Субъект №4

[Vikara]

Название: Субъект №4
Автор:  shake this
Артер:  Vikara
Фандом: BTS
Пейринг/Персонажи: Намджун/Тэхён - основной; Чимин/Чонгук, Юнги/Холли - не основной, в роли соседской пёси приглашенная звезда Холли
Рейтинг: PG-13
Размер: ~13000 слов
Жанр: научная фантастика, но это не точно. точно фантастика, сложно с научностью.
A/N: Странно оказать здесь, в этом месте. После ужасов белых стен, суда, после целого года новой, почти нормальной жизни. Вновь бежать. Намджун устал. Какая-то его часть жаждет сдаться. Но он упорно поднимается на ноги и бежит в направлении свободы. Ещё бы знать точно, в какую сторону эта свобода.
Скачать текст: pdf; fb2; epub

Странно оказаться здесь, в этом месте. После ужасов белых стен, суда, после целого года новой, почти нормальной жизни. Вновь бежать. Намджун устал. Какая-то его часть жаждет сдаться. Но он упорно поднимается на ноги и бежит в направлении свободы. Ещё бы знать точно, в какой стороне эта свобода.
Странно оказаться здесь, в этом месте. Слишком людно для того, кто желает спрятаться в тени. Слишком необитаемо для того, кто желает слиться с толпой.
Странно оказаться здесь, в этом месте. Придорожный мотель на окраине города. Намджуна вычислили, обойдя программу защиты свидетелей. Глупо считать это место надёжным для укрытия. Нелепо до смешного даже думать о таком.
Странно оказаться здесь, в этом месте. Но Намджун пока тут. Ему бы передохнуть денёк, но о сне он не смеет мечтать. Здесь они найдут его в течение пары часов. Сомнений нет. Но Намджун безумно уставший, и выпить неторопливо водички в местном баре прежде, чем вернуться к отрыву от погони, лишним не будет.
— Дайте, пожалуйста, воды, — просит Намджун, еле шевеля сухими, слипшимися от долгого молчания, губами.
— Доллар, — бросает бармен, даже не глядя на клиента.
— На вывеске вроде пятьдесят центов...
— Пять долларов, раз такой умный, — раздражается бармен.
Намджун оглядывает зал: не так уж и много людей, никто не обращает внимания на происходящее у стойки. Он снимает тёмные очки и ждёт, когда бармен посмотрит на него.
— Так ты ещё и узкоглазый, — кривится бармен то ли от расы, то ли от необычного цвета глаз клиента, — десять.
Намджун мягко улыбается и просит:
— Разве вы не хотите дать мне стакан воды бесплатно?
Зрачок бармена меняет свой размер, чуть мутнеет, радужка обесцвечивается. Уже через секунду всё возвращается к прежнему состоянию, но бармен говорит:
— На улице чёртов зной не даёт продохнуть. Не выпьете водички за счёт заведения?
Бар без окон — это как чувствовать себя в ловушке. Намджун благодарно кивает, надевает очки, берёт предложенный стакан и выходит. На улице невыносимая жара. Тело моментально покрывается маленькими капельками пота, пока ещё задерживающимися на поверхности, но уже вот-вот они будут притянуты гравитацией.
Намджун, присаживаясь за маленький круглый столик возле бара, маленькими глотками отпивает из стакана прохладную живительную воду. Прикрывает глаза, представляя свой дом, представляя мать, отца, младшую сестру, которые когда-то у него были. Были же. Мысли плавно перетекают в несуществующее место. Там тихо, безмятежно. Оно достаточно абстрактное, чтобы Намджун каждый раз его переделывал по настроению. Единственная константа — надёжность.
Боль накатывает резко, без предупреждений. В голове взрываются мини бомбы, начиненные гвоздями, кусками металла, скобами, другими колюще-режущими предметами. Звуки режут уши, даже человеческие шаги по гравию отдают барабанным набатом. Тело будто поражает тысячами игл. Не вздохнуть, не выдохнуть. Намджуна начинает легко потряхивать, отчего спадают очки. Глаза закатываются, оставляя лишь белок. Намджун из последних сил кладёт голову на разогретый солнцем столик и вырубается.

— Эй, парень.
Глубокий мужской голос обвивает тело Намджуна и резко вырывает из темноты, в которой таились воспоминания в образах страшных, неуправляемых чудищ. Своими проводами-щупальцами они тянулись к нему, жаждая получить доступ к тайному, личному, высосать жизненные соки и всё равно не насытится.
Хлопок по плечу полностью возвращает в настоящее.
Смеркается.
Сколько он был в отключке? Час? Два? Пять? Они уже здесь? А где он?
Намджун оглядывается, с облегчением обнаруживает, что находится у бара, за тем же столиком; людей стало в разы меньше, и нет копошения вокруг, значит, ИХ ещё нет. Но предчувствие, третий глаз или воспалённое сознание подсказывают, что осталось не так долго. Приступ мигрени значительно сократил время на фору.
— С тобой всё нормально? — говорит голос, вырвавший из сна Намджуна, и тот, наконец, обращает внимание на человека рядом.
— Да, — ответ, который обычно хотят услышать люди, задающие такие вопросы.
— Не похоже, — делает свои выводы незнакомец. — Нужна помощь?
«Назойливый», — отмечает Намджун.
— Нет, спасибо. Просто устал, — выдавливает из себя, поднимается. Ему нужно просто отойти от парня, чтобы тот не задавал вопросов, чтобы не пришлось тормозить, объясняться. Уменьшить количество контактов с людьми, стремиться к нулю. Его могут опознать, указать направление, в которое он пошёл. Без свидетелей. Без привязанностей.
Но что же ему делать? План должен был быть разработан ещё днём. Куда двигаться? В город? Это небезопасно. Нужно его обойти. По окраине? На чём? В какую сторону? Усталость вновь наваливается. Невозможность быстро принять решение - всегда остаточное от мигрени.
Намджун скатывается по стене мотеля, закрывает лицо руками, вжимает пальцами глаза, в них ещё присутствует ноющая боль, которую можно игнорировать. Решение сдаться так притягательно.
— Может врача? — опять он.
Парень подошёл. То ли ему не всё равно, то ли время убивает. Может кореец, может в нём азиатская родственная кровь взыграла, думает Намджун, таким образом, объясняя себе его навязчивое участие.
Незнакомец смотрит заинтересованно на телефон, улыбается дисплею так снисходительно-умилительно. Намджун не слышит звонок, возможно, на вибрации.
— Ма, я уже в городе, — по-корейски. Значит Намджун прав в своём выводе.
Парень начинает расхаживать рядом, нисколько не заботясь, что его разговор можно подслушать.
— Почти дома. Я остановился у мотеля. Ага, в туалет хотел. Ну, это уже когда в следующий раз приеду. Ага. Ага.
Намджуну неудобно такое слышать. У кого-то нормальная жизнь. Нормальная семья. Кто-то может отчитываться перед мамой, навещать семью. Учиться в школе, университете, работать. Думать о настоящем. Строить планы на будущее. Заводить детей. Покупать дома. Куча вещей, которые люди не ценят, даже не замечают. Для них это обыденная рутина.
У Намджуна же в планах лишь скрываться, бежать, вновь скрываться и бежать. Очень печальная перспектива.
— Я уже поеду. Если хочешь, могу позвонить из дома, — заканчивает разговор парень, направляясь к ржаво-красному пикапу шевроле.
В этот момент на гравийной площадке перед мотелем появляется первый черный фургон с тонированными окнами.
Время вышло.
Это Они. Нашли его. Догнали. Непреодолимое желание сдаться толкает вперёд — Намджун делает шаг к фургону. К первому подъезжает второй. Логотип "Национальной Лаборатории Рейчфорда" словно отрезвляющая пощечина. Сердце предательски сбивается с ритма, голова гудит, отдаётся несуществующей болью во всем теле, тошнота подкатывает к горлу. Фантомы чудищ из забытья вновь опутывают своими проводами; равнодушный звук приборов; камеры, сохраняющие мучения подопытных, чтобы лабораторные аналитики могли сверять бесконечные данные; маниакальный голос доктора Александра Рейчфорда приказывающий: "Увеличить дозу".
Нет, Намджун не готов возвращаться в ад. Он, несмотря на позднее время, надевает солнечные очки, втягивает голову в плечи и ускоряет шаг в сторону красного шевроле. Шестерёнки в мозгу начинаются крутиться как сумасшедшие. О правильности решений он подумает чуть позже, когда будет дальше от ищеек Рейчфорда.
Намджун запрыгивает в уже отъезжающую машину, скидывает очки, хватает водителя за кисти рук, тянет на себя.
— Вы отвезете меня к себе домой и предложите остаться на пару дней, — определённо, о последствиях потом, не сейчас.
Зрачки у парня, кажется, не сужаются, радужка не мутнеет, но в сумерках не разберёшь. Может, и было. Главное эффект.
— Вы плохо выглядите. Я могу вам предложить остановиться у меня?
— Да, — соглашается Намджун, — пожалуйста.
Шевроле выезжает на шоссе в сторону города. В зеркале заднего вида Намджун подмечает уже пять черных фургонов, из которых выходят люди в тёмных костюмах. Парочка из них заинтересованно вглядывается в отъезжающий пикап. Намджун скатывается с сиденья ниже, чтобы в заднее стекло было видно только водителя.
Лишь спустя пятнадцать минут езды, удостоверившись в отсутствии погони, он может с облегчением выдохнуть. Намджун впервые был так близок к провалу.
Закат напоминает о себе лишь слабым росчерком бледно-розового на горизонте. Над шевроле собираются грозовые тучи, но лениво, неохотно, что сразу ясно - дождь не прольётся на эту засушенную солнцем землю ещё, как минимум, до утра. От духоты приближающейся грозы не спасают даже приоткрытые окна.
— Кондиционера нет, — извиняюще признаётся парень.
Намджун вдруг понимает, что забыл о том, где и с кем находится, увлекшись созерцанием одноэтажной Америки.
— Ничего страшного.
Они минуют пригород, перемещаясь в даунтаун, и последние лучи солнца пропадают за высотками, погружая город в свет диодов. Яркие вывески притягивают внимание с таким же успехом, как и пробуждают в Намджуне неприязнь к себе. Ему необходимы спокойствие и тишина. А пока вокруг всё шумит, гремит, ездит, ходит, временами из динамиков доносится музыка.
— Меня, кстати, Тэхёном зовут, — вновь подаёт голос парень.
— Намджун, — представляться опасно, но всегда можно внушить забывчивость, если не нужно будет торопиться сбежать.
— Не против музыки?
— Что? — Намджун не сразу понимает, о чём речь, и, когда водитель тыкает пальцем в магнитолу, неопределённо дёргает плечами. Тэхён расценивает движение как согласие, и салон пикапа заполняется песней, призывающей отбросить проблемы на время и насладиться моментом. Если бы не невыносимая духота, Намджун бы даже прислушался к совету неизвестного певца. Хотя вряд ли, всё равно бы не прислушался. Он не в том положении. Ищейки на хвосте не то, что бы короткой передышке, самой жизни не способствуют.
- Приехали, - оповещает Тэхён, когда пикап паркуется на подъездной дорожке маленького дома с мансардой. Намджун настороженно выходит из машины, изучая пустынную улицу. Среднестатистический спальный район. В таких украшают дома на Хэллоуин, Рождество, на День Независимости и устраивают дворовые распродажи. Ухоженные зеленые лужайки, белые свежевыкрашенные заборчики, кусты роз. Лишь у некоторых домов трава сухая, пожелтевшая, кому-то есть дело в сезон засухи до экономии пресной воды. Хозяину его временного приюта, кстати, тоже. Намджуна на секунду прошибает чувством гордости.
— Идете? — привлекает внимание Тэхён, перегибаясь через борты кузова, чтобы достать сумку.
— Да, — кивает Намджун, бросая последний взгляд на улицу, прежде чем последовать к новому убежищу. В одном из домов напротив резко задергивается шторка. Слишком внимательные и предупредительные соседи сулят неприятности. Остаётся надеяться, что за пару дней, в которые Намджун собирается здесь залечь на дно, они не добавят новых проблем к уже имеющимся.
— У меня нет гостевой спальни, — суетится Тэхён, бросая сумку на пол. Хватает валяющиеся то тут, то там вещи, при этом не убирает их, а приводит комнату к ещё большему беспорядку.
— Это ничего.
— Могу уступить свою комнату, — неохотно предлагает Тэхён с охапкой пустых пачек из-под чипсов. Весь его вид отрицает такую перспективу.
— Всё нормально. Диван вполне устроит, — отказывается Намджун, посматривая на упомянутое лежбище, заваленное пустыми коробками от еды на заказ, дисками аниме и томами манги.
– Вот и прекрасно! – радостно произносит Тэхён, подхватывая с пола брошенную сумку, и поднимается на мансарду, шурша пустыми пакетами.

