chroma

[Лунный дождь]

Автор: eexiee
Переводчик: Mati Soliver
Иллюстратор: Лунный дождь
Бета: Lady_Asher
Название: chroma
Фэндом: exo
Пэйринг: taohun
Рейтинг: r
Жанр: romance, au
Саммари: Сехун думает, что он, наверное, единственный Художник, который ненавидит свой долг раскрашивать мир. Цзытао полон решимости помочь Сехуну увидеть в этом красоту.
Примечание: все графические элементы кликабельны. Нет, не превью; да, покликайте на них!)

Часть первая

скачать в разрешении 1920х1080

Сехун знал, как выглядит граница между цветом и монохромностью. Он был ею.
Пряди его волос были всех цветов радуги, но кожа белой, как снег. И Сехуну нравилось, что не она была разноцветной; он был рад, что не мог видеть свои собственные волосы. Сехуну это напоминало о его тоскливом долге раскрашивать мир.
Формально их называли Художниками. Они были Создателями, но это слово практически никогда не использовалось, потому что не было никого, кто мог бы его произнести.
Подобно всем живым существам на Земле и подобно всем Художникам Сехун был одиноким созданием; с пяти лет он был предоставлен сам себе. Художник раскрашивал мир своими руками, силой разума излучая цвета с кончиков пальцев. Он должен был раскрашивать всё – от травинок под ногами до неба в течение дня.
Больше всего он любил ночь, - тёмное небо означало, что ему не придётся ничего раскрашивать. Он мог просто смотреть на то, как на нём появляются маленькие точки белого света, и не думать ни о чём.
Он знал, что отличается от других Художников. Способность Создавать была даром, и, по идее, ему стоило бы радоваться, что у него есть то, чего остальные лишены. Сехун ни разу не встретил ни одного Создателя, который был бы несчастен из-за своего места в жизни.
Но Сехун ненавидел свои обязанности. Фактически он жил между двумя мирами, и это сводило его с ума. Больше всего на свете Сехун хотел постоянства, но для Художников оно было невозможной роскошью.
У Создателей было много правил, которые Сехун ни разу не нарушил. Создателям не разрешалось быть спутником других Создателей, им не позволялось нарушать правила, по которым жил их специфический отдел. Сехуну экспериментировать было нельзя, у всего был свой цвет. Если правила нарушались, Правители посылали команду Силовиков, чтобы наказать нарушителя. Сехун ненавидел правила, но он следовал им.
Впрочем, это вовсе не означало, что у него не было недолгих моментов счастья, нарушающих монотонность его жизни.

Однажды он наткнулся на небольшой водопад; синие струйки, которые он окрасил, выше по течению смешивались с водой цвета пыли. "Повезло", – подумал он. Ему нравилось находить в других местах цвета, которыми он ненамеренно раскрасил мир. Эти два цвета были не очень красивым сочетанием, но то, что это произошло без особого вмешательства Сехуна, всё-таки обрадовало его. Именно поэтому он больше всего любил раскрашивать воду.
Он опустил пальцы в воду, дожидаясь, пока чистая синева распространится по всему ручью и по водопаду вниз по течению.
Чего Сехун не ожидал, так это услышать крик и плеск, поэтому он тут же вытащил пальцы из воды и побежал к краю водопада, чтобы хотя бы мельком увидеть, что же создало такой шум.
Для Сехуна встречи с другими людьми не были из ряда вон выходящими событиями, – естественно, он же был не единственным человеком в целом мире, – но он совершенно точно пребывал в одиночестве большую часть времени.
Человек у подножия водопада был не похож ни на кого другого, и не удивительно, – Сехун никогда не встречал двух похожих друг на друга людей. Однако, это был первый человек, который выглядел как ровесник Сехуна, и его это заинтриговало.
Незнакомец был мускулистым, но не грузным, что понравилось Сехуну, и несмотря на то, что цвет его лица и волосы были такими же серыми, как и у всех людей, которых встречал Сехун, почему-то ему это шло больше, чем остальным.
– Она другая, – повторял себе под нос парень, кружа пальцами по воде и наблюдая за тем, как распространяется цвет. – Она другая. Что это такое?
Сехун спустился по отвесной скале к бухте, в которую падала вода. Парень сидел на берегу; он был одет в такие же брюки сероватого цвета, что и все остальные мужчины.
Бесшумно подкравшись и остановившись в нескольких шагах от парня, Сехун кашлянул, и от неожиданности парень упал в воду. Вновь появившись на поверхности, он заметил Сехуна и, кажется, забыл, как дышать.
– О, вау, – сказал он. – Ух ты.
Это была типичная реакция – в конце концов, для тех, кто никогда не видел цвет раньше, Сехун оказывался захватывающим зрелищем со своими разноцветными волосами и румяными щеками. Художник внимательно разглядывал незнакомца и, как только тот вылез из воды, поймал на себе такой же изучающий взгляд. У парня была хорошая кожа, даже несмотря на то, что она была цвета пыли, любопытные глаза и красиво изогнутые губы. Незнакомец встал на траву; он был насквозь мокрый, но, кажется, ему было абсолютно плевать на это.
– Я Сехун, – вежливо улыбнулся Сехун, начав свою шаблонную речь, больше всего напоминающую рекламу. – Я здесь, чтобы раскрасить мир.
Он ненавидел то, как глупо это звучало.
– Что такое цвет? – задал парень ещё один наитипичнейший вопрос.
– Это, – ответил Сехун, показывая на свои волосы. – Я собираюсь сделать этот мир ярким. Это синий цвет, – он указал на воду, – а это зелёный, – на траву, на которой стоял и по которой начал распространяться изумрудный оттенок.
– Это так красиво, – прошептал парень, вглядевшись в лицо Сехуна.
– Да, – как обычно, бесстрастно ответил Сехун. – И прежде, чем ты спросишь, – нет, я не могу раскрасить тебя. Мне запрещено это делать.
– Я и не собирался об этом просить, – ответил незнакомец, и это было что-то новенькое. Большинство людей спрашивали, есть ли какой-то способ обойти это правило, пытались уговорить его, говоря "Да кто узнает?", "Да ладно тебе, только один разочек!". А иногда люди обижались; бывало, что они и вовсе избегали цвета, утверждая, что Сехун не имел права просто так заявляться и менять их мир. Впрочем, он ничего не мог с этим поделать; это была его работа. Ему было запрещено останавливаться, пока весь мир не будет раскрашен.
– А ты не устал от этого? – спросил парень, и этот вопрос застал Сехуна врасплох. Никто и никогда не спрашивал его об этом.
– Устал, – ответил Сехун. – Насколько я помню, я всегда чувствовал усталость от этого. Одно дело, если бы мир был полностью раскрашен, а другое, если бы он был таким, – он указал на по-прежнему сероватый участок травы, на которой стоял парень, – но то, что я всегда на границе, утомляет.
– Ты когда-нибудь возвращался в места, которые раскрасил? – спросил парень. Сехун покачал головой.
– У меня нет времени. Я должен раскрасить этот мир, – сказал он. Парень кивнул, оглядываясь на воду, которая была уже бледно-синего оттенка. Через несколько секунд тишины он повернулся к Сехуну.
– Я Цзытао, кстати. А ты – Сехун, ты ведь так представился?
– Да, – кивнул Сехун, – Цзытао.
Цзытао усмехнулся.
– Ты красивый, – сказал он, заставив Сехуна вспыхнуть.
Он не мог понять, почему; ему дюжину раз говорили, что он красивый, мужчины и женщины, моложе и старше его самого. Конечно, он выглядел красиво для тех, кто никогда не видел цвет, но то, как произнёс это Цзытао, звучало, как... молитва. Такое чувство, будто он говорил о Сехуне в целом, а не только о его цвете.
Но это было так нелепо, и Сехун понимал это, поэтому ответил так же, как и миллионы раз до этого:
– Спасибо, – пришло время прощаться, и он добавил: – Ну, я пошёл. Было приятно познакомиться, Цзытао.
Цзытао пошёл следом за ним.
– Я могу пойти с тобой?
– Нет, – быстро ответил Сехун, – не можешь.
– Я хочу узнать больше о цвете. Сейчас я знаю только синий и зелёный.
Сехун ускорился, оставляя после каждого шага зелёный цвет. Всегда было сложно избавляться от людей, которых он встречал, но это было частью его работы.
– Моя судьба – быть одному, твоя – оставаться на своём месте, – отрезал Сехун.
– Ненавидишь ли ты одиночество так же, как я ненавижу своё место? – спросил Цзытао, заставив Сехуна остановиться. Он обернулся, наткнувшись на очень одинокий взгляд глаз наблюдавшего за ним Цзытао, и подумал, что, возможно, в глазах Цзытао отражалось одиночество самого Сехуна.
– Наверное, даже сильнее тебя, – наконец, ответил Сехун.
– Тогда возьми меня с собой, – проговорил Цзытао.
Громко вздохнув, Сехун сел на землю, приготовившись к долгому разговору. Цзытао не последовал его примеру.
– Всё не так просто, – сказал Сехун, – Ты в любом случае возненавидишь это через какое-то время. Это не самая лучшая жизнь, – ты привык жить в одном месте, а я буду двигаться вперёд каждый день. Тебе будет сложно уже через несколько дней... или недель, если повезёт.
– Звучит так, как будто ты через это уже проходил, – произнёс Цзытао, присев рядом и наблюдая за тем, как зелёная трава начинает окружать его. Сехун посмотрел на него, и их глаза встретились – тёмно-зелёные Сехуна и серые Цзытао.
Однажды у него уже был спутник, с глазами такого же пыльного оттенка, что и у Цзытао. Лу Хань был замечательным, он был спасением Сехуна от его слишком насыщенной жизни. Сехун любил его, искренне и нежно, но, спустя какое-то время, Лу Хань начал ненавидеть пребывание на границе. Первые признаки его депрессии стали проявляться через семь недель жизни с Сехуном.
– Я могу видеть дом, но не могу быть его частью, когда ты рядом, – сказал Лу Хань, грустно на него смотря. – Я люблю тебя, Сехун, но я схожу с ума.
После этого Лу Хань провёл с ним ещё три недели, пока не выдержал и не заплакал. Он сказал Сехуну уйти и никогда не возвращаться. Сехун часто задавался вопросом, вспоминал ли его Лу Хань, и жалел ли он о своём решении.
Но он знал, где найти Сехуна. Всё, что нужно было сделать, – это следовать за цветом. Лу Хань не появился ни разу, даже когда Сехун взял перерыв на две недели, надеясь, что это всё же произойдёт. В любом случае, этого времени было более чем достаточно, чтобы Сехун уверился в том, что он больше никогда не встретит Лу Ханя.
– Это сложно, – наконец, сказал Сехун, и Цзытао нахмурился.
– Ты один, и я один, – проговорил Цзытао. – Что тут сложного?
– В конце концов, ты бросишь меня! – раздражённо воскликнул Сехун. – Ты сойдёшь с ума, ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке и возненавидишь это. Даже я ненавижу это, но у меня нет выбора!
– Тогда давай работать над этим вместе, – спокойно ответил Цзытао. – Разделим это бремя.
Сехун хотел согласиться, на самом деле хотел. Но нужно было сделать ещё один финальный ход.
– Почему ты хочешь пойти со мной? – Сехун всегда спрашивал это, когда люди становились чересчур настойчивыми, и всегда одерживал верх в споре. Люди всегда отвечали "Я хочу увидеть мир", "Я хочу узнать больше о цвете", "Я хочу убраться отсюда". Все эти ответы были неправильными.
Ответ Цзытао был, однако, не таким.
– Потому что я не хочу, чтобы ты был одинок, – сказал он.
И впервые в жизни Сехун оказался в замешательстве. Даже Лу Хань не настолько потряс его своим ответом.
– Хорошо, я разрешу тебе пойти со мной, – вздохнул Сехун, сдаваясь. Он знал, что это была плохая идея, но он просто не мог заставить себя сказать Цзытао «нет». Что-то в нём было, и Сехун хотел узнать об этом побольше. Он поднялся на ноги, и Цзытао, лицо которого мгновенно прояснилось, последовал за ним, всё ещё улыбаясь, как ребёнок.
– Слушай, – начал он, – как ты раскрасишь это место, если уйдёшь?
– Я могу делать это издалека, – пожал плечами Сехун. – Это занимает намного больше времени, но можно и так.
Цзытао следовал за ним на расстоянии в несколько шагов, просто наблюдая за тем, как цвет распространяется от каждого шага Сехуна.
– Ты делаешь это сознательно или он просто появляется? – спросил Цзытао, и Сехун вздохнул.
Он знал, что такие вопросы были совершенно нормальными, но отвечать на них было утомительным делом.
– Полагаю, я делаю это сознательно. Но делаю уже столько времени, что получается неосознанно, – ответил Сехун. Ему было жаль, что это действительно не стало чем-то неосознанным, тогда бы у него было о чём подумать.
– Это на самом деле красиво, – произнёс Цзытао, и Сехун уже почти драматично вздохнул, когда Цзытао исправился: – Но я вижу, почему тебе это так быстро надоело.
– Ты всегда можешь вернуться, – откровенно заявил Сехун, – и лучше раньше, чем позже – до того, как мы привяжемся друг к другу.
Цзытао рассмеялся, и Сехуну, кажется, понравился его смех.
– Разве я не сказал, что мы разделим это бремя? Я не собираюсь уходить.
– То же самое говорил Лу Хань, – резко сказал Сехун, не успев себя остановить.
– Так звали твоего спутника? – тихо спросил Цзытао, по-прежнему следуя за Сехуном.
– Да, – ответил Сехун, – и он сломался из-за меня. И я не шучу, когда говорю, что ты, возможно, сойдёшь с ума. Возвращайся сейчас, если ты собираешься это сделать.
– Я не собираюсь уходить, – стоял на своём Цзытао.
– Хорошо, – ответил Сехун, решив пока что согласиться с ним. Он не верил Цзытао и не собирался верить ещё долго.
Цзытао незаметно подошёл к Сехуну и внимательно посматривал на него, пока они в приличном темпе шли вперёд.
– Что это за цвет? – спросил он, показывая на щёку Сехуна. – О, он меняется!
– Помолчи, не меняется он, – резко ответил Сехун.
– Меняется! Он... другой, – попытался объяснить Цзытао, несмотря на полное незнание лексики, связанной с цветами. – Вау, ты такой красивый.
Сехун признался себе, что, возможно, его щёки всё-таки поменяли цвет.


