзились острые осколки этих слов.
Ёнджэ медленно подошёл к нему, взирая безжалостно, разрывая своим взглядом его душу на куски.
— Ты существуешь лишь в моём воображении, — тихо добавил он, оказавшись совсем близко.
Дэхён испытал странное чувство покалывания во всём теле, а затем едва слышный шелест. Он опустил взгляд вниз и обнаружил, что медленно рассыпается пеплом. Он снова посмотрел на Ёнджэ. В нём не было ни капли сочувствия.
Молодой человек был совсем близко, наблюдал с холодным любопытством, не испытывая при этом никаких эмоций. Если Дэхён был лишь его выдумкой, то до чего же безжалостно Ёнджэ относился к своим фантазиям.
Прежде чем окончательно рассыпаться прахом, Дэхён подался вперёд, к Ёнджэ, поцеловал, чтобы оставить на его губах привкус пепла.
Небо над Нуаром стало стремительно светлеть, обесцвечивая Млечный Путь и все прочие звёзды, усеявшие небосвод, подобно бисеринам на тёмном покрывале. За радиовышкой, на востоке, показался рыжий краешек солнца.
Ёнджэ вздрогнул и проснулся.

[heyyoungblood]

Эпилог

Несколько секунд он смотрел в потолок, не до конца понимая, где находится. Затем он стал рассматривать комнату, постепенно включаясь в реальность.
Привычные вещи казались непривычными: сознание всё ещё не желало до конца возвращаться из мира снов.
— Хён, ты проснулся! — Ёнджэ увидел вопящего от радости долговязого парня, который прыгнул к нему на постель, придавливая его своим весом.
— Отпусти меня, Чжунхон! — заорал Ёнджэ, стараясь вырваться из удушающих объятий.
— Ты спал неделю, я так волновался, хён! — Чжунхон полностью проигнорировал его просьбу, продолжая обнимать молодого человека.
— Что? — Ёнджэ осёкся и замер, фокусируясь на лице соседа по квартире. — Я спал неделю?
— Да, — Чжунхон сел на кровати. — Я не знал, что делать, ты никак не просыпался...
— То есть, — перебил его Ёнджэ, — я спал неделю, а ты не отвёз меня в больницу?
— У меня нет прав, хён, — Чжунхон укоризненно покачал головой.
— Телефона у тебя тоже нет, чтобы позвонить тому, у кого есть права?
— Я сказал ребятам, но они были заняты, — теперь Чжунхон выглядел виноватым. Он потупил глаза и надул губы, походя на маленького ребёнка, которого незаслуженно отругали. — И мы не думали, что ты будешь спать так долго...
— И вы ещё называете меня своим лучшим другом? Я мог умереть! — перебил его Ёнджэ.
— Но... — растерялся Чжунхон. — Ты ведь... чувствуешь себя вполне нормально, верно? Если бы ты был при смерти, ты бы сейчас не ругался, правильно?
Теперь растерялся Ёнджэ. Он едва не задохнулся от возмущения, беспомощно открывал и закрывал рот, пытаясь найти нужные слова для того, чтобы выразить своё негодование, однако не мог.
— Пошёл ты, Чжунхон, — эти слова оказались верхом того, что он смог выдавить из себя. — Просто пошёл ты.
Он порывисто вскочил с постели и резким размашистым шагом направился в ванную. Молодой человек просто кипел от гнева, и последней каплей оказалось отражение его лица в зеркале над раковиной.
Оно показало ему не слишком лицеприятную картину: над губами и на подбородке пробивалась щетина, всё ещё кусками и клочьями, отчего-то до сих пор не желавшая становиться настоящей бородой или усами. Ёнджэ в ярости ударил руками по фарфоровой раковине, издав при этом негромкое мучительное рычание, и лишь после этого включил горячую воду.
Вытерев лицо, он услышал возгласы Чжунхона из комнаты. Любопытство пересило некоторый негатив, который он испытывал по отношению к соседу по квартире из-за его безалаберного отношения к жизни и здоровью Ёнджэ, поэтому он всё-таки раскрыл дверь и прислушался.
