Белый индеец

[Rikarda J]

Название: Белый индеец

Автор:  miksar

Бета:  Rikarda J

Коллажист:  Rikarda J

Количество слов: ~ 19 000

Фэндом: DBSK

Пейринг/Персонажи: Ючон/Джунсу

Рейтинг: PG-13

Жанр: AU, ангст, экшн

Категория: слэш

Предупреждение: второстепенные персонажи мрут как мухи xD

Саммари: Представьте себе Дикий Запад, полный крови, жестокости, мести, красивого оружия и прекрасных мустангов. Представьте себе Ючона в ковбойской шляпе, путешествующего по прериям. Что его ждет, какие приключения ожидают его на этой полной опасности дороге? К чему приведут неожиданные встречи, что станет с попутчиками, и кто останется в его сердце навсегда?

Посвящение: любимой и неповторимой бете и артеру в одном лице — Рики))

Ссылка на скачивание: .doc

Жаркий полдень застал путешественников рядом с ручьём, что протекал в нескольких десятках миль от границы, которую они пересекли поздно ночью. Остановившись отдохнуть и напоить мулов, Ючон огляделся, подозревая, что за ними следят. Он чувствовал взгляд в спину на протяжении всего пути, но ничего не мог поделать — передвигаться быстрее было невозможно, да и без остановок тоже было не обойтись. Один из путников был болен, ему требовалось постоянное наблюдение и смена холодных повязок на голову. Именно поэтому Ючон вёл их тем самым путём, на котором попадались редкие для здешних краёв ручьи и источники. Он шумно вздохнул, протирая глаза, что болели от непрекращающейся пыли и постоянного напряжения. Единственное, что давало отдохнуть взгляду, так это любимец Ючона — чёрный мустанг, блестевший своими боками на солнце, способный невольно привлечь внимание любого.

Полог повозки приподнялся, и оттуда показалось дуло ружья.

— Ючон? — спросил мальчишеский голос. — Ты здесь?

— Да, всё хорошо. Просто остановка, вылезай.

Отложив оружие, парень вылез из повозки и зажмурился — солнце нещадно било в глаза с непривычки. Джон был весьма симпатичным парнем с глубокими карими глазами, маленьким аккуратным носиком и упрямо сжатыми губами. Если бы не отвратительный характер, он мог бы быть интересным собеседником, потому что много читал и знал, пожалуй, гораздо больше, чем Ючон. Даже одежда выдавала в нём человека выше по положению в обществе, чем простой ковбой: сюртук серого цвета — остатки былой роскоши, — который за время долгого путешествия успел превратиться из некогда красивой вещи в ветошь, и тёмные штаны из дорогой ткани, благодаря чему они протирались гораздо медленнее, чем у Ючона. Пыль и долгое путешествие не пощадило и сандалии, что теперь мало походили на обувь.

— Как Джинхо? — только выражением лица выдавая, как действительно переживает за дальнего родственника, ровным голосом спросил Ючон.

— Твоё лекарство подействовало, он спит, — Джон поправил пыльный сюртук, брезгливо морщась.

— Это хорошо. Побудь здесь, а я пойду, разведаю дорогу, — Ючон вытащил из сапога нож и протянул кузену. — Убери за пояс, чтобы быстро вытащить, если что. И ружьё держи под рукой.

— Да знаю я, иди уже, — Джон отвернулся и присел к ручью, разглядывая своё отражение.

Отойдя от стоянки, Ючон двинулся не вперёд, как говорил, а повернул назад, в надежде развеять свои предположения о слежке. Преследователи вряд ли подобрались близко, скорее всего, держались на расстоянии. Спрятавшись за высокими кустами, Ючон затаился, обратив всё внимание на дорогу. По его расчётам преследователи, если такие вообще были, должны были появиться с минуты на минуту. Но время шло, а никто не показывался. Тишина давила на уши, не слышно было даже пичуг... Как вдруг за спиной раздался выстрел. Сорвавшись с места, Ючон кинулся к стоянке, надеясь не опоздать. За время, пока он бежал, какие только мысли не посетили его голову, рисуя в воображении жуткие картины. Каким же облегчением было, когда кузен оказался жив! Парень с белым от испуга лицом повис у Ючона на шее и прерывающимся голосом сказал, что всего лишь взял посмотреть ружьё, когда раздался выстрел.

— Дурак, — сдержанно процедил сквозь зубы Ючон. Бестолковость городского пижона поражала его до глубины души. И пацан ещё доказывал ему, что прекрасно владеет оружием! — Ты что? Не поставил на предохранитель, когда заряжал?

— Забыл, — Джона трясло, поэтому все нравоучения Ючон решил отложить до лучших времён, когда парень успокоится и поймёт свою оплошность.

— Сядешь пока на чёрную стрелу, мне надоело уже держать его на привязи.

Он усадил незадачливого кузена верхом на своего чёрного мустанга — благо, что парень хотя бы ездить верхом умел, — и путешествие по прерии продолжилось. Поклажа в повозке была тяжела, к тому же ситуация осложнялась ещё и лихорадкой Джинхо. Пока парня не подкосила болезнь, он управлял мулами, а Ючон сидел на своей лошади. Сейчас же приходилось часто останавливаться, чтобы проверять состояние больного. Бедный парень, непривыкший к длинным переходам, был совсем плох. В глубине души Ючон понимал, что тот вряд ли доживёт до конца пути — всё-таки ранчо дяди, куда они направлялись, находилось далеко на равнинах Техаса.

По пути им попадались только ящерицы, парившие в облаках орлы и койоты. Ни одного человека, будто они были единственными путниками на этой пустынной земле... Но так только казалось. Ючон прекрасно знал, что затишье временное и расслабляться не стоит. В тот самый момент, когда он хотя бы допустит мысль о том, что им ничего не угрожает, судьба тут же пошлёт им на голову каких-нибудь беглых каторжников, разбойников или, не дай Бог, апачи. Так было всегда, и так всегда будет — гласил неписаный закон этих земель.

К вечеру путешественники приблизились к небольшому редколесью. Здесь и решено было остановиться на ночлег. Разложив костёр, Ючон поправил шляпу с широкими полями и взглянул на заходящее солнце, кроваво-красными всполохами освещавшее небо. Спать этой ночью он не собирался, на душе было неспокойно. Интуиция подсказывала, что надо держать ухо востро.

Джинхо очнулся и попросил воды, смочить запёкшиеся губы. Его исхудавшее лицо было серым, а на лбу выступили капли пота, в глазах читалась покорность судьбе. Этому человеку было уже всё равно, умрёт он или же выживет, и это беспокоило Ючона больше всего. Всё-таки Джинхо был не только его дальним родственником, но и прекрасным человеком с широкой душой и добрым сердцем. Ючону было невероятно жалко парня, жизнь в котором уже еле теплилась. Джон в силу возраста или ещё чего-то не понимал или не придавал важности состоянию Джинхо. Вместо этого городской пижон, слишком не привычный для путешествий, ныл и всячески действовал Ючону на нервы.

Когда последний луч осветил горизонт, на костре уже призывно кипела похлёбка. Джон так жадно набросился на еду, будто его не кормили как минимум неделю. Ючон забрался в повозку, чтобы влить в рот больному немного бульона. Джинхо слабо улыбнулся ему, благодаря за заботу. В повозке плохо пахло, и, чуть поискав источник вони, Ючон охнул, приподняв край рубашки Джинхо. Лекарство не помогло, рана была полна гноя. Джинхо судорожно вдохнул, когда Ючон притронулся к его животу. «Чёртовы стрелы», — мысленно ругнулся Ючон, проклиная того индейца, что ранил парня.

— Всё хорошо, — пошевелил губами Джинхо.

«Как бы не так», — подумал Ючон, но не сказал этого вслух. Ободряюще улыбнувшись, он вылез из-под полога и пошёл искать какую-нибудь лечебную траву. Без немедленного вмешательства парню оставалось совсем мало времени.

Несколько месяцев назад Ючону передали письмо от дяди, жившего на ранчо в Техасе. Тот писал, что вскоре из города к нему приедут родственники — Джон и Джинхо Пак, — и просил сопроводить их к нему. Дядя очень редко обращался к Ючону, поэтому он и не думал отказать в помощи. К тому же он и сам хотел повидать старика и, возможно, остаться на ранчо насовсем — кочевая жизнь порядком поднадоела ему. Хотелось чего-то стабильного, хотелось знать, что дома его всегда ждёт горячий очаг и готовая пища. Ючон был сильным парнем и работы на ранчо не чурался. Он любил эту землю, любил тёплый ветер и нещадно палящее солнце.

Сидя у костра, Ючон думал о своей матери, которая умерла много лет назад, когда они всей семьёй приехали в Америку попытать счастья. Отца, ушедшего с экспедицией за золотом, убили, а мать, любившая его до безумия, получив плохие новости, не прожила и года — тихо завяла, оставив Ючона с братом одних. Вот тогда их и нашёл дядя по маминой линии и предложил жить на его ранчо. Брат согласился, а вот Ючон избрал другой путь — в поисках убийцы отца он присоединился к повторной экспедиции. Много невзгод пришлось ему пережить, прежде чем он стал настоящим ковбоем с железными нервами и крепкой хваткой. Дважды он чуть не умер от жажды в пустыне, его кусала змея, дырявила стрела и находила пуля. Его звали в рисковые экспедиции, не раз предавали и подставляли под удар, но хорошие люди уважали и любили его за храбрость и благородство. Несмотря на молодость, он даже год шерифом побыл, охраняя небольшой городишко от налётов разбойников и внутренних разладов и вражды. А большую часть лет он перегонял стада, за что получал приличные деньги.

Неподалёку треснула ветка, рука Ючона скользнула к бедру. Спрятавшись за кустом, он приготовился ждать незваного гостя. И действительно, скоро к костру вышел высокий человек в ковбойской шляпе, кожаных сапогах и чёрном плаще до колен. Он был крепко сложен в плечах, в руках его не было оружия. Ючон ступил в освещённую зону и окликнул незнакомца:

— Что-то ищете?

— Добрый вечер. Я давно наблюдаю за Вами, — обернулся незнакомец, оглядывая Ючона с головы до ног.

— Перейдём сразу к делу. Что Вам нужно? — долго переговариваться с человеком, что преследовал их и не давал Ючону уснуть, не было ни малейшего желания. К тому же ковбой не мог знать, с каким умыслом пожаловал к ним этот тип.

— Ваш мустанг. Он прекрасен. Простите, с кем имею честь? — наглая ухмылка появилась на лице у незнакомца.

— Моя лошадь не продаётся. Пак Ючон к Вашим услугам, — он наклонил голову, рассматривая неожиданного претендента на обладание его любимцем.

— Не продаётся? Но, быть может, Вам будет интересно узнать цену? — вероятно, мужчина жил в этих прериях с самого рождения и знал, что у всего есть своя цена. Главное — суметь договориться.

— Не интересно. Мой мустанг не продаётся ни за какие деньги, — Ючон постарался как можно яснее дать понять, что не уступит. И, на всякий случай, незаметно зафиксировал пальцами открытую кобуру. — А теперь, прошу Вас, уходите.

— Даже если это карта сокровищ? — не отступался незнакомец, видимо, не привыкший к отказам.

— Даже если так. Уходите, — от наглеца веяло опасностью на несколько миль вокруг, и Ючон мечтал лишь о том, что он всё-таки уберётся восвояси, передумав заполучить его мустанг.

— Моё терпение заканчивается, мистер, — издевательски намекнул тот, резко доставая из-за пазухи револьвер.

Почти одновременно прогремели два выстрела. Взвыв, незнакомец схватился за окровавленную руку, но устоял на ногах; Ючона же пуля настигла чуть раньше. Видимо, сказались усталость и напряжённость последних дней, потому что тело его тут же обмякло, и он повалился на траву, потеряв сознание.

Когда Ючон очнулся, солнце давно встало. Голова его раскалывалась, и он чувствовал такую усталость, будто из него выкачали все силы. Он потерял много крови, о чём говорила запёкшаяся лужица рядом. Пуля попала ему прямо в плечо и прошла насквозь. Стоило ему пошевелиться, как невольный стон вырвался из горла. Оглядевшись по сторонам, Ючон внутренне весь сжался: повозка стояла на месте, а вот чёрной стрелы нигде не было видно.

— Джон, — негромко позвал Ючон, лелея надежду, что тот жив. Но тишина была ему ответом.

Сжав зубы, он приподнялся, сдерживая вырывавшиеся наружу стоны-всхлипы, и доковылял до повозки. Едва открыв полог, Ючон побледнел, увидев безвольное тело Джона, на груди которого виднелась засохшая кровь. Он попытался нащупать пульс, послушать дыхание, но всё было тщетно. Худшие опасения оправдались — Джон был мёртв. Парень, по-видимому, не успел зарядить ружьё, которое валялось рядом. Джинхо повезло больше, убийца, видимо, решил не тратить патроны на живого мертвеца. Парень рвано дышал, уставившись в потолок. Из глаз его текли слёзы. Ючон присел рядом и, как мог, перевязал свою рану.

Когда умирает друг или человек, с которым ты провёл много времени рядом, кажется, что жизнь закончена. Так казалось и Ючону. Он не чувствовал палящего знойного солнца, не видел разноцветных бабочек, не слышал, как трещали цикады, — в голове звучал лишь реквием. Он ощущал себя в чёрно-белом кино, смотрел перед собой, а видел только свет и тени, смазанные из-за влаги, скопившейся в глазах. Мужчины не плачут, но здесь не было никого, кто бы мог упрекнуть его в простой человеческой слабости. Протерев ладонью глаза, Ючон вздохнул и собрал волю в кулак. У него остался Джинхо, который без него не выживет. Хотя бы ради этого стоило идти дальше.

«Здесь похоронен Джон Пак», — вырезал на деревянной табличке Ючон. Недолгую жизнь выделила судьба избалованному мальчонке; только свежий холмик да воспоминания остались после него. Сидя у могилы, Ючон пообещал отомстить за его смерть тому незнакомцу — вору и убийце. Но он и сам не знал, когда сможет это сделать. Вертя в руках нож, которым он обтесал деревяшку, Ючон посмотрел вдаль. Хладнокровный похититель уже был слишком далеко отсюда, и ни сил, ни возможности его достать у Ючона не было. Парень невесело усмехнулся, понимая, что чудес на свете не бывает. «Но если не поторопиться, то и Джинхо не доживёт», — подумалось ему. Пора было отправляться в путь. Надев шляпу, Ючон забрался на повозку и погнал мулов по плато.

Складывая ветки в разгорающийся костёр, Ючон остро почувствовал, как привык к болтовне Джона. Но парня больше не было на этом свете — его останки были погребены под свежим холмиком, который скоро зарастёт травой, слившись с местным ландшафтом. Смотря на языки пламени, Ючон думал о незнакомце и о цене жизни — здесь, на Диком Западе, она не стоила и ломаного гроша. Убийства в этих краях были обычным делом, и немногие умирали своей собственной смертью.
Джинхо снова бредил, метался по жёсткой подстилке, шепча какие-то слова. Несмотря на то, что Ючон знал основы медицины, он ничем не мог помочь несчастному. Он уже сделал всё возможное: последовательно поил его лекарственными травами, что находил по пути; когда жар поднимался, сидел и ночь напролёт стирал пот со лба Джинхо. Вот и сейчас Ючон нашёл рядом со стоянкой ручеёк с холодной ключевой водой и разорвал простынь, чтобы соорудить для больного холодные компрессы. Собственная рана, к счастью, не очень беспокоила Ючона, он только периодически перевязывал её.

Ранним утром повозка двинулась в путь, сегодня предстояло пройти опасный перевал. Плато сузилось, открывая взору возвышавшиеся по бокам отвесные скалы — одно из самых жутких мест, встречавшихся на этих землях, и идеальное прикрытие для разбойников, что нередко нападали здесь на неопытных путешественников, грабили и убивали. Открытые, как на ладони, те становились лёгкой мишенью для револьверов негодяев. Ючон надеялся, что их повозка проскочит незамеченной, поэтому и направился с утра пораньше. Но удача, похоже, покинула его ещё с начала этого путешествия, потому что, несмотря на все предосторожности, Ючон краем глаза заметил в горах отблеск от сверкнувшего на солнце оружия, и сразу следом прогремел выстрел. Отвечать на него не имело смысла — в отличие от стрелявших, Ючон никого не видел. Оставалось одно — прибавить скорости и понадеяться на медлительность нападавших. Вслед за первым выстрелом прогремел ещё один, задевший полотно на повозке. Следующая пуля просвистела в сантиметре от уха Ючона.

— Чёрт, — ругнулся тот, ощущая полное бессилие — быстро передвигаться с тяжёлой повозкой было невозможно.

Пока Ючон судорожно соображал, что же делать, прогремел ещё один выстрел и повозка накренилась. Ковбой помнил, что где-то недалеко есть поворот на опасную тропу, пролегавшую прямо рядом с отвесными скалами, где один неверный шаг — и пропасть. Но других вариантов не было, стоило рискнуть провести повозку, ведь так шанс остаться в живых был всё же выше, чем на со всех сторон простреливаемом плато. Правда, ни одного человека, который свернул на эту тропу и выжил, Ючон не знал — все они мирно покоились на дне пропасти. Но быть убитым от руки воров и убийц Ючон не хотел, считая, что лучше уж пройти по острию ножа — вдруг повезёт, и удача повернётся к нему лицом.