На самом деле, с Цзытао было очень приятно находиться рядом. Он всегда казался счастливым и он был весёлым – как когда-то Лу Хань, если не больше. Он требовал объяснить ему всё про цвета и решил, что его любимый цвет – тот, которым Сехун окрасил персики, на которые они наткнулись на третий день совместного путешествия. ("На моём языке моё имя означает "персик", но я не знал, что у них настолько красивый цвет"). Он спросил Сехуна про его любимый цвет и услышал немедленное "чёрный, как ночное небо". В этот момент Цзытао выглядел необъяснимо взволнованным.
На самом деле, Цзытао часто задавал Сехуну личные вопросы, и, как ни странно, тот осознал, что ему нравится отвечать на них. Прошло уже много времени с тех пор, как он с кем-то говорил, и ещё больше с того времени, как кому-то был интересен он сам, а не только то, кем он являлся.
С другой стороны, Сехун почему-то не мог набраться смелости спросить Цзытао о чём-то, и так продолжалось до их седьмого дня вместе.
– Цзытао, у тебя когда-нибудь... когда-нибудь был спутник? – если бы его спросили, он бы ни за что не смог объяснить, почему он был так взволнован, задавая этот вопрос – он же ничего не терял от этого.
– Да, – небрежным тоном ответил Цзытао. – Его звали Чондэ.
– Что с ним случилось? – спросил Сехун. Цзытао пожал плечами.
– Мы стали испытывать неприязнь друг к другу через несколько лет, – сказал он, – а потом он встретил прекрасного Культиватора – того, кто создаёт жизнь; не знаю, встречался ли ты с кем-то из них, – и мы решили, что нам лучше расстаться.
Теперь в голове Сехуна мелькало множество мыслей, и он совершенно не представлял, что с ними делать. У него внезапно появилось столько вопросов к Цзытао.
– А были ли вы... ну, в романтическом плане... – начал он, но Цзытао покачал головой.
– Нет, – ответил он, – не думаю, что я мог бы быть с ним вместе в этом плане.
– Ты скучаешь по нему? – спросил Сехун.
Цзытао легко рассмеялся, и у Сехуна немного отлегло от сердца.
– Я скучал не конкретно по нему, а потому что я был одинок. Любой бы подошёл, вот что я имею в виду, – сказал Цзытао и тут же понял, что его слова могли быть оскорбительны для Сехуна. – Не то чтобы ты был кем-нибудь, понимаешь? Если бы ты оставил меня, я бы скучал по тебе из-за тебя. Чондэ был просто лекарством от моего одиночества, а ты на самом деле тот, с кем я хочу быть рядом.
Сехун узнал то трепыхание бабочек в животе, – Лу Хань вызывал такую же реакцию. Он сказал себе, как нелепо он себя ведёт, но ничего не мог с собой поделать, то и дело повторяя в голове слова Цзытао. Цзытао был слишком искренним, и Сехуну явно угрожала полная путаница в голове, если он продолжит слушать такие признания.
– Слушай, а как ты называешь этот цвет? – спросил Цзытао, показывая на одну из прядей волос Сехуна.
– Мне не видно, – ответил Сехун.
Цзытао попытался потянуть его прядь вниз на уровень глаз Сехуна, но тот отстранился.
– Это не зелёный и не синий. Во всяком случае, я так думаю. Это что-то среднее. Что это за цвет?
– Цзытао, ты нарочно сменил тему, да? – понимающе спросил Сехун, и Цзытао отдёрнул руку и нахмурился.
– Я просто подумал, что ты опять упомянешь Лу Ханя, – тихо сказал Цзытао, и Сехун смог расслышать в его голосе нотки растущего раздражения. – И лично мне не нравится то, как ты рассказываешь о нём.
– Что такого в том, что я упоминаю Лу Ханя? – тут же ощетинился Сехун, отойдя на шаг от Цзытао и пристально на него посмотрев. Цзытао выглядел оскорблённым.
– Слушай, Сехун, я не хочу обижать тебя, потому что между нами всё станет несколько странным, а я хочу остаться с тобой, – Цзытао умолк, но Сехун не собирался принимать такое объяснение.
– Тогда что значит "ты обидишь меня", если скажешь мне причину того, почему не хочешь, чтобы я говорил о Лу Хане? – спросил он. Цзытао вздохнул, несколько раз открывал и закрывал рот, пока не решился, наконец, заговорить.
– Он любил тебя, так? Тогда почему он бросил тебя? – спросил Цзытао скорее пытливо, чем обвиняюще. Сехун подумал, что будет справедливо, если он тоже останется спокойным, так что он ответил самым вежливым из всех возможных способов.
– Потому что он сходил с ума, – невозмутимо ответил Сехун.
– Почему? – спросил Цзытао, и у Сехуна появилось ощущение, что тот скорее пытается натолкнуть Сехуна на ответ, чем узнать всё самому.
– Потому что, – Сехун постарался контролировать свой голос, – он скучал по дому.
– Ты был его домом, – ответил Цзытао.
– Его не устраивало существующее положение вещей, – Сехун закатил глаза, едва продолжил, но тут же разозлился.
– Как это возможно? – настаивал Цзытао, и его голос стал немного громче. Сехун смерил его сердитым взглядом.
– Любой на его месте поступил бы так! – закричал он. – Сложно полностью поменять своё окружение, знаешь ли, и это нормально! Не удивительно, что он сходил с ума.
Цзытао посмотрел вниз, на траву, которая была гораздо менее насыщенного зелёного оттенка, чем должна была быть.
– Так ты думаешь, я тоже сойду с ума? – тихо спросил он. – Ты на самом деле думаешь, что я рехнусь и брошу тебя?
– Да, – твёрдо заявил Сехун. – Я на самом деле так думаю.
Цзытао поднял голову, и в его серых глазах что-то блеснуло.
– Я докажу, что ты ошибаешься, – сказал он. – Просто подожди, Сехун. Ты увидишь – я тебя не брошу.
Сехун пожал плечами и исправил цвет травы, прежде чем отвернуться от Цзытао.
– Хорошо. Докажи, что я ошибаюсь. А до тех пор я буду думать, что ты оставишь меня.
После этого Цзытао просто побрёл позади Сехуна, и ещё несколько дней всё их общение сводилось к минимуму. Несмотря на это, Сехун ощущал решимость Цзытао, и пускай он не признавал этого, но упорство его спутника обнадёживало.