Чжухон разговаривал по телефону, включив громкую связь.
— Хён, хён, у меня потрясающая новость!
— Чжунхон, ты опять звонишь Ёнгуку, но случайно подключил к разговору всех? — по голосу Химчана было совсем не трудно догадаться, что он закатывает глаза.
— Не смешно, хён, — насупился младший.
— Конечно, никому не было смешно, когда ты признавался в любви Ёнгуку, — фыркнул Химчан.
— Он признавался мне в любви? — полюбопытствовал Ёнгук.
Наступила пауза. Ёнджэ как раз вошёл в комнату и увидел, как Чжунхон замер на месте с таким видом, будто бы расплачется прямо сейчас.
— Ты серьёзно, хён? — негромко спросил Чоноп. Все промолчали.
Ёнгук очевидно ждал объяснений — не хватало только недоумения написанного на его лице, Чоноп же этих объяснений дать не мог по своей природе. Чжунхон и Химчан ничего не говорили тоже: первый хотел провалиться от стыда сквозь землю, а второй, наверняка, упражнялся в закатывании глаз.
— Какие же вы уроды, а! — Ёнджэ подошёл к Чжунхону и положил ему руку на плечо. Обижаться на морально растоптанного друга больше не хотелось. В конце концов, равнодушие Ёнгука ранило его больше, чем обида Ёнджэ. Чжунхон поднял голову и послал ему благодарную улыбку.
— Ёнджэ! — раздалось три удивлённых восклицания в трубке, к одному из которых примешивалось вежливое «хён».
— Ты всё-таки жив! — по голосу Химчана невозможно было определить, рад он или не очень.
— И не вашими стараниями, — упрекнул Ёнджэ.
— Прости, мы были слишком заняты, а наш малыш ссался, как в тот раз, когда признавался Ёнгуку, — ответил Химчан.
— Да когда такое было? — Ёнгук стал еле заметно раздражаться.
— Видишь, Чжунхон? — наставительным голосом взрослого умудрённого опытом человека обратился Химчан к младшенькому. — Рекомендую переключиться на кого-нибудь менее тугодумного.
— Ты про себя, что ли? — рассмеялся Чоноп.
— Хочешь сказать, со мной что-то не так? — угрожающе поинтересовался Химчан.
— С тобой всё не так, — ответил Ёнджэ, повышая голос, чтобы все его прекрасно слышали. — Ты оставил друга спать!
— Как будто бы я твой единственный друг! — возмутился Химчан. — Да и ты там выспался, наверное, тебе жаловаться не на что! Это мне пришлось разгребать завал работы из-за того, что ты целую неделю отдыхал.
— Я думаю, моё начальство поймёт и просит, — отмахнулся Ёнджэ.
— Я твоё начальство, Ёнджэ, — как бы между прочим заметил Химчан. По его тону становилось совершенно ясно, что он недоволен.
— Я могу его засудить за то, что он не позаботился о своём сотруднике? — поинтересовался Ёнджэ.
— Легко, — ответил Ёнгук.
— Эй! Ты мой юрист! — возмутился Химчан.
— Надеюсь, ты не думаешь, что являешься моим единственным клиентом, — хохотнул Ёнгук.
— Слушайте, мне нужно работать, — прервал словесную баталию Чоноп, прежде чем Химчан успел что-то возразить. — Может, пойдём вечером в «Нуар», и подерётесь из-за Ёнгука там?
— Посетители и сотрудники будут просто счастливы, — хмыкнул Ёнджэ. — Вы у меня там все огребёте.
— Я трепещу, — Химчан деланно испугался.
— Пока, ребят, — Чоноп первым отключился от разговора, не желая дальше слушать словесную баталию. Следующим отключился Ёнджэ. Он посмотрел на поникшего Чжунхона, который не вымолвил ни слова после его вмешательства в разговор.
— Не переживай так, — Ёнджэ почувствовал себя несколько виноватым. — Я на тебя не обижаюсь.
— Спасибо, хён, — без особой радости в голосе отозвался Чжунхон.
— Из-за Ёнгука тоже не переживай. Он просто тупой.
Чжунхон слабо улыбнулся.
— Я пойду в универ, хён, — сказал он, стараясь придать своему голосу бодрости. — Встретимся вечером.