Временное затишье между выстрелами красноречиво говорило о том, что разбойники пытаются в скором времени окружить повозку и тогда уж метким выстрелом с близкого расстояния убить и его, и Джинхо, а потом поделить добычу. Понимая, что стоит поторопиться, Ючон перекрестился и выкатил повозку на узкую дорогу рядом с пропастью. Вряд ли разбойники пожалуют сюда, развернуться здесь было негде. Единственное, что они могли сделать — это обстреливать убегавших, поэтому оставалось только уйти на достаточное расстояние, чтобы выстрелы не достали их. Шумно вздохнув, Ючон вспомнил в голове все молитвы, какие когда-либо слышал. Как можно ближе прижавшись к возвышавшимся над ними скалам, он аккуратно повёл повозку. Разбойники, наконец заметившие, что добыча ускользает у них из-под носа, принялись палить им вслед. От частоты выстрелов Ючону казалось, что дырок в полотне повозки уже, наверно, больше, чем звёзд на небе.

Внезапно повозка дёрнулась и накренилась на левый бок. Ещё чуть-чуть, и она бы свалилась в пропасть. Мгновенно спрыгнув на землю, Ючон обежал повозку и заметил, что одно колесо уже повисло в воздухе. «Один выстрел, и мы полетим вниз. Джинхо», — стукнул себя по голове Ючон и торопливо вытащил обессиленного болезнью парня. Секунду спустя прогремел выстрел, и повозка с мулами ухнула в пропасть. Спрятавшись в кусты вместе с Джинхо, Ючон мысленно поблагодарил судьбу, что успел. Затаив дыхание, он лежал в зарослях, не смея шевельнуться. Дважды испытывать удачу не стоило. Только когда нога затекла от непривычной позы, Ючон кинул камешек, но выстрелов не последовало. Вероятно, разбойники ушли, решив, что поживиться им больше нечем.

От вынужденных резких перемещений и неудобной позы рана открылась и кровоточила, но вот подходящей ткани, чтобы перевязать её, не было. Пришлось выдирать кусок от одежды. Ещё пара таких отрываний, и он станет похож на полуголого индейца, усмехнулся Ючон. Перевязав на скорую руку рану, он вздохнул — теперь у них не было ничего: ни одежды, ни еды. Только в кобуре у него оставался револьвер, да нож за поясом.

— Оставь меня здесь и уходи, — тихо, но уверенно, сказал Джинхо, еле шевеля сухими губами.

— Даже не смей думать о таком. Мы обязательно доберёмся до ранчо вместе! — ответил Ючон, в глубине души понимая, насколько маловероятен был подобный исход. Сейчас, как никогда, он хотел вернуть время вспять и оказаться в городке, где он работал шерифом. Ведь там были лекарства, была еда и тёплая постель, а здесь была смерть — если не мгновенная, то медленная.

Времени предаваться отчаянию не было, нужно было как-то идти дальше. Взвалив на спину Джинхо, Ючон направился в глубину гор. На ночлег необходимо было найти какую-нибудь пещеру, незаметную со стороны. Даже несмотря на то, что Джинхо очень похудел и весил мало, такая нагрузка на незажившую рану была достаточной, чтобы к вечеру Ючон валился с ног от усталости и боли.

В найденной пещере было пусто и сыро, солнечные лучи, похоже, не достигали её даже в полдень. Во рту пересохло, желудок ныл от отсутствия еды, но сил искать пропитание не осталось, поэтому Ючон просто лёг рядом с Джинхо и провалился в забытье. Той ночью ему снилось ранчо, где были еда, питьё и родные люди с их теплом и заботой.

Проснувшись, Ючон потянулся и выглянул из укрытия. Солнце уже поднялось, освещая вершины гор. Оставив Джинхо в пещере, Ючон выбрался на свет и отправился на поиски еды. Собрав съедобные коренья и ягоды и набрав в флягу воды, он вернулся в пещеру, и проснувшийся ДжинХо слабо улыбнулся ему.

Был бы у Ючона выбор, он бы остался здесь на некоторое время, но больному требовалась медицинская помощь, да и рана самого ковбоя всё ещё ныла. Почесав отросшую щетину, Ючон невесело усмехнулся и взвалил себе на спину Джинхо. Путешествие продолжалось.

От перенапряжения рана снова открылась и кровоточила, но Ючон всё шёл вперёд, смотря исключительно себе под ноги. Поэтому он не увидел, как неподалёку показался индеец, заметивший его и отправившийся следом.

Перед глазами у Ючона всё плыло, в висках стучало, по рубашке растекалось кровавое пятно. Он ни о чём не думал, только повторял, как заклятие: «Мы дойдём, Джинхо» — пока, не заметив камень под ногами, не поскользнулся и осел на землю, одновременно теряя сознание.

Открыв глаза, Ючон не сразу понял, где находится. Оглядевшись, он заметил небольшое окно с закрытыми наглухо ставнями, а на подоконнике — пласт пыли, как будто никто давным-давно не убирался здесь. По-видимому, это был всеми позабытый дом, ведь никакой хозяин в здравом уме не превратил бы половицы в то, что с ними стало — грязь лежала на них толстым слоем. Подняв глаза наверх, Ючон только подтвердил свои догадки — над ним висели сушёные грибы, которые успели скукожиться и покрыться паутиной, и травы, что при любом дуновении тут же осыпались бы на его голову.

У изголовья, спиной к нему, сидел человек — едва заметив его, Ючон даже дёрнулся от неожиданности. «Индеец», — с ужасом подумал он, рассматривая национальную одежду из шкур и смуглые руки. Неизвестный видимо почувствовал взгляд, потому что повернулся лицом… и Ючон потерял дар речи. Хотя разрез глаз мужчины и форма скул выдавали его азиатское происхождение, индейцы таких людей называли белыми. Здесь, на Диком Западе, человечество делилось на бледнолицых и краснокожих, других не существовало, как данность. Только чёрных выделяли, и то только потому, что уж белыми их было трудно назвать даже при большом желании. Этот незнакомец без сомнений был по здешним меркам белым, но отчего-то в индейской одежде и с характерной окраской на щеках. А что делало большинство представителей этой народности с пленниками, Ючон хорошо знал по рассказам.

— Где Джинхо? — спросил он, наконец, вспомнив про своего больного друга.

Индеец повернулся и указал на лежанку сбоку от Ючона. Джинхо действительно лежал там, с закрытыми глазами, но живой, о чём свидетельствовала грудная клетка, еле уловимо вздымавшаяся при вдохе.

— Спасибо, — зачем-то поблагодарил Ючон, откидываясь снова на подушки.

Индеец усмехнулся, показывая свои белые зубы — видимо, понял, — и вновь вернулся к своему занятию. От нечего делать, Ючон принялся разглядывать не краснокожего индейца.

Внешность, надо сказать, у него оказалась весьма необычной для этих краёв. Чёрные, как смоль, волосы, глаза с азиатским разрезом, будто прожигавшие всё насквозь, прямой нос и алые губы. Загорелая кожа делала его похожим на настоящего апачи, но даже при мимолётном взгляде на него можно было сразу понять, что индеец он не по крови, а только по образу жизни. «Что бледнолицый забыл у краснокожих?» — успел подумать Ючон, прежде чем снова провалиться в забытье, не в силах больше думать.

Очнулся он, когда солнце в последний раз кинуло луч на вершины скал и скрылось за горизонтом. В избушке не было ни души, только Джинхо лежал без движения неподалёку да где-то в подполе шуршала мышь. Оглядев скудное жилище, Ючон поднялся и вышел на крыльцо. Индейца и след простыл, ничто не напоминало о том, что он вообще здесь был. Ючон даже подумал, что тот был просто плодом больной фантазии, вот только простреленное плечо почти не беспокоило, перевязанное чьими-то умелыми руками. Сколько прошло времени, Ючон не имел ни малейшего понятия. Одно он знал точно: стоило убираться отсюда и как можно быстрее. Если здесь действительно были индейцы, то это было чревато последствиями. Краснокожие не жаловали бледнолицых на этих землях, поэтому на вторичную доброту рассчитывать не стоило.

Умывшись из бочки с дождевой водой, Ючон устало протёр глаза и отправился обратно в домик. Джинхо стало лучше, судя по ровному дыханию и нормальному цвету лица.

— Как себя чувствуешь?

— Жить буду, — тихо ответил Джинхо, улыбаясь своей мягкой улыбкой. — Мы уходим сегодня?

— Нет, на ночь глядя не стоит. Отправимся с утра. Ты, наверное, голоден? По правде, я сейчас целого кабана бы съел, — честно признался Ючон и, хлопнув друга по плечу, принялся искать что-нибудь съедобное. Если индеец их выходил, то скорее всего не оставил бы умирать потом с голоду.

Интуиция его не обманула: в одном из шкафчиков он обнаружил свежие лепёшки и крынку молока. Судя по тому, что оно не скисло, оставили его совсем недавно. Ючон мысленно в который раз поблагодарил индейца. Если бы не он, гнили бы они с Джинхо где-нибудь в расщелине меж скал.

Накормив сначала больного, Ючон поел и сам. Джинхо даже оживился, на лице его появилась улыбка, и он даже пошутил пару раз. Казалось, жизнь налаживается…

Рано утром они собрались и покинули приветливый домик. Джинхо опирался на руку Ючона, чтобы не свалиться по пути. Но даже такой прогресс дал огромный скачок в скорости их передвижения. К полудню они спустились с гор на равнину и устроили себе передышку.

Высокие, покрытые зелёным лесом горы остались позади, перед ними лежала выжженная земля, не радовавшая глаз своей сухостью и однообразием. Здесь не было кустарников, а деревья попадались очень редко. Оставшись без повозки и еды, путешественники оказались голодными и без крыши над головой. А пройти им предстояло ещё несколько десятков километров.

Джинхо, хоть и был слаб, улыбался и тихим голосом рассказывал какие-то истории, чтобы как-то скрасить их невесёлый путь. А собеседником, надо сказать, он был отменным. Ючон даже гордился, что состоит с ним в родстве, хоть и дальнем: Джинхо знал латынь, цитировал известных поэтов, а при настроении и сам рождал стихотворные строчки.

Медленно, но верно они брели по равнине. Ковбойская шляпа охраняла Ючона от палящих солнечных лучей, и он благодарил Бога, что сапоги до сих пор не сносились и не тёрли ноги, потому что Джинхо с обувью не так повезло. Ближе к вечеру они остановились на ночлег у небольшой рощицы, и Ючон с помощью своего ножа и коры дерева укрепил другу обувь, чтобы та не развалилась по дороге.

Разводить костёр они не стали, чтобы не привлекать к себе внимания. И правильно сделали.

Глубокой ночью тишину рощи разорвал звук выстрела. Ючон вскочил на ноги и огляделся. Стреляли совсем близко, но не в них. Джинхо проснулся и испуганно вытаращил глаза, вертя головой из стороны в сторону. Спрятав друга у корней дерева, Ючон достал нож из сапога и, словно пума, неслышным шагом отправился на разведку.

С другой стороны рощи горел костёр, освещавший поле боя. Рядом стояли на привязи кони, храпевшие и сгрудившиеся от звуков выстрелов вместе. В одной из лошадей Ючон узнал свою Чёрную стрелу — красивый и статный мустанг резко отличался от более мелких лошадей. Ползком Ючон начал приближаться к ним, когда прогремел ещё один выстрел, в ответ на который засвистели стрелы. Из-за рощи выехали два индейца, один из них держался за живот. Ковбои, державшие наготове свои револьверы, снова окатили их градом пуль. Теперь Ючон прекрасно видел развернувшееся сражение, но вмешиваться не мог. Пуль в его револьвере осталось совсем мало.

Это было скорее нападение, чем сражение, ведь атаковала одна сторона — ковбои, индейцы же пытались защититься. Но вся эта бойня быстро закончилась — крупный индеец повалился с мустанга, а его спутник успел пустить ещё одну стрелу, пока пуля не задела и его и он тоже не оказался в траве. Тот самый незнакомец, что убил Джона и увёл Чёрную стрелу, ругался, на чём свет стоит, держась за левую руку, в которой торчала стрела. Во время столь мало продолжительного боя индейцы всё же успели отомстить за себя, ранив нескольких ковбоев.

Ючону оставалось проползти ещё несколько метров, как вдруг незнакомец повернулся и направился прямо в его сторону.

— Уходим отсюда немедленно. Вдруг эти индейцы здесь не одни, — сказал он.

Ючон затаил дыхание, мечтая слиться с травой. Умирать сейчас ему было рано, его ждал Джинхо. А уж когда он его доставит на ранчо, тогда и вернёт свою лошадь. А также сполна отомстит за убийство Джона.

— Босс, здесь есть ещё люди, — вдруг окликнул незнакомца щуплого вида парень с шрамом на скуле.

Сердце Ючона пропустило удар, но выстрела не последовало, и никто не сделал шага к нему.

— Люди? Что за люди? — удивлённо спросил незнакомец, отвязав лошадей и запрыгнув на круп Чёрной стрелы.

— Скотт обнаружил какого-то раненого в роще.

«Джинхо», — запоздало дошло до Ючона.

— Вы позаботились о том, чтобы нам в спину не прилетела пуля?

— ОНилл пальнул разок, но тот вроде и так плох.

— Прекрасно, отправляемся, — рявкнул незнакомец и пришпорил коня.

Бессилие липкой волной захлестнуло Ючона с головой, ведь он понимал, что не мог помешать им уехать, не мог сейчас отомстить за все те чёрные дела, которые уже совершила, и, скорее всего, в дальнейшем совершит эта банда. Сжав кулаки, Ючон ждал их отъезд, надеясь, что ДжинХо не сильно пострадал. Он не был готов терять своего последнего друга в этом путешествии. Сейчас он уже не думал по окончании пути остаться на ранчо. Возвратиться никогда не будет поздно, а вот отомстить он был просто обязан.

Как только ковбои отъехали на безопасное расстояние, Ючон поспешил к Джинхо и застал того истекавшим кровью. «И как только они его обнаружили?» — с досадой подумал ковбой. Лицо его друга было бело, как снег, но он всё ещё был жив. Оторвав кусок ткани от своей рубахи, Ючон перевязал рану.

— Терпи, Джинхо. До ранчо осталось совсем немного. Мы скоро дойдём, а там нас будет ждать тёплая постель, еда и лекарства, которые тебе обязательно помогут, — он и сам не очень-то в это верил, но крошечная надежда всё-таки теплилась в его сердце.

Не дожидаясь рассвета, Ючон взвалил парня себе на спину.

Джинхо изредка терял сознание от боли и потери крови, а всё остальное время молчал. За плечами у путешественников остался ещё один день пути по голой равнине, и до ранчо оставалось преодолеть только несколько холмов. Несмотря на усталость, недосып и отсутствие нормальной пищи, они останавливались только тогда, когда Ючон в прямом смысле валился с ног. Джинхо снова бредил, но здесь даже лекарственных трав не было, поэтому Ючон всё шёл и шёл вперёд. Когда дело уже близилось к ночи, им оставалось пройти последний холм — стоило поторопиться, чтобы добраться до захода солнца.

Сжав зубы, Ючон смотрел себе под ноги и шёл к вершине. Мысль о том, что осталось совсем немного, придавала сил. С каждым шагом они приближались всё ближе к ранчо. Ючон помнил, как понравилось оно ему когда-то. Геометрически правильные постройки посреди равнины. Сеновал, конюшня с красивейшими лошадьми, загон для быков, шумный курятник... У дядюшки даже кролики были. Белые, пушистые, с большими ушами. В детстве они казались самой желанной игрушкой.

Волна тёплых воспоминаний нахлынула на Ючона, когда ветер вдруг переменился, и запахло гарью. Ючон напрягся и ускорил шаг. В голове звенело, мрачное предчувствие сковало сердце. Взобравшись на вершину, Ючон направил взгляд в сторону построек. На фоне заходящих лучей солнца пылал адский костёр. Языки пламени лизали то, что осталось от некогда богатого ранчо. Ноги Ючона подкосились, и он упал на колени. Трава вплелась в волосы Джинхо, который непривычно затих, уложенный Ючоном на землю рядом. Яркое зарево освещало всё пространство вокруг бывших построек, огонь сжигал всё, что попадалось на пути. Перед глазами Ючона всё плыло и сливалось в красное море. Запах гари сводил с ума. Отведя взгляд от пылавшего ранчо, Ючон заметил всадников, которые скакали прочь. Одна из лошадей была слишком знакома — Чёрная стрела. А на холме, в нескольких метрах от Ючона, стоял индеец и молча смотрел на пожар, держась за правое плечо, из которого сочилась кровь.

Глухая ярость поднималась к горлу, разливалась по венам. Мозг сверлила одна-единственная мысль: «Они подожгли ранчо». Когда Ючон увидел яркое зарево, его покинула последняя надежда. Помощи теперь ждать было неоткуда. Раздумывая, что же теперь делать, он уныло наблюдал за тем, как все его мечты превращались в пепел, и не заметил, что ДжинХо перестал шумно дышать. Он смотрел поверх полыхавших построек на проплывавшие мимо тучи, в которых была спасительная влага, но которым не было никакого дела до ранчо. Как же хотелось Ючону, чтобы полил ливень и оставил в живых хотя бы одну из построек, ведь о воскрешении дяди, его семьи, брата Ючона нельзя было даже мечтать.

— Ничего, Джинхо. До ближайшего поселения не так уж и далеко, — уверенно сказал он, усилием воли проглотив комок, скопившийся в горле. — Джинхо?

Ответа не последовало. Стремительно повернувшись, Ючон прикоснулся к холодной руке друга и наклонился ближе, прислушиваясь. В глазах его застыло выражение отчаяния — ДжинХо был мёртв. Сидя на коленях рядом с ним, Ючон мысленно корил себя. За то, что не заметил, как тот испустил дух, за то, что не успел. Последний луч солнца исчез за горизонтом, а ветер всё нёс с собой пепел. И Ючону казалось, что это пепел его души.