После спора между Цзытао и Сехуном повисла неловкость. К досаде Сехуна, Цзытао продолжал задавать надоедливые вопросы.
– В чём разница между этим цветом и этим? – Цзытао сравнил зелень травы и зелень только что окрашенных Сехуном листьев.
– Они оба зелёные, – устало ответил Сехун и показал на зелень: – У этого зелёного просто оттенок светлее.
– Что такое оттенок? – спросил Цзытао. Он снова сравнил два цвета, пытаясь понять, почему одни и те же цвета одновременно и похожи, и нет.
– Это как... свет. Если оттенок тёмный, значит, он стремится к чёрному. Светлый – к белому. У каждого цвета множество оттенков.
– Но эти не выглядят, как чёрный и белый, – проворчал Цзытао, – как тут разобраться?
Сехун вздохнул – он был не в настроении объяснять Цзытао теорию цвета. Он даже не хотел знакомить его с такими словами, как "тон" или "расцветка", потому что это окончательно бы его запутало.
– Смотри, если объяснять по-простому, этот зелёный выглядит, как будто в нём есть что-то от жёлтого, так? А в этом зелёном ничего такого нет. Поэтому зелёный с примесью жёлтого – светлее, а зелёный без него – темнее.
Цзытао посмотрел на лист и на траву и, кажется, понял.
– Но... А что если в нём поровну и жёлтого, и зелёного? Он зелёный или жёлтый? Или это вообще другой цвет? – по голосу Цзытао было понятно, что он снова в замешательстве.
– А это уже решать тебе, – вздохнул Сехун. – Мы можем поговорить о чём-нибудь другом?
Цзытао кивнул, но Сехун был совершенно точно уверен, что в будущем эта тема обязательно снова всплывёт.
– Ну хорошо, Сехун. Из тех мест, где ты уже бывал, какое твоё самое любимое?
– Цзытао, ты можешь и не задавать вопросы, – сказал Сехун, но Цзытао покачал головой.
– Но я хочу! – как-то по-детски заявил он. – Из тех мест, где ты уже бывал, какое твоё самое любимое?
Сехун на мгновение задумался. Было одно горное озеро, для работы с которым понадобилось несколько дней, – Лу Хань его возненавидел, а Сехуну наоборот очень понравился вид, – но оно не было его любимым местом.
– Была одна роща, – наконец произнёс он, углубившись в воспоминания, – она была прекрасна. Я окрасил сотни деревьев, и когда солнце светило сквозь них, оно освещало всю рощу. Это было не похоже ни на что другое.
Цзытао улыбнулся и выглядел при этом так, как будто он тоже очень хотел увидеть эту рощу.
– С тобой тогда был Лу Хань?
– Нет, – быстро ответил Сехун, подумав, что Лу Хань и эту рощу бы возненавидел, – это было после того, как он ушёл.
– Я бы хотел увидеть что-то подобное, – тихо сказал Цзытао, и Сехун посмотрел на него с лёгким удивлением.
– Правда? – спросил он. – Всё-таки там просто-... просто много раскрашенного.
Цзытао снова покачал головой.
– Не думаю, что ты понимаешь, – сказал он с лёгким смешком. – Я хочу увидеть эту рощу, потому что это твоё любимое место. Если оно тебе нравится, значит, есть причина его любить?
Сехун хотел сказать, что ему нравился Лу Хань, а Цзытао он не нравится, но всё-таки передумал и пожал плечами вместо этого.
– Уверен, мы найдём место и посимпатичнее. Такое место, которое понравится нам обоим.
Почему-то по лицу Цзытао промелькнула тень восторга. Сехун покосился на него.
– Чего ты так улыбаешься?
– Ты думаешь, что мы вместе. Как будто думаешь, что я не брошу тебя. Поэтому я счастлив, – ответил Цзытао.
– О... нет, это не... – запнулся Сехун, на что Цзытао только озорно ухмыльнулся. Сехун его оттолкнул, но тот рассмеялся и снова вцепился в руку Сехуна, продолжая беспощадно его дразнить.
– Это мой любимый оттенок розового, – ввернул свои новые познания в цветах Цзытао и показал на щёки Сехуна, из-за чего тот снова надулся:
– Заткнись.

– А почему ты все цветы окрашиваешь в красный? Разве это не скучно? – в один из дней спросил Цзытао. Сехун пристально на него взглянул:
– Конечно, скучно. Всё скучно.
– Тогда почему ты это делаешь? Почему бы не раскрасить их по-другому? – поинтересовался Цзытао.
Он лежал на траве, рядом с тем участком земли, на котором росли цветы и которым занимался Сехун; серая внешность Цзытао резко контрастировала с ярко-зелёным цветом.
– Я не могу, – ответил Сехун, – это запрещено.
– Да, я знаю, что запрещено. Но кто на Земле запрещает тебе развеять скуку? Ты всё время говоришь "это запрещено", но кто конкретно тебе запрещает?
– Зе... Земля, – несколько застенчиво ответил Сехун. Цзытао скептически на него взглянул. – Цзытао, я не могу не подчиниться Земле.
– Что случится, если ты это сделаешь? Всего лишь один цветок, – но если ты придашь ему другой цвет? Что тогда случится?
Сехун огляделся, будто бы пытаясь увидеть кого-то, шпионящего за ним. Конечно, вокруг никого не было; он никого не встречал с тех пор, как наткнулся на Цзытао.
– Ну, – защищаясь, сказал Сехун, – кто-нибудь заметит и меня накажут.
Цзытао перевернулся на живот.
– То есть ты хочешь сказать, что ты никогда не нарушал правила? – недоверчиво спросил он. Сехун повернулся к нему с недовольным видом.
– Правила созданы не для того, чтобы их нарушать, Цзытао, – ответил он, на что Цзытао только озорно улыбнулся и растянулся на траве.
– Кто узнает об одном маленьком цветочке? – спросил Цзытао. – Да даже если узнают, ну и что? Ты здесь для того, чтобы раскрасить этот мир. Так почему бы не сделать его настолько разноцветным, насколько это в принципе возможно?
Сехун не обернулся, вместо этого он присел перед следующим цветком и прикоснулся к нему двумя пальцами, наблюдая за тем, как по его лепесткам и соседним цветкам распространяется красный цвет.
А потом Цзытао вдруг сбил Сехуна с ног и начал безжалостно его щекотать. Они повалились на землю, Цзытао упал на Сехуна и смеялся, как сумасшедший, пока даже Сехун вопреки себе не хихикнул.
Цзытао удивлённо отстранился, глядя на Сехуна.
– Ты только что смеялся? – спросил он. – Ведь смеялся же, да?
– Я умею смеяться, знаешь ли, – голос Сехуна был невозмутим, как никогда, – я просто не часто это делаю. Я на самом деле боюсь щекотки, но... – Цзытао прервал его и снова начал щекотать.
– Сехун, тебе стоит улыбаться чаще, – сказал Цзытао в перерыве между взрывами смеха, – ты ещё красивее, когда смеёшься.
Сехун вздохнул, когда Цзытао перестал его щекотать, и устроился рядом с ним на траве. Они лежали так некоторое время, ловя дыхание друг друга, пока Сехун размышлял над тем, что сказал Цзытао.
– Знаешь, – начал он, – я полон красок и яркости, а ты... всего лишь цвета пыли. Но я холодный и скучный, а ты полон жизни. Вот почему я это ненавижу. Потому что не могу быть таким же, каким я выгляжу.
Цзытао улыбнулся, протянув руку и взъерошив разноцветные волосы Сехуна.
– И в чём прикол быть тем, на кого похож? Я тоже не такой же внутри, как снаружи, но я думаю, что ты явно принижаешь себя, – мягко заметил Цзытао.
– Нет, – недовольно ответил Сехун.
– Да, – сказал Цзытао. – Посмотри на тот цветок.
Сехун повернулся в ту сторону, куда указал Цзытао, и пришёл в ужас – вместе нужного красного цветок был полосатым – оранжевым и жёлтым. Он вскочил на ноги, уставившись на Цзытао широко раскрытыми глазами.
– Я разрушил его! Ты щекотал меня, а я отвлёкся. О нет, что же мне делать? Меня ждут такие неприятности, – запаниковал Сехун. Цзытао фыркнул.
– Сехун, не будет у тебя никаких неприятностей. Я с тобой уже четыре недели, и до сих пор ничего не произошло. Этот цветок прекрасен, и он доказывает то, что в тебе есть искорка вдохновения, – сказал Цзытао.
Сехун на мгновение успокоился и взглянул на цветок – Цзытао, в общем-то, был прав. Цветок на самом деле был прекрасен, и он был другим. Это и было спасением от монотонности.
Сехун улыбнулся.
– Ты прекрасен, Сехун – и снаружи, и внутри, – выдохнул Цзытао.
Сехун повернулся к нему, уже не переживая о том, что его лицо сейчас было блестящего, почти малинового оттенка румянца, – того же цвета, каким должен был быть цветок.
– Ты всё время говоришь это, – сказал Сехун с застенчивой улыбкой.
– Я буду повторять это, – тихо рассмеялся Цзытао, – до тех пор, пока ты сам не скажешь эти слова. Пока ты не поверишь в это.
– Тогда тебе придётся говорить это ещё долго, – ответил Сехун, а Цзытао в ответ только улыбнулся, устремив лицо к голубому небу, которое Сехун старательно раскрасил этим утром.
– Я буду говорить это столько, сколько потребуется.