Этот человек ведет себя напряженно. Может всё дело в том, что ему неловко за свой захламлённый домик? Намджун провожает Тэхёна взглядом в ожидании, когда закроется дверь комнаты. Тихий хлопок дает возможность выдохнуть и спокойно осмотреться. Дом изнутри кажется ещё меньше, чем снаружи: гостиная, совмещённая с кухней и пара дверей, ведущих либо в кладовку, либо в санузел. Игровая приставка лежит около до нелепости большого для комнаты телевизора. Книжная полка завалена мангой, редкими книгами художественной литературы и, в большей степени, медицинскими справочниками. Кажется хозяин «убежища» студент медфака или был им когда-то. Хотя совершенно не похож. В голове молодые специалисты из Лаборатории: безэмоциональные, словно роботы, выполняющие поставленные задачи, исполняющие приказы, не задумываясь о последствиях или, что ещё хуже, задумываясь.
Намджун перекидывает диски и мангу на журнальный столик. Собирает видимый мусор с поверхностей и выкидывает его в найденную на кухне корзину. Чище нисколько не становится, наверное, дело в разбросанных вещах. Но на диван уже можно лечь. На полу у приставки обнаруживается плед, вполне себе чистый для того, чтобы укрыться им. Довольный находкой, он снимает с себя лёгкую куртку, аккуратно складывает её под диванную подушку. Так надежнее.
Наверху Тэхён вроде притих и не собирается спускаться. Гость, устало стягивая с себя футболку, сожалеет, что не спросил про душ.
— Эм…
Намджун замирает с футболкой в руках и переводит взгляд на лестницу. Растерянный Тэхён стоит с постельным бельем и не решается спуститься ниже.
— Я… — начинает он снова говорить, но смолкает, поджав губы.
— Это мне? — решает помочь гость.
— Да, — отвечает Тэхён, справившись с тем, что ему мешало закончить мысль. — Я подумал, если не могу предложить удобную постель, то хотя бы обеспечу сменной одеждой и спальными принадлежностями.
— Спасибо, — Намджун подходит к лестнице и принимает вещи для сна. — Я могу воспользоваться ванной?
— Она в моей комнате, — смущается Тэхён, все же спускаясь вниз. — Конечно, пользуйтесь.
— Спасибо, — ещё раз благодарит Намджун и, огибая хозяина дома, поднимается.
— Полотенце в шкафчике в ванной. Краны с горячей и холодной водой перепутаны. Во флакончике с гелем для душа — собачий шампунь, а с шампунем — соджу, — летят инструкции в спину Намджуну.
Последнее особенно странно, потому что в доме нет никаких признаков собак или алкоголезависимых. Намджуну вдруг интересно: а обычные люди все такие?

Нормальные средства гигиены всё же обнаруживаются: одно в бутылке из-под соджу, другое — в шкафу с полотенцем.
Тэхён, определённо, не похож на студента медфака. С такой любовью к порядку никто бы не доверил ему свою жизнь. Хотя Намджун вообще бы никому из них не доверил. Время, проведенное в лаборатории, отучило верить в надежность людей в белых халатах.

Вода дает возможность на несколько минут оставить волнения позади. На эти мгновения Намджун позволяет себе просто стоять под струями прохладного душа и не думать. Роскошь в его положении, но он слишком вымотан. Все тело ломит от постоянного напряжения, внимание рассеяно. Наджун не способен даже точно осознать себя в пространстве и времени. Собственные руки на кафеле душевой кабины воспринимаются чем-то чужеродным. Как и весь он в целом мире. Намджун прислоняет лоб к стене. Только бы обошлось без очередного приступа. Только бы нашлись силы бежать дальше, вырывать дни свободы у ищеек.
Намджун обнаруживает Тэхёна, неотрывно смотрящим в окно. Он даже не замечает шагов спускающегося по лестнице, по нему не понятно дышит ли и видит ли он что-либо перед собой. В мойке из крана струится на грязную посуду вода, в руках губка в пене. Зависание в пространстве длится слишком долго, чтобы не попытаться его нарушить.
— Спасибо, — привлекает внимание к себе Намджун, возвращая Тэхёна в настоящее, где бы он мысленно ни находился.
Тот вздрагивает и, чуть повернув голову, сообщает:
— У меня нет еды, только замороженная пицца.
— Ничего, сойдёт, - успокаивает Намджун, не привыкший, чтобы кто-то переживал о таких мелочах, как его желудок.
— Я не знаю ваших предпочтений в еде, — беспокойно теребит Тэхён обеими руками губку.
— Что угодно — уже хорошо.
— И заказал китайскую лапшу, — глаза ни на чём конкретном не останавливаются. — Не знаю, есть ли у вас аллергия на креветки.
Тэхён нервничает, откровенно так нервничает, ни с чем не спутать, Намджун вдруг понимает это и, недолго думая, подходит ближе, хочет помочь. Он редко использует свой дар для помощи другим, точнее впервые. Плечи Тэхёна оказываются в плену гостя.
— Ты перестанешь нервничать,- произносит Намджун, глядя в глаза хозяина «убежища» - Я твой бывший одноклассник. Ты будешь говорить со мной неформально.
Намджуну не показалось тогда, в машине, зрачок и сейчас не меняет размера, радужка не обесцвечивается. Может, дело в Тэхёне? Есть люди, физически по-другому воспринимающие его дар?
— За такую неожиданную встречу можно и выпить! — новоиспечённый одноклассник кладёт руку Намджуну на предплечье.
Тэхён не особо меняется, остаётся нервным, и подозрительному Намджуну кажется встревоженным, но, может, это его обычное состояние. Недостаточно данных.
— Принести бутыль из ванны? — неловко шутит Намджун.
— Оно самое! — подтверждает Тэхён и сам срывается за ним. Похоже на способ сбежать.
Разве здесь не обычное явление охлажденное пиво в холодильнике? А здесь - это где? Намджун пытается вспомнить хоть один указатель по пути. Остатки мигрени подкидывают головокружение.
— Ну, чёрт!
Невнимательность доведёт его до возвращения в лабораторию к грёбаному садисту Рейчфорду.
Насколько будет странным спросить о населённом пункте?
— Что "чёрт"? — интересуется вернувшийся Тэхён.
— Ударился, — Намджун ненатурально изображает боль, сует в лицо первый попавшийся палец и переводит его же на ближайший травмоопасный участок, — об угол стола.
Тэхён долго и осуждающе смотрит на предмет мебели, будто он сейчас оживёт, встряхнётся от заставленной посуды и извинится за проступок. Тишина затягивается.

Намджун тяжело переживает молчание, возможно, к Тэхёну нужно привыкнуть, и его станет легче понять. Хотя привычка выработаться не успеет, ведь дом в распоряжении Намджуна всего на пару дней. Нужно пережить неловкость и дискомфорт. Это не самая большая проблема. И уж тем более не то, о чём следует беспокоиться.
— Так начнём? — Тэхён демонстрирует бутыль от шампуня и предупреждает, — у меня к тебе очень много вопросов!
Комната заполняется звуками случайного фильма, журнальный столик — стопками и пиццей из микроволновки. Доставка задерживается, учитывая поздний час, это странно. Алкоголь очень показательно пригубляется, но совершенно не убавляется у обоих. На Намджуне не проводили испытаний с употреблением спиртного, как он себя поведёт – не известно, но и узнавать не хочется. То, что ему известно, напрочь отбивает желание пить неизвестные вещества - в каждом из них потенциальная угроза. Он сбежал из Лаборатории, прошёл через судебную тяжбу, почти год жил нормальной жизнью в маленьком, холодном и негостеприимном городке Миннесоты, не ради того, чтобы умереть от дегустации соджу из флакончика из-под шампуня.
— Чем ты вообще занимаешься? — выбирает Тэхён первый вопрос из, наверняка, множества, роящихся в его голове. В любой момент Намджун может прекратить допрос, лишь заглянув в глаза и приказав. Это его суперспособность, как сказал бы Чонгук. Это его наказание, как сказал бы Юнги. В груди болезненно колет. Нельзя думать о нём. О них.
— Намджун?
— Что, прости?
— Ты молчишь.
Намджун скользит взглядом от плеча вдоль руки Тэхёна, которую тот положил на его колено для привлечения внимания.
— Занятие, значит, да?
Чтобы не путаться, отвечать частью правды.
«Я в бегах. Меня преследует ищейки Лаборатории, где на мне ставили опыты».
— Путешествую.
— А что делал до?
«Я там с почти рождения, единственным моим занятием были тесты или испытания, временами очень болезненные. В большинстве своём, болезненные. Каждый день я думал, что умру. На самом деле надеялся.
В остальное время было чтение книг, которые мне приносили».
— Совершенствовался.
— С кем-то общаешься из наших?
Люди? Люди не в белых халатах? Намджун помнит свой первый раз, когда он вышел на настоящую улицу. Казалось, люди говорили на иностранном языке. Речь была быстрая, разнообразная. А сами они такие яркие, колоритные, непохожие. В глазах рябило. Намджун был уверен, что попал в другое измерение, о котором он читал в одной из принесённых ему книгах. А потом его обдал грязью из лужи фургон и умчался прочь.
— Намджун, — зовёт Тэхён, — ты тут?
Хозяин дома совсем рядом, напрочь игнорируя личное пространство гостя, его лицо наклоняется и наклоняется ближе, пока носы практически не соприкасаются. Намджун запоздало отодвигается, упирая руки в чужую грудь.
— Да.
— Что да? — похоже, забывает, о чём спрашивал Тэхён.
— Тут.
— А глаза у тебя были всегда такими? — задаётся следующий вопрос.
Намджун часто-часто моргает, будто только что вспомнил, как это делать. Иногда он забывает, что с его глазами что-то не так. Он почти всегда в тёмных очках, и его об этом перестали спрашивать. Так близко людей к себе никогда не подпускал.
В дни, когда его радужка изменила цвет на ядовитый сине-зелёный, Намджуну было мучительно больно. Его глазные яблоки будто расплавились и вытекли из глазниц; голова раскалывалась надвое; тело словно четвертовали и поливали раскалённым маслом; кожа обжигала внутренности, на утро Намджун обнаружил все попытки её снять, оставившие после себя кровавые глубокие раны. А потом, вместе с уколом, пришла пустота и блаженная темнота. Чонгук (вновь сигнал в груди) сказал, что Намджун был без сознания семь приёмов пищи, что по их собственному счёту два с половиной дня. В тот раз, из простого подопытного Намджун стал мутировавшим, а жизнь — невыносимой.
— Всегда, — опять запоздало отвечает Намджун.
— Круто! — комментирует Тэхён и прикасается губами к стопке, жидкость вновь не меняет своего объёма.
Стук отвлекает от вялотекущей беседы, и Тэхён подскакивает к входной двери с воплем:
— Лапшичка!
Намджун, воспользовавшись заминкой, сливает соджу в цветок поблизости.
— Горячая! — радуется Тэхён, очень красиво улыбаясь и протягивает коробочку.
Намджун запихивает в себя еду, едва не давясь.
— Ты будто год не ел.
Намджун еле жует, почти соглашаясь с Тэхёном. На самом деле, он не видел еды два дня, пытался увеличить отрыв. Всё зря. Его настигли за несколько часов.
— Я голоден, - едва выговаривая звуки, произносит Намджун.
— Всё в порядке, ешь. Не торопись, – постукивает по плечу Тэхён, - Могу свою отдать.
Намджун сглатывает, смотрит голодными глазами на вторую порцию и:
— Нет, спасибо.
Тэхён скептично хмыкает, оценивая благородство гостя, а после всё равно двигает свою коробку с лапшой ближе. Намджун даже жевать перестает.
— А ты?
— А я буду пиццу, – почти правдоподобно изображая радость, произносит Тэхён.- Она даже вкусная, если представлять, что ешь не кусок картона.
Намджун поджимает губы и обдумывает варианты отдать обратно лапшу. Есть хочется всё ещё зверски, он бы даже третью съел не задумываясь. Но…
— Ешь же! – восклицает Тэхён, судя по всему собираясь впихивать еду в гостя собственноручно, если тот продолжит разыгрывать трагедию.
- Спасибо, - тихо, в который раз за вечер благодарит Намджун, забирая коробочку себе. В конце концов, ему нужно много сил, и не известно, когда он снова сможет поесть после ухода из убежища.
Журнальный столик пустеет уже за полночь. Тэхён скидывает коробки на пол и уносит посуду на кухню, удивлённо смотря на пустую стопку гостя.
— Выключить свет?
— Да, пожалуйста.
— Спокойной ночи, Намджун, — произносит уже в темноте Тэхён и поднимается на мансарду.