Чья-то рука опустилась ему на плечо. Ючон вздрогнул и медленно обернулся. Молодой индеец, свалившийся с лошади во время стычки в роще, смотрел на него своими чёрными, как смоль, глазами. Только теперь, вблизи, Ючон увидел, что это и есть тот бледнолицый индеец, что спас его от гибели раньше. Он исподлобья смотрел ему в глаза. Первым этот контакт разорвал Ючон, уставившись на кровь на плече мужчины.

— Ты ранен, — озвучил он очевидную истину вслух.

Индеец кивнул и убрал руку с плеча Ючона.

— Давай перевяжу.

Рана индейца оказалась не опасной, но он, как и Джинхо раньше, потерял много крови. Разорвав в клочья остатки своей рубашки, Ючон перевязал плечо индейца, в глазах которого застыла безмолвная благодарность.
Могилу Джинхо они рыли вместе. Молчаливая помощь индейца была нужна Ючону как глоток воздуха. Только благодаря его присутствию он ещё не сошёл с ума.

Глубокой ночью они похоронили Джинхо. И Ючон сразу же уснул — ему было уже всё равно. Он не боялся смерти, не боялся, что индеец может убить его во сне, ведь он мог это сделать и раньше, но не сделал. К тому же Ючон так устал, что даже думать о чём-то и взвешивать всё «за» и «против» физически не мог.

Ючон был уверен, что, проснувшись утром, обнаружит, что индейца и след простыл. Но тот сидел неподалёку и прищурившись смотрел вдаль. Подойдя ближе, Ючон сел рядом.

— Ты убивать человека поджёг ранчо, — впервые за всё время сказал индеец, — он убить моего друга!

— Я видел, — признался Ючон.

— Будем вместе, да? — предложил индеец.

Вот так они и стали спутниками. Индеец немного знал английский, поэтому проблем с взаимопониманием не должно было возникнуть. Сначала они отправились на сгоревшее ранчо, надеясь найти что-нибудь из вещей, не тронутых пожаром. И их молитвы оправдались: один из подвалов, закрытый от внешнего мира не деревянной дверцей, а каменной плитой, оказался в полном порядке. Путешественники совместными усилиями отодвинули её и забрались внутрь. В холодном подвале хранили бобы, несколько бочек с вином и большой сундук. Взяв лом, Ючон сломал замок и откинул тяжёлую крышку. Внутри оказалась почти новая одежда, что было очень вовремя. Переодевшись, Ючон почувствовал себя человеком, а индеец только усмехнулся, глядя на довольное лицо своего нового знакомого. В погребе они нашли всё самое необходимое, за исключением оружия. Собрав по небольшому мешку с собой, они молча поели и двинулись в путь — больше делать здесь было нечего. В последний раз оглядев то, что осталось от ранчо, Ючон вздохнул и поспешил за индейцем, который ушёл вперёд.

— Как тебя зовут-то? — спросил Ючон на второй день пути, обнаружив, что так и зовёт спутника индейцем.

— Джунсу — Орлиный глаз.

Азиатское имя немного удивило Ючона. Конечно, даже такой сильный загар и то, как парень вжился в образ, не скрыло от него, что он кореец по национальности, но почему при таком раскладе тот носил родное имя, Ючону было непонятно. Вероятно, к индейцам Джунсу попал уже в сознательном возрасте, но спрашивать, что тот до сих пор делает здесь и какие обстоятельства заставили его стать бледнолицым индейцем, Ючон не стал, решив, что Джунсу и сам когда-нибудь расскажет ему об этом.

— А меня зовут Ючоном. Я ковбой из Колорадо.

Джунсу лишь кивнул, не заинтересовавшись этим фактом. Ючон в который раз поразился тому, что даже молчание не делало его угрюмым — скорее, дополняло его спокойный, загадочный образ. Несмотря на то, что Ючон постоянно присматривался к своему невольному попутчику, тот, казалось бы, не обращал на него никакого внимания, поглощённый изучением местности. Если бы не индеец, неизвестно, что бы ждало путников, ведь не зря Джунсу называли Орлиным глазом — видел он весьма зорко и вовремя заметил опасность, когда Ючон даже и не подозревал о ней. Насторожившись, он щёлкнул пальцами прямо перед носом задумчивого ковбоя, возвращая того в реальность и жестом показывая, что не мешало бы спрятаться.

И действительно, не успели они скрыться за большим валуном, оказавшимся поблизости, как из-за поворота выехало несколько всадников — индейцы из рода апачи. Испугавшись, что Джунсу выйдет к ним, Ючон закрыл тому рот рукой и умоляюще посмотрел, будто говоря, что сейчас не время. На крупах лошадей болтались скальпы белых людей, а Ючону совсем не хотелось так же бесславно закончить свою жизнь.

— Мммм, — красноречиво напомнил о себе Джунсу, когда индейцы скрылись из виду. Ючон обернулся и застыл, поймав его завораживающий взгляд. «На солнце перегрелся», — подумал он, чувствуя, как внезапно стало жарко. Поспешно убрав руку с губ индейца, он отвернулся, краем глаза всё же заметив, как тот ухмыльнулся.

Жара стояла невыносимая, во рту пересохло, а мозги соображали ужасно медленно. Джунсу явно чувствовал себя лучше, чем Ючон, судя по насвистыванию себе под нос какой-то бодренькой мелодии. Индеец вообще оказался на редкость улыбчивым и добродушным. И Ючон ценил эти качества, потому что редко встречал таких людей среди подобных себе — ковбоев. Даже в такой засушливый день, как этот, на губах Джунсу играла улыбка, а глаза излучали столько доброжелательности, что её хватило бы на пару десятков молодых людей, а не на одного странного индейца.

Они шли по пустынной местности, в которой водились только ящерицы да змеи, уже несколько дней, но никаких следов убийцы-незнакомца так и не обнаружили. Правда, Джунсу был полностью уверен, что они идут правильным путём, а причин не верить ему у Ючона не было. Выросший среди индейцев, Джунсу, по всей видимости, всё-таки походил на опытного следопыта больше, чем прожженный вояка и работяга Ючон, носивший в себе остатки былой аристократии, которая проскальзывала в манере держаться. Да, он был красив и статен, как самый настоящий представитель своего рода, но одежда говорила и о другой стороне его характера — той, что заставила его отца рискнуть всем, покинуть родину и отправиться навстречу приключениям.

Сапоги с высоким голенищем, штаны из плотной грубой ткани, рубаха и шляпа с широкими полями — всё это выдавало в нём ковбоя, путешественника. От него пахло порохом и потом, а во времена службы в качестве шерифа ещё и хорошим крепким виски. Несмотря на молодые годы, он странным образом внушал доверие людям и давал прикурить многим щёголям, на которых дамы в итоге обращали гораздо меньше внимания. Правда, женщин у Ючона уже давно не было, но в этом был виноват только тот факт, что за последнее время ему на пути не так уж и часто они встречались — эта земля принадлежала природе. Здесь было гораздо больше животных и растений, чем человеческих существ, со многими из которых, впрочем, Ючон предпочёл бы никогда не встречаться. Как с тем подонком, что убил родных Ючона и старого индейца, которого, видимо, Джунсу очень любил. Он ни разу не говорил о нём, но Ючон часто видел его наполненный печалью взгляд, устремлённый вдаль.

На восьмой день пути Джунсу первый заметил на горизонте постройки небольшого города. Ючон предложил направиться туда, ведь среди людей можно было узнать о банде, которую они искали. Джунсу пришлось сменить одежду на ту, что они взяли тогда в погребе — белые люди не жаловали индейцев, и понапрасну рисковать не хотелось. Переодевшись, Джунсу снова удивил Ючона, который даже с некоторой завистью отметил, что этому парню идёт любая одежда. В цивилизованном прикиде он походил на миллионера в отпуске: взгляд свысока, аккуратно подвёрнутые штаны и рубашка навыпуск. Мало того, что одежда подчеркнула все его достоинства и скрыла недостатки (в существовании которых, в принципе, Ючон сильно сомневался), так ещё и сидела на нём, как влитая. Ючон успокоил себя тем, что не бывает людей, которым не идёт качественный костюм, а потом на мгновение представил самого себя в индейской одёжке и пришёл к выводу, что вот ему-то совсем не факт, что пойдёт. «Несправедливо!» — подумал он, поймав снова тот самый взгляд с усмешкой. Джунсу явно веселило, как Ючон иногда зависал, невольно разглядывая его.

— Говорить буду я, твоё дело — слушать. Ни в коем случае не вступай в разговоры, кто-нибудь может заподозрить, что ты индеец, — поспешно раздал последние указания Ючон. Ответом ему были кивок и уверенная улыбка в качестве заверения, что всё пройдёт прекрасно. — Переночуем в трактире, пожалуй? — продолжил Ючон, но уже с вопросительной интонацией. — Наверно, не стоит отправляться дальше в путь на ночь глядя?

— Ючон умный. Не стоит, — ответил Джунсу, показав свои ровные белые зубы.

— Вот и прекрасно!

Вскоре они приблизились к поселению и без усилий нашли трактир — о его местонахождении красноречиво сообщили пьяные песни и броская вывеска над дверью. Правда, стоило им войти, как в увеселительном заведении воцарилась тишина. На всякий случай убрав руки в карманы, жители городка присматривались к путешественникам, готовые в любой момент выхватить пистолеты. Крупный мужчина с седыми волосами — по всей видимости, владелец этого заведения — обратился к ним первый:

— Доброго вечера, молодые люди. Пить изволите?

Голос у него был хриплым, а маленькие глаза — бегавшими туда-сюда. С таким надо было держать ухо востро.

— Два двойных виски, — положив монеты на стойку, ответил Ючон. В пол-оборота усевшись на табурете, он с опаской продолжил наблюдать за посетителями сего заведения, прислушиваясь к любому шороху.

Джунсу красноречиво усмехнулся на слова Ючона, и до того дошло, что индейцу заказывать виски было неумно. Ведь тот, возможно, вообще никогда такого не пробовал. С другой стороны, он же знал немного язык, может, и пить приходилось. Во всяком случае, Ючон надеялся на это.

Пока хозяин разливал напиток, из-за стойки показалась девушка в опрятном платье из хорошей ткани, не в пример девушкам, развлекающим гостей, в связи с чем можно было предположить, что она была родственницей хозяина. С её появлением обстановка незаметно разрядилась, и горожане продолжили свои разговоры, изредка поглядывая на декольте барышни, которая подошла к Ючону и спросила:

— Надолго к нам?

— Скорее всего, на одну ночь, но всё зависит от обстоятельств, — сладко пропел Ючон под внимательным взглядом Джунсу.

Вместе с виски они отведали вполне приличный ужин, состоявший из бобов и жареного мяса. Хозяин, естественно, выделял их из кучи горожан, пришедших пропустить по стаканчику. Но на вопрос о недавних незнакомцах в этих краях он ответил крайне уклончиво:

— Незнакомцев у нас не любят, знаете ли.

— А ковбоев? Не проезжал ли здесь недавно мужчина на прекрасном чёрном мустанге?

— Не припомню такого, — улыбнулся владелец заведения, показав свои кривые зубы.

Девушка удивлённо посмотрела на него при этих словах и отвернулась. Ючон сделал довольно справедливый вывод, что владелец трактира врёт. Только почему, он пока не понимал. Незнакомцев в этих краях не то чтобы не любили, их побаивались — мало ли, сбежавшие каторжники, таких было много. Джунсу сидел молча, как и договаривались, и потягивал холодный напиток, исподлобья наблюдая за происходящим в трактире. В отличие от ковбоя, он пил медленно, а на тарелке его остались нетронутыми бобы.

Оплатив комнаты для ночлега, Ючон поднялся наверх и уже думал ложиться спать, когда в дверь тихо постучали. Стоявшая на пороге девушка была возбуждена быстрым шагом по лестнице и выглядела невероятно мило: красные щёки и алые губы, да ещё и глубокое декольте.

— Хотела сказать Вам, мистер. Уходите отсюда немедленно, пока отец не послал вслед Мэтчену людей, — прерывисто сказала девушка, глядя на него чуть ли не с обожанием, что в принципе отнюдь не удивило Ючона, привычного к такой реакции на себя любимого.

— Успокойтесь, дорогая, присядьте и расскажите по порядку, — усаживая барышню на край кровати и заглядывая в распахнутые глаза, Ючон уточнил: — Как давно они здесь были?

— Дня два назад, вроде как. Это ужасные люди, мистер. Зачем они Вам?

— Должок один есть, — ответил Ючон и потянулся, чтобы поцеловать даму, которая точно была не против такого поворота событий, судя по тому, как вздымалась её грудь в декольте... Но этому помешала громко распахнувшаяся дверь, и на пороге показался Джунсу. Декольте было тут же забыто, как и его обладательница. Оставшийся в одних штанах, индеец держал в руках рубашку и недопитый виски. Покрасневшая от сего зрелища барышня тут же ретировалась из комнатки, оставляя парней одних.

— Зачем ты снял рубашку? — шумно сглотнув, спросил Ючон.

— Жара, Ючон, — томно проговорил Джунсу и преодолел оставшееся расстояние до кровати в какие-то доли секунды, своей прыткостью немало удивив ковбоя. А едва голова индейца коснулась подушки, как он заснул, свернувшись калачиком прямо рядом с обалдевшим и ничего не понимавшим Ючоном.

Слова девушки начали медленно доходить до него только тогда, когда сердце перестало бешено стучать от близости с полуголым парнем. И по мере осознания этих слов Ючон всё больше убеждался, что заказывать виски было плохой затеей. Даже будь они трезвыми, им грозила бы серьёзная опасность. Оставалось только молиться, чтобы Мэтчен со своей бандой не завалились в трактир глубокой ночью, потому что Джунсу будить не было никакого смысла. Он был пьян и сладко спал, приоткрыв рот и громко дыша. На лице его было такое блаженное выражение, будто ему снились какие-то невероятно приятные вещи. Ючон даже завидовал такой безмятежности, потому что сам просидел всю ночь с револьвером в руках, ожидая нападения в любую секунду. Но ничто, казалось бы, не нарушало тишину ночи, и только в окно светила луна, заливая своим холодным светом лицо спящего Джунсу...

Ючон резко сглотнул и уставился на револьвер в своей руке. Прохладная сталь приводила в чувство. Сжав рукоятку, он зажмурился и распахнул глаза. Безумно хотелось спать, веки отяжелели, и на мгновение он отключился, когда что-то холодное разлилось по волосам и стало неестественно темно…

Джунсу тронул Ючона за плечи, шепча что-то на ухо. Но парень всё не приходил в чувство, и индейцу пришлось похлопать того по щекам.

— Ючон, вставай. Нас убить, Ючон, — сквозь пелену услышал ковбой и приоткрыл глаза. — Наконец-то! Бежим!

Не задавая лишних вопросов, Ючон резко поднялся, но тут же повалился обратно на стул — закружилась голова. Джунсу обхватил за плечи обессиленного ковбоя и последовал за дочерью владельца, которую Ючон только теперь заметил. Она вела их по какой-то грязной, давно заброшенной лестнице вниз. Некоторых ступеней не было, некоторые изветшали от старости, но остальные, слава богу, не скрипели.

— Тихо, — приложила палец к губам девушка, — сейчас все поднимутся по обычной лестнице, и надо будет быстро перебежать в сеновал.

Действительно, тотчас после её слов беглецы услышали приглушённые мужские голоса.

— Я вырубил того, что не спал, второй пьян и всё равно в отключке. Билл и Питер скоро здесь будут, а до этого времени нам надо их подготовить. Эти убийцы гонятся за прекрасным мустангом Мэтчена. Бедный старина Джим пал от их руки ни за что, ни про что.

У Ючона перехватило дыхание от такой наглости. Мало того, что Мэтчен наплёл им с три короба, так ещё и свои грязные делишки скинул на них. Теперь им надо остерегаться пули в спину и скрываться до тех пор, пока они сами не отыщут проклятого Мэтчена. Здесь не город, никто не будет разбираться, кто прав, кто виноват. Здесь своё правосудие, и оно в руках того, у кого есть пистолет, и он заряжен.

— Идёмте, — меж тем, шепнула девушка, увлекая беглецов за собой, — как только они обнаружат, что вы исчезли, они ринутся в погоню. Этим пустоголовым людишкам и в голову не придёт осматривать сеновал.

В её словах был определённый смысл. Недаром говорится: «Хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место». Не успела девушка выйти с сеновала, как они услышали неистовую ругань. Их исчезновение, наконец, заметили.
Колючие травинки лезли под одежду, а на спине Ючона проступил холодный пот. Джунсу не шевелился и вслушивался в звуки, доносившиеся с улицы. Лицо его было сосредоточенным и напряженным. Скирда сена, за которой они прятались, была расположена близко к двери, что давало преимущество в подслушивании. Пользуясь паузой, Ючон дотронулся до своей макушки и провёл по больному месту. Когда он взглянул на свои пальцы, те оказались перемазанными кровью. К горлу неожиданно подкатила тошнота, голова закружилась. Ючон никогда не отличался слабостью, но потеря крови и накопившаяся усталость давали о себе знать.

В этот момент скрипнула дверь и, озираясь по сторонам, на сеновал зашло несколько мужчин с пистолетами. Джунсу тут же закрыл Ючона своей спиной и схватил за плечо, заметив, как тот побледнел. Одними губами он сказал: «Держись».

— Скажешь Мэтчену, что мы убили их, — низким голосом потребовал один из вошедших ковбоев.