[heyyoungblood]

Завидев вывеску «Welcome to Le Noir», Ёнджэ невольно вздрогнул. К нему постепенно возвращалось то сновидение, что проецировало его подсознание на протяжении семи дней. Только там «Le Noir» был целым городом, а не просто какой-то кафешкой, в которой они любили собираться всей компанией во время обеда или после работы.
Любимое кафе ничуть не изменился за то время, что Ёнджэ благополучно проспал. По стенам расползался орнамент из старых французских газет. Никто не знал, были ли обои реально срисованы с настоящих газет, а интересоваться не хотелось — хотелось обманываться, читая слова на английский манер. Вокруг полированных чёрных столов были расставлены красные мягкие кресла и диваны и стулья со спинкой, обитые тем же материалом, что более комфортабельные места. Над каждым столиком нависала лампа с белым абажуром, по которому рассыпались чёрные брызги краски, а по окнам расселились чёрные полупрозрачные занавески, перехваченные алыми лентами.
Пробираясь между столиками за высоким Чжунхоном, Ёнджэ заметил, что за одним из них, около окна, уже собрались Ёнгук, Химчан и Чоноп. Чоноп попивал кофе из белоснежной кружки и заворожено наблюдал за горячим спором Ёнгука и Химчана. Точнее, это Химчан что-то рьяно доказывал своему другу, а Ёнгук только качал головой, всем своим видом выражая тот факт, что Химчан ему надоел, и что-то время от времени возражал. Ёнждэ не мог не согласиться с Чонопом: зрелище действительно было интересным и в некоторой степени завораживающим.
— Вы со стороны смотритесь как пожилая пара, — без приветствий поделился своими наблюдениями Ёнджэ. — Сварливая жена, — он показал на Химчана, — и заколебавшийся муж, — он кивнул на Ёнгука. — Химчан-хён, — с издёвкой продолжил он, — будешь продолжать так себя вести, он от тебя уйдёт к кому-нибудь помоложе.
Как бы невзначай Ёнджэ бросил взгляд на Чжунхона, тот зарделся, как смущённая школьница и поспешил занять место рядом с Чонопом, едва не перевернув один из стульев под всеобщий смех.
— Вот же ножищи себе отрастил, — по Химчану никогда нельзя было сказать, в самом ли деле он смеялся до слёз, потому что его дурацкая привычка вытирать эти самые слёзы пальцами работала даже тогда, когда их не было вовсе. Ёнджэ снова обожгло воспоминанием о сновидении. Там Химчан не смеялся.
Там и Ёнгук не смеялся тоже так, как сейчас, обнажая белые зубы и дёсны, запрокидывая голову, соединяя вместе кончики пальцев. Зато здесь, в отличие от сна, не смеялся Чоноп: он лишь улыбался во весь рот и тихонько похихикивал, но в его глазах не было безумства, из груди не вырывался громкий сумасшедший хохот. Реальность казалась лучше.
— Я рад, что ты всё-таки жив и выглядишь здоровым, — сказал Химчан, обратившись к Ёнджэ, когда всеобщее веселье поутихло. — Когда ты сможешь приступить к работе?
— А сколько будет длиться суд? — поинтересовался Ёнджэ у Ёнгука.
— Ой, ладно, — Химчан не дал ответить местному юристу, перебив его в тот момент, когда он набирал воздуха для того, чтобы высказаться. — Я вообще только через четыре дня узнал, потому Чжунхон не рассказывал.
— Я думал, что всё в порядке! — стал оправдываться Чжунхон. — Ты просто спал. Я не знал, что ты не просыпаешься, пока я в универе!
— Я вас ненавижу, — подытожил Ёнджэ.
— Мы тоже тебя любим, — ответил ему Чоноп. — Будешь вафельку? — он наколол на вилку кусок вафли, оставшейся от его десерта, и через Чжунхона протянул её к губам Ёнджэ. Вафля была измазана в сливках.
— Нет, спасибо, — отказался Ёнджэ. — Я не хочу есть.
— Зря, — Чоноп ткнул вилкой в губы Чжунхона и тому пришлось снять с неё вафлю, потому что и без того оказался измазанным в сливках.
— Мне бы так, — с лёгкой завистью в голосе сказал Химчан. — Ты неделю не ел, и теперь не хочешь.
— У меня во сне ты ни разу не ел, — без особого желания попытался утешить его Ёнджэ, вкладывая в интонацию столько яда, сколько только мог.
— А вот это интересно, — Химчан подался вперёд, с любопытством рассматривая Ёнджэ, и сцепил пальцы в замок. — Что тебе снилось? Ты побывал в загробном мире? Что там было? Что-то интересное?
— Там была твоя мерзкая рожа, — засмеялся Ёнджэ. Все, кроме Химчана, подхватили его смех.
— Рожа у меня красивая, не надо тут! — возмутился он.
Когда всеобщее веселье поутихло, Ёнджэ задумчиво посмотрел на свою кружку и решился рассказать.
— Знаете, я уже почти ничего не помню, — сказал он. — Мне снился город, который назывался «Le Noir» — я только сейчас об этом вспомнил, когда увидел вывеску. А ещё там был какой-то странный парень, который постоянно искал меня, а вы творили какую-то дичь, из-за чего он мог этого сделать. Там даже была Джиын, и она пыталась убить меня.
— Вообще не удивительно, — констатировал Ёнгук. — Она сюда плакать приходит почти каждый день.
— А что это за парень? — поинтересовался Чжунхон, не обращая внимания на реплику про Джиын. Его глаза пылали детским любопытством.
— Я не знаю, — пожал плечами Ёнджэ. — Я никогда прежде его не видел. Но, когда он меня нашёл, я проснулся.
— Чушь! — Химчан покачал головой. — Всех людей, которые нам снятся, мы видели в реальной жизни. Их образы остаются на подкорке.
— На подкорке остаются образы даже пассажиров из метро, — пожал плечами Чоноп, задумчиво пережёвывая вафлю. — Ёнджэ мог видеть этого парня только однажды, не дольше десяти секунд.
— Очевидно, что это длилось дольше, раз он играл немаловажную роль во сне, — заметил Химчан.
— Не думаю, что это может быть связано, — заявил Ёнгук.
— Ладно, пока вы тут строите догадки, я схожу за кофе, — Ёнджэ поднялся на ноги. Разговор его заметно утомлял. — Взять ещё что-нибудь?
— Возьми мне мороженое, хён, — попросил Чжухон.
— Окей, — Ёнджэ направился к стойке, за которой собирались официанты. Ему порядком поднадоел тот цирк, что постоянно устраивали его друзья, поэтому нужна была небольшая передышка.
Он взял со стойки меню и пролистал его в самый конец, где располагались десерты, чтобы выбрать мороженое для Чжухона. Официант всё равно стоял спиной к нему, готовил кофе для кого-то из посетителей.
Ёнджэ терпеливо ждал, определившись с заказом. Однако молодой человек не желал замечать чужого присутствия, полностью сосредоточившись на кофе-машине, как будто она могла работать быстрее лишь от того, что он испепеляет её взглядом.
— Извините, — позвал Ёнджэ, предварительно тяжело вздохнув. — Можно сделать заказ?
— Да, конечно, — молодой человек сразу же обернулся, вздрогнув перед этим, потому что очевидно не ожидал того, что кто-либо отвлечёт его от столь важного занятия.
Ёнджэ осёкся, взглянув в лицо официанта. Короткие тёмные волосы с прямой чёлкой, тёмные же глаза со складками под ними и заметной родинкой под одним из них. Небольшие колечки в ушах и большие пухлые губы. Из головы сразу же вылетело то, что хотелось заказать, Ёнджэ просто смотрел на парня из своих снов, не в силах отвести глаз.
— Добрый вечер, — Чон Дэхён тепло улыбнулся.