Громкий непрекращающийся стук в дверь резко вырывает Намджуна из сна. Он приподнимается и сталкивается нос к носу с Тэхёном, который сидит на его ногах и не торопится слезать
— Дверь, — растерянно произносит Намджун хриплым голосом.
— Деревянная.
— Стучат, — прочищает горло Намджун.
— Тук-тук.
— Что?
— Я думал, это какая-то игра в ассоциации, — поясняет Тэхён и идёт открывать.
В комнату залетает маленькое торнадо, если бы Намджун не сидел, то уже бы присел.
— И это называется «больше никаких отношений»? Работа, работа, работа? Ким Тэхён, ты соврал своему лучшему другу! Я видел, как ты вчера приехал с высоким парнем. И ты не отвертишься, пока мне не расскажешь всё в подробностях, — энергия вошедшего бьёт наповал, громкость снижается, как только парень натыкается на того самого «высокого парня», сидящего на диване, — о нём, — тычет в Намджуна.
— Здравствуйте, — не находит ничего подходящего для ответа Намджун.
— Что он тут ещё делает? — шипит парень Тэхёну.
Хозяина дома довольно сильно забавляет ситуация, он устраивается удобнее на полу и разве что попкорн не достаёт.
— Чимин, он же одноклассник. Намджун.
— Как он может быть твоим одноклассником, но не моим?
Намджун, осознавая угрозу, приближается к гостю.
— Разве ты не помнишь меня? Я твой одноклассник Намджун. Мы давно не виделись и почти не общались. Ты мог меня и забыть.
Зрачок Чимина привычно мутнеем, радужка обесцвечивается.
— Оу! Намджун! — счастливо тянет.
— Точно! — подхватывает Тэхён.
— Сколько лет, сколько зим!
«Ноль», — думает Намджун, но вслух говорит:
— Много.
— Вы встретились с Тэхёном случайно или договаривались?
— Случайно, — отвечает Намджун.
— Договаривались, — почему-то говорит Тэхён, но тут же исправляется, — случайно.
Чимин неуверенно смотрит на обоих, но, видимо, решает не думать об этом.
— Так, оке-ей, — тянет утренний гость и присаживается рядом с Тэхёном на пол. Тот начинает его толкать, красноречиво указывая на дверь. Намёки для слабаков. Намёки игнорируются с искренним неведением.
— Ты уходить не собираешься? — в результате напрямую спрашивает Тэхён Чимина.
— Не особо.
Потом они долго пьют утреннюю воду — единственное, что обнаруживается в холодильнике. И говорят ни о чём. Чимин говорит. В основном глупости. Тэхён вставляет подробности не к месту. В основном о погоде. Намджун молча дует воду. В основном кивает. Это так не похоже ни на что ранее испытанное, что растерянность от незнания, как реагировать, всё острее даёт о себе знать.
— И тут автобус уезжает вместе с моим рюкзаком на бампере!
— Тогда точно был дождь.
Намджун понимающе кивает.
Чимин ржёт, сбиваясь с рассказа, и заражает смехом Тэхёна. Это звучит красиво и выглядит тоже. Намджун впервые так близко к смеющимся. Издалека, на улице видел и слышал, но никогда не имел возможности в такой близи оценить сотрясающиеся от смеха тела, микроскопические изменения мимики. Это восхищает его, и впервые появляются мысли, что и он хочет также.

Чимин приносит к обеду собаку, говорит, что будет её мыть. Тэхён никак не реагирует, занимается своими делами — учит Намджуна играть в приставку. Выходит плохо, но он не сдаётся. Хотя... потом сдаётся, потому что Чимин орёт из ванной:
— Где моё ванное соджу?
— Оу!
Тэхён хватает с кухни бутыль шампуня и уносится, похоже, помогать мыть пса.
Его джойстик лежит неприкаянно на полу, на экране замерзшая картинка и мигающее «pause». Идеально подходящая метафора к жизни Намджуна. Дом Тэхёна — укрытие, поставившее в побеге паузу. Возможно, его ищут по всему городу, название которого он даже не потрудился узнать. Здесь его не найти. Нет никаких следов, которые могли бы привести ИХ к этому дому. Он мог бы тут скрываться довольно долго, но ищейки, скорее всего, будут прочёсывать каждый дом, каждое строение, сооружение, каждый мусорный контейнер. Очень ценный груз. Незаменимая потеря.

Пьяный Чимин чище собаки и очень-очень мокрый. Пьяный Чимин очень громкий и голодный.
— Хочу есть.
— Иди домой, — предлагает Тэхён. — И верни собаку соседке.
Намджун смотрит на мокрого пса, на мокрого Чимина, на полусухого Тэхёна и не понимает.
— Чимин украл собаку?
— Нет! — отрицает обвиняемый.
— Да! — подтверждает обвинитель.
— Сложно назвать кражей то, что происходит каждое воскресенье на протяжении нескольких лет, когда все участники знают что, где и когда, — с важным видом докладывает Чимин.
Намджун пытается осмыслить, но по всему выходит так, что Чимин, каждое воскресенье в обеденное время ворует пса соседки, идёт к Тэхёну в ванную и там моет животное и, возможно, себя, попивая соджу.
— Ты правильно всё понимаешь, — комментирует Тэхён, который, видимо, умеет читать по лицам.
— Есть хочу, — повторяет Чимин.
— Как же так? — пытается разобраться в ситуации Намджун.
— Каждый расслабляется, как может, — не осуждает Тэхён. — А питомцы — это нехилый такой антистресс.
— Чужие?
— Хоть даже чужие.
— А соседка?
— Уже привыкла, — улыбается Чимин.
— Страшно только в первый раз, — объясняет Тэхён.
Намджун не согласен. Что-то пугает всегда вне независимости от частоты.
— Есть, — напоминает Чимин.
— Может в супермаркет? — предлагает Тэхён.
— Да! — восклицает Чимин, поднимая руки вверх, мокрая футболка неприятно обтягивает и холодит тело. — Только можно я воспользуюсь твоим гардеробом?

Дождь так и не проливается на землю. Свинцовые тучи висят над городом без изменений и обещают вот-вот, но в результате ничего не происходит.
Они едут на шевроле Тэхёна. Чимин сидит в кузове и дурачится на пару с Холли (пёс оказывается девочкой), проветривая языки. Намджуну очень странно. Эта компания ему, кажется, нравится. На удивление он чувствует себя спокойно. Это так необычно. Такого не происходило даже в зале суда полном федералов. Намджун ищет ответы в сосредоточенном на дороге лице Тэхёна, и его ловят за этим занятием.
— Что-то случилось?
"Я ощущаю защиту".
— Нет. Всё в порядке.
— Чимин смущает? — предполагает Тэхён.
— Он смешной, — отвечает, что думает Намджун.
— Тогда я?
Тэхён проявляет заботу. Искренне интересуется.
— Ты, — ищет подходящие слова Намджун, — замечательный.
Тэхён резко вжимает тормоз, сзади машина истерично громко сигналит и, в конце концов, объезжает. Холли растеряно тявкает. Чимин раздражённо бормочет:
— Пил я, а опьянел водитель.
— Простите, — извиняется Тэхён перед всеми сразу.
Шевроле плавно трогается с места. Во избежание внезапных остановок внутри салона тишина больше не разбавляется разговорами. Чимин поднимает руки и пытается поймать ветер.
Навстречу проезжает чёрный фургон с логотипом Лаборатории. Заинтересовавшись, Тэхён прослеживает перемещение фургона в зеркалах. Намджун вжимается в сидение и вспоминает про очки, забытые на столе, как и про куртку под подушкой. Неосмотрительность. Глупость. Себя нужно было оставить дома тоже.
Пикап выруливает на полную машин стоянку, еле успевает на освободившееся место. Значит, будет много народу внутри.
— Я буду в машине, — предупреждает Намджун.
— Не выдумывай! — бьёт по крыше кабины Чимин.
Намджун не выдумывает, он просто не выйдет. Тэхён обходит пикап, открывает дверцу с пассажирской стороны, копошится бардачке и водружает солнцезащитные очки Намджуну на нос.
— Так намного лучше, — улыбается по-дурацки квадратно, оценивая результат своих трудов. — Заметил, ты не любишь солнце, — улыбается ещё шире, тыкая пальцем в небо, которое полностью в распоряжении беспросветных туч.
— Спасибо, — бормочет Намджун.
— Есть ещё панама, — предлагает Чимин, демонстрируя зеленую кепку, порядочно пожёванную Холли.
— Что твоя собака сделала с моей любимой кепкой? — немедленно набрасывается с претензиями Тэхён.
— Это не она.
— Ты? — Намджун почти готов к утвердительному ответу.
— Я имею в виду, что она и была такой!
— Не ври.
— Да точно тебе говорю!
Они выгружаются с непрекращающимися шутливыми перепалками до супермаркета, и только там Намджун замечает, что ведом Тэхёном за руку. Тело само тянется, доверяет. Он притягивается к невообразимо прекрасному Тэхёну, но все знают, чем привлекательнее существо, тем сильнее его яд. Рука отдёргивается, прячется в карман.
Так нельзя.
— Можно, — отвечает Тэхён Чимину, смотрящему на собачий корм взглядом полным неподдельного желания.
— Я верну тебе при первой же возможности.
— Хоть при десятой.
— Тогда давай тринадцатой.
Тэхён хмыкает:
— Лучше при двенадцатой с половиной.
Намджун теряет нить разговора.
— Хорошо, при двенадцатой с половиной.
Они катаются поочередно из отдела в отдел в корзине, в которой Холли — постоянный пассажир. Хотя Чимин пытался уговорить собаку покатать их с Тэхёном.
— Алкоголь ещё не выветрился, — поясняет Тэхён Намджуну, в который раз сбитому с толку.
— Точно! — спохватывается Чимин. — Шампунь закончился!
Тэхён набирает целую гору снэков, замороженную еду, собачий корм, соджу.
— Тебе что-нибудь взять?
— Нет, — растерянно отвечает Намджун.
— Как хочешь.
Чимин с Тэхёном ещё немного бесятся у овощей, играя с сельдереем в джедаев, страшно напоминая ту же Холли, пытающуюся влиться в игру. Двое щенков и Холли.
— Нам пора, — внезапно прерывает бои силы света и тьмы Тэхён. — Сыграем в "Кто быстрее до машины"?
— А, давай, — соглашается Чимин.
— Ты тоже в игре, — предупреждает Тэхён, расплачивается за покупки, нервно поглядывая на окно, вероятно, прикидывая расстояние до шевроле.
Инициатор соревнования жульничает: закидывает руки на плечи обоих и повисает, тормозя их перемещение, из дверей они вываливаются одной большой неконтролируемой кучей.
Намджун замечает ищеек в костюмах на входе и сожалеет, что отказался от пожёванной кепки. Но ему везёт: их шумную компанию провожают недовольными взглядами, совершенно без всякого интереса к отдельным членам. Громкие, хохочущие Чимин и Тэхён — идеальное прикрытие.

Намджун смотрит фильм. Намджун жуёт чипсы и запивает газировкой. Намджун поглаживает собаку. Намджун делает обычные вещи, чувствуя себя необычно.
— Крекер? — предлагает Чимин собаке и красноречиво ойкает, похоже, хотел предложить Намджуну, но перепутал стороны. Алкоголь в нём к вечеру выветривается. Разница заметна лишь тем, что он перестаёт совершать очевидные глупости, ограничиваясь неочевидными.
Намджун протягивает руку, но Чимин тычет крекером сразу в рот, чем вводит ещё немного необычности в жизнь беглого подопытного кролика.
— Знаешь, ты странный, — внезапно соображает Чимин.
— Да, нормальный он, — встаёт на защиту Тэхён.
— Я имею в виду, не особо разговорчивый.
Намджун лихорадочно пытается придумать оправдание, но, если рядом есть Тэхён, оказывается это не нужно.
— Бывают люди, которым не обязательно говорить много, чтобы их понимали.
— То есть ты его понимаешь?
— Да, — уверенно заявляет Тэхён.
— И что сейчас он говорит своим молчанием?
— Что сыт и хочет спать, потому что кому-то завтра на работу.
В голове совершенно другое, но Намджун резко начинает думать о том, о чём, по мнению Тэхёна он должен думать. Но, во-первых, у него нет работы, а, во-вторых, день будет посвящён разработке плана действий. Однако, нежелание оставаться наедине с собой бьёт прямо в сердце.
Чимин откидывает пачку крекеров с деланной неприязнью, неторопливо встаёт, подзывает собаку и решает необходимым вставить:
— Пойдём, Холли, нам тут не рады.