— А вдруг они будут преследовать его и дальше? Мэтчен убьёт тогда и их, и нас. Питер, не стоит, — трусливо озираясь, запротестовал второй.

— Затихни, Джек. Они поищут его и свалят. Всё равно он на приисках сейчас, им не найти его, — уверенно заявил тот, кого звали Питером.

«Так вот куда делся Мэтчен». В горле у Ючона пересохло, и резко стало не хватать воздуха. Такое у него бывало от переизбытка эмоций — он начинал кашлять и задыхаться от нехватки влаги во рту. И ничего не могло помочь ему в эти минуты, кроме воды. Выдать своё присутствие значило подписать и себе, и Джунсу смертный приговор. Чувствуя приближение очередного приступа, Ючон изо всех сил пытался его сдержать, но грудь сдавливало так сильно, что он приготовился уже к мучительной смерти. Явно не зная, чем помочь, Джунсу во все глаза смотрел на бледного как смерть попутчика, который хватал ртом воздух и закатывал глаза. Мысли Ючона потеряли связность; единственное, что пульсировало в мозгу, было слово: «Вода» — и он попробовал сказать это одними губами, прежде чем в глазах окончательно потемнело и он потерял сознание, осев на пол.

— А вдруг, — всё равно не соглашался Джек, почёсывая затылок.

Поняв немую просьбу Ючона, Джунсу огляделся по сторонам и обнаружил рядом с дверью ведро с водой, но добраться до него незамеченным было невозможно. Как можно осторожнее он потормошил ковбоя. Ноль результата. Наклонившись, индеец прислушался — Ючон не дышал. Лёгкая паника овладела Джунсу. Пару раз он видел, что делали в случаях, когда сознание к человеку не возвращалось, но никогда прежде не делал этого сам. Однако попробовать стоило.

Зажав нос Ючона и приоткрыв ему рот, Джунсу резко выдохнул в него воздух и прислушался — никаких изменений. Вновь прижавшись к нему губами, Джунсу продолжил делать искусственное дыхание.

— А ты хочешь искать этих беглецов? Хочешь гоняться за ними по степям? Подумай головой, это никому из нас не нужно, — между тем возражал Питер.

Такой довод чуть привёл в чувство трусливого ковбоя, который пораскинул остатками мозгов и согласился с доводами напарника. Завершив сделку, мужчины развернулись и вышли с сеновала, оставляя беглецов одних. Джунсу казалось, что прошёл как минимум час, хотя натикало всего несколько минут, когда Ючон, наконец, пришёл в себя и распахнул глаза. Отстранившись, индеец облизнул пересохшие губы. У страха глаза велики, и судя по тому, как подрагивали его руки, Джунсу выпал шанс почувствовать на собственной шкуре, насколько правдиво это выражение.

— Спасибо, — одними губами поблагодарил Ючон. Отчего-то сердце билось, как птица в клетке, и так громко стучало, что Ючону казалось, будто Джунсу точно слышит этот гул и, вероятно, снова ухмыляется. Но, подняв голову, Ючон недоумённо уставился, ловя во взгляде индейца точно не усмешку, а облегчение с примесью какой-то гордости за него, что ли. Правда, последнему он не верил, списав всё на своё богатое воображение. С чего бы Джунсу так смотреть на него? С другой стороны, Ючон не был против даже такого внимания с его стороны, потому что до этого замечал только за собой какую-то особую заинтересованность.

Переждав ещё некоторое время, парни выбрались с сеновала и поспешили унести ноги подальше от проклятой таверны.

@темы: band: dong bang snin ki, Strong Heart - 2014

Comments

[Rikarda J]

Узнав, что Мэтчен отправился на прииски, нашим путешественникам не оставалось иного выбора, как последовать за ним. Джунсу вернулся к своему прежнему обличию, то есть к полуголому виду. Ему не нравилась европейская одежда, не нравились сапоги, не нравилась широкополая шляпа, которую так любил Ючон. Зато какие-то перья во все стороны на голове казались ему удобными и привычными. Цветные ленточки и повязки на руках и поясе, впрочем, тоже. Понять эти странности Ючону было не под силу. Хорошо хоть, при нём Джунсу не разговаривал на непонятном лающем языке... Правда, лучше бы говорил, чем ходил в своём любимом индейском костюме. С некоторых пор это немало смущало Ючона. Всё-таки полуголый спутник не способствовал нормальному общению — во время разговора с ним Ючону приходилось усилием воли отводить глаза от накачанного пресса и мускулистых рук Джунсу.

По вечерам, сидя у костра, Ючон иногда рассказывал интересные случаи, которые повидал во время своих путешествий. Но чаще, смотря на скачущие языки пламени, он молчал, вспоминая Джона и Джинхо, брата и дядю; перед глазами его полыхало ранчо и всплывали картинки недавних событий. В такие моменты больше всего на свете ему хотелось словить Мэтчена и заставить его поплатиться за всё то зло, что он принёс. В такие моменты ему хотелось курить, затягиваясь и пуская колечки дыма. В такие моменты Джунсу посматривал на него с таким выражением лица, будто всё понимал. Вообще, Ючону иногда казалось, что индеец видит его насквозь.

И это пугало.

Когда они дошли до небольшого городка, Джунсу снова переоделся, превращаясь в «молчаливого» бледнолицего. Это поселение было гораздо больше, чем предыдущее. На улицах тротуар был выложен камнями, над дверьми некоторых домов висели вывески. Здесь пахло городом. Когда путники достигли его, тяжёлые фонари освещали ночные улочки, где-то лаяли собаки и буянил пьяница. Добравшись до гостиницы, Ючон отложил деньги на покупку лошадей, необходимых для экспедиции за золотом, и обнаружил, что оставшихся денег хватало только на одноместный номер и еду. Основные сбережения, взятые с собой, остались на крупе его мустанга, который был сейчас в руках Мэтчена.

Комнатка оказалась совсем маленькой, но на большее рассчитывать не приходилось. Хозяин и так с боем разрешил двоим заселиться в одноместный номер. Давно непроветриваемое помещение пахло затхлостью. В стекло бился ночной мотылёк, Бог знает каким образом оказавшийся в комнате. Занавесок предусмотрено не было, поэтому кровать была освещена лунным светом. Закрыв дверь на защёлку, Ючон посмотрел на узкую лежанку и вздохнул. Жёсткая подушка и изъеденное молью одеяло довершало позитивную картину. Но это ничуть не огорчило Джунсу, который не присутствовал при разговоре с владельцем трактира и не мог знать, что комната у них одна, и поэтому нырнул под одеяло и тут же отрубился, судя по сапу.

Поразмышляв, Ючон попробовал устроиться на полу, но если его и мыли когда-то, то очень давно. Чем только от него не пахло — от банальной пыли до какой-то кислятины. Даже на обычной земле спать было гораздо приятнее, чем здесь. Ючон попытался абстрагироваться и закрыл глаза, распахнув их снова, когда вдруг услышал шорох, доносившийся из-под кровати. «Мыши. Вот только этого не хватало». Ючон был не из трусливых, но мышей не очень-то любил.

Подвинув разлёгшегося на всю кровать парня, Ючон недовольно пробурчал что-то про слишком наглых индейцев и устроился на самом краешке. Но в столь неудобной позе заснуть было невозможно, поэтому он ткнул Джунсу локтём в бок. Не достигнув желаемого результата, Ючон ещё раз попытался разбудить индейца.

— Спать, — сонно пробормотал тот и перевернулся на другой бок лицом к застывшему как изваяние Ючону.

У Джунсу были длинные пушистые ресницы и чуть влажные приоткрытые губы. Ючон не раз спал рядом с друзьями мужчинами, но такая близость была впервые, и она почему-то напрягала, но копаться в её причинах у него не было ни единого желания. Решив, что подобру-поздорову стоит перевернуться на другой бок, Ючон скользнул взглядом ниже, чтобы поправить одеяло, которое грозило свалиться на пол, и тут же мысленно перебрал все известные маты. Соскользнувшее одеяло открывало весьма захватывающий вид — задравшаяся рубашка оголяла пресс Джунсу. Ючон медленно моргнул, но завораживавшее видение не исчезло. Сглотнув слюну, Ючон снова выругался. Медленно считая до пятисот, он молил всех возможных богов, чтобы те смилостивились и послали ему сон. Но, как назло, тот не шёл. Слишком велико было желание дотронуться втихаря, и, поддавшись соблазну, Ючон уже было протянул руку к Джунсу, как тот шумно вздохнул во сне. Практически застигнутый врасплох, Ючон пулей выскочил из комнаты и сполз по двери на пол, прикрывая глаза. «Болван, точно болван», — вынес он себе вердикт.

В комнату Ючон вернулся только под утро и то только лишь для того, чтобы разбудить Джунсу, который продолжал нагло сладко спать, даже когда солнце взошло.

С утра им предстояло сделать все возможные приготовления и узнать, где именно находятся прииски. Выйдя из гостиницы, парни направились в трактир, ведь нигде больше нельзя было узнать столько полезной информации, сколько там. И чутьё не обмануло их. Зайдя внутрь, Ючон огляделся по сторонам и подсел к самой шумной компании, которая, как оказалось, собиралась отправляться на прииски. Это были великовозрастные детины, обвешанные с ног до головы оружием и имевшие, судя по всему, жестокий нрав. Но это и не удивляло, потому что на такие авантюры решались только такие вот уверенные в своих силах, сильные не только духом, но и кулаками, люди.

Старший, по-видимому, зачинщик придирчиво оглядел Ючона и Джунсу, остановившись взглядом на последнем:

— Что-то я забыл. Как тебя?

— Джунсу, О… — чуть не сдал себя индеец, по привычке хотевший добавить своё гордое прозвище «Орлиный глаз».

— Ну, что ж, — перебил его Ючон, привлекая к себе внимание. — Возьмёте нас к себе?

Чтобы подобраться к Мэтчену, не спугнув его, необходимо было отправляться в путь с кем-нибудь ещё. А столь шумная и сильная братия представлялась отличным вариантом. К тому же, карты, куда именно идти, у них не наблюдалось, а у вожака за пояс был заткнут свёрток, подозрительно похожий на то, чего им не хватало.

— Без проблем, — хлопнул Ючона по плечу Джеп — именно так звали зачинщика. — Что ж, отправляемся на рассвете.

Вот так путешественники присоединились к экспедиции за золотом и, следовательно, стали ещё на один шажок ближе к своей цели.

Серый в яблоко конь, которого купил себе Ючон вместо своей любимой Чёрной стрелы, был не очень доволен новым хозяином. И Джунсу, стоявший поодаль, только снисходительно улыбался, наблюдая за тем, как ковбой усмиряет свою лошадь.

— Хватит уже скалить зубы, лучше бы помог, — возмутился Ючон, отходя от коня.

Знакомая усмешка тронула губы индейца. Подойдя к коню, он что-то прошептал ему на ухо, и тот тут же затих, как будто не он буквально минуту назад вставал на дыбы. Джунсу прикрепил седло и вскочил верхом. Удивлению Ючона не было предела, когда конь и не подумал сбрасывать с себя индейца, а смирно стоял, как будто ничего не произошло. Ругнувшись, Ючон сказал:

— Забирай тогда его себе, а я возьму чёрного.

— Все кони не любить тебя? — невинно спросил Джунсу, спрыгивая с крупа коня и выводя его за узды из загона, ограждённого забором. Вместо ответа сзади него послышался звон ведра, ругательства и звук прыжков на одной ноге.

[Rikarda J]

Свора, к которой они присоединились, — экспедицией их назвать язык не поворачивался, — собачилась по любому поводу. Эти люди, объединённые одним желанием — обогатиться, — не знали, что такое дружба и доверие. Стычки стали для них обычным делом, и если бы не Джеп, они уже давным-давно перерезали бы друг друга. Их останавливал только страх перед авторитетом главаря и чувство самосохранения — или, скорее, его остатки.

На лошадях передвигаться было гораздо быстрее, чем пешком, поэтому за один день они преодолевали такое расстояние, которое Ючон и Джунсу покоряли за несколько дней пути. К вечеру первого дня они достигли границы с соседним штатом, и, расположившись на ночлег, разожгли костёр. Пока на вертеле жарилось мясо, спутники разбрелись в разные стороны, занятые каждый своим делом, и возле костра остались только наши путешественники да Тэрри, младший брат Джепа. Кончики языков пламени лизали сырое мясо, покрывая его золотистой корочкой, и освещали несколько квадратных метров вокруг. Ючон сделал себе самокрутку и медленно затянулся.

— Сколько ещё примерно добираться до приисков? — спросил он у Тэрри, выпуская колечки дыма.

— Если б это кто-нибудь знал. Брат никому этого не говорил, — с нескрываемым сожалением в голосе ответил тот, грея руки у костра. Затем, немного помедлив, он наклонился вперёд и тихо продолжил: — Это знает только Мэтчен и Джеп. Они вместе каким-то образом добыли карту, на которой отмечены места добычи золота. Его называют золотом индейцев, оно спрятано где-то в виде слитков. Ещё мой дед рассказывал о его существовании. Поэтому прииски — это только прикрытие. Но Джеп не знает, что я знаю, что у него есть карта. Поехал бы я просто на прииски? Да ни за что.

— Зачем ты рассказал это нам? — сразу почувствовав неладное, спросил Ючон.

— Мне нужны помощники.

— Ты хочешь украсть карту?

— Подменить, — Тэрри вытащил из-за пазухи кончик свёртка, действительно похожего на тот, что был у Джепа.

— Когда? — уточнил Ючон.

— Завтра ночью. Поможете?

— Зачем мы? — спросил Джунсу, которому сложившийся расклад совсем не нравился.

— С вами можно договориться, — ответил Тэрри и, заметив приближавшегося к костру Джепа, неловко перевёл тему: — Да, абсолютно согласен. И со мной такое бывает!

— Что бывает? — поинтересовался его брат, усаживаясь рядом.

— Помутнение ума, — спас ситуацию Джунсу, ответив вместо Тэрри, который будто язык проглотил.

— Эммм, — усмехнулся в ответ Джеп, — как еда? Скоро готово будет?

Аромат жареного мяса собрал у костра всех путников. Расположившись полукругом, мужчины с чавканьем уплетали ужин. Давно уже Ючон не ел такой сытной и вкусной еды, поэтому настроение его резко подскочило вверх. Зато Джунсу сидел мрачнее тучи и сразу после ужина незамеченным отошёл от разбитого лагеря, где сел, прислонившись к дереву, и устремил взгляд на закат.

Последние лучи солнца прощались со снежными вершинами Скалистых гор.

Заметив, что Джунсу куда-то ушёл, Ючон отправился на его поиски. Но было уже темно, и он не сразу заметил знакомый силуэт у дерева.

— Вот ты где, — вздохнул Ючон и устроился рядом, чуть ли не касаясь его плечом. — Сокровища индейцев. Это правда, как думаешь?

Джунсу дёрнул плечами, не открывая глаза.

— Тебе вообще не холодно? Пойдём к костру? — зябко поёжился Ючон, но Джунсу, отрицательно мотнул головой и уткнулся в свои колени.

Посмотрев наверх, Ючон не нашёл там ничего интересного, поэтому вернулся к своему слишком частому в последнее время занятию — разглядыванию Джунсу. И так как лицо на этот раз было закрыто, Ючон скользнул взглядом по его рукам. Без сомнения сильные, они были испещрены синими прожилками вен. Воображение некстати дорисовало картину, переодев парня из ковбойской в индейскую одежду, которая обычно так выгодно подчёркивала его голый торс. Ючон выдохнул и сосчитал до десяти, но не особо помогло. Возбуждение мешало свободно дышать, и находиться рядом с индейцем Ючон уже просто не мог, поэтому спешно ретировался обратно в лагерь.

Вероятно, из-за того, что разрядки не последовало, этой ночью ему снились странные сны.

Когда первый луч солнца коснулся щеки, Ючон проснулся и, потягиваясь, поискал взглядом Джунсу, но тот, видимо, остался у дерева. Остальные ещё спали, изредка похрапывая, природа же вокруг просыпалась — стрекотали кузнечики и щебетали мелкие птахи. Костёр давным-давно потух, и пепел неровным слоем лежал на земле поблизости. Поднявшись, Ючон решил проведать индейца, но прежде развезти костёр и поставить греться воду. Много времени это не заняло, и вскоре ветки потрескивали под языками пламени, гревшими им завтрак.

Джунсу действительно спал, прислонившись к дереву, и Ючон мог себе представить, как у него затекла шея от неудобного положения. Рот индейца был чуть приоткрыт, что позволяло услышать его ровное дыхание. Усевшись рядом, Ючон взял в руки маленькую ветку и, от нечего делать, принялся чертить какие-то, только ему одному понятные, закорючки на земле близ корней дерева. Джунсу, не просыпаясь, облизнул пересохшие губы и уронил голову ему на плечо. Дёрнувшись, Ючон сглотнул, но не отсел подальше, давая тому шанс доспать с «подушкой». От прохлады, как ему казалось, по рукам пробежалась стайка мурашек. Боясь шевельнуться, Ючон ненадолго задержал дыхание, надеясь остановить это время ненадолго, но солнечные лучи не обошли своим вниманием и Джунсу. Услышав, как тот шумно вздохнул, по-видимому, просыпаясь, Ючон тут же зажмурился, изо всех сил желая казаться спящим. Глаза он открыл только после того, как шаги Джунсу затихли, и почувствовал себя совсем как провинившийся школьник, которого застали за листанием картинок не совсем приличного содержания. Посидев у дерева ещё некоторое время, Ючон поднялся и отряхнул со штанов прилипшую траву. Жизнь продолжалась, пора было будить остальных на завтрак. Не то, чтобы Ючон очень любил кулинарничать, но походная кухня не отличалась разнообразием, поэтому ничего сложного в приготовлении не было. Ждать, пока кто-нибудь соизволит готовить, не хотелось, к тому же это отвлекало от странных мыслей, которые в последнее время всё чаще посещали его при взгляде на индейца.