Они были вместе уже почти шесть недель, когда наткнулись на рощу, близкую по описанию к той, о которой рассказывал Сехун. Цзытао уставился на него с изумлением в глазах, когда Сехун сказал, что рощи похожи.
– Она мне уже нравится, – заявил Цзытао; Сехун слегка улыбнулся – он ведь даже не начал придавать роще цвет.
– Подожди, пока не увидишь её в цвете, – сказал Сехун и начал работать. Когда Сехун раскрашивал, Цзытао обычно сидел молча, просто наблюдая за ним. Иногда он пел, и несмотря на то, что его голос не был идеальным, Сехуну всё-таки нравилось. Цзытао пел о том, чего Сехун не понимал, употреблял слова, которые Художник никогда до этого не слышал (он предположил, что они были на языке Цзытао – сочетании того языка, на котором говорил Сехун, и некоторых других слов), но Сехун признавал, что текст был довольно красивым.
– О чём эта песня? – спросил Сехун, позволяя зелёному цвету проникать в листья деревьев.
– Сехун, ты знаешь, что такое "звезда"? – спросил Цзытао, упоминая одно из слов песни.
– Нет, – ответил Сехун, – а что это?
– Ты когда-нибудь смотрел на ночное небо и видел маленькие мерцающие огоньки? – спросил Цзытао, и Сехун тут же понял, что тот имел в виду.
– Да! – взволнованно воскликнул он. – Они мне нравятся. Когда они появляются на небе, я люблю засыпать, глядя на них.
– Эти огоньки называются звёздами, – объяснил Цзытао.
Пока Сехун обдумывал новую информацию, он решил раскрасить одно из деревьев в более светлый оттенок зелёного.
– Мне нравится это слово, – проговорил он, – оно звучит красиво. И звучит приятно, когда ты пропеваешь его.
– Ты заставляешь меня краснеть, – рассмеялся Цзытао.
– Ты не можешь краснеть, – ответил Сехун с тихим смешком.
Цзытао кивнул, как бы говоря "туше", и позволил Сехуну заниматься своим делом.
– Просто подожди, Цзытао, роща будет такая славная, когда она засияет всеми цветами. Надеюсь, я успею закончить до заката, тогда ты увидишь, как она светится в лучах заходящего солнца.
Цзытао снова начал петь, но теперь, когда Сехун знал, что такое звёзды, песня ему казалась гораздо более глубокой. Он очень надеялся, что этой ночью на небе появятся звёзды, потому что они были прекрасны.
С тех пор, как они с Цзытао начали сближаться, Сехун осознал, что он стал чувствовать себя счастливее гораздо чаще, чем раньше. Ему нравилось, что рядом был собеседник, ему нравилось наблюдать за тем, как Цзытао забавляется, но больше всему нравилось просыпаться каждое утро и видеть в нескольких шагах от себя мирно спящего Цзытао. Каждое утро, мгновением отразившееся на лице Цзытао, было чудом само по себе, ведь оно значило, что его не бросили.
Но Сехун осознал одну вещь – то, что Цзытао был рядом, радовало его не только потому, что Сехун был одинок. Ему нравилось слушать Цзытао, когда тот говорил ему "ты прекрасен" и рассказывал о том, что бы они могли сделать в будущем. Ему нравилось представлять их совместное будущее. Сехун поймал себя на мысли – а чувствовал ли Цзытао то же самое или же он просто доказывал, что не нарушит данное слово и поэтому не бросал Сехуна?
В любом случае, когда прохладными, ветреными вечерами они сидели рядом, согревая друг друга своим теплом, Сехун не мог отрицать, что его сердце трепетало, как лепестки цветка, который он раскрасил за секунду до этого.
Прошло семь недель. Сехун считал – конечно, он ни за что не допустил бы, чтобы Цзытао узнал об этом, – но формально семь недель прошли, а Цзытао так и не показал ни малейшего намёка на возможный уход. Он по-прежнему был счастлив, как никогда, хотя он постоянно надоедал Сехуну своими просьбами поэкспериментировать с цветами.
Сехун искал в нём признаки, конечно; признаки, которые когда-то проявлял Лу Хань. Те самые, которые Сехун заметил слишком поздно. Но Цзытао никогда не делал замечания по поводу похожести цветов, разве что он всегда говорил Сехуну сделать оттенок поэкзотичнее. Цзытао никогда не вспоминал дом с тоской; на самом деле, он говорил о жизни с Сехуном, как о своём доме, что Сехуну очень нравилось. Но самое главное – Цзытао никогда не шёл впереди Сехуна. Это был самый красноречивый признак, указывающий на то, что Лу Хань начал ненавидеть своё пребывание на границе. Он всегда шёл перед Сехуном, чтобы не видеть цвет.
Цзытао же, кажется, наслаждался происходящим. Ему никогда не надоедало лежать на ярко-зелёной траве или брызгаться прозрачной голубой водой озера.
Но всё же Сехун по-прежнему не верил, что Цзытао не бросит его. Возможно, намерения Цзытао были просто сильнее, чем у Лу Ханя, и он сломается на восьмой, десятой, пятнадцатой неделе. Сехун знал, что, в конце концов, Цзытао оставит его.
Несмотря на это, Сехун начал становиться более открытым. Это было так странно, ведь он делал это сознательно, но Цзытао, кажется, не замечал дискомфорта со стороны Сехуна.
Это произошло вечером, почти в сумерках, когда Сехун лежал в нескольких шагах от Цзытао. Они оба смотрели на ночное небо, которое, как и ожидалось, постепенно теряло свой насыщенный и яркий синий оттенок. Сехуну не нужно было раскрашивать ночное небо.
– Сделай его синим, – вдруг сказал Цзытао.
– Ночь на дворе, – ответил Сехун, – синий должен исчезнуть и превратиться в чёрный.
– Чепуха. От синего к чёрному? Оттенки, Сехун. Помнишь про оттенки? Разве не было бы более логично, если бы оттенок становился всё темнее и темнее и в итоге стал чёрным? Сделай его синим, Сехун. Глубоким тёмно-синим цветом.
– Цзытао, я попаду...
– Знаю, ты попадёшь в беду, – Сехун по голосу понял, что Цзытао обиделся, и, если честно, это было даже мило.
– Хорошо, я сделаю это, – ответил Сехун, и Цзытао подскочил, уставившись на него.
– Правда что ли? – недоверчиво переспросил он. – Ты на самом деле сделаешь это?
Сехун кивнул. Он не придавал ошибочные цвета ничему с того самого цветка много недель назад, но Цзытао не переставал его упрашивать. Возможно, самое время было хотя бы разок уступить своему спутнику.
– Тёмно-синий, – сказал Сехун, – не ярко-голубой, не фиолетовый, не жёлтый. Тёмно-синий.
Цзытао снова улыбнулся и поднялся на ноги, протягивая Сехуну руку.
– Давай повеселимся, – сказал он, и Сехун принял его руку, позволяя поднять себя. Его сердце билось, как сумасшедшее.
– Как повеселимся? – спросил Сехун.
Вдруг Цзытао обнял Сехуна за талию, притянул к себе, а потом приподнял его и закружил.
– Рисуй, Сехун! – прокричал Цзытао, кружа Сехуна; на его лице застыла широкая улыбка...
И Сехун рисовал, смеясь в голос. Цзытао поставил Сехуна обратно на ноги и прислонился к нему, они переплели свои пальцы, будто в танце. Небо начало приобретать чудесный оттенок тёмно-синего, а Сехун с Цзытао всё кружились и кружились, и с лица Художника не сходила улыбка.
Они так и танцевали почти час, пока не прислонились друк к другу, медленно покачиваясь из стороны в сторону в прохладе ночного воздуха. Небо уже давно выцвело до чёрного, но им не было до этого никакого дела. С тех пор, как Сехун видел Лу Ханя счастливым, а это было так давно, ему ни разу не было так уютно, как сейчас.
– Может, нам стоит поспать? – прошептал Цзытао куда-то в волосы Сехуна. Тот покачал головой.
– Я не хочу, – сказал он, – мне и так хорошо.
Он хотел остаться в объятиях Цзытао, и чтобы тот, в свою очередь, тоже обнимал его. Возможно, однажды он захочет поцеловать Цзытао и, возможно, однажды они зайдут даже дальше поцелуев. А пока что его единственным желанием было оставаться в объятиях Цзытао.
– Но я всё-таки устал, – медленно проговорил Цзытао.
Сехун вдруг разом растерял всю свою уверенность. Конечно, Цзытао не думал о нём в этом ключе. Цзытао не Лу Хань, и Сехуну стоило бы перестать думать, что он мог бы им стать.
– Да, окей, – ответил он, отстраняясь. Неожиданно ночь стала холодной, и он возненавидел её темноту. На небе даже не было звёзд. Сехун сел на мягкую траву и закрыл глаза.
– Сехун, – тихо сказать Цзытао, – разве нам не было весело?
– Да, – ответил Сехун, услышав вздох Цзытао, и подумал, что он просто не имел права так вздыхать, когда единственным разочаровавшимся здесь был сам Сехун.

Часть вторая

Цзытао знал, что что-то случилось; по Сехуну было видно. Поэтому Цзытао вёл себя осторожно, чтобы ни в коем случае не сказать что-нибудь, кроме обыденных фраз. Он предоставил Сехуну огромное количество времени в одиночестве.
Странно, но Цзытао повторял все действия Сехуна, когда Лу Хань начал уходить в себя. Но Сехун не хотел быть в одиночестве. Он хотел быть с Цзытао.
В конце концов, в один из дней после полудня Цзытао решился всё выяснить, пока Сехун раскрашивал маленький ручей.
– Что не так, Сехун? – наконец, спросил он. – Кажется, у тебя плохое настроение. И так уже почти неделю.
Сехун закусил губу, смотря куда угодно, только не на Цзытао. Как он мог признаться в своих чувствах к Цзытао, которые, очевидно, безответны?
– Сехун? – настаивал Цзытао, подходя ближе к нему. – Ты опять боишься, что я тебя брошу? Разве я не сказал, что не сделаю этого?
– Не в этом дело, – наконец, произнёс Сехун.
– А в чём? – спросил Цзытао ласковым тоном. – Сехун, скажи мне.
– Не могу, – ответил Сехун, – не могу сказать тебе.
– Но это ведь не... не что-нибудь плохое, да? – спросил Цзытао с паническими нотками в голосе. – Кто-то узнал о цветке? Или о небе?
– Нет, – вздохнул Сехун, – ни то, ни другое. Ничего такого. Я просто дурак, не беспокойся об этом.
Цзытао склонился к нему, пытаясь поймать взгляд зелёных глаз Сехуна на своих серых. Сехун ошибся, позволив себе посмотреть на него. В мгновение ока Цзытао смог прочитать все эмоции в глазах Сехуна.
– Дело во мне, да? – спросил он. – Я сделал что-то, из-за чего тебе неуютно.
– Нет! – вскричал Сехун. – Нет... не неуютно. Просто... а-а, не знаю. Не обращай на меня внимание.
Он снова опустил пальцы в воду, дожидаясь, пока по ней начнёт распространяться синий цвет.
Цзытао рассмеялся и обнял Сехуна за талию, застигнув того врасплох.
– Ты такой глупый, Сехун. Поэтому я лю...
– Отвали, – раздражённо ответил Сехун. Он не мог позволить Цзытао сбить себя с толку, но ситуация повторилась – именно Цзытао выглядел озадаченным.
– Ты сердишься на меня, – сказал он таким тоном, будто бы это был очевидный факт.
У Сехуна вырвался тяжёлый вздох.
– Я не сержусь, я просто... устал, вот и всё.
Во взгляде Цзытао читалось неверие, а губы начали недовольно поджиматься. Эти прекрасно изогнутые губы.
– Сехун... Если ты хочешь, чтобы я ушёл, это совсем другое дело.
– Так ты признаёшь, что уходишь? Или ты просто вынуждаешь меня сказать тебе уходить, чтобы тебе было легче? – требовательно спросил Сехун, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.
– Я не говорил ничего подобного! – закричал Цзытао. – Я собираюсь остаться с тобой до тех пор, пока ты сам не захочешь, чтобы меня не было рядом.
– Я всегда буду хотеть, чтобы ты был рядом! – выкрикнул Сехун, и спустя мгновение он осознал всю серьёзность того, что он только что сказал. Цзытао тоже выглядел ошеломлённым, и Сехун мог бы поклясться, что его щёки покраснели.
– Что? – наконец, переспросил Цзытао после нескольких длинных минут недоверчивого разглядывания Сехуна. Небо начало блекнуть.
– Нет, я имею в виду... Мне нравится, что ты рядом, потому что я не один и мне не становится скучно так быстро, поэтому... поэтому не уходи. Потому что тебе тоже станет скучно, – робко произнёс Сехун, проведя рукой по своим разноцветным волосам и что-то раздражённо буркнув себе под нос.
– То есть я нравлюсь тебе? – с улыбкой на лице решился уточнить Цзытао. – Потому что ты мне нравишься, если это что-то меняет.
Сехун удивлённо на него взглянул.
– Но... тогда ночью, когда мы танцевали... Ты отстранился, хоть я и сказал, что не хочу.
– Я устал, – пожал плечами Цзытао, – мы танцевали больше часа, знаешь? И в любом случае, если бы ты мне не нравился, я бы сказал тебе об этом. Не надо додумывать.
– То есть... то есть ты имеешь в виду... Я имею в виду, Цзытао, да, ты мне нравишься. Очень нравишься. Думаю, я хочу поцеловать тебя.
Цзытао рассмеялся и склонился к Сехуну, без малейших колебаний прижавшись губами к его губам. Поцелуй был коротким и невинным, но Сехун не смог перестать улыбаться, когда Цзытао отстранился. Он набросился на Цзытао, крепко прижимая к себе и целуя его щёки. Они были горячими и мягкими, и всё, чего хотел Сехун, это остаться в этих объятиях навсегда. Цзытао отвечал взаимностью, когда мог, его губы то и дело касались щёк Сехуна, пока тот осыпал его самого ласками.
– Сехун... Сехун, – смеялся Цзытао, – посмотри, Сехун.
Он показал на небо. Сехун неохотно отстранился от Цзытао, чтобы посмотреть, на что указывал Цзытао, и пришёл в ужас, когда обнаружил, что небо превратилось в мешанину из ярко-розового и оранжевого цветов.
– Нет! – закричал он. – Нет, я должен исправить это!
Он пошевелился, чтобы вернуть небу голубой цвет, но Цзытао схватил его за руки.
– Оно прелестно, – сказал Цзытао, – просто остановись и посмотри на минуточку, прежде чем стереть что-то.
Оно было прекрасно. Наверное, это была одна из самых прекрасных работ Сехуна, и он почти почувствовал, что он что-то создал, а не просто заполнил пустоту.
– На самом деле, мне нравится, – произнёс Сехун.
– А! – закричал Цзытао. – Как бы было это красиво на берегу океана! Ты раскрашиваешь океан в синий, небо отражается в воде, и всё так романтично, – мечтательно сказал он, глядя на странные оттенки неба.
– Синий не очень хорошо сочетается с оранжевым и розовым, балда, – рассмеялся Сехун, а Цзытао повернулся к нему с улыбкой на лице.
– Поехали к океану, – сказал он.
Сехун ни разу в жизни не чувствовал такого волнения.
– Хорошо, – ответил он, беря ладонь Цзытао в свою руку.