[Decentra]

плащи в пол, тонкие сигареты, черно-белое и музыка 40-х годов
все это представилось как-то так и это прямо очень круто. автор, вы потрясающе смогли передать атмосферу нуарных фильмов. этот концентрат, идущий фоном, идеально подходит для этой истории.
безумства, поисков, бесконечностей повторяющихся дней. очень круто.
и роли парней. голос разума - Химчан!!! аплодирую просто вот стоя. образы прекрасны и продуманы. и некоторые в контрасте с реальными (образ из сна и образ после пробуждения) до мурашек. о, да, все мы знаем, как не прост на самом деле Чоноп.
это было очень интересно.
упоминания деталей из клипов так прекрасны этот дом, карусель... очень и очень порадовало мое сердечко
отдельно спасибо за отсылки с Параду смерти. захотелось пересмотреть в третий раз

видео я посмотрела уже после прочтения и вау... оно настолько шикарное, что я пожалуй пересмотрю его еще много раз

команда, вы огромные молодцы! спасибо за вашу работу!

[Дж. Бетельгейзе]

Decentra, спасибо большое за внимание и отзыв, мы очень рады, что вам понравилось, и вы смогли разгадать некоторые не очевидные моменты, из-за которых мы переживали, насколько они понятны.
Спасибо, спасибо, спасибо