— Утра, — поприветствовал его Джунсу, вернувшийся с родника. С волос его капала вода, и в целом выглядел он весьма бодрым, несмотря на ночь, проведённую в сидячем положении.

— Доброе утро, — ответил Ючон, неприлично долго засматриваясь, как одна из капелек медленно скатилась по шее парня и исчезла за воротом его футболки. Решив, что опять перегрелся на солнце, он попросил Джунсу присмотреть за котелком и направился к роднику. Собственные увещевания, что во всём виноват зной, а также отсутствие женщин, уже не помогали.

Холодная вода немного привела его в чувство. Умывшись, Ючон почувствовал себя получше, но увиденное всё равно не давало покоя. В штанах было тесновато, тело требовало разрядки. «Тьфу, блин, — подумалось Ючону, — как вовремя». Отойдя подальше от лагеря, он опустился на траву и задрал голову вверх. Но проплывавшие мимо облачка ни капли не помогли. Ругнувшись, Ючон расстегнул ширинку.

Когда он вернулся в лагерь, все уже встали и позавтракали. Если бы Джунсу не припрятал порцию для Ючона, тот бы точно остался без завтрака — содержимое котелка смели подчистую. Им предстояла долгая изнурительная дорога под палящим солнцем, поэтому Ючон вдвойне оценил проявленную к нему заботу. Молча поблагодарив Джунсу, он быстро умял еду и запрыгнул на коня.

После вчерашнего разговора Тэрри старался держаться поближе к Ючону. Джунсу же наоборот отъехал подальше и делал вид, что не замечает их.

— Твой друг не слишком разговорчив, — усмехнулся Тэрри, оглядываясь на молчаливого индейца.

— В отличие от многих, он силён в делах, а не в словах, — это прозвучало двусмысленно, но толстокожий парень не заметил намёка.

— Прекрасно, это мы и узнаем сегодня, — заговорщическим тоном поделился тот.

Ючона так и подмывало посмотреть в сторону Джунсу, но осторожность сдерживала. На сегодня ему хватило и утра, ведь он кончил, представляя себе совсем не пышногрудую блондинку.

Повертев головой из стороны в сторону, Ючон, наконец, уставился на далёкие горы впереди. Что их ждало там? Индейское золото? Или пуля в спину?

[Rikarda J]

В обед всадники устроили привал у ручья, протекавшего меж кустарниками. Повсюду раскинулась прерия, пахнувшая травами и горечью, изредка была видна бурая спина койота и стоявшие на задних лапах луговые собачки. Нетронутая дикая природа завораживала. Далёкие отроги гор блестели на солнце, а раскинувшееся над ними лазурное небо напоминало глубокое озеро. Ючон почти не замечал этого, в то время как индеец, хоть и привыкший к естественной красоте природы, жадно всматривался вдаль, будто пытаясь запечатлеть в памяти каждое дерево, каждое облачко на горизонте. Мельком взглянув на Джунсу, Ючон, в который раз, задался вопросом, что же забыл среди индейцев его «бледнолицый» друг.

Не разводя костёр, искатели приключений напоили уставших лошадей и устроились в тени нескольких деревьев, что, без сомнения, служили громоотводами для молний. Одно из них, самое высокое, даже было расколото надвое. Свернув самокрутку, Джеп сел рядом с Ючоном и предложил тому присоединиться. И ковбой не отказался, от всех свалившихся на него переживаний уже болела голова. Затянувшись, Ючон блаженно улыбнулся.

— Вы подружились с Тэрри, — не спрашивая, а констатируя факт, сказал Джеп.

— Он довольно занятный малый, — нехотя ответил Ючон. В свете сложившихся обстоятельств ему совсем не хотелось обсуждать эту тему.

— Должен тебя предупредить, не слишком полагайся на него. Он, конечно, мой родственник, но тот ещё прохвост, — без обиняков уточнил Джеп.

Его честность симпатизировала Ючону, но край карты сокровищ за поясом говорил против. Если он откровенно высказывал своё мнение по поводу брата, почему скрывал истинную причину их путешествия? Боялся? Или не хотел делиться? Ючон больше склонялся ко второму варианту.

— Отправляемся, — не дождавшись ответа, прикрикнул Джеп и первый подошёл к своему красавцу-коню.

Оседлав лошадей, путешественники двинулись дальше, оставляя за собой километры прерий.

Дело близилось к ночи, а подходящего места для ночлега всё не было. Джеп хмурился, но не решался останавливаться посреди степи. В этих местах жили индейцы, которые не любили вторжения на свои территории. Впрочем, в таком отношении были целиком и полностью виноваты сами белые люди. Не пришли бы они с оружием и безосновательными претензиями на эти земли, ничто бы им не угрожало.

Только когда последний луч закатного солнца блеснул на белоснежной вершине горы и скрылся за горизонтом, путешественники остановились на ночлег. Разводить костёр они побоялись, поэтому довольствовались сухими запасами.

Незаметно для остальных, Тэрри поманил Ючона и Джунсу к себе. В молчании они отошли от лагеря на безопасное место и только тогда заговорили.

— Итак, вы готовы? — начал Тэрри, и глаза его при этом загорелись нездоровым блеском.

— Слишком рискованно делать это сегодня, тебе не кажется? — сказал Ючон. — Здесь тебе ни кустов, ни деревьев, за которыми можно незаметно подкрасться.

— Не страшно, — отмахнулся Тэрри, уже предвкушавший удачное завершение своего плана.

— Не стоить, — вмешался в разговор Джунсу.

— Согласен. Завтра мы уже достигнем подножья гор, а там лес и скалы. Подобраться можно будет без проблем, — поддержал его Ючон, справедливо полагавший, что у всех на виду заменить свёрток становилось задачей почти невозможной. Невысокая трава была крайне малополезна для игры в прятки.

— То есть вы отказываетесь? — приведённые доводы не убедили Тэрри, жаждавшего лёгкой победы.

— Сегодня слишком рискованно, — ответил Ючон и пошёл в сторону лагеря, показывая этим, что разговор окончен.

В бессильной злобе Тэрри пнул ногой ближайшую кочку, но сам подменить свёрток трусил, хоть никогда бы и не признался в этом. А Джунсу лишь усмехнулся такой реакции на справедливые доводы Ючона и последовал за ним к лагерю.

Ючон знал, что индейцу категорически не нравилась сама идея с подменой. Они разговаривали на эту тему, и Джунсу признался, что чувствует подвох. «Не мог трусливый Тэрри пойти на эту авантюру один», — так объяснял он свои предположения. Судя по всему, Джунсу присматривался к нему, следил за тем, с кем он общается и о чём разговаривает. Индеец тоже слышал об этом золоте, но в существование карты верил с трудом. Он охотно поделился с Ючоном сведениями, о которых знал из рассказов своего наставника и лучшего друга, которого убил Мэтчен, и рассказал, чем чревато было обладание этими сокровищами. Сколько крови было пролито. И сколько ещё прольётся из-за людской жадности и тяги к лёгкой наживе. Самому Джунсу золото было ни к чему, но вот Ючон не отказался бы воспользоваться шансом вернуть хотя бы половину денег, которые он потерял из-за Мэтчена.

Вдалеке завыл койот, неясное предчувствие липкой горечью разлилось внутри. Даже природа затаилась, предупреждая, но Ючон не собирался отступать.

На утро болела голова, и настроение было преотвратным. И даже приготовленный Джунсу завтрак не радовал. Тэрри иногда многозначительно поглядывал на Ючона, как бы говоря, что сегодня он точно не отвертится, а Ючон и сам уже был не рад, что согласился. Вся эта затея с каждым днём всё больше тяготила его. С другой стороны, он давно уже хотел оставить свою бродяжническую жизнь и обосноваться в каком-нибудь городе. Хотел завести собственное дело, жениться на какой-нибудь красавице и оставить после себя детей. А для этого всего нужен был начальный капитал. И если бы не Мэтчен, то он у него уже был бы — дядя обещал помочь. Но от ранчо остался только пепел, как и от его надежд. А тут сама судьба давала ему в руки превосходный шанс, и грех было им не воспользоваться. Месть местью, но, даже вернув свою Чёрную стрелу и отплатив сполна Мэтчену за погибших родных, он не смог бы вернуть ранчо, что тот у него отобрал. И Ючон прекрасно это понимал. Для дальнейшей безбедной жизни ему очень нужны были эти деньги.

Как день не задался с утра, таким и остался до самого вечера. Солнце палило сильнее обычного, и пот стекал чуть ли не ручьями из-под его любимой шляпы, которая уже изрядно потрепалась за время их путешествия. Не было ни дуновения, и духота могла в любую секунду спровоцировать очередной приступ. Джунсу зорко наблюдал за ним, Ючон чувствовал это, хотя у него и не было глаз на затылке.

Он давно уже не разговаривал с индейцем по душам, как это было до того, как они присоединились к искателям золота. Ючон соскучился по этим беседам у костра, к тому же, за это время скопилась масса вопросов, ответы на которые он очень хотел бы знать. Но при всех спрашивать было неудобно, а наедине они почти не оставались. Тэрри всюду следовал за Ючоном, словно хвост, не давая тому поговорить с Джунсу без посторонних.

Выход из этой, казалось бы, тупиковой ситуации нашёл сам Джунсу. Сказав Тэрри, что того ищет Джеп, он увёл Ючона подальше от лагеря.

— Ты же поможешь мне подменить сегодня свиток? — первым спросил Ючон, снимая шляпу и стряхивая с неё дорожную пыль.

— Не надо это делает, — категорично заявил Джунсу. — Тэрри плохой, нет никакой золото!

— Ты не можешь утверждать это со всей уверенностью. Стоит попробовать, — Ючон удивился, что индеец не поддержал его.

— Мы убить Мэтчен, а не красть золото, — гордо заявил Джунсу.

— Мы достанем Мэтчена даже из-под земли, не беспокойся. Но мне нужны деньги!

— Орлиный глаз видит, Тэрри очень плохой.

— Мы будем аккуратными, Джунсу, — теряя терпение, заверил Ючон. — И не называй себя так! Ты такой же белый человек, как и я!

— Белый индеец, — не согласился Джунсу.

— Тебе жалко золота? — порывисто спросил Ючон, сжимая и разжимая кулаки. — Оно не принадлежит индейцам!

В глазах Джунсу зажглись недобрые огоньки.

— Золото Ючона? — холодно спросил он.

— Это золото природы. Оно принадлежит тому, кто его возьмёт, — Ючон почувствовал, как стало не хватать воздуха.

— Я не помогать. Ючон, не стоить.

— Не тешь себя сказками собственного сочинения. И это золото никаким образом не относится к тебе. Ты не индеец и никогда им не был, — выпалил Ючон, прежде чем понял, что именно сказал.

[Rikarda J]

Лицо Джунсу побелело, он не на шутку разозлился. Размахнувшись, он ударил ничего не подозревавшего Ючона в челюсть, развернулся и ушёл, ни разу не оглянувшись.

Струйка крови стекла по подбородку. От потрясения почти начавшийся приступ прекратился, зато саднило губу, от нехилого удара ещё больше закружилась голова. Ючон даже не подозревал, что индеец такой сильный. Оглядевшись, он нигде не заметил Джунсу. «Ну и ладно! Сам справлюсь!» — подумал Ючон и вернулся в лагерь, где его ждали расспросы Джепа о том, куда подевался его друг. Пришлось придумывать на ходу, что тот передумал и решил вернуться, что, в принципе, не сильно отличалось от правды.

На ночь путешественники остановились в пещере. Как и предсказывал Ючон, они успели добраться до гор. Щель в скале, где они расположились, была не видна издалека, закрытая естественным забором из кустарника, поэтому опасаться вторжения нежданных гостей не приходилось. Плотно поужинав, мужчины улеглись спать, от сырости пещеры и ночной прохлады кутаясь в плащи. Ючон лежал с открытыми глазами и думал об ушедшем Джунсу. Они столько пережили вместе, но какое-то золото распороло по швам всё, что их связывало. Остыв после ссоры, Ючон надеялся всё же, что Джунсу передумает и вернётся, но и сам понимал, что этого не случится. На душе скреблись кошки.

Глубокой ночью Тэрри разбудил Ючона, шепча:

— Пора!

Подобравшись незамеченным, ковбой протянул руку к поясу Джепа. Ючону показалось, что его сердце выдаст его, так громко оно билось. Осторожно вынув свёрток, он взял из рук Тэрри подделку и хотел уже вставить её на пустующее место, как Джеп вздохнул и перевернулся на другой бок. У Ючона от неожиданности чуть сердце не остановилось. Подождав пару минут, он подобрался с другой стороны, как вдруг Джеп открыл глаза и с удивлением уставился на Ючона.

— Что случилось? — спросил он, не подозревая ни о чём.

— Прошу прощения, я случайно разбудил, пока возвращался на своё место, — заплетающимся языком громко прошептал Ючон.

— Спокойных снов, — пожелал ему Джеп и закрыл глаза.

О том, чтобы подложить свёрток, не было уже и речи. Оставалось только сделать, как и сказал, то есть вернуться на своё место. Ючон развёл руками, спрашивая Тэрри, что же теперь делать. Тот махнул рукой и уполз к себе. Ючон полежал с закрытыми глазами, пока внезапно чёрная пелена не застелила ему глаза.

Очнулся Ючон в каких-то кустах с невыносимой болью в голове и частичным провалом в памяти. Как он здесь очутился, он не помнил, как не напрягал память. Голова болела так, будто по ней шибанули, как минимум, мешком с песком. Не без усилий поднявшись, Ючон вцепился в ветки кустарника — перед глазами поплыло от резкой смены положения. На его многострадальную макушку в последнее время волной обрушились покушения, поэтому участившиеся головокружения не удивляли.

Вокруг, как не вглядывайся, не было ни единой души. Медленно до Ючона дошло — его бросили не просто так, от него избавились, как только заполучили карту. Пелена с глаз спала, таким дураком он давно уже себя не чувствовал. Прав был Джунсу, сто раз прав, что Тэрри «плохой». Хлопнув себя по лбу, Ючон застонал и снова опустился на траву, судорожно размышляя, что же ему теперь делать. Револьвер у него, естественно, отобрали, даже ножа за голенищем не оказалось. Запоздалое раскаяние жгло изнутри — он обидел Джунсу ни за что. И многое отдал бы за то, чтобы повернуть время вспять.

Ючон не имел ни малейшего понятия, где находился. Хорошо хоть, что Скалистые горы были видны отовсюду, и ошибиться в направлении приисков было невозможно. Вздохнув, Ючон аккуратно поднялся и побрёл вперёд.

По пути ему попалось кострище с ещё неостывшей золой, то есть покинули его недавно. Значит, без сознания он провалялся недолго. Шляпы у ковбоя больше не было — видимо, Тэрри оставил себе, — и от палящих лучей хотелось спрятаться в тени. Сейчас, как никогда, Ючон мечтал вернуться в те времена, когда он был шерифом, и чтобы всё произошедшее с ним оказалось просто кошмарным сном.

Упорно двигаясь вперёд, он вспоминал, как путешествовал с Джунсу до того, как они присоединились к группе. Индеец был прекрасным попутчиком. Ючон вздохнул. Где же Джунсу теперь? Встретятся ли они когда-нибудь?

Чтобы было не так уныло, он принялся напевать себе под нос. Хоть это и были земли индейцев, Ючон не боялся. В рваной одежде, пропитанной потом и кровью, с больным плечом и стёртыми ногами, терять ему было уже попросту нечего. К тому же, он остался без оружия и шляпы... И уже склонялся к тому, что без первого ещё можно выжить, а вот без второго вариантов не было.

Солнце нагрело голову, а с ней и потревожило незатянувшуюся рану на голове, покрытую лишь слоем засохшей крови. При воспоминании о своей глупости Ючон поморщился. Если бы он только послушался Джунсу... Но о том, «что было бы, если», он уже не успел подумать, потому что послышался цокот копыт и буквально через несколько секунд на дороге показались всадники — индейцы. Прятаться уже не было времени, поэтому Ючон только понадеялся на лучшее, чувствуя, как усталость тяжёлой ношей расположилась на его плечах. Ему уже было всё равно.

Индейцы подъехали и остановились рядом, рассматривая ковбоя. В глазах того, кто был моложе, без труда читалось любопытство, в глазах того, кто постарше — молчаливое превосходство. Полновластными хозяевами здесь были они, а не заблудившийся чужак в рваном шмотье. Лошади переминались с ноги на ногу, пока индейцы размышляли, что им делать с незнакомцем. Ючону было настолько всё равно, что он даже не особо их рассматривал, хотя стоило бы — ведь именно они решали его судьбу на ближайшее время. Единственное, что заметил Ючон — это то, что они отличались от Джунсу. В его глазах не было столько жестокости, сколько было во взгляде вождя. Чисто внешне же они были больше похожи: смуглая кожа, чёрные длинные волосы и острый взгляд. «Орлиный глаз», — вспомнил Ючон.

Старший индеец спешился и встал рядом с ним, сказав что-то своему приятелю на неприятном для Ючона языке. Он чувствовал себя на чёрном рынке — как будто он раб, которого рассматривают со всех сторон и решают, подойдёт ли он для работы; индеец разве что в рот не заглянул проверить зубы. На крупе его лошади болтались головы, и Ючона чуть не стошнило, когда он узнал, чьи они. Прямо на него «смотрел» Тэрри, рядом расположился Джеп. От столь жуткой картины Ючону резко поплохело, и липкая волна сковала его, погружая в темноту.