— Собака очень привязана к Чимину, — говорит Намджун, как только дверь с пафосным хлопком закрывается.
— Холли привязана ко всем, кроме хозяйки, — безучастно отвечает Тэхён, не отрываясь от фильма.
— Почему? — чипсинка зависает перед удивлённо раскрытым ртом.
Тэхён вновь всем собой нарушает личное пространство, но Намджун перестаёт этого пугаться и даже стоически не отодвигается.
— Потому что, если к кому-то ничего не испытываешь или, ещё страшнее, не воспринимаешь кого-то за живой чувствующий организм, то можешь по отношению к нему совершить нечто неправильное, в некоторых случаях даже больное, обойдя совесть стороной.
Намджун согласен. Для доктора Рейчфорда он лишь один из подопытных, чуть более успешный, чем другие. В ориентировках для ищеек, наверняка, он значится как субъект под каким-нибудь номером. То, что Намджун — человек, в Лаборатории благополучно забыли, а может для них он никогда им не был.
— Что ты имеешь в виду?
— Холли — собака её покойного мужа. Там грустная история про измены, всплывшие после смерти, про детей вне брака. Холли - то, на чем она отыгрывается за грехи мужа.
— Чимин не может взять её себе?
— Он работает. Сутками дома не появляется. Он и другие соседи исправно кормят и любят Холли, но забрать её не позволяет соседка. Обида на мужа переместилась на собаку.
— Чимин украдёт Холли когда-нибудь навсегда, — предполагает Намджун.
— Чимин украдёт Холли когда-нибудь навсегда, — соглашается Тэхён.
По экрану ползут титры. Тэхён увеличивает расстояние между их лицами, выключает телевизор, жестом спрашивает выключить ли свет, дожидается утвердительной реакции. Комната погружается в темноту.
— Спокойной ночи, Намджун, — как и вчера, желает Тэхён.
— Спокойной ночи… — отзываются в ответ.
Звук шагов до лестницы, вверх, щелчок закрывающейся двери.
— Тэхён, — договаривает Намджун.
День нереальный. Страх липкими цепкими руками сжимает горло, а вдруг это сон, глаза откроются, и никакого побега и не было; Чонгук на грани слышимости хнычет в соседней камере после очередных истязаний; Юнги орёт, чтобы его пустили к мелкому; бессилие; ненависть к Рейчфорду; белым стенам, полам, халатам; равнодушные взгляды докторов, лаборантов, охранников.
Рука рыщет под подушкой. Куртка там. Проверяет карманы — всё на месте.
Сердце успокаивается, Намджун спокойно выдыхает. Это не сон. Суд был. Прошёл целый год после Лаборатории. В данный момент всё хорошо. Он в доме Тэхёна.
В этом доме многое случается с Намджуном впервые. Применить свою способность ради помощи кому-то. Как тогда, когда он помог справиться Тэхёну с нервозностью. Раньше он спасал лишь себя, до остальных ему не было дела. Они не могли поставить себя на его место, он — себя на их.
В этом доме многое случается с Намджуном впервые. Улыбки и смех. Так близко. Так ярко. Так прекрасно.
В этом доме многое случается с Намджуном впервые. Тэхён даёт ему свои очки. Чимин кормит с рук крекерами. Это нечто сильное, непостижимое, сложно определяемое, когда к месту, а когда нет. Забота. Они заботились о нём.
В этом доме многое случается с Намджуном впервые. В памяти всплывает лицо. Тэхён очень эмоционален. Такой спектр эмоций радости. В груди происходит... странное. Приятное. Намджун чувствует благодарность и что-то ещё, незнакомое чувство, о котором вычитал из романов в Лаборатории. Любовь? Слишком громкое слово. Симпатия.
В этом доме многое случается с Намджуном впервые, и ещё раз это доказывается поздно ночью.
Тэхён спускается вниз, рыщет в холодильнике, пьёт воду. В темноте Намджун угадывает всё это лишь по звукам. Странное и непонятное заставляет его подняться, подойти ближе. С некоторых пор хочется быть ближе к людям, а может только к Тэхёну, к такому необычно-обычному, такому удивительному, спрашивающему:
— Ты чего не спишь?
Намджун устраивает руки по обе стороны от Тэхёна, захватывая его в плен между собой и столешницей, и не знает, почему он не спит, почему не может прекратить думать не о спасении своей жизни, а о парне напротив, почему в нелепом ожидании фатального.
Намджун хочет, но не знает чего, но очень хочет. Губы Тэхёна прижимаются к его, язык проезжается по зажатым губам. У Намджуна никакого опыта, не знает совсем, как ответить, или как дать понять, что ему приятно, и что надо ещё. Ближе. Глубже. Теснее. Дальше. Дольше. Но он лишь стоит испуганной ланью и пытается раствориться в моменте.
— Открой, — шепчут ему в губы, и он делает, как просят.
Чужой язык внутри по ощущениям странно. Намджун пытается повторять движения за Тэхёном. Тот не отодвигается — уже хорошо.
— А теперь баиньки, — Намджун не видит улыбку, но отчётливо слышит её в голосе.
— Да, — соглашается он и точно знает, что теперь будет ещё интенсивнее не спать, чем до этого.

@темы: band: bangtan boys, Strong Heart - 2018

Comments

[Vikara]

Утро начинается для Намджуна ранним вечером с приятной ломоты в теле, долбящимися в дверь Чимином в сопровождении Холли, следующей за ним по пятам. Последнее Намджун узнаёт только после того, как пускает крайне дерганную и выглядящую потасканно компанию в дом.
— Я выпил очень-очень много кофе и не спал всю ночь и весь день...
— Заметно, — признаёт Намджун, следуя за пришедшим.
— ...но, — продолжает мысль Чимин, — не нашёл тебя в школьных фотоальбомах ни в начальной, ни в средней, ни даже в старшей школах.
Доказательства оттягивают его руку, и как только он о них вспоминает, скидывает альбомы на диван.
— Вот смотри, — просит Чимин и нервно листает страницы альбома начальных классов, проводя пальцем по всем лицам. — Тут нет. Видишь?
— Вижу, — соглашается Намджун.
На проверку идёт следующий.
— И вот тут, — тычет Чимин, — тут тоже нет. Видишь?
Намджуну и смотреть не обязательно, чтобы видеть своё отсутствие во всех альбомах, что принёс Чимин.
— Старшую школу я тоже досконально изучил, там тебя тоже нет.
Чимин, оказывается, очень умный или усердный, Намджун точно не определился с формулировками.
— Тебе это не важно, — успевает сказать Намджун, гипнотизируя глаза Чимина, прежде чем его сгибает приступом. Он валится на колени, прижимает голову. Чёрт, чёрт, чёрт. Бьёт кулаком по полу. Проклятая Лаборатория. Проклятый Рейчфорд.
— Почему ты дом ломаешь? — возмущается Чимин, собака согласно подтявкивает.
Боль нестерпимая. Резкая, режущая, удушающая. Тошнота подкатывает к горлу. Намджун захлёбывается воздухом. Лежит на коленях неподвижно и пытается не умереть от внутреннего истязания.
— Что с тобой происходит? — пугается Чимин, когда до него, видимо, доходит, что Намджун не притворяется.
Тело трясет, как при лихорадке, от холода, жара, боли и ещё кучи намешанного. Пытка продолжается бесконечно долго прежде, чем Намджун падает на бок и проваливается в темноту.

За месяц пряток от Лаборатории Намджун хорошо выучил одну вещь. Хочешь спрятаться? Прячься в толпе. Как ни странно, среди людей вероятность найти человека стремится к нулю.
Люди фантастически эгоистичны. Им плевать на прошедшего мимо, упавшего, схватившегося за сердце. Какая разница, что происходит на фоне их собственной жизни. Разве стоит обращать внимание на мишуру, массовку, нпс, как сказал бы, наверное, Тэхен.
Люди искренне безразличные создания. Однажды Намджун в полной мере ощутил это на себе, свалившись прямо на улице в приступе мигрени и очнувшись чуть позже в том же сугробе, в который упал. Никакой помощи, никаких вопросов. Мимо все так же шли «люди», уделяя внимания ровно столько, сколько нужно, чтобы не запнуться и не потерять драгоценные секунды своей жизни. Им даже в голову не приходило желание вписать в плотный график помощь кому-либо. Заморочиться. Позвонить в скорую или полицию, опоздав при этом к ужину. Задержаться дольше нужного, заполняя бессмысленные бумажки, когда через пятнадцать минут на любимом канале покажут очередную серию. Тратить время — глупо. Ведь оно такое особенное, у особенного «я».
Люди — уникальные существа, единственные в своём роде. И таких особенных «я» — сотни, тысячи. Целые улицы холодных людей-рыб, которые и есть масса. Серая, невзрачная, способная скрыть парня в очках и капюшоне.
За последние несколько дней, Намджун понял еще кое-что. В холодном океане людей-рыб, есть особенные виды. Редкие. Они остановятся у непонятного мотеля и, совершенно точно, подойдут к парню, что неважно выглядит. Определенно, спросят, всё ли в порядке. Иногда, среди людей, определенно, можно встретить Человека, и ему не будет плевать. Тэхен и Чимин именно такие. Им не всё равно, а значит последуют вопросы. Намджуну тоже не всё равно, а, значит, придётся отвечать.

Голове подозрительно мягко. Глаза медленно открываются — белый потолок, не пол, не завалившийся горизонт. Вероятно, Чимин поднял Намджуна на диван. Он вроде ниже, сколько же силищи в этом парне. Намджун, всё ещё находясь в лёгкой прострации, садится. Голову ведёт в сторону. Намджун с трудом сглатывает, страшно хочется пить.
— Очухался? — пара глаз Чимина и собаки с любопытством и обеспокоенностью разглядывают потерпевшего. Холли лижет лицо и, удостоверившись в чём-то своём, тут же теряет интерес.
Намджун медленно кивает.
— Ты меня напугал. Какого хрена с тобой творится?
Предметы ещё не остановили свой чудной хоровод. Намджун моргает в попытках остановить передвижение вокруг.
— Ты чем-то смертельно болен, да? Нужно вызвать скорую помощь? — с беспокойством спрашивает Чимин, которому не плевать.
— Не надо скорую, — моментально отзывается Намджун.
Чимин виновато теребит телефон.
— Ты же не вызвал? — Намджун смотрит недоверчиво и даже совершает попытку встать.
— Нет, но думаю, надо было, — сознаётся опечаленный Чимин.
— Со мной всё в порядке.
— Я подумал, что скоро придёт Тэхён, а он вроде как во всем этом медицинском пироге и поймет, что делать.
— Спасибо.
Намджун откидывается на подушку, нужно ещё немного полежать, чтобы прийти в норму.
— Я понимаю, тебе сейчас плохо, но не мог бы ты прояснить дело с фотографиями.
— Ответить на вопросы, — усмехается Намджун своим недавним мыслям.
Из Холли так себе собака, могла бы и предупредить о приходе постороннего: намёками бы потереться о входную дверь, или тявкнуть, или поскрести по полу.
— Да, — появляется на пороге хозяин дома, — ответить на вопросы.
Тэхён подходит ближе, смотрит холодно. Затылок морозит предчувствием, мерзко скручивает внутренности. Что-то случилось днём, чтобы так радикально изменить Тэхёна. Он возвышается над Намджуном, отстранённо, подавляюще. Острый взгляд молнией прошибает насквозь. В голове сотни сменяющихся мыслей, вариантов. И одна основная: не нужно было оставаться, надо было уходить вчера.
Комок бумаги небрежно прилетает на грудь Намджуну, который оказывается ориентировкой для ищеек.
— Разыскивается, — выплевывает Тэхён.
Намджун изучает брошеную бумагу. Лаборатория его обозначила как субъект номер четыре, никаких имён.
— Особо опасный.
Чёткий большой портрет с листовки отображает тяжёлый злой взгляд.
— Убийца, — шепчет Тэхён.
Чимин выхватывает ориентировку из рук Намджуна, отходит чуть дальше изучить подробнее.
Тэхён стоит прямо, словно натянутая струна, не двигается с места, не боится. Смотрит ещё злее, чем Намджун с листовки.
— Я...
— Ты...
Намджун замолкает, трёт с усилием лицо.
— Я не убийца.
— Что ты такое? — спрашивает Тэхён. — Что ты натворил? — держится из последних сил.
— Сбежал? — с вопросительной интонацией предполагает Намджун, — Спасся? Выжил? Подал в суд на Александра-грёбаного-садиста-Рейчфорда?
Тэхён от таких ответов на секунду теряется, выдавая себя дрогнувшим выражением лица.
— Мы хотим подробностей, — просит Чимин. — Пока что у нас нет ничего, что бы располагало к доверию тебе.
— Вы хотите историю моей жизни?
Чимин хватает за руку зависшего Тэхёна, притягивает к себе и усаживает на диван, закрывая собой от Намджуна.
— С безумной радостью.
— Раз так, — прочищает горло Намджун и начинает рассказ. — Долгое время я работал в Лаборатории. К работе подходил ответственно, можно даже сказать, на износ, — губы трогает невесёлая улыбка. — Но случайно появился не в то время, не в том месте, чтобы раскрыть себе глаза. "Национальная Лаборатория Рейчфорда" проводит запрещённые эксперименты на людях.
— Нет! — горячо отрицает Тэхён. — Это невозможно!
— Я украл доказательства и принёс их федералам. Потом был судебный процесс, для которого улик оказалось недостаточно, или достаточно, но сторона ответчика оказалась влиятельнее. Следователей отправили на поиск ещё более прямых доказательств. Меня поместили в программу по защите свидетелей.
Внимательные слушатели сидят тихо, не перебивают. Тэхён не может ни на чём остановить взгляд, нервно стреляя им по комнате, чаще останавливаясь на двери.
— Отправили в далёкий и холодный штат Миннесота.
Возможно, Тэхён не хочет находиться здесь. Не верит.
— Лаборатории потребовалось чуть больше полугода, чтобы разыскать меня.
— Но почему они хотели тебя найти? Разве ты не предоставил суду все доказательства, что у тебя были? — Чимин умный — определяется Намджун.
— Я работаю в Лаборатории, — говорит Тэхён, словно выносит приговор. — Я знаю, кто ты.
Намджун просто ждёт более ясной реакции. Весь Тэхён становится похожим на шифр, на неразгадываемую криптограмму.
— Я хочу правду.
— Что ты знаешь? — спрашивает заинтригованный Чимин.
— Он врёт. И тебе и мне, смотрит честно нам в глаза и врёт, — пытается достучаться до друга Тэхён, в результате оборачивается к Намджуну, — Ты же мутант. Очень опасный мутант. Телепат.
— Мутант! — взвизгивает Чимин, но не от страха, а от восхищения.
— Он использовал нас. Для него мы лишь средство для достижения цели, а мой дом — перевалочный пункт. Он применил способности на тебе и пытался на мне.
— Безуспешно на обоих, — комментирует обвинение Намджун.
— В смысле? — непонимающий взгляд переводится на Чимина.
— Ну, я всю ночь копался в фотоальбамах и ещё куче школьных ящиках, ища упоминания о Намджуне, — смущается Чимин.
— Серьёзно? — Тэхён внимательнее осматривает свой человеческий щит от Намджуна. — Хотя, заметно.
— Продемонстрируешь? — просит Чимин, который реагирует обратно пропорционально Тэхёну.
— Правду, — напоминает Тэхён.