До океана было ещё три дня пути – по крайней мере, Цзытао так сказал, а Сехун не имел ни малейшего понятия, откуда тот знает это, но сейчас, когда он осознал, что Цзытао отвечает ему взаимностью, Сехуну всё было в радость.
Где-то на краю сознания он по-прежнему думал, что Цзытао оставит его, ведь когда-то Лу Хань тоже его любил.
Но Цзытао... Цзытао был другим, и Сехун знал это с самого начала. Цзытао любил Сехуна совсем не так, как Лу Хань. То, как Цзытао вёл себя с Сехуном, было похоже на то, что он странствует с ним ради них обоих, а не просто из-за неуместного чувства одиночества или духа приключенчества. Он ценил Сехуна за то, кем он был.
– Раскрась его в жёлтый! – воодушевлённо предложил Цзытао, показывая на гриб. – Не думаешь, что это будет выглядеть круто?
– А я хочу в красный, – не согласился Сехун, – красный с белыми пятнышками.
Цзытао радостно улыбнулся.
– Вперёд, Сехуни, – он улыбнулся, когда Сехун протянул руку вниз, чтобы раскрасить маленький грибок.
Он стал гораздо смелее благодаря бесконечным приставаниям Цзытао. Однажды он поднял взгляд после своей работы и увидел в ответном взгляде Цзытао гордость. Несмотря на то, что Цзытао по-прежнему был бесцветным, Сехун видел в нём гораздо больше цветов, чем в самом себе. Это было лишь очередное доказательство того, насколько же Цзытао отличался от Лу Ханя. Лу Хань не источал яркую индивидуальность, как Цзытао, – его внутренний мир соответствовал внешности. Цзытао и Сехун дополняли друг друга, – этого никогда не было у Сехуна с Лу Ханем.
– Ты удивительный, – произнёс Сехун, из-за чего Цзытао опешил.
– Н-ну, перестань придуриваться, – сказал Цзытао, его щёки потемнели. Сехун поднялся на ноги, наблюдая за застенчивой стороной Цзытао, той самой, которую он прежде не видел.
– Я не придуриваюсь, – улыбнулся он, – ты действительно великолепен. Ты помог мне понять, что раскрашивание мира может быть не таким уж скучным занятием.
Цзытао повернулся к Сехуну с озорной улыбкой.
– Ну, если это всё, что нужно было, чтобы стать великолепным, тебе стоило сказать мне раньше о моём величии, – он шутливо ударил Сехуна в плечо, – я рад, что ты, наконец, понял.
– Я тоже, – рассмеялся Сехун, беря Цзытао за руку.
– Не раскрась меня случайно, – пошутил Цзытао.
– Не раскрашу, – ответил Сехун, – я не настолько небрежен.
– Оу, то есть ты не раскрасишь случайно небо, когда будешь парить от счастья после поцелуя? – поддразнил Цзытао Сехуна, который, смеясь, оттолкнул его.
– Хорошо, возможно, я немного небрежен, – ответил он, – но очень трудно придать краски человеку.
Цзытао на минуту запнулся и посмотрел на Сехуна с непонятной улыбкой.
– Ты раскрасил Лу Ханя? – спросил он, и Сехуну показалось, что Цзытао пришлось контролировать свой голос.
– Нет, – твёрдо ответил он, – я не делал это. Мне не разрешено это, да и в любом случае, я не думаю, что он бы этого хотел.
Цзытао ощутимо расслабился.
– Извини, – произнёс он, – я ревновал.
– Ты не должен ревновать к нему, – ухмыльнулся Сехун, беря Цзытао за руку.
Цзытао притянул его к себе, но на этот раз Сехун не собирался позволить поцелую быть коротким и целомудренным. Он не знал, что на него нашло, он никогда до этого не был таким смелым, но он положил пальцы на шею Цзытао и прикоснулся губами к его губам. Цзытао выглядел удивлённым, когда Сехун лизнул его губы, но не отпрянул. Другая ладонь Сехуна нашла своё место на талии Цзытао, который, в свою очередь, обвил своими руками Художника. Губы Цзытао были тёплыми и податливыми, такими, какими никогда не были губы Лу Ханя, и Сехуну нравилось это. А ещё ему нравилось то, что Цзытао вовсе не был Лу Ханем.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Сехун был уверен, что Цзытао по-любому бы покраснел, если бы он не был чёрно-белым. Его цвет лица был на тон темнее, чем обычно, а смущённая улыбка, которую он ему подарил, заставила Сехуна хотеть целовать его снова и снова.
– Вау, – через несколько секунд сказал Цзытао, глядя на Сехуна с недоверием и восторгом. – Меня никогда так раньше не целовали.
– Привыкай, – беспечно откликнулся Сехун и лукаво ухмыльнулся.
Цзытао смеялся всё время, пока Сехун раскрашивал траву в зелёный, но внутри Художника всё трепетало.
Он никогда не был таким смелым раньше, всегда позволяя Лу Ханю брать на себя инициативу, до тех пор, как тот не перестал вообще чего-либо хотеть. Сехун был ошеломлён. Он сделал что-то дерзкое, Цзытао легко ему ответил, и впервые в жизни он чувствовал уверенность в себе.
Он чувствовал себя красивым.


На второй день пути они увидели на горизонте деревню.
Сехун не часто натыкался на деревни. Он родился в одной из них, конечно, и за все годы работы посетил четыре или пять деревень. Цзытао сказал, что был только в трёх. Они оба были крайне взволнованы, ведь деревни были пиком цивилизации в не-густо населённом мире.
Но в голове Сехуна прочно засела мысль, что деревни коварны, потому что там сложно было работать: и раскрашивать всё вокруг, и ладить с жителями. Сехун и Цзытао решили, что Художник не станет раскрашивать деревню, пока они не отойдут на приличное расстояние, а пока у них была возможность, они просто купят что-нибудь. Сехун не стал скрывать свой цвет, хотя мог бы прекрасно это сделать; он полагал, что жителям будет проще принять изменения деревни, если они заранее увидят цвет.
Как только они вошли в деревню, люди предсказуемо начали шептаться. Взволнованные дети задавали Сехуну кучу вопросов, которые он игнорировал. Цзытао смеялся над тем, какими милыми они были, но держался близко к Сехуну, как будто бы говоря "эта красота моя". Сехуну это пришлось очень по душе.
В итоге, они очутились в магазине, где продавались пляжные принадлежности, которые Сехун раньше даже представить себе не мог.
– Вы идёте на пляж? – пожилая женщина спросила у Цзытао, подчёркнуто не глядя на Сехуна.
Сехун привык к такой реакции – люди предпочитали делать вид, что в его присутствии нет ничего удивительного. Он просто принял это и позволил Цзытао продолжить разговор.
– Да, – вежливо ответил Цзытао, – никто из нас там раньше не был. Порекомендуете что-нибудь?
Женщина ярко улыбнулась и, взяв Цзытао за руку, повела его через магазин. Сехун шёл за ними по пятам.
– Вам понадобится вот такой пляжный набор для двоих, – сказала она, показывая на корзину, – тут есть покрывало, чтобы уберечь вас от песка, и покрывала чуть поменьше, чтобы вам было тепло. Есть ещё увлажняющий крем, чтобы сберечь кожу. Лопата и ведёрко на случай, если вы захотите построить песочный замок, и зонтик от солнца. И всё это за пятьдесят монет!
Цзытао был уже готов согласиться, но Сехун, притворно улыбнувшись, вмешался в разговор.
– Простите, мадам, но мы не можем себе позволить столько потратить. Может быть, мы можем приобрести этот набор за тридцать пять, как думаете?
Женщина закусила губу.
– Сорок, – вздохнула она. Сехун улыбнулся.
– По рукам, – сказал он. – Большое спасибо.
Цзытао понаблюдал за тем, как Сехун отдал деньги за корзину, а на выходе из магазина толкнул его локтём.
– Как ты сделал это? – спросил Цзытао.
– Лу Хань научил меня, – пожал плечами Сехун. – Я ведь не говорил тебе, что встретил его в деревне?
– Оу, – ответил Цзытао, – тогда не удивительно, что он рехнулся.
– М-м, – согласно кивнул Сехун, – в любом случае, теперь мы готовы идти на пляж.
Цзытао улыбнулся ему и быстро поцеловал в щёку.
– Будет весело, тебе не кажется? – спросил он, на что Сехун энергично закивал. – Слушай, нам нужна какая-нибудь еда. В деревнях она самая лучшая.
– Сыр! – оживлённо воскликнул Сехун. – Мы могли бы взять с собой сыр, хлеб и ветчину! Может быть, у них даже конфеты есть!
Цзытао тоже приобрёл мечтательный вид, когда они решились пойти к концу деревни, где продавали еду, и совсем скоро они стали обладателями ещё одной корзинки с едой для пляжа. Сехун рассказал Цзытао про сэндвичи, которые однажды пробовал, и что они смогут сделать несколько, когда доберутся до океана. Цзытао уже еле сдерживал своё нетерпение.
Они оба неохотно покинули деревню, но осознание того, что океан был лишь в дне пути, наполняло их радостью.