[Rikarda J]

Очнулся Ючон уже в небольшом помещении со связанными руками и ногами. Снова болела голова. В сарае, куда его кинули, было сыро и темно, только меж щелей пробивался скупой вечерний свет. От неудобной позы сводило ноги. Вытянувшись на соломе, Ючон вздохнул. Глаза вскоре привыкли к темноте и выцепили в противоположном углу чей-то силуэт.

— Привет, — негромко отозвался молодой парень со знатной шевелюрой и ногами-спичками, едва его заметили.

— Давно здесь? — задал единственно волнующий его сейчас вопрос Ючон.

— Давно, всех остальных уже убили, — голос будто надломился, и ковбою стало не по себе.

— Что с ними сделали? — уточнил Ючон на всякий случай — чтобы знать, к чему готовиться.

— Всё заканчивается одинаково — головой на крупе лошади.

— Как тебя зовут? — запоздало поинтересовался Ючон, стараясь не думать о том, что ему только что сообщили. Умирать для него ещё было рано.

— Джим Бакен, — парень несмело улыбнулся.

— Ючон, — представился ковбой. — Я бы пожал тебе руку, но пока что это невозможно.

Джим усмехнулся и подвинулся ближе к Ючону.

— Старатель?

— Нет, просто есть незаконченное дельце к одному из них, — отозвался Ючон.

— Только самые везучие добираются до приисков. Я многое повидал, сидя здесь.

— Кормят хоть?

— А как же? Иначе я бы уже помер, — уверенно ответил Джим.

— А зачем тебя столько здесь держат?

— Оттягивают себе удовольствие. Они — варвары, не забывай, — невесело усмехнулся Джим.

Сокамерник, если его можно было так назвать, оказался дружелюбным и говорливым. Несчастный малый, по его словам, отсидел здесь уже несколько месяцев. И то только благодаря тому, что дочь вождя проявляла интерес к его жалкому существованию. Присмотревшись, Ючон вполне понял ту скво, — Джим был хорош собой. Большие глаза, пухлые губы, длинные вьющиеся волосы и неестественная худоба.

Сначала обрадовавшись, что он не один, Ючон довольно быстро об этом пожалел. Только ночью Джим, наконец, замолчал, уткнувшись носом в солому, а Ючон получил возможность поразмышлять о сложившейся ситуации. Пытаться освободить руки и ноги он не стал. Джим здесь пробыл уже довольно долго и без сомнения не раз пробовал сбежать. Да и ничего подходящего в качестве вспомогательного инструмента на глаза не попадалось.

С приходом ночи мысли Ючона сменили направление. Он думал о Джунсу, вспоминал все мелкие детали, вырисовывал перед глазами его образ. Больше всего Ючон хотел увидеть сейчас именно его, хотел поговорить и послушать, хотел ощутить те непонятные ощущения, что дарил Джунсу, просто находясь рядом. Хотел услышать от него ответы на те вопросы, что так и не решился задать...

Луна, показавшаяся из-за туч, ненадолго осветила импровизированную темницу сквозь узкую щель и пропала, как будто её и не было. А вместе с ней исчезла из души Ючона и надежда, что он выберется отсюда живым и невредимым. Индейцы, к которым он попал, были противоположностью тому, что он знал до этого.

Душное утро не принесло ничего нового. Рядом громко сопя спал Джим, свернувшись калачиком. Где-то под соломой скреблась мышь, чирикали птицы, пролетая мимо их заточения. В горле за ночь пересохло, а рук Ючон уже в принципе не чувствовал. Перевалившись на другой бок, он нехотя раскрыл глаза и уставился в потолок, через который пробивался лучик солнца.

— Джим, — спросонья сипло позвал Ючон.

— Утречка, — отозвался парень, садясь и хлопая ресницами. — Они нас кормить вообще не думали, интересно? — недовольно пробурчал Джим, едва ли не тише, чем возмущался его желудок.

— Да, кушать охота, — подтвердил Ючон, у которого уже второй день во рту ни крошки не было.

— Забыли о нас. Такое частенько бывает, когда у них затеивается какой-то очередной праздник.

Напоминания о еде не прошли даром, и живот у Ючона всё-таки скрутило. Казалось, что про них действительно забыли — снаружи не было видно никого, кто бы их охранял, индейцы куда-то то ли отошли, то ли вообще уехали. Верёвка, которой им перевязали руки, была очень тугой, и порвать её не представлялось возможным. Перекатившись к двери, Ючон приложил ухо и прислушался — в радиусе метров 50 никого точно не было. Поселение словно вымерло.

— Они уехали, вроде, — поделился сведениями Ючон.

— Всё равно нам отсюда не выбраться, — усмехнулся Джим, скаля зубы. — Ты же не думаешь, что они плохо нас закрыли?

— Попытаться стоит, — уверенно ответил Ючон, не желая так просто сдаваться и оглядывая жилище, где их держали взаперти, в поисках чего-нибудь полезного.

Он не слушал, какие ещё остроты выдаёт его друг по несчастью, полагая, что тот просто растерял уже все крупицы надежды. Нельзя сказать, что сам Ючон свято верил, что они смогут сейчас выбраться, но и терять предоставленный шанс не собирался. Правду говорят, кто ищет — тот всегда найдёт. Там, где не ожидал, Ючон обнаружил небольшую палку, которой и принялся орудовать, чтобы если не разнести в клочья дверь, то раскачать замок. Не видя, работать было, естественно, не очень-то удобно, но после первого часа дело стало спориться. Даже Джим заткнулся, наконец, и принялся помогать. Раскачав место крепления замка, парням оставалось немного — выбить дверь, — но от голода и усталости это занятие превратилось в пытку. Верёвка натёрла на руках мозоли, а палка поранила ладони, на которых блестели капельки крови, мешаясь с грязью и пылью. Полная антисанитария, но что поделаешь. Только примерно с пятой попытки, когда парни догадались вместе вышибать дверь, а не по отдельности, что-то хрустнуло под их весом, и со всего маху они вывалились наружу. И, не сумев удержать равновесие, сильно приложились о выбитую ими же дверь. Джим пострадал меньше, придавив собой Ючона, у которого от удара звёздочки перед глазами заискрились. Вскочив на ноги, парень кинулся бежать, что есть мочи, даже не оглянувшись на друга по несчастью.

Индейцы имели свойство появляться неожиданно и, к тому же, незаметно. Поэтому об их приближении Ючон узнал только по свисту стрелы, что воткнулась в сантиметре от его головы в деревяшку. Вторая стрела угодила в беглеца, который громко вскрикнул и повалился наземь, истекая кровью. Ючон мысленно перекрестился, что не успел последовать за Джимом, слишком хорошо понимая, что стрела бы настигла и его. С воинственным гиканьем и улюлюканьем индейцы потрясли своими копьями и луками, прежде чем приблизиться ко всё ещё лежавшему на двери Ючону. Подниматься не было ни сил, ни смысла. Единственное, о чём он мог думать в этот момент, так это о том, сколько же ему ещё осталось — пристрелят сейчас или дадут ещё помучаться. Краем глаза Ючон видел, что Джим уже мёртв, но верить в приближение смерти разум отказывался, лелея какие-то надежды.

Судя по всему, и в этот раз звёзды благоволили к нему, потому что индейцы, видимо, решили не убивать его. Но и сажать обратно в хижину не стали, полагая, что он снова из неё выберется, поэтому привязали к дереву.

Краснокожие вернулись из отлучки с добычей в виде нескольких крупных бизонов, которых они и принялись свежевать. Вероятно, именно этим животным Ючон был обязан жизнью — индейцы хотели праздновать и веселиться, а не разбираться с ним.

Взрослое население было занято разжиганием костров и вообще подготовкой к ритуалу, сопровождавшему удачную охоту. А вот детям заняться было нечем, поэтому вскоре рядом с Ючоном оказалось два пацанёнка с камнями и веточками. В голове мужчины заранее заиграл реквием, когда мальчики сели неподалёку и принялись играть в какую-то игру. Глядя на них, Ючон задумался о том, в каком возрасте Джунсу попал к индейцам? Играл ли он в те же игры, радовался ли охоте на бизонов, также ярко раскрашивался и воинственно гикал? Несмотря на то, что Ючон провёл с ним довольно много времени, всё равно представить себе такого Джунсу ему было невероятно сложно. Разглядывая разукрашенных индейцев, Ючон невольно примерял эту раскраску к своему знакомому, и жизнь тут же становилась чуточку веселее. Особенно его позабавила картинка в воображении, где одна половинка лица Джунсу была кроваво-красного цвета, а вторая ядрёно-жёлтая, в ухо было вставлено деревянное кольцо, а на шее висело ожерелье из белых клыков и заточенных ярких деревяшек-колышков. Но представлять, что скрывалось под всеми этими индейскими украшениями, Ючон не стал, слишком хорошо помнились загорелые кубики пресса и мощная грудная клетка. Вместо этого он прикрыл глаза и поводил головой из стороны в сторону, чтобы прогнать навязчивое видение.

[Rikarda J]

К вечеру Ючон не чувствовал ног, всё тело ломило, голова упорно склонялась к груди. От голода и боли ему казалось, что он уже не жив. Пахло разведёнными кострами и жареным мясом, и запахи эти сводили с ума. Индейцы бурно праздновали, звеня какими-то музыкальными инструментами и крича непонятные слова. От непрекращавшихся громких улюлюканий и духоты болела голова. Ючон уже ни о чём не думал, впадая изредка в забытье, когда кто-то погладил его по грязным спутанным волосам. Это была девушка с длинной чёрной косой и зелёными, как у кошки, глазами. Она протягивала ему кусочек мяса. От неожиданности у Ючона даже слёзы на глазах выступили. Есть на этом свете ещё добрые люди. Благодарно кивнув, он как щенок слизал с ладони улыбающейся красавицы еду. А по пересохшим губам он поняла, что тот не отказался бы и от глотка воды. Вероятно, Ючону просто повезло, что не только девушки европейского происхождения влюблялись в него с первого взгляда. Если бы не его симпатичное лицо, умирал бы он от жажды и голода.

Уже после захода солнца какой-то индеец отвязал Ючона, почти потерявшего сознание, от дерева, завязал ему руки и ноги и кинул в какую-то яму, до селе пустовавшую. А ночью небо разверзлось, поливая истосковавшуюся по воде землю долгожданным дождём, смывая всю грязь и кровь с лица спящего Ючона.

Наступивший за ночью день не предвещал ничего хорошего. Вытаскивать из ямы Ючона никто не собирался, вдобавок сверху положили настил, и теперь солнце почти не проникало внутрь. Из-за жгучего зноя снаружи в яме было невероятно душно. После вчерашнего ломило кости и все мышцы ныли. Так как ночью вся влага после дождя скопилась внутри ямы, Ючон простудился, и теперь его лихорадило. Вот и настало то самое время, чтобы пожалеть, что не убили ещё вчера.

Дни, последовавшие за тем самым неудавшимся побегом, удивительно напоминали друг друга. С тем только различием, что с каждым новым утром надежды у Ючона оставалось всё меньше. Как и сил бороться с болезнью, поглотившей его целиком. Вероятно, из-за условий содержания его мучил непрекращающийся жар, саднило горло, болела голова. И если вначале Ючон изо всех сил противостоял болезни, то позже она одержала верх и окончательно подкосила его. Прошла целая неделя, та самая девушка изредка приходила и просовывала в небольшую щель в досках куски еды, говорила что-то мягким голосом. Ючон не знал, чем обязан такому обращению. И, хоть и не понимал ни слова, был безумно благодарен ей. За время заточения глаза привыкли к вечному полумраку и холоду. И, засыпая, Ючон мечтал только о том, что ему приснится что-то светлое, а на утро болезнь отступит.

Проснулся он от толчка в бок, после чего какой-то индеец наклонился над ним и потянул на себя. «Вот и пришёл мне конец», — подумал Ючон, когда его вытащили из ямы и повели куда-то — вероятно, к главе клана. От непривычки солнечный свет воспринимался болезненно, поэтому Ючон предпочитал не открывать широко глаза, всё равно его крепко держали с двух сторон, так что дорогу совсем не обязательно было видеть. Да и не хотелось. Где-то слышался шум падающей воды, будто неподалёку бил ручей или небольшой водопад обрушивался среди скал. Уже было не раннее утро, судя по тому, какими тёплыми лучами окутывало лицо Ючона солнце, и жизнь в поселении индейцев шла полным ходом. Скрипучим, словно сломанная телега, голосом пожилая женщина отчитывала раскрашенного малыша. Его глаза блестели так же, как и чёрные, как смоль, волосы. Ючон даже глаза пошире распахнул, невольно заглядываясь на мальчонку. Он снова вспомнил Джунсу — белого индейца со смуглой, как у настоящих апачи, кожей, тёмными волосами и глубокими глазами. Вот только разрез их был совсем иным.

От мыслей о Джунсу Ючона отвлёк только тот факт, что индейцы довели его до вигвама, в который он должен был, судя по всему, войти. Последний раз взглянув на солнце и вдохнув полной грудью, Ючон отодвинул шкуру и нырнул внутрь с таким видом, будто на этом его жизнь и заканчивалась.

В жилище оказалось темно, солнечный свет почти не пробивался сквозь плотные стенки. Остановившись и дав глазам привыкнуть к полумраку, Ючон подумал о том, что его даже не покормили. А умирать на голодный желудок хотелось меньше всего.

Мало-помалу из темноты вырисовывались фигуры. Сидевший по центру индеец с величественным видом молча осматривал его с ног до головы, словно не желая пропустить какую-либо мелочь. Под столь пронизывающим взглядом Ючону стало не по себе. Неподалёку от главного индейца сидел ещё один, лица его видно не было, впрочем, как и предмета, что он держал в руках. Повернувшись к нему, глава клана что-то сказал на гавкающем языке и указал рукой на Ючона, будто тот был не более чем рабом. Такое отношение напрягало, и свыкнуться с ним было сложно. Руки так и чесались стереть пренебрежение с его лица, вот только они были накрепко связаны. Между тем второй индеец что-то ответил на том же непонятном наречии, но удивительно знакомым голосом. А потом поднял голову, показывая своё лицо, и Ючон резко сглотнул. Улыбаясь, на него смотрел Джунсу… И вот в этот раз он был, наконец, разукрашен жёлтыми и красными линиями. Он с ног до головы осмотрел Ючона, и этот взгляд вызвал в том бурю эмоций. Хриплым голосом индеец что-то сказал главе клана и поднялся на ноги. Вождь кивнул в ответ и, налив себе в миску какую-то ароматную жидкость, принялся смотреть на развернувшееся шоу. Джунсу подошёл к Ючону и, взяв в ладони его лицо, оценивающе повертел из стороны в сторону. И то ли от наглости, то ли от близости, тот задержал дыхание и поёжился — пальцы индейца оказались неожиданно холодными.

— Чуть-чуть, скоро закончится, — тихо, одними губами, прошептал Джунсу, невольно опаляя своим дыханием кожу Ючона, и, уже обращаясь не к нему, громче сказал что-то непонятное.

[Rikarda J]

Уже несколько часов они шли по горной тропе в полном молчании. Выйдя из поселения, индеец так ни разу и не обернулся, так и не развязал руки Ючона. И тот не решался попросить, не решался вообще что-либо сказать своему спасителю. Сколько бы он ещё провалялся в заключении, если бы не Джунсу, Ючон даже боялся представить. Скорее всего, либо сгнил там без еды и воды, либо пошёл в итоге в расход. Невесёлая перспектива.

— Джунсу, — позвал Ючон, призывая индейца сделать небольшой привал. Без своей любимой шляпы и в драной обуви идти было сложно, нещадное солнце грело макушку, а мелкие камешки и ветки так и норовили если не окровавить ступни, то точно натереть мозоль. Остановившись, Ючон ещё раз окликнул попутчика, но тот не обратил на него никакого внимания, продолжая идти вперёд.

— Джунсу, мать твою! — со злости пнув ногой камень, Ючон тут же об этом пожалел, взвыв от боли. Кардинальные меры остановили индейца, но, похоже, подходить он не собирался.

— Зачем ты пришёл за мной? — спросил Ючон, дохромав до молчаливого Джунсу. — Воды в рот набрал? Развяжи меня немедленно! — потребовал он сквозь зубы. — Или тебе и так хорошо?

— Дурак, — будто выплюнул Джунсу, поворачиваясь и чуть ли не просверливая взглядом дырку в чужом лице. — Какой… ты… дурак! — теперь обидное слово из его уст даже не казалось обидным. Просто констатация факта.

— Сам дурак, — успокоившись, усмехнулся Ючон и попросил: — Развяжи меня, руки затекли.

Не отвечая, Джунсу встал у него за спиной и принялся развязывать узлы, которых было такое количество, будто завязывала их целая команда моряков.

— Убить они, — тихо сказал Джунсу и резко обнял Ючона со спины, зарываясь носом в его волосы и выдыхая в шею: — дурак.

От этого объятия миллион мурашек пробежался вдоль спины, и ощущения накрыли его с головой, не давая времени опомниться. Обернувшись к парню, Ючон скользнул взглядом по губам Джунсу и почти преодолел расстояние между ними, как их глаза встретились. В тот же момент его будто окатили ледяной водой — таким взглядом на него смотрел индеец.

Отстранившись, Ючон неловко похлопал его по плечу, выжав сквозь зубы:

— И я рад тебя видеть.