[Vikara]

Намджуну хочется рассказать хоть раз правду, раскрыть все нелицеприятные подробности. Но, возможно, Тэхён сам принимал участие в правде, в нелицеприятных подробностях. Работников в Лаборатории было много, может, лицо Тэхёна когда-то мелькало перед Намджуном и другими подопытными. Может, своими холодными руками в резиновых перчатках он обвешивал проводами. Может, это он исполнял приказ Рейчфорда об увеличении дозировки. Намджун начинает задыхаться.
— Ты разве не знаешь их сам? — спрашивает он, непослушным ртом.
— Оу! — восклицает Чимин. — Он всего лишь стажёр, делает анализы крови. К секретным данным его не допускают.
— Возможно ли...? — хватается за слова Чимина, как за соломинку, Намджун.
Возможно ли так на самом деле? Пожалуйста, пусть Тэхён не будет замешан во всё том дерьме, что происходит в Лаборатории. В жизни Намджуна и так крайне мало светлых моментов, пусть жизнь не забирает и дни с Тэхёном.
— В Лаборатории разве не пытались излечить смертельно больных? — совсем потеряно спрашивает Тэхён.
Намджун шумно выдыхает. Раз есть такие вопросы, значит он ничего не знает.
— В Лаборатории проводили эксперименты с ДНК. Они внедряли людям искусственно изменённые гены. Вводили препараты, ускоряющие рост мутированных клеток. Они делали людей смертельно больными. Я знаю лишь одного удачного субъекта, выжившего после их вмешательства.
— Номер четыре? — Чимин, кажется, не особо понимает ситуацию и для него это лишь интересная история, не больше.
— Ты не убийца? — Тэхён хочет получить ответ вслух.
— Нет.
— Точно?
— Точно, — кивает Намджун.
Холли укладывается в ноги Намджуна. Всё это страшно похоже на дружескую встречу с чаем и печеньками, где обсуждают проблему для поддержки и помощи. Сердце стучит в груди, страх не от опасности, а что не поверят, разочаруются.
Чимин щурится, смотря на собаку как на врага народа, но его узкие глаза моментально изменяются в размере:
— Так почему тебя преследуют?

Намджун шевелится, чем тревожит успевшую уснуть Холли, запускает руки под подушку. На журнальный столик опускается маленькая ампула с токсично голубым содержимым.
— Это чего?
— Причина.
Тэхён и Чимин лицами приближаются опасливо ближе.
— Это усовершенствованный вариант сыворотки, вколотой в меня. Единственная в своём роде. Прототипов не существует, записи безвозвратно стёрты с жёстких дисков, а данные на бумагах сожжены.
— То есть ты имеешь возможность стать сильнее и спасти себе жизнь, но почему-то сомневаешься? — интересуется Тэхён, в котором не осталось и следа недоверия.
— Она меня убьёт, — спокойно отвечает Намджун, будто не таскает всюду пузырёк с ядом для себя.
— А почему ты её не уничтожил? — спрашивает Чимин. — Или не отдал правительству?
— Сыворотка, способная превратить простых солдат, хоть и в мутантов, но в сильных воинов? Этика правительства проявляет волшебство гибкости, когда дело касается вооружения.
— То есть она может сделать телепатами меня или Тэхёна? — Ловя тяжелый взгляд Намджуна, Чимин сразу добавляет, — чисто теоретически.
— Чисто теоретически, — соглашается Намджун.
— Круто.
— Я так виноват, — стонет Тэхён, закрывая лицо руками.
Лужайка за окном озаряется светом фар, давая ясный ответ, на вопрос который даже не успел созреть в голове Намджуна. Его растерянность в поисках вины, переходит в полное понимание. Он четко видит несколько фургонов, подъехавших к дому, и почти уверен, что задний двор тоже перекрыт людьми лаборатории.
Тэхён подпрыгивает к Намджуну, хватается за одежду, жмётся теснее.
— Я действовал по уставу. То, что ты провернул с Чимином, внушил ему, что будто бы ты одноклассник — было гадко и подло, — оправдывается Тэхён, — я думал ты плохой, такой, каким описан в ориентировках.
Слёзы собираются в глазах, скатываются вниз. Намджун чувствует новое — укол внутри и безысходность, вспоминает прочитанные книги, анализирует ощущение.
— Предательство, — озвучивает он, определившись.
— Прости. Пожалуйста, прости меня, — шепчет Тэхён, завышая г олос и утирая щёки.
— За что? — недоумевает Намджун.
— Я же рассказал начальству о тебе, тянул время.
— Ты поступил правильно. Это моя вина.
— Прости меня, прости, — ревёт Тэхён, не принимая себе оправданий.
Собака встаёт в стойку и рычит на дверь.
— Против абы кого Холли рычать никогда не будет. Они злодеи, — со знанием душевных тонкостей собак поясняет Чимин.
— Нужно бежать, — делает вывод Тэхён.
— Тот проход в соседский подвал ещё есть? — включает мозги Чимин.
— Да, — радостно улыбается Тэхён, соскакивает с Намджуна, на котором оказывается целиком лежал, раскидывает в стороны одежду и мусор с пола. Раскапывается незаметный люк.
Чимин хватает Холли и спускается первым.
— Как же здесь темно!
Тэхён подталкивает следом Намджуна. Тот разворачивается резко и встаёт как вкопанный:
— Ты не должен. Я не хочу, чтобы вы пострадали. Я сдамся, — ясный взгляд, решимость в душе. Хватит убегать. Он не должен дать Лаборатории повод сломать ещё больше жизней. Он не смог спасти Чонгука и Юнги, но просто обязан это сделать для Тэхёна и Чимина.
— Какого хрена?
Намджун делает шаг к входной двери.
— Стоп-стоп-стоп! — шепчет Тэхён. — Я не знаю, что вдруг случилось в твоей умной голове, покорёженной мутацией, но ты сейчас просто возьмёшь свою сыворотку и сбежишь от Лаборатории и Рейчфорда так далеко, как только сможешь. И даже если ты будешь против, я всё равно запихну твою милую задницу в этот люк!
Речь повлияла явно не так, как рассчитывал Тэхён. Намджуну только что сделали комплимент и, кажется, это признание в симпатии.
Угол рта поднимается, второй — следом за первым, рот приоткрывается, лицо выдаёт страшное и глупое выражение.
— Это что? — испуганно спрашивает Тэхён.
— Я пытался улыбнуться, — расстраивается от проваленной попытки Намджун даже больше, чем первому стуку ищеек в дверь. Тэхён подкорректировал его приоритеты.
— Жуть какая. Нужно больше практики.
Намджуну пихают в карман сыворотку и толкают вниз. Света в неосвещённой комнате никакого, в полной темноте его хватают за пальцы зубами. Намджун ойкает и одёргивает руку.
— Иди на голос, — предлагает Чимин.
Тэхён вносит идею лучше — освещает путь экраном смартфона. Холли протестующе скулит.

[Vikara]

Пасмурное небо нависает над городом враждебным монстром. Иссиня-серые тучи клубятся, сталкиваются между собой. Они так близко над землёй, что кажется можно дотянуться рукой. Вдалеке громыхает гром. Темнота не соответствует времени суток. На вид тучам так тяжело сдерживать влагу в себе, что вот-вот небо разродится долгожданным дождём.
Чимин уверенно шагает вперёд, за ним Холли, Намджун, завершает импровизированную цепочку Тэхён.
— Куда мы идём? — шёпотом спрашивает последний первого.
— Ко мне домой, естественно, — судя по виду, Чимин говорит очевидные вещи.
— Мы не можем прятаться у тебя, — с сожалением сообщает Намджун.
— А куда мы можем ещё податься?
— Нам всем надо валить из города, — кивает себе Тэхён.
Намджун с ним согласен. Почти.
— Чимину лучше остаться и вернуть собаку.
— Ещё чего! — возмущается максимально тихо Чимин. — Я не брошу друзей в беде. И Холли.
Сухая трава производит непозволительно много шума. Шорохи могут привлечь внимание ищеек, обосновавшихся на лужайке Тэхёна. Холли благоразумно молчит, проникнувшись ситуацией. Им удаётся незаметно прокрасться в дом Чимина, расположенный через дорогу. Намджун вспоминает, что в свой первый день у окна этого дома, колыхнулась шторка, вот откуда Чимин узнал о госте Тэхёна.
— Не то, чтобы у нас большой выбор, но похоже нам придётся сбегать на минивене родителей.
— Что у тебя вообще делает их машина?
— Они поехали в Вентуру на встречу выпускников. Им нужна была машина покруче, — отрезает Чимин.
Намджун рад автомобильной перспективе. У него были разные способы передвижения, и на каком угодно транспорте лучше сбегать, чем на своих двоих. Так что спасибо и на этом.
— Серьёзно? — не согласен с ним Тэхён.
— Ну, давай, на твоём пикапе.
Альтернатива припаркована на подъездной дорожке и смотрит осуждающе на чёрные фургоны и ищеек, выламывающих дверь, которым надоело вежливо стучаться.
— Чёрт! — озвучивает общую мысль Чимин, а потом ещё несколько раз её повторяет.
— Чёрт! — заваливается на сидении вбок, еле успевая подхватить испуганную Холли, когда Тэхён резко выруливает на дорогу из гаража на минивене, привлекая внимание ищеек.
— Чёрт! — ищейки выбегают из дома Тэхёна, кидаются к фургонам. Срочно выезжают с лужайки, изрядно её потрепав. Один фургон с несколькими работниками остаётся, возможно, чтобы замести следы пребывания Лаборатории.
Минивен петляет по вечерним улочкам тихого жилого квартала, освещённого фонарями. На необычный звук с улицы, заинтересованные лица жителей высовываются в окно, особенно любопытные выходят на крыльцо.
— Чёрт! Они у нас на хвосте! — паникует Чимин, не переставая смотреть в заднее стекло минивена.
Тэхён на полном ходу резко разворачивает машину на сто восемьдесят градусов, не думая снижать скорость. Намджун готов переосмыслить собственную жизнь. Это его вина, что Тэхён и Чимин вынуждены бежать, что преследователи заинтересовались и ими. Не залезь он в пикап Тэхёна, не попытайся внушить ему что бы то ни было, сейчас бы они жили своей обычной человеческой жизнью, а не мчались по полупустым, к счастью, улочкам города... Намджун так и не узнал, какого города. Но уходя от погони на стареньком минивене, за рулем которого перевозбуждённый Тэхён, а сзади такие же Холли и Чимин, почему бы не спросить это? Что Намджун и делает.
— Чёрт, — вылезает лицо Чимина между передних сидений, — ты шутишь что ли? — но сразу удостоверяется, что нет, не шутит. Намджун, в принципе, это не умеет делать, жизнь в Лаборатории не очень этому способствала.
— Сан-Ферна-а-а-андо, — отвечает Чимин на очередном повороте.
Название смутно знакомо, но Намджун не может точно вспомнить почему, то ли из книги, то ли что-то о нём говорил Юнги. Может он из этого города?
— Чёрт! — вскрикивает с новой интонацией Чимин.
Дорогу загораживают два фургона с эмблемами «Национальной Лаборатории Рейчфорда». В минивене вжимают в пол тормоза, Тэхён сдаёт назад. Фургон Лаборатории упирается бампером в бампер. Лиц ищеек не видно за тонированными окнами, зато те, наверняка, видят испуганные глаза пассажиров минивена. Тэхён выкручивает роль, как только они достигают перекрёстка, где их поджидает ещё одна машина, от которой удаётся с горем пополам и царапинами на боку увернуться. Два фургона сталкиваются, перекрывая дорогу третьему. Это неожиданная удача. Отрыв небольшой, но он есть, и он дает шанс выехать из города.
Они довольно быстро пролетают высотные здания офисов и выезжают в промышленные районы города.
— Чёрт! — на этот раз заменяет вопль Чимина Тэхён. — Бензин закончился, — поясняет.
Минивен глохнет посреди дороги.
— Чёрт, — возвращает себе своё Чимин.
— Здесь через пять минут будут ищейки. Задерживаться нельзя, — говорит Намджун и выходит.
Кругом складские помещения, пересекающие дорогу рельсы, уходящие в строения, заборы из сетки с колючей проволокой, а где её нет, то, скорее всего под напряжением.
— И куда теперь? — решает поинтересоваться дальнейшим маршрутом, вылезающий следом Чимин. Он бережно берёт на руки Холли и присоединяется к Намджуну в праздном созерцании местности.
Тэхён осматривается изнутри машины, выглядит тихим и необычно погруженным в себя.
— Там, кажется, открытые ворота, — указывает он в сторону.
— Похоже на свалку, — предполагает Чимин.
— Минивен брошен тут, выезда отсюда только два, которые, по-любому, уже перекрыты, — рассуждает Тэхён.
— Выбор небольшой. Пойдемте, хотя бы посмотрим, что внутри.
Свалка оказывается кладбищем автомобилей. Пирамиды из сплющенного продукта автопрома возвышаются одна выше другой. Старые разъеденные коррозией машины без дверей с выбитыми окнами смотрят пустыми фарами, словно глазницами без глаз, на гостей. В темноте очертания приобретают немыслимые формы, сиротливо висящий фонарь освещает лишь малую часть. Намджун ничего более жуткого не видел, хотя видел, конечно, был даже непосредственным жителем таких мест.
— Выбора два: либо сдаться, либо спрятаться.
— Есть третий, — шепчет себе под нос Тэхён, но Чимин его не слышит, а Намджун слишком занят, чтобы обратить внимание на слова.
— Давайте на ту сторону, может, есть другой выход.
— А может, мы окажется в ловушке, — рассматривает все варианты Чимин.
В этот момент свалка и застывшие фигуры беглецов освещаются светом фар.
— Давай, давай, давай, — командует Намджун, принуждая к бегу.
— Чёрт! — окликается Чимин, прижимает ближе собаку и за миллисекунды оказывается впереди всех.
Тэхён бежит рядом с Намджуном.
— Кажется, нам нужен план Б.
— А у нас, что, был план А?