Первым делом, когда они добрались до океана, Сехун, смеясь, толкнул Цзытао в воду.
– Ну как ощущения? – спросил он, наблюдая за тем, как Цзытао барахтается в волнах.
– Не так плохо, на самом деле, – ответил Цзытао. – Заходи!
Сехун сбросил с себя футболку, оставив её на песке, и решился присоединиться к Цзытао. Вода на самом деле была не самой плохой, да и не слишком холодной. Как только он очутился по пояс в воде, Сехун опустил в неё пальцы, и глубокий синий цвет распространился вокруг быстрее, чем когда бы то ни было.
– Ничего себе! – вскричал Цзытао, наблюдая за тем, как волны вокруг него становятся синими. – Сехун, это поразительно!
– Смотри, – сказал Сехун и плеснул водой в Цзытао. Тот фыркнул и провёл по лицу рукой, прежде чем озорно ухмыльнуться и плеснуть водой на Сехуна.
Они дурачились в воде всю вторую половину дня, пока всё, на что хватало взгляда, не стало голубым океаном. Небо начало темнеть, и Сехун сдержал слово, данное Цзытао, и раскрасил небо в тёплый оранжевый оттенок. Получилось красиво, как и говорил Цзытао.
Они поужинали под вечерним оранжевым отсветом, и сделанные сэндвичи оказались даже вкуснее, чем помнил Сехун. Покончив с ними, они уселись на купленное одеяло и наблюдали за тем, как волны разбиваются о берег.
– Цзытао, – тихо сказал Сехун, когда они смотрели за тем, как небо само собой меняет цвет. – Думаю, я люблю тебя.
– Ч-что? – воскликнул Цзытао, выглядя растерянным. – Сехун...
– Может быть, это преждевременно, может быть, я тороплюсь, но я на самом деле думаю, что я люблю тебя, – продолжил Сехун, рисуя узоры на свежеокрашенном песке.
Сехун не нервничал, он был уверен, что Цзытао поймёт его и со временем почувствует то же самое, даже если не чувствует этого сейчас.
Но Цзытао тихо ответил:
– Я хотел сказать это первым, но я боялся, что тебе это может не понравиться.
Сехун поднял на него взгляд и рассмеялся, усевшись на колени Цзытао и толкая его на песок. Затем Сехун наклонился к нему и прикоснулся губами ко рту Цзытао.
– Как ты мог подумать такое? – прошептал он в ухо Цзытао. – Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.
– Ты такой сентиментальный, – слабым голосом ответил Цзытао.
Сехун снова поцеловал его, сначала нежно, но короткие поцелуи быстро переросли в горячие и жадные, пока Сехун не почувствовал возбуждение Цзытао. Он с удивлением отстранился от него.
– Прости! – Цзытао понял, что его раскрыли, и закрыл глаза, смущаясь. – Мне не стоило так реагировать... не сейчас, по крайней мере, прости; не могу себя контролировать.
Сехун рассмеялся достаточно тихо, чтобы Цзытао не услышал его. Он сполз немного вниз и прикоснулся поцелуем к груди Цзытао. Тот широко раскрыл глаза.
– Сехун, – начал он, но Художник резко оборвал его.
– Ты ведь хочешь этого? И я хочу, – сказал он. Цзытао медленно кивнул.
– Ты уверен? – спросил Цзытао.
– А ты?
– Да.
Сехун снова поцеловал грудь Цзытао.
– Тогда и я уверен, – сказал он, и Цзытао позволил себе раствориться в наслаждении.
Сехун однажды занимался любовью с Лу Ханем, и не то чтобы это было приятно. Теперь же Сехун хотел Цзытао больше, чем когда-либо хотел Лу Ханя.
Этой ночью они медленно занимались любовью, их тела идеально подходили друг другу и движения гармонировали с сердцебиением. В глазах Цзытао Сехун будто бы впервые в жизни видел цвет. Он мог слышать цвет в хриплых стонах, срывавшихся с губ Цзытао. Он чувствовал, будто по нервам пропустили разряд, чувствовал адреналин, бегущий по венам. Он чувствовал себя живым.
Когда они оба достигли своего пика, Цзытао рухнул на Сехуна, не собираясь отстраняться или приводить себя в порядок.
– Я люблю тебя, – прошептал он голосом, дрожащим от только что пережитого удовольствия. Сехун поцеловал своего любимого в щёку.
– И я тебя, – ответил он.
Отстранившись от Сехуна, Цзытао протянул ему кусок ткани, найденный в корзине, и они привели себя в порядок. Цзытао обнял Сехуна, и они уснули рядом друг с другом. Уже засыпая, Сехун, наконец-то, решил, что, возможно, Цзытао его всё-таки не оставит.

@темы: band: exo, Strong Heart - 2014

Comments

[Лунный дождь]

Сехун проснулся в середине ночи. Он вспотел, а сердце билось, как сумасшедшее, и он никак не мог понять, почему.
Он расслабился, когда взглянул на ночное небо, где звёзды подмигивали ему, и отметил про себя, что они не появлялись уже несколько дней. Он был рад снова видеть звёзды – они дополняли собой эту идеальную ночь.
– Цзытао, – сказал он, – звёзды.
Сехун протянул руку, чтобы разбудить Цзытао, но понял, что того не было рядом. Поднявшись на ноги, он огляделся, начиная паниковать.
– Цзытао? – позвал он. – Цзытао?
От голоса не было даже эха, и он не мог понять, куда же ушёл Цзытао. Сехун не хотел плакать, но слёзы поневоле начали капать. Он доверял Цзытао; Цзытао бы не бросил его после того, что между ними только что было.
Так ведь?
– Цзытао? – прокричал он громче. – Цзытао!
Голос Сехуна от сдерживаемых слёз стал тише. Этого следовало ожидать. Сев на песок, он начал яростно шептать себе: "Это сон, это сон, это сон...".
Но конечно, Цзытао нигде не было, потому что это не было сном. Это была реальность.
Он снова поднялся на ноги и начал собирать вещи. Цзытао оставил всё, от грязной ткани и зонтика до остатков сладостей.
– Он мне не нужен, – сказал Сехун себе, пытаясь казаться равнодушным, несмотря на то, что вокруг никого не было. – Мне никто не нужен. Я справлюсь.
Он выкинул запачканную ткань в океан, поднял корзинку и ушёл. Звёзды по-прежнему мерцали в вышине.

скачать в разрешении 1920х1080

Сехун шёл уже почти двадцать минут, когда вдруг увидел фигуру Цзытао, которую не спутал бы ни с какой другой. Однако тот стоял с каким-то другим человеком, хотя Сехун и не был уверен. Ему показалось, что это был сельский житель.
В любом случае, чувство облегчения ещё никогда не было таким ощутимым, как в этот момент.
– Цзытао! – воскликнул Сехун, подбегая к нему.
Цзытао потрясённо обернулся. Когда Сехун приблизился к нему, то замер.
Рядом с Цзытао был Лу Хань.
– Сехун, что ты делаешь? – спросил Цзытао, разглядывая корзинку в руках Сехуна.
– Что ты делаешь? – возразил Сехун, пристально разглядывая Лу Ханя. Тот выглядел сердитым.
– Сехун, ты знаешь, кто это? – требовательно спросил Лу Хань. – Ты знаешь, что он?
Сехун моргнул.
– О чём ты?
– Сехун, он Астромэйкер! – закричал Лу Хань, показывая на Цзытао. – Он играл с тобой всё это время!
Цзытао тут же набросился на Лу Ханя.
– Играл? Ты шутишь что ли? Тогда что ты делал? – спросил он. – Заботился о нём? Любил?
– По крайней мере, я не скрывал, кто я, – зло ответил Лу Хань.
Сехун шагнул ближе.
– Лу Хань... как ты нашёл нас? – спокойно спросил Сехун. Лу Хань взглянул на него с немного виноватым выражением лица.
– Я... я живу в деревне... со своим партнёром, – тихо сказал Лу Хань, и Сехун постарался не выглядеть задетым. Ему не стоило чувствовать боль из-за этого, ведь у него у самого был спутник. Но почему-то это его задело.
– В любом случае, – быстро добавил Лу Хань, – кое-кто в деревне сказал, что видел странного человека, который был не похож на остальных. Я тут же понял, что это ты. Мне стало интересно, и я пришёл посмотреть, как вдруг увидел этого, – он грубо махнул в сторону Цзытао, – наносящего звёзды на небо!
Цзытао кинул взгляд на Лу Ханя.
– Ну и? Допустим, я Астромэйкер, и что? – спросил он.
– Вы оба отлично знаете, что Создатели не могут быть спутниками друг друга! Это против правил.
– Именно поэтому я и не сказал, что я один из них! – прокричал Цзытао, и Сехун, наконец, вмешался.
– Перестаньте, – сказал он, глядя на Лу Ханя. – Это раздражает.
– Сехун, ты ведь понимаешь, что нарушаешь правила, правда? – сказал Лу Хань. – А ты не делаешь это. Я знаю тебя. Ты не нарушаешь их.
– Возможно, я изменился, Лу Хань, как и ты, – отрывисто произнёс Сехун. Он посмотрел на Цзытао с улыбкой. – Так это ты наносил звёзды на небо всё это время?
– Да, – обеспокоенно ответил Цзытао.
– Они прекрасны, – сказал Сехун. Цзытао облегчённо улыбнулся, что заставило Лу Ханя нетерпеливо засопеть.
– Сехун, люди скоро узнают, что ты нарушил правила, – сказал Лу Хань. – И про тебя тоже, Цзытао. Они узнают, и вы попадёте в беду.
– С чего вдруг ты так беспокоишься? – поинтересовался Сехун. Лу Ханя это, кажется, задело.
– То, что я ушёл, не значит, что я не любил тебя, – сказал он, осторожно взглянув на Цзытао. – Я хочу убедиться, что вас не поймают.
– Нас не поймают, – уверил его Сехун, но Лу Хань раздражённо покачал головой.
– Не хотел говорить тебе, но... мой партнёр – его зовут Исин, он Культиватор, а его отец тоже живёт в деревне, и он Правитель. Он знает, что ты где-то рядом, и он видел звёзды. Не сложно сложить всё вместе и понять, что это вы оба. И... ранее он мельком видел небо. Это явно не тот цвет, который должен был быть, Сехун, и мы оба знаем это.
Сехун побледнел, и Цзытао тоже выглядел немного встревоженным. Сехун не винил его – это даже хорошо, что Сехун не знал, кто он. Но то, что они попались, было фактом.
– Они будут искать нас обоих, – тихо сказал Цзытао, не поднимая глаз от земли. Сехун ничего не раскрашивал с ранней ночи. Всё вокруг было чёрно-белым, и впервые в жизни, Сехун возненавидел одноцветность.
– Если они найдут вас обоих вместе... – начал Лу Хань и умолк, но Сехун и Цзытао оба знали, о чём он думает. Если их найдут вместе, их чудовищно накажут. Никто из них не знал, в чём состояло наказание, но детьми они слышали истории о тех, кто нарушил правила и тех, кого больше никогда не видели.
– Я нарушал другие правила помимо того, что Цзытао был моим спутником, – сглотнул Сехун, – но Цзытао...
– Я тоже нарушил правила, – признался Цзытао, – звёзды должны образовывать сеть, но... я создал из них узоры и использовал, как карту. Я обманул систему. Мне жаль, Сехун, это я вовлёк тебя во всё это...
– Нет, Цзытао, всё в порядке, – заверил его Сехун, – мы просто... мы можем убежать. Ты убежишь, и я тоже.
– То есть ты пойдёшь в одну сторону, а я в другую, – угрюмо сказал Цзытао. Сехун не хотел соглашаться, но он имел в виду именно это. – Понимаю. Кажется... кажется, это прощание, да?
Лу Хань отвернулся, чтобы предоставить им немного личного пространства.
– Спасибо, Лу Хань, – прошептал Сехун, – за всё.
– Прости, – сказал Лу Хань, не поднимая на них глаз. Он отошёл на несколько шагов, чтобы оставить их наедине, и Сехун почувствовал прилив уважения к своему прошлому спутнику. Он повернулся к Цзытао и взглянул в его бесцветные глаза.
– Я люблю тебя, Цзытао, – сказал Сехун, и его глаза наполнились слезами. – Не забывай меня и не попадись. Я так люблю тебя.
Он крепко прижал к себе Цзытао, приказывая себе не плакать на удобном плече Цзытао.
– Знаю, Сехун, – всхлипнул Цзытао, – я тоже тебя люблю. Больше всего на свете. Ты ведь не забудешь меня, правда?
Сехун покачал головой и улыбнулся Цзытао со слезами на глазах.
– Не думаю, что смогу забыть тебя.
Он поцеловал Цзытао, притягивая его ещё ближе. Сехун пытался запомнить это ощущение тела Цзытао, прижатого к его собственному, и их губ, медленно двигающихся навстречу друг другу.
Когда они оторвались друг от друга, Цзытао уже открыто плакал.
– Не хочу оставлять тебя, – всхлипнул он.
– Ш-ш, – проворковал Сехун, нежно касаясь волос Цзытао. – Мы встретимся однажды, правда ведь?
– Сехун, мы оба знаем, что это неправда, – плакал Цзытао, – мы больше никогда не увидимся.
– Тогда не забывай меня, – ответил Сехун, снова чувствуя подступающие слёзы. – Я буду смотреть на звёзды, а ты... ты можешь взять это.
Сехун вытащил из корзинки покрывало, на котором они спали, и, быстро раскрасив его в персиковый, протянул его Цзытао.
– Помни об этом, хорошо?
Слёзы катились по его щекам, и он никак не мог остановить их, несмотря на то, как сильно он тёр руками глаза. Он снова нежно поцеловал Цзытао, надеясь, что этим сможет запечатлеть на его прекрасных губах все свои чувства.
– Люблю тебя, – выдохнул Цзытао. Сехуну пришлось отвернуться, потому что он никак не мог перестать плакать.
– Я тоже люблю тебя, – он задыхался от слёз.
Сделав первый шаг от Цзытао, Сехун осознал, что никакое наказание Правителей не сможет быть мучительнее этого.