Раньше он даже не подозревал, насколько холодным может быть взгляд Джунсу. В его глазах почти ощутимо виднелись льдинки — холодный расчёт и железная уверенность. Там не было места для чувств. Индейцы с такими глазами хладнокровно снимали скальпы с белых людей, пришедших с войной на их территорию. Взгляд Джунсу ясно дал ему понять, что, несмотря на национальность, между ними лежит пропасть, которую не так-то легко переступить. Проще развернуться и уйти в другую сторону.

Ючон просто не мог знать, что взгляд, которым он смотрел на губы Джунсу, был точь-в-точь как у того мужчины лет десять назад. Не мог знать, что только невероятное самообладание заставило Джунсу не оттолкнуть его, так пылко отреагировавшего на простое объятие, что и так далось индейцу непросто — впервые за долгие годы избегания любой близости.

Дальше они шли молча, глядя себе под ноги и считая утекающие минуты и секунды, проведённые вместе. Они оба понимали, что Мэтчен, послуживший причиной их совместного путешествия, скоро, не без их помощи, исчезнет с лица земли и нить, связывавшая их, порвётся.

Тропинка, что вела через перевал, извивалась, как змея, то теряясь, то снова отчётливо проявляясь под их ногами. Неподалёку слышался шум падающей воды, видимо, от небольшого водопада. Природа ликовала, сверкая всеми красками и звуками, не под стать настроению путников. Белые верхушки гор блестели на солнце, ослепляя, а зелёная растительность склонов цепляла взгляд яркостью и оттенками. Светлые клёны перемежались тёмными елями, а высокие пихты отступали перед карликовыми берёзами, тем самым осуществляя переход от лесной зоны к широким альпийским лугам. Дорога вела путешественников то вверх, ближе к снежным вершинам, то вниз, к царству буйства и красок раскинувшегося на склонах леса. В очередной раз поднявшись на вершину холма, Ючон обвёл взглядом расстилавшийся под ними зелёный массив, прикидывая, сколько им осталось до конечного пункта назначения.

— Джунсу, — негромко позвал он, указывая на дымок, поднимавшийся над верхушками деревьев на противоположном склоне горы.

— Останется чуть-чуть, — подтвердил Джунсу, всё ещё избегая смотреть попутчику в глаза. — Ночевать, утром пойти?

— Ты прав, не стоит наведываться к ним на ночь глядя, — улыбнулся Ючон, пытаясь по возможности смягчить углы и неровности, что оголились в их отношениях.

Хоть солнце ещё и не клонилось к горизонту, путники решили остановиться на ночлег именно здесь, не подходя ближе к лагерю. Пещер поблизости не наблюдалось, поэтому стоянку пришлось организовывать под открытым небом. Костёр разводить они не стали, не желая быть замеченными, только соорудили себе небогатый холодный ужин из найденных неподалёку ягод и корений, которыми, естественно, не наелись, но червячка заморили. Улегшись на подобие лежанки, сделанной из собранных растений, что хоть и окрашивали одежду, зато приятно пахли и смягчали импровизированную постель, Ючон уставился наверх, глядя на проплывавшие мимо облака и стремительно темневшее небо.

— Джунсу? — позвал он, надеясь, что тот ещё не спит. — Как ты оказался у индейцев, ведь ты тоже кореец?

— Получилось, так,— нехотя ответил Джунсу, прикрывая глаза рукой — возможно, раздумывая, рассказывать ли.

— Ты заблудился?

— Пожар, все погибать, а индейцы меня спасти, — сделав всё-таки положительное решение, начал рассказ Джунсу.

Как оказалось, с самого младенчества он жил на ранчо, которое семь лет спустя сожгли индейцы. Все родные парня погибли, а сам Джунсу спасся только благодаря тому, что убежал в тот день, обидевшись на что-то. Он спрятался в своём потайном местечке, находившемся невдалеке от ранчо. Детская обида спасла ему жизнь, но повернула её в абсолютно другое русло. Рано повзрослев, он справедливо предположил, что ловить на пепле ему нечего, поэтому отправился в путь, надеясь выйти к белым людям. Что делать после этого, Джунсу тогда даже не думал, он просто шёл вдоль дороги, что вела в город, куда изредка до этого его возил отец. По пути он наткнулся на банду разбойников, что промышляла в этом районе. Храбрый мальчик приглянулся вожаку, и только благодаря этому мальчонку оставили в шайке. Вожак полюбил смышлёного паренька, как собственного сына. Он приодел Джунсу, научил его обращаться с оружием, всячески баловал, когда они заезжали в города, где можно было прикупить сладости. Так прошёл целый год, и всё было бы прекрасно, если бы не одно омрачающее обстоятельство — некоторые разбойники не жаловали «нахлебника», терпя его только из-за боязни перед главным, что опекал мальчика. И когда из очередного налёта на проезжих торговцев вожак не вернулся, Джунсу остался один среди грубых и порой жестоких разбойников.

На этих словах парень надолго замолчал, видимо, переживая в мыслях все подробности тех лет. И ночь успела опуститься на землю, когда Джунсу, наконец, продолжил свой рассказ.

В одну из ночей после гибели своего покровителя, он, восьмилетний мальчишка, сбежал, захватив с собой только краюху хлеба и нож. Он направился к скалам, где спрятался, желая закрыться от всего мира. Через несколько дней там его и нашёл индеец, который пожалел покрытого липким потом мальчонку, что лежал свернувшись калачиком в углу пещеры. Дальше Джунсу помнил только, как очнулся уже в становище индейцев.

Больного мальчика выходили, буквально вернули к жизни и оставили у себя. Вождь индейцев, что нашёл его, привязался к дикому пареньку с ангельским личиком и сверкающими зоркими умными глазами. Объявив Джунсу своим сыном, он предопределил дальнейшую судьбу мальчика, которого воспитали как индейца, развив в нём способности, что коренному апачи давались природой. Постепенно язык белых забылся, так же как и обычаи. Джунсу превратился в настоящего индейца, не жалевшего бледнолицых. О второй причине становления индейцем, как показалось Ючону, тот умолчал. Скорее всего, Джунсу просто не был готов рассказать, почему же всё-таки сбежал от разбойников, ведь по его же словам всего несколько членов банды не жаловали его тогда. И Ючон отлично видел, что при воспоминаниях об этом Джунсу до сих пор в дрожь бросало.

Выслушав историю, ковбой задумался, удивляясь, насколько непредсказуема судьба, раз свела его с таким человеком. Смотря на звёзды над головой, он невольно залюбовался невообразимой красотой и необъятностью небосвода.

— Ючон?

— Ммм? — вопросительно промычал Ючон, поворачивая голову и любуясь профилем Джунсу.

— Спать пора, — неуверенно ответил тот, видимо, предполагавший до этого, что спутник давно заснул под его тихий рассказ.

— Смотри, как красиво, — указав рукой на миллионы светящихся точек над головой, не согласился Ючон. — Скажи, а ты не хочешь вернуться к белым людям?

— Нет, — абсолютно уверенно ответил тот и, пожелав спокойной ночи, перевернулся на другой бок, красноречиво давая понять, что разговор окончен.

[Rikarda J]

Утро встретило его весёлым щебетаньем пташек. Открыв глаза, Ючон улыбнулся, разглядывая индейца, который спал, свернувшись чуть ли не клубком, как котёнок. От этой картины на сердце стало так тепло, что он не стал будить парня, только повернулся так, чтобы было удобнее наблюдать за ним. Цель их путешествия была уже совсем близка, и Ючон чувствовал, что расставание их приближается, и оно неизбежно. Наверно, поэтому все ощущения были такими яркими. Ючон уже не помнил, когда его интерес к этому чуду природы перерос в симпатию, с каких пор всё внутри скручивалось от ощущений, когда их руки случайно соприкасались, с какого момента звук его голоса стал красивее пения птиц. Мысли о том, что они почти на месте и скоро придётся расстаться, Ючон всё продолжал отбрасывать подальше. Именно в этот момент он был готов узнать, как к нему относится сам Джунсу, но тот сладко спал, а когда открыл глаза — Ючон всю уверенность и храбрость растерял, ретировавшись готовить завтрак.

По правде говоря, Ючону уже не хотелось встретить Мэтчена от слова совсем. Он с удовольствием бы пропутешествовал с индейцем ещё столько же времени. Но Джунсу, судя по всему, так не считал — с приближением к цели глаза его загорелись недобрым огнём мести.

К лагерю они подобрались короткими перебежками, чтобы не быть замеченными, предварительно наметив план действий. К счастью, Джунсу смог раздобыть для Ючона прекрасный кольт, пока тот гнил в той жуткой яме. Откуда именно взялся револьвер, индеец не рассказал, да и в принципе, это было не так уж и важно. Самое главное, что оружие у них имелось.

Укрывшись в кустах, они разведывали обстановку и в конце концов нашли Мэтчена, который не изменял своей насквозь прогнившей натуре, пряча от остальных членов экспедиции что-то, завёрнутое в тряпицу. Джунсу усмехнулся и показал Ючону пальцами обратный отсчёт: «Три, два, один». Одновременно выскочив из кустов, преследователи застали Мэтчена врасплох. Рука вора скользнула к кобуре, но Ючон уже держал его на мушке. Да и Джунсу молча, но весьма недвусмысленно приказывал поднять руки, выставив нож вперёд, как бы предупреждая, что одно движение — и он размозжит ему голову.

— Что вы хотите, парни? — испуганно спросил Мэтчен, исполняя не озвученный вслух приказ.

— Где Чёрная стрела? Где мой мустанг? — спросил Ючон.

— С ним всё хорошо. Всего лишь одолжил ненадолго. Давайте договоримся, парни? — дружелюбно предложил Мэтчен, видимо, начиная понимать, что происходит.

— Договориться? — оскалил зубы Джунсу и зло выплюнул ему в лицо, одновременно заламывая мужчине руки: — Ты убить моего лучшего друга и друга Ючона.

Глаза Джунсу пылали гневом, и не убил он Мэтчена сразу только потому, что желал подольше насладиться страхом в глазах вора и убийцы. А Ючон, напротив, не испытывал никакого удовлетворения происходящим, в сердце было пусто и больно от воспоминаний об убитых негодяем роднях. Даже смерть Мэтчена не воскресила бы их.

Незнакомые голоса, по-видимому, привлекли внимание остальных искателей, потому что спустя всего несколько мгновений прогремел предупреждающий выстрел прямо рядом со ступней Ючона. Джунсу одним рывком скрутил Мэтчена и обернулся на компаньона, молча спрашивая, что предпринимать. Ответить Ючон не успел.

— Не двигаться, — приказал обладатель револьвера, из которого секунду назад стреляли.

— Не лезь не в своё дело. У нас свои счёты с Мэтченом, — повернулся лицом к парню Ючон, всё ещё держа на мушке негодяя.

— Кто вы такие? — поинтересовался парнишка, опуская револьвер. Ючон мысленно обругал неосторожного мальчонку, который в такой опасной ситуации оружие направил в землю, а не в потенциальных врагов. И этим дал прекрасный шанс Мэтчену, который мгновенно им воспользовался, пнув ногой камень, чтобы переключить внимание Ючона на несколько секунд на него. И этого времени ему хватило, чтобы дёрнуться, попробовав выскочить из захвата. Парень, заметив приём Мэтчена, подскочил к Ючону и дёрнул его за руку, палец рефлекторно сжал курок. Тотчас прогремел выстрел, и задетый пулей Мэтчен взвыл от боли, не опустившись на землю только благодаря тому, что Джунсу всё ещё крепко его держал.

— Малец, сказал же, не лезть не в своё дело, — сквозь зубы процедил Ючон, угрожающе глядя на парнишку, который во все глаза смотрел на Джунсу. Попятившись назад, он споткнулся о корень и упал на спину, взмахнув руками.

Очередной выстрел привлёк внимание остальных искателей, что начали окружать кольцом место стычки.

— Мы вас не тронем, — пообещал Ючон, — если вы не тронете нас.

— Индеец? — удивлённо вскрикнул один из мужчин, доставая из кобуры пистолет.

Времени на раздумья не оставалось. Только теперь Ючон понял, как опрометчиво они заявились в лагерь, не переодев Джунсу. Из-за этого упущения жизни индейца угрожала куда большая опасность. Краем глаза Ючон судорожно искал выход из сложившейся ситуации, когда неожиданно заметил скрытого кустами своего мустанга. Выстрелив в воздух, Ючон рванул Джунсу за руку и в несколько прыжков достиг коня, который, узнав хозяина, приветливо заржал. Не давая опомниться удивлённым искателям, Ючон запрыгнул на лошадь, затащил сопротивлявшегося индейца следом и погнал Чёрную стрелу прочь из проклятого лагеря. Их никто не преследовал по одной простой причине — больше лошадей не было.

Сделав выбор, Ючон не жалел об этом, только прекрасно представлял себе, что на это скажет Джунсу. Индеец наверняка был в ярости, что ему не дали свершить своё собственное правосудие, что акт мести не завершился. Несмотря на то, что он спокойно мог свалиться с лошади, Джунсу упорно не держался за Ючона, показывая этим весь протест и недовольство. И Ючону вскоре пришлось остановиться, чтобы напрасно не рисковать жизнью своего разозлённого и упрямого друга.

— Какой чёрта? — спросил Джунсу, спрыгнув с крупа лошади следом за Ючоном и толкнув того в плечо.

— Ты хотел попробовать их пули? — спросил тот, тоже закипая. «Значит, я, рискуя собственной жизнью, тебя спас, а ты ещё недоволен?»

— Я просить меня спасать? — прищурившись и снова толкнув Ючона, спросил Джунсу, будто прочитав его мысли.

— Дурак! Действительно не стоило так стараться ради тебя, — хмыкнул Ючон, всё-таки попятившись — индеец оказался на удивление сильным, а рука — тяжёлой.

— Зачем было столько искать, чтобы сбежать? — наступал Джунсу с такой яростью в глазах, как будто мстить собирался не Мэтчену, а Ючону.

— Да ну тебя, — тихо проговорил себе под нос тот и толкнул индейца ответно. Джунсу такое оставить безнаказанным не собирался и бросился на Ючона с кулаками. Сцепившись и запутавшись в ногах, так как оба не сговариваясь решили воспользоваться простым приёмом — подножкой, — они вместе повалились на землю, шипя и переругиваясь, молотя друг друга, что есть силы. В какой-то момент более проворный Джунсу опрокинул противника на лопатки и навис сверху, занеся руку для удара, но Ючон извернулся и укусил того за ладонь. Джунсу зашипел от боли и выдернул руку, дуя на укус. Воспользовавшись передышкой, Ючон схватился за бусы, висевшие на шее индейца, и тому пришлось наклониться ниже, чтобы не быть задушенным собственным украшением. Горячее дыхание Джунсу опалило губы Ючона. И тот, рванув с треском рассыпавшиеся бусы, притянул за шею изумлённого индейца ближе и впился в его губы мстительным захватническим поцелуем-укусом. Не ослабляя хватку, не оставляя выбора, Ючон пропихнул язык дальше и прошёлся по зубам Джунсу, выдыхая в поцелуй все невысказанное между ними. Аккуратно расцепив руки Ючона, индеец оттолкнул его от себя и жёстко провёл тыльной стороной ладони по губам, словно пытаясь стереть поцелуй. Повисшее следом за этим молчание угнетало. Ючон не решался нарушить его, со страхом понимая, что переступил черту. Джунсу поднялся и отвернулся, отряхиваясь от земли и налипшей травы.

— Я возвращаться, ты как хотеть, — сказал он и побежал обратной дорогой.

[Rikarda J]

Ючону ничего не оставалось, как последовать за ним, хотя мысль о мести прочно вытеснили гораздо более приятные чувства к Джунсу. И теперь Ючон просто не мог его кинуть. Оседлав лошадь, он поехал следом, но на расстоянии. Конечно, верхом они добрались бы быстрее, но Джунсу, судя по всему, был слишком зол, чтобы обращать на Ючона внимание. Он даже не обернулся ни разу, чтобы проверить, куда тот направился.

Обратная дорога, естественно, оказалась дольше. И вскоре путники услышали выстрелы и крики, словно в лагере был сущий ад. Подобравшись поближе, они увидели лежавшего на земле Мэтчена с дыркой в голове; неподалёку корчился в агонии ещё один из его бандитов. Такие перестрелки среди старателей не были редкостью. Эти люди, управляемые жаждой наживы, всегда вершили свой собственный суд. По-видимому, узнав, что Мэтчен ворует у них из-под носа, они взбунтовались и устроили перестрелку. Ючон издалека наблюдал за происходящим, не решаясь подъехать поближе. А вот Джунсу, ослеплённый местью, не боялся ничего, и вышел прямо под пули. Приблизившись к лежавшему Мэтчену, он слегка толкнул его ногой, проверяя, жив ли тот. Всё-таки таким негодяям иногда несказанно везло, и они чудом выживали, даже получив пулю в голову. Но, к невыразимому разочарованию Джунсу, Мэтчен был мёртв. Его тело застыло без признаков движения, и только мухи, вечные спутники падали, уже роились над окровавленной головой. Ючон, наблюдавший всю эту картину, невольно содрогнулся, не желая даже врагам такой ужасной смерти. Он до сих пор ненавидел этого убийцу и вора, но чёрные чувства мести притупились из-за светлых, которые ему подарил Джунсу. Ючон спрыгнул с лошади и, привязав её к ближайшему кусту, пошёл спасать Джунсу от пуль, которыми не прекращали обмениваться старатели. Им бы лишь бы всех перебить, ведь чем меньше охотников — тем больше доля золота на каждого оставшегося. Джунсу даже не сопротивлялся, когда Ючон схватил его за руку и уже второй раз за день потащил прочь с места боя. Он молчал, возможно, размышляя о напрасном походе, ведь отомстить ему не удалось. Ючон понимал, что Джунсу зол.