[Vikara]

Ищейки начинают стрелять прицельным огнём в Намджуна. Снаряды пролетают мимо, врезаются в ближайшие автомобильные корпуса, рассыпая сноп искр.
— Они, блин, что за хренью палят? — взвизгивает Чимин, у которого немного волосы задело.
— Это шокеры. Видимо, я нужен им живым.
Чимин теряется за очередным поворотом в лабиринте машин. Намджун следует за ним и врезается с разбега в спину.
— Чего встали? — присоединяется к ним Тэхён.
— Это тупик, — констатирует Чимин.
Новый шокер пролетает совсем близко от лица Намджуна.
— И что теперь?
Ищейки подходят осторожно, у них отработанная техника безопасности и точные инструкции — не повредить субъект и груз, украденный им. Стаей волков, медленно загоняют жертв в ловушку.
— Это конец? — тихо спрашивает Чимин.
— Я сейчас кое-что сделаю, — говорит спокойно Тэхён, будто давно хотел сказать, и вот сейчас самое подходящее время, — отнеситесь к этому, как к чему-то неизбежному.
Тэхён притягивает к себе за ворот Намджуна, сильно прижимается к губам и тут же отпускает. В глазах фаталистичная обреченность, Намджун незамедлительно прижимает руки к карманам, проверяет внутренности — пусты, ампулы нет.
— Не делай этого! — бросается он к Тэхёну, вскрывающему защиту на ампуле и опрокидывающему её содержимое в себя.
Рот открывается в немом крике, лицо искажает болью. Тэхён падает замертво в объятия Намджуна, утягивая обоих на землю. Чимин падает на колени рядом.
— Тэхён, — стонет он, по запачканным щекам скатываются слёзы, оставляя влажные следы. Холли скулит, прижавшись к боку Тэхёна.
— Он живой, — говорит Намджун, но выглядит так, будто этим пытается успокоить себя, а не Чимина. Чимин смотрит неверяще.
— Видишь? Грудь поднимается и опускается — он дышит, — уверяет Намджун.
Чимин неуверенно притрагивается ко лбу Тэхёна, лежащего, словно парализованный, в объятиях Намджуна, загнанно оборачивается на ищеек, тоже шокировано замерших, когда Тэхён выпил сыворотку.
— Нужно выбраться отсюда. Если нас схватят, то вас тоже заберут на опыты.
Намджун аккуратно кладёт Тэхёна на землю и встаёт, закрывая его от лабораторных ищеек. Чимин становится рядом. Живыми они не сдадутся, только не теперь. Пули-шокеры вылетают последовательно, Намджун те, что должны достигнуть цели, играючи откидывает, силой мысли. Ищейки, видя, что орудия бесполезны, кидаются на пробу по одному. Чимин тоже ввязывается в драку:
— У меня пушка! — хвастается он самодовольно, сумев отобрать, вероятно, у самого слабого оружие.
Пара ищеек, поражённые хаотичными выстрелами Чимина, заваливаются на землю, неконтролируемо и смешно подрагивая конечностями от тока, что заставляет противника пересмотреть тактику ведения боя. Выражения лиц становятся обозлёнными. Ищейки подходят осторожно, словно не людей, зверя в клетку загоняют.
— Остановитесь! — приказывает голос. Его носителя Намджун узнает из тысячи. Голос садиста. Голос убийцы. Голос Александра Рейчфорда. Ищейки останавливаются на местах, принимают стойку смирно. Послушные, как роботы, запрограммированные на определённые команды.
Мужчина, как всегда, в белоснежно белом халате, и с искусственной улыбкой выходит из-за спин ищеек. Достаёт из нагрудного кармана очки, лениво их протирает, надевает.
— Намджун, — зовёт он почти нежно, по-отечески, но глаза выдают истинное желание — поймать, запереть, изучить, — к чему все эти метания? Мой мальчик, мой прорыв, мой первенец, мой любимец, ты же достаточно умён, знаешь, что это тупик. Я сюда перевёз твоих друзей. Помнишь же ещё Юнги и Чонгука?
Он использует имена, но Намджун знает, что это напускная дружелюбность, для него они субъект номер пять и субъект номер семь.
— Знаешь, они делают успехи, — улыбается Рейчфорд, — Чонгук такой способный.
Внутри всё замирает. Они сделали из Чонгука и Юнги мутантов. Намджун падает обессилено на колени. Чувство вины мгновенно затопляет пробитое судно поддельного спокойствия, Намджун утопает в нём, захлёбывается ненавистью к себе. Она прожигает грудь, пробуждая ненависть к Лаборатории.
— Намджун, разве ты не хочешь встретиться со старыми друзьями?
— Что ты с ними сделал? — рычит Намджун, кидаясь вперёд на доктора.
Ищейки тут же подхватывают его, не подпуская к Рейчфорду. Доктор сам подходит к Намджуну, удостоверившись в своей безопасности, гладит по волосам, словно непослушную неразумную зверюшку, берёт его за подбородок.
— О, тебе понравится, — ухмыляется он.
Намджун извивается всем телом, пытаясь вырваться из захвата.
— Доставить в Лабораторию, — приказывает Рейчфорд, собираясь уходить.
В этот момент поднимается Тэхён, выпрямляется, словно пружина, которую загнули, а потом отпустили. Все со смесью страха и интереса следят за ним. Тэхён стоит с закрытыми глазами, легко покачиваясь. Намджун точно знает, что с ним происходит. Силу внутри можно сравнить с перерождением. Тэхён будто заново учится ходить — пытается привыкнуть к новым ощущениям, чувствам, потенциальной энергии, которую он в любое время может выпустить. Примириться с болью, окутавшей его тело, как только сыворотка коснулась внутренностей и начала замещение клеток новыми. Сейчас, наверняка, ему невыносимо.
Тэхён слепо делает пару шагов в направлении Намджуна и ищеек, вцепившихся в него клещами. А потом открывает глаза.

— Ну, нифига себе! — комментирует Чимин.
— Отпустите его, — вроде Тэхён просит, а даже у Намджуна самого от страха всё внутри сжимается. Глаза токсично синего, более глубокого цвета, чем у Намджуна, мерцают в слабо освещённой единственным фонарём площадке.
— Пожалуйста, — добавляет запоздало.
За вежливой просьбой ответных действий не следует, наоборот, ищейки надвигаются, уверенные, что антидот в их крови защищает от любых сверхсил. И жестоко платятся за это — Тэхён силой взгляда вызывает волну, откидывающую их далеко и высоко.
— Доставьте в Лабораторию всех троих, — кричит истерично Рейчфорд и бегом покидает автомобильное кладбище с парочкой телохранителей.
Намджун стоит растерянный, потому что на него волна не распространилась, он даже ничего не почувствовал. Волна Тэхёна словно обогнула его, не смея причинить боль, подчиняясь приказам обладателя.
Ищейкам отдали приказ, а значит, они обязаны его выполнять. Они бесчувственными роботами бросаются вперёд.
Тэхён зол, полностью не ощущает силы и плохо себя контролирует. Он откидывает раз за разом ищеек и закрывает собой друзей.
— Тэхён, его не надо, — просит Намджун, показывая на одного из противников, который выделяется из всех своим спокойствием и неспешностью.
— Ты помнишь меня? — ищейка смотрит заинтересованно испытующе.
— Помню.
— Вместо того, чтобы сбежать дальше от Лаборатории Рейчфорда, ты пришёл в город, где находится их главный корпус, — усмехается ищейка и усаживается на землю, с любопытством наблюдая, как его напарников раскидывают по площадке.
— Что? — переспрашивает Намджун.
— О! Ты не знал?
— Я где?
— Ты был всего лишь в филиале, о котором не знает даже Правительство. Там они и проводят запрещённые опыты. А в Сан-Фернандо их главный офис, — разъясняет ищейка.
Намджун издаёт смешок. За первым второй. Третий. Начинает смеяться ядовито и беспомощно, плавно переходя на истерику.
Под жуткий хохот Намджуна, который всё никак не прекращается, ищейка выдвигает предложение Тэхёну:
— Может, твои способности не ограничиваются швырянием людей. Раз у них не действует блок от твоих способностей, попробуй им что-нибудь внушить, как Намджун.
— Откуда ты знаешь, что я так могу? — ёршисто спрашивает Тэхён, не доверяет.
— Потому что состав этой сыворотки - усиленная версия субъекта номер четыре.

[Vikara]

Намджун сидит молча обессиленный и смотрит на ищеек, как бумеранги возвращающихся к Тэхёну. Тэхён не пытается их убить, в нём нет ни капли садизма, разве что сильно покалечить, но, скорее всего, это от неконтролируемой силы. Он встаёт прямо и закрывает глаза, словно погружается в себя, копит силы для сильнейшего удара.
— Вы сейчас же разойдётесь по домам и забудете приказы доктора Рейчфорда, — проговаривает Тэхён в сторону ищеек, ни на ком конкретном не останавливая взгляд.
Несколько длинных секунд кажется, что способности не действуют. Но ищейки дёргают головами, будто просыпаются от слишком реалистичного сна, и по одному покидают автосвалку.
— Вот это да! — Чимин заворожённо провожает бывших нападающих взглядом.
Тэхён сам от себя в шоке, и, кажется, боится произнести что-то ещё вслух, чтобы случайно не воспользоваться способностями. Чимин бесстрашно встряхивает его за плечо, успокаивает, очень красноречиво молча — "всё будет хорошо".
— Даже круче, чем я представлял, — комментирует ищейка и, наконец, представляется, — я Сокджин.
— Чимин.
Представившийся оглядывается на молчащих друзей, всё еще не отошедших от шока, и решает исправить ситуацию сам:
— Это Намджун, а этот свежемутированный Тэхён.
Холли напоминает о себе лаем.
Намджун похож на сумасшедшего своей позой, настроением обречённости. Чувствует, во всяком случае, себя именно так. Несколько месяцев бежать и прибежать прямо в эпицентр зла. Внутри зарождается новый приступ истерии.
— Знаешь, — говорит Сокджин Намджуну, — Рейчфорд не лгал — Юнги и Чонгук...
Намджун, размазанный по земле, жалеющий себя и невольных соучастников, собирается: удаляет из мозга лишнее, заставляет себя взять в руки, концентрируется на цели.
— Где?