[Лунный дождь]

Звёзды появлялись ещё четыре ночи. Сехун понял, что Цзытао поймали, после ещё трёх ночей под чёрным небом.
Он не был уверен, стоило ли расставание с Цзытао недели свободы, да и в любом случае, у Сехуна появилось дурное ощущение, что его тоже скоро поймают.
На восьмую ночь Сехун решился. Если Цзытао собрались наказать, Сехун не мог позволить ему быть в одиночестве. Он распространил люминесцентный зелёный цвет по небу, не полностью заполнив всё пространство, а позволив ему кружиться в темноте.
Цзытао бы понравилось, подумал Сехун с улыбкой, наблюдая за тем, как зелёный цвет никак не мог сообразить, что ему делать, медленно меняя свою форму и отражаясь в небе. Хаос был прекрасен, Цзытао всё время пытался показать это Сехуну. Художник не собирался позволить Цзытао принять наказание в одиночку, и это значило, что впервые в жизни он позволял себе быть немного безрассудным.
Небо он утром не раскрашивал. Позволив ему стать белым, Сехун раскрасил траву в зелёно-голубой вместе нужного изумрудного. Он бродил по сиреневому полю и отказался от красного, раскрасив почки вместо этого в фиолетовый.
Силовикам понадобилось два дня, чтобы найти его, что немало удивило Сехуна – он ожидал, что они схватят его быстрее.
Их было четверо, и Сехуну стало интересно – это потому, что они думали, будто он вооружён и опасен? Он не был; но он был зол. Возможно, этого было достаточно.
– Ты позор всех Художников, – сказал ему самый низкий Силовик, пока двое покрепче грубо подняли его на ноги. Сехун нахмурился.
– Правила нелепы, – заспорил он, но Силовик едва ли удостоил его взглядом.
– Посмотрим, насколько нелепыми покажутся тебе правила, когда ты получишь своё наказание. Зафиксировано, что у тебя был спутник Астромэйкер. Ты знаешь, какое наказание за это следует?
– Нет, – ответил Сехун.
Он пытался храбриться, но не мог отрицать, что внизу живота узлом стянулся страх. Сдаться в знак солидарности с Цзытао казалось хорошей идеей, но то, как Силовик смеялся над ним, заставило Сехуна пожалеть о своих действиях.
– Ты узнаешь, – фыркнул Силовик.


Сехун задумался о том, было ли психологическое давление частью наказания, потому что его нервы были напряжены до предела.
Они привели его в город, который произвёл на Сехуна неизгладимое впечатление, даже несмотря на то, что он потерял голову от страха. Удивительно, но он весь был разноцветным, и там было столько людей, сколько Сехун не видел за всю жизнь.
Сехун ждал, что с ним будут жестоко обращаться, как с заключённым в камере.
Но он находился вовсе не в камере, а в комнате. Она была богато и красиво обустроена, и, к его удивлению, тоже пестрела цветами. Сехуна кормили трижды в день, в каждой порции было мясо. Ему приносили даже холодное сладкое молоко, которое Сехун пробовал только один раз и то в детстве. У него была тёплая и мягкая постель, с таким количеством подушек, о чём он не смел и мечтать.
Единственным неудобством была изоляция. И тревога. Она уничтожала Сехуна; он не мог есть то, что ему давали, не мог спать в кровати, которой его обеспечили. Он задавал вопросы симпатичным девушкам, которые приносили ему еду, и детям, которые приходили по утрам взбить ему подушки, но ему никогда не отвечали, и неизвестность разрывала его на части.
Он не имел ни малейшего представления о том, где находился Цзытао, в этом ли городе вообще? Он не знал, когда наступит время его наказания, и каким оно будет, и это съедало его заживо.
После двух недель у Сехуна начали появляться галлюцинации, и именно тогда Правитель решил навестить его.
– Ты тот ребёнок, который посчитал нужным нарушить правила Художников, не так ли? – спросил Правитель.
Сехун взглянул на него остекленевшим взглядом. Его цвета выглядели тусклыми и отталкивающими.
– Цзытао, – глухо произнёс он. Это было один из немногих слов, оставшихся в его памяти.
– Ах да, – сказал Правитель, как будто бы он вспоминал давно забытый факт. – Астромэйкер. Он вызвал большие неприятности; гораздо большие, чем ты, на самом деле. Он будет наказан соответствующим образом.
Правитель сел на уютную кровать Сехуна, и тот снова перевёл взгляд с пола на него.
– Что? – спросил Сехун, хотя Правитель не произнёс ни слова и проигнорировал его вопрос.
– Итак, Сехун, какие мысли по поводу того, как мы приведём в исполнение твоё наказание? – спросил Правитель.
– Пожалуйста, – Сехун заплакал, – пожалуйста, хватит.
Правитель выглядел равнодушным.
– К сожалению, у тебя нет права голоса, – вздохнул он, – Сехун, ты знаешь, что является самым величайшим подарком в мире?
У Сехуна были свои версии. Любовь, подумал он. Жизнь. Счастье.
– Способность Создавать, – ответил ему Правитель. – Тебе был дарован самый превосходный подарок из всех, что могла бы предложить Земля. А ты им злоупотребил. Твой друг Астромэйкер сделал то же самое. Поэтому, как Создатели, вы оба будете устранены.
Слова были такими очевидными, но у Сехуна не было времени на реакцию; едва он моргнул, как Правильно поднялся на ноги и вышел из комнаты.
Значит, смерть была наказанием. Смерть была наказанием Цзытао. Почему-то это казалось жутко несправедливым, что их лишат жизни только за любовь друг к другу, но с другой стороны, таковы были методы Создателей.


После нескольких мучительных дней, дверь в комнату Сехуна открылась, чтобы явить ему рыжеволосого красавца, одетого в изящную белую мантию.
– Я Минсок, – улыбнулся мужчина, – и я здесь, чтобы привести в исполнение твой приговор.
Сехун уставился на него широко открытыми глазами и попятился, когда Минсок зашёл в комнату с этой ужасной улыбкой на лице.
– Нет, пожалуйста, – произнёс Сехун. Ему было плевать, что люди назовут его трусом; но он не хотел умирать. – Пожалуйста, не надо.
– У меня нет выбора, – вздохнул Минсок, выглядя при этом искренне расстроенным. – Это моя работа, как и твоей было рисование.
Было.
– Ц-Цзытао, он... – Сехун запнулся.
– Его наказание было таким же, как и твоё, и уже было приведено в исполнение, – сказал Минсок. – Мне жаль, что это происходит. Мне действительно жаль. Но прошу тебя о сотрудничестве. Это займёт всего минуту. Больно не будет, обещаю.
Сехун начал плакать, страх охватил его с головой и потянул к безумию. Цзытао был мёртв, и его собственная жизнь оборвётся через каких-то несколько секунд.
– Сехун, пожалуйста, не плачь. От этого только тяжелее, – произнёс Минсок, кладя руку на плечо Сехуна. – Просто прими это. Ты уже ничего не сможешь с этим поделать. Всё закончится через мгновение, и у тебя начнётся новая жизнь. Волноваться не о чем.
Сехун перестал плакать и дрожать, но страх никуда не делся. Минсок положил ладонь на глаза Сехуна, другой рукой он взял его за запястье, прикоснувшись двумя пальцами к тому месту, где бился пульс.
Ощущения были колоссальными; как будто огромное бремя исчезло – бремя жизни, предположил Сехун, – и неожиданно страх начал исчезать. Он чувствовал покой, неспешность, и смерть его больше не волновала. Он чувствовал сонливость, как будто проваливаясь в небытие.
А затем Минсок убрал руки.

[Лунный дождь]

– Видишь? Совсем не страшно, правда? – спросил Минсок.
Сехун моргнул, взглянув вниз на свои руки, которые по-прежнему были целыми и невредимыми.
– Но... я всё ещё жив, – медленно сказал Сехун, и Минсок вдруг рассмеялся.
– Прошу, не говори мне, что ты думал, будто это убьёт тебя, – хохотал Минсок.
Сехун по-прежнему ничего не понимал.
– Я... но смерть обычно убивает... – неуверенно сказал он, глядя на Минсока, который смеялся до слёз.
– Смерть? Кто тебе сказал, что смерть будет твоим наказанием? – хмыкнул он, вытирая слёзы. – Серьёзно, ты думаешь, мы бы приговорили тебя к смерти? Вряд ли ты в одном строю с серийными убийцами, Сехун.
– Но... в чём состояло моё наказание? Мне просто... хочется спать, – уточнил Сехун. Минсок выглядел удивлённым.
– Ты хочешь сказать, что они реально тебе сказали, будто ты умрёшь? – спросил Минсок. – Боже мой, мне нужно поговорить с Правителями. Сехун, тебя лишили твоего дара. Ты больше не сможешь дарить цвета. Ты больше не Художник, не Создатель. Конечно, я не скажу, что ты ничто, но...
Сехун резко вздохнул:
– То есть... то есть я свободен?
– Ну... в каком-то смысле... – нахмурился Минсок.
У Сехуна было ощущение, что он сейчас взорвётся от переполнявших его эмоций. Он не был уверен – смеяться ему или плакать, танцевать или сделать сальто. Он был свободен.
– Мои волосы, – взволнованно сказал он, дёрнув Минсока за рукав нетронутой мантии. – Мои волосы...
– Ты блондин, – невозмутимо ответил Минсок, освободив свою руку из хватки Сехуна.
Сехун немного успокоился, но всё равно не мог перестать улыбаться, пока Минсок качал головой.
– Пожалуйста, не говори никому.
– Не буду, – ответил Минсок, – но ты должен делать вид, что ты опустошён. Это для твоего же блага.
Вздохнув и улыбнувшись, Сехун сел на пол.
– И что теперь?
Минсок выглядел усталым, когда доставал из мантии свиток.
– Тебе будет предоставлено жильё в здании, где живут такие же, как ты... Тебя туда проводят. Ты будешь ограничен этим городом до конца жизни, за исключением особых случаев.
– Что насчёт Цзытао? – спросил Сехун.
Минсок ему улыбнулся.
– Его ждало такое же наказание, я разве не говорил тебе этого? Он уже неделю как обосновался в том здании.
От волнения у Сехуна закружилась голова.
– Когда я ухожу?
– Сейчас, – ответил Минсок и не смог сдержать улыбку, глядя на то, как Сехун закусил губу от счастья.
Силовики пришли, чтобы отконвоировать Сехуна к его новому жилью, и, как Минсок ему и посоветовал, Сехун изо всех сил старался выглядеть опустошённым.
Всё же это было прекрасное здание, в приглушённых тонах и с удобной мебелью, и Сехун никак не мог понять, как кто-то мог считать это наказанием.
– Твоя квартира 331, – сказал один из силовиков. – Ты отмечен, поэтому любая попытка покинуть город будет наказана.
– Понятно, – ответил Сехун, хотя на самом деле он теперь с гораздо меньшим уважением относился к наказаниям Создателей. Силовик вручил ему два ключа и маленький свиток, который Сехун спрятал, намереваясь прочитать позже. У него были дела поважнее.