— Ты довезти до Аризоны и проваливать, — нарушил тот, наконец, молчание.

Ючон кивнул, чувствуя себя самым большим неудачником в мире. То, что Джунсу так отреагировал на поцелуй, а после ещё и чуть не сбежал, напрягало. Но, с другой стороны, Ючон понимал, что вряд ли бы Джунсу спокойно принял такое проявление чувств. То же, как резко он отреагировал на срыв планов относительно Мэтчена, было прозрачно. Ведь до недавнего времени и для Ючона жажда мести стояла на первом плане. Вздохнув, он пришпорил Чёрную стрелу. Лошадь дёрнулась вперёд, и Джунсу обхватил руками талию ковбоя. У Ючона от такого внизу живота всё сжалось в комок, а перед глазами поплыло от возбуждения. Сжав зубы, он еле взял себя в руки и продолжил путешествие, считая про себя деревья, что они проезжали.

Ючон отчётливо помнил, как впервые понял, что ему нравятся и девушки, и парни, как целовался на сеновале. Но даже тогда, несмотря на адреналин, таких ощущений не было. Сейчас ему было достаточно обычного прикосновения, и крышу сносило от возбуждения. Единственное, что останавливало и огорчало — Джунсу явно дал ему от ворот поворот, не оставив даже крупицы надежды. Но сдаваться Ючон не собирался, решив, что сперва надо помириться, а потом уже поднимать эту тему снова. Несколько раз он пытался разговорить парня, но натыкался на стену молчания и к вечеру оставил тщетные попытки. На ночлег они остановились уже на приграничной зоне штата.

Всё так же молча они разожгли костёр и приготовили похлёбку на ужин. Поев и соорудив подобие лежанок, Ючон лёг и уставился на звёзды над головой. Неподалёку от него лежал Джунсу, и, повернув голову, он легко мог его увидеть. Но какое-то глупое упрямство останавливало Ючона.

— Путешествовали вместе. Спасибо, — тихо сказал Джунсу.

От неожиданности Ючон даже дар речи потерял. В голове роился целый ворох мыслей, одна глупее другой. И заснул парень с незаданными вопросами и невысказанными словами на языке.

А утром Джунсу и след простыл. Ючон долго не хотел открывать глаза, предчувствуя такой поворот событий. Лёжа с закрытыми глазами и прислушиваясь, он всё ещё надеялся.

Но Джунсу не было. Он ушёл, и Ючон слишком хорошо понимал, что это конец. Правда, отпускать его не был готов и сначала кинулся искать ушедшего индейца, но тот слишком хорошо знал окрестности и испарился без следа.

Со смертью родственников и уходом Джунсу Ючон полагал, что никого у него больше не осталось. Какого же было его удивление, когда он вернулся в город, с которого всё начиналось, и там нашёлся, если не друг, то очень хороший знакомый — помощник шерифа Питер. Он пригласил старого приятеля «посидеть где-нибудь в приятном месте и поговорить». И разговор вышел не менее приятным, чем то прекрасное виски, которым он угостил Ючона.

— Чем надумал заниматься теперь, после возвращения? — напрямик спросил Питер, сидя напротив старого знакомого.

— Ещё не думал. А есть работёнка для меня? — уточнил Ючон, понимая, что тот не просто так подбивал клинья.

— Как насчёт совместного дела?

— Почему бы и нет, — улыбнулся Ючон, зная, что Питер точно не предложит какое-нибудь грязное занятие.

— Тогда как тебе мысль о ранчо в Калифорнии? Естественно, прибыль будем делить поровну. Стартовый капитал у меня уже имеется, с тебя — оформленная документация и вообще вся юридическая сторона дела.

— По рукам! — воскликнул Ючон, радуясь, что удача, наконец, вернулась к нему.

Ему предстояло решить кучу всяких разных дел, прежде чем они с Питером получили бы право на владение ранчо. Но после возвращения в город Ючону насущно необходимо было занять себя чем-нибудь, чтобы не вспоминать и не жалеть ни о чём. И хлопоты, свалившиеся на его голову, превосходно выполняли эту работу. Вдохновлённый таким поворотом событий, Ючон сравнительно быстро решил все вопросы, опираясь на свод законов, которым не так уж и часто пользовались здесь. И вскоре им удалось въехать. Новое жилище требовало много сил и времени, но это ни капельки не огорчало воодушевлённых хозяев.

Ючон уже год жил на ранчо, которое они делили с Питером. За это время они возвели пару новых построек, обжили и облагородили территорию. Питер оказался прекрасным напарником, с которым было приятно и работать, и отдыхать, играя в карты. С ним было удобно и помолчать, что очень нравилось Ючону, который за это время стал нелюдимее, посвящая всё свободное время своему новому хобби — рисованию. Как-то раз Питер заметил эти «шедевры» и даже похвалил. До ВанГога ему было далеко, конечно, но рисунки получались довольно реалистичными. Было в Питере ещё одно прекрасное качество — он никогда не лез к Ючону в душу и ни о чём не спрашивал, хотя, вероятно, ему было интересно, кем являлся ему тот человек, который был запечатлён на всех холстах, собранных в мастерской. Хобби не отвлекало Ючона от дел ранчо, поэтому напарник не был против. Он даже поощрял его творчество, покупая у редких проезжих торговцев краски для своего неутомимого друга. Ближе к осени Питер предложил поделить дом на две части, чтобы у каждого была свои покои в полное распоряжение. И Ючон был несказанно рад этому, ведь теперь ничто не мешало ему развешивать портреты Джунсу по всей своей половине. Он не забыл индейца — наоборот, помнил о нём постоянно, ночами изображая его то верхом на лошади, то купающимся в озере, то готовящим что-то вкусное в котелке у костра. Ючон не мог перестать думать о нём. Он сам не замечал раньше за собой такой странной сентиментальности, а теперь даже хранил камушки из его бус.

Меж тем время шло, воспоминания становились всё более размытыми, и лицо Джунсу тоже выветривалось из памяти, выливаясь на холст размытыми очертаниями, силуэтом на фоне заходящего солнца. Но, даже несмотря на это, чувства, хранившиеся в его сердце, никуда не испарились. Они только крепли, в надежде, что виновник их когда-нибудь всё-таки заглянет на огонёк…

[Rikarda J]

В один из дождливых дней, когда единственное, что оставалось делать напарникам — это сидеть в доме, — в ворота постучались... Скорее даже пробарабанили, ведь в такой ливень любому не терпелось попасть под крышу, и Ючон прекрасно это понимал. Отложив в сторону кисть, он поднялся и поспешил открыть дверь. Грабители бы стучаться точно не стали, поэтому логично было предположить, что это просто какой-то неудачливый путешественник сбился с пути и попал под ливень. Накинув на себя плащ, Ючон вышел наружу и добежал до ограждающих ворот, громко спрашивая, кого же занесло в такую пору.

— Ючон, открывай, — послышалось из-за двери. Шум дождя перекрывал голос, поэтому Ючон не имел ни малейшего понятия, кто же это может быть и откуда этот кто-то знает его. Неуверенно протянув руку к защёлке, Ючон всё же открыл калитку, пропуская неизвестного, лицо которого скрывал капюшон. Конечно, это было не совсем безопасно, но подставлять спину незнакомцу казалось хозяину ещё большим риском.

— Мы знакомы? — спросил Ючон неожиданного гостя, но тот лишь прибавил шаг и поспешил к навесу. Ючону ничего не оставалось, как пойти за ним.

— Тепло, — констатировал факт гость, распахивая дверь и входя внутрь помещения.

— Чего? — не расслышал Ючон, отряхивая капли дождя с плаща.

— Тепло, говорю, ковбой, — повторил незнакомец, поворачиваясь к нему лицом и снимая капюшон.

Сердце Ючона пропустило удар. Молча он сгрёб Джунсу в охапку и зарылся носом в мокрые пряди.

— И тебе привет, — усмехнулся тот.

— Как ты? Откуда? Почему сейчас? Где ты был всё это время? — закидал его вопросами Ючон, когда смог, наконец, говорить. Отстранившись, он осмотрел желанного гостя с головы до ног. Естественно, он не сразу его узнал, ведь привык видеть Джунсу полураздетым. Правда, под плащом, как оказалось, тоже ничего не было. Только какие-то украшения висели на шее, да руки были увиты браслетами из кожи.

— Где ты пропадал? Ты хоть представляешь, сколько я тебя тогда искал? — чуть громче спросил Ючон, распаляясь. Давняя обида, смягчённая в первые минуты встречи, выплёскивалась наружу.

— Я видел, — на все вопросы разом ответил Джунсу, наблюдая за реакцией Ючона, который сверкнул глазами и впечатал кулак прямо рядом с его лицом в стену.

— Видел? Ты? Видел? — чуть ли не зашипел Ючон, ловя ртом воздух.

— Остынь, ковбой.

На счастье Джунсу в этот момент из комнаты вышел Питер и уставился на гостя. Но удивление быстро сменилось пониманием, когда он узнал в нём человека с рисунков напарника.

— Питер, — представился он, протягивая руку индейцу. Ючон, не заметивший прихода друга, резко отскочил в сторону.

— Джунсу, — пожал руку тот.

— Пойдёмте чай пить, — предложил Питер, пропуская индейца вперёд, — вроде, у нас даже что-то сладкое было.

В большой зале, куда их привёл Питер, от зажжённых свечей было светло и тепло. Расположившись в кресле-качалке, Джунсу блаженно вытянул ноги и благодарно кивнул, когда Питер предложил ему чашку горячего и ароматного чая. Ючон продолжал дуться и молчал, будто воды в рот набрав. Зато Питер оказался весьма дружелюбным хозяином, который развлекал беседой гостя и в свою очередь заинтересованно слушал всё, что рассказывал сам Джунсу. Они даже сыграли одну партию в карты, правда, без Ючона. Тот исподволь наблюдал за ними, отметив про себя, что индеец научился уже говорить нормально, не коверкая фразы.

Наконец Питер заявил, что ему нужно немедленно пойти в конюшню, и оставил их наедине. Как только за ним закрылась дверь, в комнате повисло молчание, прерываемое лишь размеренным дыханием. Так бы всё и продолжалось, но Джунсу потянулся и встал.

— Спасибо за чай, — поблагодарил он молчаливого Ючона и направился к выходу, будто зная, что тот мечтал избавиться от его общества.

— Уходишь? Я за тобой закрою, — наконец, открыл рот Ючон. Атмосфера в комнате сразу стала холоднее от такого тона. Ючон был зол, невероятно зол. Он столько его ждал, так надеялся, что они когда-нибудь встретятся. За прошедшее время он смирился, что Джунсу тогда просто ушёл. Но к тому, что тот всё видел, наблюдал за его отчаянием и не показался, Ючон оказался не готов.

— Ухожу, — подтвердил Джунсу. И теперь возвращаться он точно не собирался. Никогда.

Дождь не прекратился — только усилился, а наступавшая ночь делала картину ещё унылее. В такое время надо было укладываться в тёплую постель, а не идти в темень и мрак. И Ючон прекрасно это понимал, но ему ни капли не было жалко Джунсу.

— Прощай, — обернулся к нему индеец.

Открыв калитку, Ючон пропустил Джунсу вперёд. Холодные струи дождя заливались ему за шиворот, но он так и стоял, провожая взглядом удалявшегося индейца. На душе было паршиво. Какая-то часть Ючона рвалась вслед за Джунсу, но обида не давала ступить ни шагу, будто пригвоздив его ноги к земле. И, пока голова разрывалась от противоречивых мыслей, губы сами шевельнулись. Крик вырвался и догнал индейца.

— Стой!

Джунсу остановился, не поворачиваясь. Ючон видел, что тот для себя всё уже решил, и только просьба-крик мог помешать ему исчезнуть из его жизни навсегда. Ослеплённый своей обидой, Ючон не мог знать, каких усилий стоило Джунсу собраться с мыслями и прийти сюда, к этому ранчо, где остались нерешённые вопросы, где остались частички его сердца. Он не мог знать, что Джунсу думал, будто сбежав, он избавится от странных, сильных чувств, к которым он не был готов. Не мог знать, что мысли возвращали его к Ючону каждую минуту, каждую секунду. И в конце концов ноги сами привели его к ранчо, чтобы решить всё окончательно и бесповоротно.

— Стой! Джунсу! — снова крикнул Ючон и побежал, чуть не падая, скользя по мокрой траве. С разбега он резко обнял его со спины, и, не удержавшись на ногах, они оба свалились на траву. Как тогда, год назад, только теперь никто из них не хотел калечить другого, только если совсем немного. Ючон прижался теплыми губами к шее Джунсу и выдохнул, от чего кожа парня покрылась мурашками. Перекатившись по земле, Ючон нашёл его губы своими и для начала куснул их, пытаясь таким образом отомстить за всё, а потом углубил поцелуй, зарываясь руками в мокрые пряди волос Джунсу. И тот ответил, проталкивая язык между зубами Ючона со всей своей индейской первобытностью.

Несмотря на холодные капли дождя, мокрую траву и пронизывающий ветер, им было невероятно жарко, как и должно быть на Диком Западе…

КОНЕЦ

[Micky Mouse]

Прочитать пока не успела, да и пока не знаю, когда время найдётся((, но не могла пройти мимо вашего коллажа! Уже по саммари была заинтересована вашей работой, а после такого оформления и подавно, спасибо.♥

[i_am_liar]

Это было просто до офигения здорово! Не знаю, может быть потому что эта тема мне очень близка, а может просто написано крайне увлекательно, но я не могла оторваться пока не прочитала всю историю. Бедного Ючона было так жалко, жизнь его жестоко потрепала, хорошо хоть закончилось все хорошо! Спасибо большое девочки, за такую интересную работу и такое приятное оформление! Вы постарались на славу!

[Iron Queen]

Micky Mouse, спасибо за такие слова))

i_am_liar, о, спасибки)) я рада, что понравилось. Ючон заслужил счастье <3

[i_am_liar]

miksar, мне не просто понравилось! я очень в восторге) а то тут на сх в основном жанры в этом году, не очень по-моему вкусу, и поэтому я просто как воздуха глотнула)

[Iron Queen]

i_am_liar, *смущение* мне очень приятно)) по правде говоря, боялась, что многие не дочитают даже до появления второго главного героя)

[Tori El]

Отличный вестерн! Хорошо прочувствован дух Дикого Запада. Мне понравилась история нелегкой жизни Ючона. И большое спасибо за хороший финал! Если честно, я очень боялась, что Джунсу так и не придет.
Немножко сжата на мой взгляд была история самого Джунсу и развязка с ГлавЗлодеем, но в целом мне понравилось.

Отдельно хочу выразить восхищение коллажем и оформлением! Очень

[Iron Queen]

Tori El, мимими*.* спасибо за отзыв))) сжата история джунсу наверно потому , что главный герой все-таки ючон)

[Гость]

Здравствуйте, привет, форумчане форума!

Хотел бы поделиться с вами своим значимым опытом поиска отличного автосервиса в Оренбурге. После длительного выбора, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — AutoLife.

Что мне особенно понравилось в AutoLife56, так это индивидуальный подход каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только с высокой точностью решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили важные указания по его дальнейшему обслуживанию.

Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько трудно порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете качественный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife 56, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10 утра до 8 вечера, каждый день, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.

Надеюсь, мой опыт окажется информативным для кого-то из вас. Буду рад слышать ваше мнение, если решите воспользоваться услугами AutoLife 56.

Ремонт топливной системы
Набор ссылок
Вашему вниманию предлагаем достойный внимания автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 56 Вашему вниманию указываем достойный внимания автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 56 Поиск доступного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: AutoLife56 Знакомство о АвтоЛайф 56: преимущества в ремонте автомобилях в Оренбурге Вашему вниманию рекомендуем лучший автосервис в Оренбурге - автосервис AutoLife 8_03ede

[Гость]

Salutation!
Check out these ideal procedures for Web site promotion:
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Ssylki-ne-rabotayut-387770-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Optimizaciya-ssylkami-853855-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Kupit-ssylki-dlya-prodvizheniya-sajta-110336-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Prodvizhenie-sajta-v-google-468337-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Prodvizhenie-sajtov-vechnymi-ssylkami-465692-12-05
If interested, create to PM and e-book early access

[Гость]

путешественнические ссылки
eroscenu.ru/?page=580
eroscenu.ru/?page=23319
eroscenu.ru/?page=20087
eroscenu.ru/?page=6854
eroscenu.ru/?page=5626
eroscenu.ru/?page=38201
eroscenu.ru/?page=27285
eroscenu.ru/?page=29390
eroscenu.ru/?page=14065
eroscenu.ru/?page=24362

экологические ссылки полезные ссылки литературные ссылки эксклюзивные ссылки информативные ссылки 66139b9

[Гость]

Tremendous things here. I am very satisfied to see your post. Thank you so much and I am taking a look ahead to contact you. Will you kindly drop me a mail?
look also at my pages and give a rating

XEvil is an easy, quick and practical application for totally automated recognition and bypass on the vast majority of captchas (CAPTCHAs), without the need to connect any 3rd-social gathering expert services.

This system Practically entirely replaces expert services including AntiGate (Anti-Captcha), RuCaptcha, DeCaptcher and Other folks. At the same time, it considerably exceeds them in recognition velocity (10 moments or maybe more) and is absolutely cost-free.

www.link-man.free-weblink.com/QX_312209.html Xevil
chana65u28.loxblog.com/post/5/best%20soft%20sol... Xevil

@d@=