Они добираются до места, когда ночь уже поглощает город. Дождевые тучи создают эффект кромешной тьмы, скрывая собой луну и звёзды. Вдалеке сверкает молния, рассекая небо на куски. Стихия предупреждает, что обрушится в скором времени, завершая сезон засухи.
"Национальная Лаборатория Рейчфорда" оказывается пятиэтажным зданием недалеко от города в лесу. По периметру - сетчатый забор. Прямо к центральной входной группе фонари освещают асфальтовый подъезд. Но главные ворота - не их вариант. Они плетутся за Сокджином по лесу, запинаясь о корни деревьев, которые не видны под высокой сухой травой. Тусклый свет от телефона не может осветить достаточно хорошо дорогу. Обходной путь занимает много времени, в собственности Лаборатории огромный участок земли. Идут в тишине, слышны лишь тяжёлые шуршащие шаги четырёх людей и семенящие собаки.
— Пришли, — возвещает Сокджин и стоит напротив забора, ничем не отличающимся от того, вдоль которого они шли всё это время.
— Почему мы не могли через главный вход? — негодует Чимин шёпотом в ухо Намджуну. — У нас же есть Тэхён.
Намджун думает об опасности, о настоящих пулях, думает об излишней самоуверенности и на миллисекунду представляет, что Тэхёна подстреливают. Нет, он целиком и полностью доверяет Сокджину — вывел из Лаборатории один раз, выведет и второй.
— Тут слепое пятно для камер. Мы можем беспрепятственно добраться до Лаборатории с меньшим шумом, если конечно не напоремся на охрану.
Всегда существует "если". Чем ближе к Лаборатории, тем сильнее Намджун закрывается. Воспоминания, словно тиски расправляют руки и ноги в разные стороны, и хирург скальпелем разрезает Намджуна пополам, выворачивает на операционный стол все внутренности, чтобы изучить, сравнить, проанализировать, записать. Такого никогда не происходило, конечно, но по ощущениям сейчас именно так. Намджун с трудом сглатывает, смотря, как остальные проскальзывают сквозь дыру в заборе, то ли заготовленную заранее, то ли свежую, проделанную Сокджином. Всё его существо кричит — нет. Тело послушно лезет через забор.
А если план, точнее, очередное его отсутствие, провалится? Что, если его вновь запрут в клетке без окон? Что, если его ждут, дожидаются змеи-провода, равнодушные лаборанты? Это ловушка.
У Намджуна начинается удушье, мысли сдавливают лёгкие, держат за горло. Мир раскачивается из стороны в сторону. Не остановить, не остановиться.
— Я здесь, — как из-под воды вытаскивает голос Тэхена, — я с тобой.
Ледяную руку Намджуна крепко сжимает тёплая ладонь. Сквозь страхи пробивается пуленепробиваемый Тэхён.
— Дыши, — просит он.
Намджун понимает, что удушье было не в голове, а на самом деле он стоял и беспомощно пытался сделать вдох. Сокджин и Чимин смотрят обеспокоено. Холли утомившись с дороги по неудобной траве, сопит на руках Чимина.
— Ты как? — спрашивает Сокджин, оглядываясь по сторонам. Приступ паники посреди охраняемой территории, куда они пытаются пробраться без шума, не лучшая идея.
— В норме, — доказывает сам себе Намджун.
— Тогда лучше поторопиться. Там фонарики мелькают, — Сокджин указывает на угол здания, где появляются непостоянные блики света.
Они бегут, как можно тише, еле успевают прыгнуть в приямок и прижаться к стене, как охрана переходит к осмотру их территории.
— Доктор какой-то взбудораженный, — говорит сиплым голосом первый.
— Точно, — подтверждает второй.
Шаги шуршат мимо, удаляясь, позже — в безопасной дальности от приямка. Чимин решает встать, проверить, но Сокджин утягивает его обратно вниз.
— Эй! — кричит третий голос, только выскальзывая из-за угла. — Чего ушли? Простил же подождать.
— Охрана по трое, — тихо информирует Сокджин Чимина.
В темноте не видно, но Намджун представляет виноватый вид Чимина, и ему хочется улыбнуться. Тэхён сказал — нужна практика.
Сокджин выбирается из приямка и помогает остальным, на ощупь ища руки друг друга.
Фонарик с телефона освещает стену здания Лаборатории. Тёмная дверь выделяется на светлой краске фасада, и, похоже, она именно то, ради чего они так далеко отошли от центрального входа. Сокджин стучит особенным сигналом — в ответ тишина. Ему приходится повторить манипуляцию. А потом ещё раз, и только тогда по ту сторону отвечают длинным перестукиванием.
— Добро пожаловать в преисподнюю доктора Рейчфорда! — приглашает мужской голос.
Свет изнутри освещает лица вновь пришедших, оставляя в тени парня, открывшего дверь, но это не мешает Намджуну его узнать.
— Лаборант, который помог в прошлый раз...
— Точно, — приветственно хлопает по плечу лаборант. — В прошлый раз было не до этого, но меня Хосок зовут.
— Приятно познакомится, — пищит вежливый Чимин, полностью скрытый высоким Тэхёном, Холли с любопытством и опаской обнюхивает новое помещение, заполненное незнакомыми запахами.
— О! Мне тоже! — вытаскивает за руку Чимина и на пробу мнёт его щёку.
— Юнги и Чонгук на месте? — по-деловому интересуется Сокджин обстановкой за время его отсутствия.
— Юнги — да, но Чонгука днём переместили на нижние этажи, кажется.
— Опять опыты?
Хосок грустно пожимает плечами. Намджун сжимает руки в кулаки и только тогда понимает, что всё это время крепко держит Тэхёна за руку.
— Тогда идём сначала за Юнги, — решает Сокджин. — Шуму меньше поднимем.
— У нас есть Тэхён, — так, между прочим, напоминает Чимин.
— Есть одна загвоздка. У меня халатов меньше, чем тут человек.
Хосок пристально рассматривает новоявленных спасителей.
— Почему ты привёл толпу и... собаку?
Сконфуженный Чимин опускает глаза в пол. Возможно, чувствует себя балластом. Тэхён смотрит прямо в глаза Хосоку, уверенный в том, что здесь ему самое место. Намджун не имеет сил отпустить его руку, не здесь, не сейчас.
— А плевать! — резюмирует Хосок. — Сейчас ночь, тут почти никого нет.
— А камеры? — пытается представить все опасности Намджун, именно это умение дало ему возможность скрываться от Лаборатории.
— Ты прав! — спохватывается Хосок, затем выныривает из коридорчика, в котором они все толпятся, и возвращается наперевес с белоснежными халатами служащих Лаборатории и, как бонусом, очками

[Vikara]

По бесконечным коридорам они движутся уверенно и за Хосоком, чтобы не вызвать любопытство охраны. Хотя оно тут ещё как уместно. По всему холлу первого этажа ни одной непрозрачной стены, одни стеклянные перегородки. Это сильно отличается от воспоминаний Намджуна о Лаборатории, в которой держали его. Та была больше похожа на бункер с пуленепробиваемыми металлическими дверями, слишком толстыми стенами.
— Оставить Холли одну — плохая мысль, — сетует Чимин.
— А расхаживать с собакой по закрытой охраняемой Лаборатории — хорошая? — спрашивает Хосок.
— Лучше бы ты остался с Холли, — заводит свою старую шарманку Намджун о своей вине перед Тэхёном и Чимином.
Редкие работники, встречающиеся по пути, больше похожи на сонных мух, чем на людей, поэтому к Хосоку и сопровождающей его толпе у них интерес столько же, сколько ощущения реальности.
До камер, где живут подопытные, они добираются тихо и без происшествий.
— Чонгук? — дёргается Юнги на шум открывающейся двери.
— Юнги, — зовёт Намджун, сразу выходя вперёд.
— Ты?
Юнги с последней их встречи поразительно изменился. Кажется, стал ещё на несколько тонов светлее, кожа почти прозрачная, под глазами залегли тёмные круги, на руках синяки от сдачи крови. Осунувшийся, ломкий, с затвердевшей ненавистью в глазах.
— Что ты тут делаешь? — шепчет Юнги.
— Спасает тебя, — встревает Хосок.
Намджун не может и слова выдавить, его шокирует вид Юнги.
Холли врывается в комнату с весёлым лаем и прыгает напротив стеклянной стены камеры Юнги, словно встретила старого друга.
— Видимо, тихо не получится, — резюмирует Хосок, оглядываясь на повсеместные камеры, подносит магнитный ключ к замку, освобождая Юнги.
Холли бросается на подопытного, который подхватывает на руки животное. Счастливо лает, лижет, обнюхивает, тычется носом.
— Меня одного поразило чувство предательства? — спрашивает Чимин.
— Меня тоже немного, — отзывается Тэхён.
Намджун замечает мгновенное преображение живого мертвеца Юнги и совершенно не разделяет их чувств. Даже впервые оценивает необходимость тут быть Чимину и Холли.
— Знаешь, где могут держать Чонгука? — обращается Хосок к Юнги.
— Меня туда не водили ни разу. Они считают, что я не мутант.
— А ты мутант?
— Да.
— Что ты умеешь? — загораются глаза Тэхёна и Чимина.
— Сложно объяснить, но я смогу найти Чонгука в Лаборатории.
Сокджин смотрит со скепсисом, но не спорит.
— Думаю, нам тогда лучше разделиться, — выносит здравое предложение Хосок.
— У нас есть Тэхён, — повторяет из раза в раз Чимин.
— Им Тэхёна, вполне себе, хватит, — подтверждает Сокджин. — А если им будет мало Тэхёна, то им и армии не хватит выбраться от сюда.
— Спасибо за веру в нас, — цокает Чимин.
— А ты пойдешь с нами, — говорит Сокджин Чимину.
— А Холли?
Юнги обнимает крепче Холли, глядит убийственно, всем своим видом говоря, у меня есть скрытые силы и я могу их применить против вас.
— Ты очень сильная, — говорит напутственную речь Чимин Холли, — поэтому позаботься, пожалуйста, о Намджуне и Тэхёне.
Задремавшая Холли в костлявых объятьях лениво кивает в ответ.
Они вместе выходят из коридора, где держат подопытных, но разделяются на первом повороте. Юнги движется уверенно, словно он с внутренним навигатором. Игнорирует лифт, легко находит лестницу. Они спускаются на пять этажей вниз, прежде чем Юнги толкает дверь в очередной коридор. Тут становится до боли знакомо. Намджун будто попадает обратно в старый филиал Лаборатории, из которого ему удалось сбежать. Серый бетонный цвет стен, металлические двери, холодный люминесцентный свет, тошнотворно узкие пространства. У Намджуна кружится голова, сжимает лёгкие, сердце вот-вот разорвёт глотку и выскочит наружу. Одолевает безумный страх. Намджун не уверен, что может идти вперёд, но точно знает, что не может вернуться. Мозг любезно подкидывает воспоминания об опытах, словно чёрно-белые картинки немого кино, где главного героя бьёт током, крика не слышно, на чёрном экране высвечивается: «Аааааа!».
— Я думаю, мы близко, — говорит Юнги.
— Откуда ты знаешь, куда идти? — спрашивает Тэхён, приближаясь к ведущему ближе.
— Просто знаю.
— Это твоя суперспособность? — допрашивает Тэхён. — Ты что-то типа телепата? Находишь Чонгука, где бы он ни был? Это работает только на Чонгуке?
— Не совсем верно.
Намджун пытается цепляться за их беседу, концентрируется на уверенности Юнги, на голосе Тэхёна, чтобы окончательно не провалиться в своё сознание.
— А что тогда?
— Что-то вроде интуиции? — предполагает Юнги.
— Интуиция — это не суперспособность, — в словах Тэхёна проскальзывает явное разочарование.
— Мы пересекли пять этажей и не попались ни одному охраннику, думаешь просто так?
— Я думаю это подозрительно, — встревает Намджун.
— Думаю, Хосоку, Сокджину и Чимину повезло меньше, — продолжает Юнги. — Хорошо, что я взял пса себе.
— Не пса. Собаку. И её зовут Холли, — разъясняет Тэхён.
— Холли, — пробует Юнги и его лицо становится менее жёстким, будто скелет прикрыли нежной вуалью.
Они проходят ещё несколько коридоров, эти лабиринты без конца и без начала. Намджуну кажется, что они потерялись, что останутся тут навсегда.
— Чёрт! — ругается глухо Юнги. — Ни одной крысы лабораторной!
— Думаете, будет как в героическом кино? Доктор Зло будет ждать в конце пути? — предполагает совершенно не воспринимающий ситуацию всерьёз Тэхён, у которого, как у Чимина, включился дух приключений, как только он поверил.
Намджун внезапно останавливается, его ярость вырывается так неожиданно, что он не успевает за своими действиями. Хватает Тэхёна за локоть, разворачивает к себе лицом.
— Ты же понимаешь, что в лучшем случае можешь погибнуть? А в худшем — они тебя будут... — застревает слово в горле, — исследовать?
— Всё будет хорошо, — болезненно морщась, Тэхён освобождает руку из захвата и твёрдо заявляет. — Я не дам нас поймать.
Его последнее слово тонет в звуке открывающейся двери.
— А я вас тут заждался, — улыбается Александр Рейчфорд собственной персоной, стоя позади кучи охранников и ищеек, с которыми он ушёл со свалки.
Намджун скользит взглядом по помещению. Оно довольно пустое, и целая стена отведена под зеркала, а значит это испытательная комната. Глаза упираются в стол, занимающий центральное место в помещении.
— Чонгук! — вскрикивает Юнги, сочетая в голосе радость от находки и боль от его состояния, собака в его руках резко просыпается и спрыгивает на пол. Холли встаёт в стойку и, рыча, скалит зубы на незнакомцев.
Чонгук лежит на столе, накрепко сцепленный ремнями, перетянутыми вдоль всего тела. Он не может пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой. Обездвижен, но в сознании.
— Умги! — невнятно произносит Чонгук сквозь ткань, которой ему перевязали рот, чтобы не кричал.
— Намджун, я уж думал, ты далеко от города, — произносит Рейчфорд, прохаживаясь в ряду между своей охраной. — Но ты же благороден до мозга костей. Всегда таким был.
В прошлый раз помнится, Чонгук повредил ногу, Юнги пришлось возвращаться за ним, и ты тоже устремился обратно. Но Юнги закрыл дверь, тем самым перерезая возможность для твоих благородных поступков. Я правильно помню, Чонгук? — обращается он с вопросом к безмолвному подопытному кролику на столе, по щекам которого скатываются слёзы.
Юнги дёргается к нему, но Намджун останавливает за плечо. Напролом нельзя, нужно усыпить бдительность.
Доктор поправляет борты своего халата, победно усмехается. Ведёт себя так, будто исход уже предрешён заранее, и он в его пользу, но осталось каких-то пару нюансов.
— Ногу мы подлечили, — продолжает свою победную речь Рейчфорд. — Правда, пришлось начинать заново опыты с твоей кровью, потому что кто-то, — ударяет кулаком Чонгука в бедро, тот стонет от неожиданной боли, не успев подготовиться, — украл сыворотку и уничтожил все данные о ней.