Как только Сехун остался в одиночестве, кто-то постучал в дверную раму.
– Цзытао, – улыбнулся Сехун, поворачиваясь, чтобы встретить взгляд... карих глаз?
– Они раскрасили тебя! – воскликнул он, бросаясь к Цзытао и пропуская через пальцы волосы Цзытао, которые своим оттенком напоминали мёд.
– Твои цвета тоже другие, – улыбнулся Цзытао, – но глаза по-прежнему зелёные. Мне нравится.
– А мне нравятся твои карие. Я думал, что умру, Цзытао, – засмеялся Сехун, – думал, что они собираются убить меня.
Цзытао улыбнулся ему.
– Слава Богу, они не сделали этого, – сказал он, – но Сехун... Я больше не могу пользоваться звёздами. Мы никогда не сможем пойти к океану или в рощу, и...
– Да плевать! – лениво протянул Сехун и притянул Цзытао к себе. – Мы есть друг у друга, разве остальное имеет значение?
У Цзытао вырвался вздох облегчения. Прислонившись к Сехуну, он ответил:
– Нет. Я скучал по тебе.
– Последней моей работой было лавандовое поле, – прошептал Сехун, – я раскрасил всё в фиолетовый. Сделал траву голубовато-зелёной. Я даже небо зелёным сделал.
– Я горжусь тобой, – усмехнулся Цзытао.
– Я тоже собой горжусь, – ответил Сехун. – Спасибо тебе.
– Всегда пожалуйста, – сказал Цзытао, позволяя Сехуну наклониться к себе и поцелуем сказать "привет".

У Создателей есть поговорка: "Теряя способность Создавать, ты теряешь половину себя".
У людей есть поговорка: "Твой любимый человек – твоя вторая половинка".

Так это или нет, но Сехун всегда чувствовал себя полноценным, когда по утрам просыпался и видел Цзытао, спящего рядом с ним, и, честно говоря, Сехун не мог бы просить ни о чём большем.

КОНЕЦ

[Reiters]

Я пока не читала, но "потыкала" на картинки. Очень классная идея с оформлением. *__*

[птенчик~]

оформление прекрасно! но это только часть работы, а огромный восторг вызывает сам перевод фанфика! эта продуманная история - она прекрасна, и вызывает гамму эмоций.
И огромное спасибо переводчику, что не испортил работу, а оставил ее такой же красивой, сумел донести до нас всю ее прелесть.
Очень теплая и немного грустная история , но я так счастлива тт тт спасибо больше за проделанную работу.

[Kamenai]

Очень-очень-очень понравилось! Шикарный фик, замечательный перевод и волшебное оформление, как нельзя лучше соответствующее содержанию. Как будто окунаешься в этот мир с головой и по взмаху руки Сехуна у тебя мир приобретает краски.

Спасибо огромное за эту работу автору фика, переводчику и коллажисту - вместе вы сотворили маленькое чудо!

[BlinCHIC]

Замечательный фик, было очень интересно читать - и финал ожидала совсем другой.
Оформление на тысячу процентов подходящее к истории - офигенная идея *_*
Подумалось, что особенно сильно хотелось бы увидеть такой фильм, со смесью цвета и ч/б.

Мне очень понравился перевод, гладкий и приятный.
Ну и так как я задрот любопытная
а почему Астромэйкер? А "должности" русифицированы. Даже Культиватор, нууу, не кажется англицизмом.
И ещё резануло малость "вау" и "окей", очень выбиваются из текста

[Micky Mouse]

Оригинально придумали с оформлением *_*
Уверена, что и текст потрясающий ^^

[honey oat bread]

У вас чудесное оформление текста! И шрифты, и иллюстрации! Прекрасное решение, идеально подходящее истории.

[Mati Soliver]

Reiters, мне тоже очень, очень нравится!)

KalCl, аааааав спасибо за такие слова, вот правда)
это чудесная история, и мне хотелось донести её как можно правильнее)

Kamenai, спасибо тебе огромное, дорогая, за всё!
когда я впервые увидела оформление, я просто была в восторге! да и до сих пор в восторге, оно просто идеально)

BlinCHIC, я, когда читала, тоже другого финала ждала)
и да-да, я тоже хочу фильм! тт тт
спасибо огромное, от тебя особенно приятно получить такую похвалу
за замечания спасибо, учту) а с Астромэйкером... ох, я всё голову сломала над тем, что с ним сделать. никакой русский перевод мне не нравился, поэтому я решила оставить, как есть. признаю, что не вписывается, но это мой недочёт, как переводчика, что не удалось придумать достойного перевода.

Micky Mouse, даааа, оформление!


п.с. а ещё я бы хотела выразить огромную благодарность своему артеру! Дождь, спасибо тебе, с тобой было невероятно приятно работать! спасибо, что так прочувствовала этот фик и создала всю эту красоту))

[BlinCHIC]

Mati Soliver,

ох, я всё голову сломала над тем, что с ним сделать. никакой русский перевод мне не нравился, поэтому я решила оставить, как есть

Понятно... понимаю Может, оно когда-нибудь озарит внезапно

[Лунный дождь]

Mati Soliver, не переводи ты этот фик - не было бы оформления, коллажей, т.д.)) Да и автору спасибо хдд

Дождь, спасибо тебе, с тобой было невероятно приятно работать!

И это было взаимно

Reiters, KalCl, Kamenai, BlinCHIC, Micky Mouse, volperossa, я очень, ОЧЕНЬ рада, что вам понравилось, ыыы)))

[Mati Soliver]

volperossa,

BlinCHIC, очень на это надеюсь тт тт

Лунный дождь, да, без автора бы вообще ничего не было))))

[atmospherical.]

Боже, это настолько восхитительно, что у меня нет слов Спасибо огромное переводчику и огромнейшее спасибо коллажисту Вы прекрасны, как оранжевый рассвет на пляже

[я в печали.]

/тысячи восхищений команде

[Fey_xo]

великолепная работа, спасибо команде за такое сокровище

[Mati Soliver]

котик сехунни, спасибо за такое сравнение

я в печали., спасибо!!)))

fey_xo, очень рады, что понравилось, спасибо))))

[Накахира хозяйственный и любит кошек]

Идея оформления просто ВАУ
Команде

[Kitsuri]

Я ожидала очень грустную сказку, но меня впервые очень приятно обломали
Оформление — чистая любовь, после совета потыкать было крайне трудно пройти мимо) И оно идеальное для текста ♥ простая задумка, но настолько классная ♥
Спасибо переводчику за выбор и прекрасную работу, получила большое наслаждение от текста ♥ *оставила мешок сердечек и любовного варенья команде*

[Mati Soliver]

Накахира хозяйственный и любит кошек, спасибо большое!)))

Kitsuri, я понимаю, для меня тоже неожиданно было)))
дааааа, оформление идеально!
спасибо за такие слова, очень приятно)))

[Лунный дождь]

котик сехунни, я в печали., fey_xo, Накахира хозяйственный и любит кошек, Kitsuri, спасибо за такие отзывы, очень приятно *о*

[Iron Queen]

уииии
такая милая история, прекрасный перевод! и Оформление у вас просто сногсшибательное!!!

[Лунный дождь]

miksar, мырмырмыр, спасибо! :33

[Mati Soliver]

miksar, большое спасибо!

[Iron Queen]

Лунный дождь, Mati Soliver,

[дельфиньи колени]

огромное спасибо за перевод *_____* он замечательный. фанфик очень необычный и я от него в полном восторге
история с луханем одновременно обрадовала и расстроила, так как я очень люблю хунханов обрадовало их наличие и расстроила расставание. но таохуны... перекрыли любое расстройство, ибо
под конец фика думала, что окончание будет примерно таким (сама идея, что их сделают "людьми), и очень обрадовалась, что так и случилось) правда немного обидно, что они не смогут больше путешествовать по местам о которых мечтали тт
спасибо большое за перевод такого замечательного фанфика)

и отдельное спасибо иллюстратору! оформление фанфика потрсяающее

[Лунный дождь]

дельфиньи колени, очень рада, что нравится *о*

[Гость]

Здравствуйте, приветствую всех участников форума!

Хотел бы поделиться с вами своим недавним опытом поиска проверенного автосервиса в Оренбурге. После длительного выбора, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — АвтоЛайф 56.

Что мне особенно понравилось в AutoLife 56, так это качество работы каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только быстро и эффективно решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили важные указания по его дальнейшему обслуживанию.

Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько затруднительно порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете проверенный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife 56, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10 утра до 8 вечера, каждый день, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.

Надеюсь, мой опыт окажется ценным для кого-то из вас. Буду рад знать вашу реакцию, если решите воспользоваться услугами АвтоЛайф 56.

Техническое обслуживание
Ссылки для ознакомления
Знакомство о АвтоЛайфе: преимущества в обслуживании автомобилях в Оренбурге Впечатление от надежного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: АвтоЛайф 56 Вашему вниманию предлагаем проверенный автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 56 Познакомьтесь о АвтоЛайфе: наши сильные стороны в ремонте автомобилях в Оренбурге Не игнорируйте: АвтоЛайф 56 — ответ на ваши вопросы в мире авторемонта в Оренбурге 39b95ef

[Гость]

отборные ссылки
eroscenu.ru/?page=42502
eroscenu.ru/?page=33471
eroscenu.ru/?page=601
eroscenu.ru/?page=30874
eroscenu.ru/?page=33939
eroscenu.ru/?page=13141
eroscenu.ru/?page=17946
eroscenu.ru/?page=45542
eroscenu.ru/?page=11800
eroscenu.ru/?page=49033
eroscenu.ru/?page=233
eroscenu.ru/?page=20477
eroscenu.ru/?page=797
eroscenu.ru/?page=49765
eroscenu.ru/?page=3281
eroscenu.ru/?page=35929
eroscenu.ru/?page=45481
eroscenu.ru/?page=42082
eroscenu.ru/?page=18276
eroscenu.ru/?page=22626

популярные ссылки литературные ссылки кинематографические ссылки игровые ссылки полезные ссылки информативные ссылки рекомендованные ссылки технологические ссылки путешественнические ссылки модные ссылки 699c5e6