[Vikara]

На лице доктора заходили желваки, вероятно, эта тема выводила его из себя. Он замолчал, давая себе время успокоиться. Тогда Намджун понял, что теперь его очередь говорить. План прост - не дать угомониться Рейчфорду, потому что нервный командующий отдаёт неверные приказы, эмоциональные, слишком личностные.
— Сыворотка оказалась очень кстати. Не будь её, нам бы не удалось так удачно выйти из ситуации на свалке.
— О, да! Вколоть её в полевых условиях было самым удачным решением. В лаборатории бы это заняло больше полугода, пока проводили все тесты, прежде чем мы бы отважились вколоть её субъекту.
Доктор Рейчфорд говорил фальшиво спокойно, было видно, как он на самом деле напряжён.
— Думаю, пора закругляться, — подводит он итог разговору и командует, — надеть шлемы!
Тут же экипировка охраны бросается в глаза. На них надеты костюмы из незнакомого Намджуну материала, переливающегося бензиновыми разводами цветов от серебристого к бурому, головы теперь венчают шлемы.
— Э троай их, — просит Чонгук.
— Что, прости? — обращает на него внимание Рейчфорд.
— Этроайих! — громче повторяет Чонгук, и Намджуну на секунду кажется, что руки его начинают искрить. А потом понимает, что ему не кажется. Потому что лицо доктора из торжествующего вдруг меняется на испытующее исследовательское.
— Хороший мальчик! — радуется Рейчфорд, развязывает рот Чонгуку. — А ещё можешь?
— Оставь их в покое! — требует Чонгук из своего безвыходного положения.
— Ох! Тебе нужна мотивация? — за любопытством скрывается садизм. — Взять их! — командует охране доктор Рейчфорд и лениво машет рукой в их сторону.
— Надеюсь сейчас твой Тэхён покажет свои способности, — готовится к схватке Юнги.
— Тэхён, — просит Намджун.
Тэхён вздыхает тяжело в сторону доктора, заинтересованно следящим за происходящим.
— Ну же! — выкрикивает Юнги.
На них неуверенно надвигается пара охранников.
Тэхён концентрируется на них, переминается с ноги на ногу, смотрит внимательнее, оборачивается к Намджуну.
— У меня не получается, — панически шепчет он.
— Что? — не верит Намджун.
— Ну круто!
— Забыл предупредить, — ликующий доктор отходит на пару шагов от стола, — на основе твоей крови, субъект номер четыре, мы разработали защитную экипировку от телепатического воздействия. Мне было так любопытно, подействует ли это на силы и нашего нового мутанта.
Рейчфорд натягивает на себя шлем и обращается к Чонгуку с состраданием:
— Смотри, твои друзья не могут помочь себе сами.
Руки подопытного вновь начинают искрить, вырывается парочка выразительных молний.
— Этого недостаточно, — удрученно опускает голову доктор, неудовлетворенный результатом.
Охрана набрасывается на всех одновременно, сразу по четверо. Яростнее всех отбрыкивается Юнги, ему даже удаётся вырваться, но к охранникам присоединяются ищейки.
— Не трогай их! — кричит Чонгук.
— Я не могу отстать от них, — говорит Рейчфорд. — Я не хочу, — признаётся.
— Отпусти! Отпусти! Отпусти! — пытается двигаться Чонгук на столе. — Не трогай их! Нет! Нет! Нет!
На миг Намджуну кажется, что вокруг всё замирает. Тишина заполняет комнату, либо у Намджуна закладывает уши. Он смотрит на Чонгука и думает, что это одновременно самое ужасающее и прекрасное, что ему прежде довелось видеть. Это похоже на обрыв проводов, когда заряды множеством ломаных линий вылетают из одной точки и разбегаются в стороны. Молнии вспыхивают из тела Чонгука хаотично, непрерывно одна за другой. Они намного больше, ярче, выразительнее. Свет вырубает первыми из них. Комната погружается в темноту, но почти мгновенно срабатывает запасной генератор, благодаря которому испуганные лица освещаются тревожно красным. Заряды рассекают воздух и проходят сквозь тела людей Рейчфорда. Они падают с короткими вскриками, пораженные электричеством.
Очередная вспышка вспарывает помещение ярким светом прямо перед глазами Намджуна, а следующая попадает в него.

Пальцы шевелятся. Ноги чувствуют. Голова болит, но вроде на плечах. Лицо мокрое. Веки разлепляются неохотно, Намджун бы ещё поспал часов всю оставшуюся жизнь, раз уж...
— Живой, — констатирует Хосок, нависший над ним.
— Тогда лучше поторопиться, — сплевывает Юнги воду, которая, судя по всему, является причиной мокрого лица. — Если эти, — тычет на лежащие тела охраны, — оклемаются, то Чонгук вряд ли своим гневом оставит их целыми.
Намджун с трудом поднимает голову и взглядом упирается в Чонгука, который сидит на столе, на котором до этого лежал неподвижно. Он потирает руки с яркими следами от перетянутых ремней и выглядит виноватым.
— Не чувствуй себя плохо, — просит Намджун, — ты не виноват ни в том, что попал в меня, ни в том, что...
— Пикачу, — заканчивает Тэхён.
— Что?
— Смешно, — прыскает Чимин и с прыжка усаживается на стол. Что-то в нём переклинивает, даже визуально это становится заметно. То, как Чимин смотрит на Чонгука, есть что-то больше, чем просто сочувствие незнакомцу. Из чего Намджун делает вывод, что Холли полностью переходит в юрисдикцию заботы Юнги, который, видимо, это тоже понимает и как никогда рад перспективе, даже улыбается. Намджун впервые видит улыбку Юнги, в Лаборатории не было поводов. Юнги привели позже других, ему повезло больше всех: он успел пропустить через себя множество эмоций, семью. И поэтому же ему и повезло меньше всех.
Раздаётся первый стон, исходящий от ищейки.
— Пожалуй, нам пора, — объявляет общий уход Хосок и подбирает с пола приличную коробку.
— Это доказательства, — отвечает Сокджин, замечая взгляд Намджуна.

Небо, затянутое хмурыми свинцово-синими тучами, скрывающими собой наступление рассвета, наконец, разрождается долгожданным дождём. Слышно радостное трепетание листвы деревьев и травы от встречи с водой, которой они были лишены несколько месяцев. Дождём прибивает пыль к земле, делая воздух свежим и прохладным в предрассветный час.
Ливень очищающим душем, смывает с вышедших из Лаборатории ужасы последней ночи. Словно обновляет их снаружи и изнутри. Хочется сделать глубокий вдох и сказать: «Это конец. Всё закончилось. Теперь будет всё хорошо».
— Пикачу, тебе дождь не страшен? — подкалывает Тэхён, прикрывая одной ладонью себя, другой — Намджуна.
— Скорее страшен нам, — поправляет Юнги, сгорбившись словно зонт над Холли. Довольная собака уютно улеглась в его руках под надежной защитой от дождя.
— Вода — хороший проводник электричества, — поясняет Намджун, аккуратно придерживая руку Тэхёна над своей головой, будто это хоть немного закрывает его от дождя.
— Воу, — Чимин выдыхает со смесью беспокойства и некоторого страха на лице, но иррационально только становится ближе к Чонгуку.
— И что теперь? — спрашивает Тэхён.
— Расследование. Суд. Приговор, — не очень красочно описывает грядущее будущее Хосок.
— А вы, — продолжает мысль Сокджин, — как только дадите показания, распрощаетесь друг с другом и отправитесь в другие города или страну по программе.
— Не распрощаемся, — с непонятной смесью страдательно-радостных эмоций в голосе произносит Юнги, и его слова тонут в довольном лае Холли.
— Мы не распрощаемся, — пытается улыбнуться Намджун, веря в суперспособность Юнги.
— Ни за что, — кивает Тэхён.
— Простите, — встревает Хосок, шумно подкидывая коробку с доказательствами, перехватывая удобнее, — но мне пора. Сам себя Рейчфорд не посадит.
— И как мы попадём хоть куда-нибудь отсюда? — намекает Чимин Хосоку, чтобы тот подбросил их хотя бы до города.
— У меня двухместный автомобиль, — соболезнует Хосок, — для меня и коробки.
— Ты хотел сказать меня, — указывает Сокджин на себя.
— Не, я имел в виду то, что сказал, — слабо салютует всем занятой рукой Хосок и скрывается на парковке через несколько шагов, исчезая под дождевым занавесом.
— И что теперь? — повторяет Чимин изначальный вопрос Тэхёна.
У Намджуна обувь неприятно хлюпает внутри. Тряпочные кеды — не лучший выбор для ливня.
— Прогуляемся, — пожимает плечами Тэхён, всё так же бестолково прикрывая руками себя и Намджуна.
Юнги сильнее хмурится и стартует вместе с Холли первым. Сокджин кидает последний раз печальный взгляд на горящие фары со стоянки и смиряется с судьбой, идти вперёд у него получается одновременно с Чонгуком, который, похоже, из всей компании доверяет только Юнги и не желает его упускать из виду. Чимин хватает за руку Чонгука и, словно на привязи, торопится следом.
— Ты мне нравишься, — считает самым подходящим временем для признаний Тэхён. Губы касаются губ в коротком поцелуе. Всё сразу смывается дождём, но ощущение касания остаётся. У Тэхёна на лице расцветает озорная улыбка, и он торопится догнать остальных, оставляя голову Намджуна без своей руки-зонта.
Внутри разгорается большой огонь. На Намджуна сваливаются чувства большим и неожиданным ливнем, как тот, под которым он бежит и мокнет. Благодарность, симпатия, покой, надёжность, дружба, любовь и, кажется, счастье.
Намджуну хочется сделать глубокий вдох и прокричать: "Это только начало! Вся жизнь впереди! Но теперь будет всё хорошо!".

[tenshi vi romania]

Я должна в первую очередь сказать, что здесь очень классный Намджун и суперский Тэхён, который местами спокоен как слон, а после приёма сыворотки вообще аааааа хат хат хат, НО я не могу. Потому что в первую очередь ЧИМИН и СОБАЧЕНЬКА, это слишком мило и уруру!!11 Юнги придётся выдержать эту схватку, несмотря на то, что Холли выбрала его своим фаворитом
История очень интересная Люди на фургонах и сама Лаборатория представлялись у меня организацией из Хоукинса (сериал Stranger Things), нет, ну а чо, этот докторишка Рейчфорд вполне вписывается в образ Бреннера, кккк, надеюсь он огребёт что-нибудь посильнее разряда от Пикачу (блин, Чонгук — Пикачу, это ахахаха )
Оформление лаконичное и стильное, красота, особенно коллаж с Тэхёном, где у него светлые глаза вообще в кокоро
Спасибо автору и артеру за проделанную работу

PS. А файлик на скачивание дадите, я хочу текст к себе в коллекцию :< мимими?

[Mapgysha]

Чимин и Холли - это просто
Спасибо, очень интересно было прочитать
И спасибо, что никого из группы не сделали злодеем, иногда это убивает всё прочтение.. лично для меня

[shake this]

tenshi vi romania, во-первых,

боль...

бОЛЬШОЕ СПАСИБО ЗА ОТЗЫВ)) и ещё *тысяча сердец пыщ-пыщ*

во-вторых,

всё остальное

хотела я показать жизнь Тэхёна настолько его и настолько установившуюся, насколько Намджун не вписывается в неё, а получилось

ЧИМИН и СОБАЧЕНЬКА

История очень интересная Люди на фургонах и сама Лаборатория представлялись у меня организацией из Хоукинса (сериал Stranger Things), нет, ну а чо, этот докторишка Рейчфорд вполне вписывается в образ Бреннера

так вышло, что идея о лаборатории сформировалась ещё в октябре 2017, но написалась только весной-летом 2018 после того, как посмотрела этот сериал и ещё "Мир Дикого Запада", скорее всего я просто перенесла эти лаборатории в фик))

особенно коллаж с Тэхёном, где у него светлые глаза вообще в кокоро

как я вас понимаю, самой это арт до писка нравится))

PS. А файлик на скачивание дадите, я хочу текст к себе в коллекцию :< мимими?

не думала, что кому-то понадобится ссылка, но постараюсь этот вопрос решить в ближайшее время

Mapgysha, пожалуйста) рада, что вам было интересно)))))
мне тоже не нравится, когда делают злодеями или ещё хуже убивают, нехорошо это как-то
похоже из Чимина и пёси, получилась коллоритная парочка